Блондины предпочитают авроров?

- Пошёл ты в жопу, ублюдок! - над ухом что-то просвистело, и Гарри, храни Мерлин инстинкты аврора, успел увернуться в последнюю секунду от летящей вазы. Он обернулся и с издевкой посмотрел в горящие ненавистью серые глаза. - В следующий раз попробуй палочкой, Малфой. Спортсмен из тебя всегда был никакущий. В школе по снитчу рукой попасть не мог, теперь по мне - вазой. Тот стоял напротив в своей расшитой, вычурной, наверняка дизайнерской и дорогущей, пижаме и сжимал руки в кулаки, открывая и закрывая рот, видимо, подбирая ругательства посерьёзнее уже озвученного. - Пошёл вон отсюда, и даже не смей больше переступать порог этого дома! - Малфой огляделся, видимо, в поисках нового метательного снаряда. Взгляд зацепился за статуэтку кошки, которой, подозревал Гарри, лет было больше, чем Хогвартсу, и кинулся к ней с явно выраженным намерением попасть-таки в голову Поттера хоть чем-то. Поттер отступил на шаг и поднял перед собой руки: - Положи антиквариат, Малфой, и никто не пострадает. Просто опусти руки. Малфой сжал фигурку в руках, тяжело дыша. Волосы его растрепались, рот был перекошен, глаза полыхали воистину инфернальным пламенем. Но тут раздался тихий скрип двери, и оба, как по команде, повернули головы. Маленький белокурый мальчик просунулся в щель. Босые ноги торчали из пижамных штанов, и было видно, как на ногах от холода поджимались розовые пальчики. В руке он сжимал плюшевого зверя, точно оценить породу которого было сложно, но Гарри нравилось думать, что это эвок. Кстати, когда он рассказал Малфою, кто такой эвок, тот орал на него добрых полчаса, там было что-то про тлетворное маггловское влияние, неуважение к магии и бестолкового аврора. Очень лицемерно было слышать это от человека, прекрасно знавшего, что такое телефон, самолет и компьютер, и умевшего всем этим пользоваться при необходимости. Ребёнку блондин говорил, что это йети. Но это же был Малфой... просто это был Малфой. Гарри уже ничему не удивлялся и ничего, если честно, от него не ждал. Почти ничего. Мальчик потёр ярко-зелёные глаза и, наконец, заметив Гарри, кинулся к нему со всех ног: - Папочка пришёл! Гарри улыбнулся и подхватил ребёнка на руки, сделав круг по комнате. - Привет, Скорпи. Ты такой тяжелый стал, почти великан, - звонкий поцелуй в щеку оставил яркий розовый след на белой фарфоровой коже мальчика. - Мистер, потрудитесь объяснить, почему Вы ещё не в кровати? - глядя исключительно на мальчика, выдавил Малфой. Его бы голосом да ад охлаждать. - Мне показалось, я слышал голос папы, - Скорпи сонно потер глаза свободным кулачком. - Тебе не показалось, малыш, но твой отец прав, тебе давно пора спать, - Гарри осторожно поставил мальчишку обратно на пол. - А ты зайдёшь потом почитать мне сказку? - такие знакомые капризные нотки… но сердце Гарри сжалось от понимания, что этого не будет. Не с ним, не сегодня. Никогда, скорее всего. - Постараюсь, - взъерошил он легкие, как пух, светлые волосы сына, - но нам с твоим отцом ещё надо поговорить. Так что беги пока ложись. Скорпиус скорчил недовольную мину, но, подумав минутку, он просто притянул Гарри к себе, и тот наклонился, чтобы оставить на его щеке ещё один влажный след - все, что ему позволено: - Бегом, малыш. А то папа будет сердиться, и это будет оправданно. Топот маленьких ног постепенно стих. Гарри и Драко оба не прерывали молчания. Один косой взгляд друг на друга, и тут же разбежались глазами в разные стороны. - Теперь ты готов поговорить? - тихий голос Поттера наполнил гостиную. - Пошёл ты в задницу, - глубокомысленно ответил блондин, - только через мой труп. - Ты же понимаешь, что у меня тоже есть права на него, правда? - Гарри устало потер лоб. - Аврор, - медленно, растягивая гласные, хмыкнул Драко, - я вынужден повторить для особо одарённых - только через мой труп ты сможешь увезти моего сына к черту на рога. - Это не у черта на рогах, это свадьба Рона и Гермионы, в Шотландии, они хотели бы видеть его на церемонии. - Ну вот пусть заведут своих детей и смотрят на них вдоволь. Гарри какое-то время молча наблюдал, как раздуваются ноздри Малфоя. Он в своей нелепой пижаме сейчас больше всего был похож на амазонку, неистовую воительницу севера. Такой же белокурый, такой же отчаянный и такой же по-девчачьи красивый, как и пять лет назад. - Ты безумная мамаша, Малфой, ты в курсе? - Гарри сделал шаг назад, увидев, что Малфой вновь схватился за несчастную раритетную кошку из… какого-то там черного с зеленым камушка. - Спокойно, змееныш, спокойно. Драко, серьезно, это того не стоит. Это всего на неделю. - Это ЦЕЛАЯ неделя с твоими тупыми дружками. И не смей никогда звать меня по имени! - Блондин лишь крепче сжал фигурку в ладони, кажется, специально накручивая себя своими криками. - Малфой, - попробовал он достучаться до зерна здравого смысла, наверняка все же скрытого за модной укладкой блестящих, растрепавшихся сейчас волос. - Разговор окончен, Поттер! Это мой ребёнок, и я говорю - нет. - Малфой, блядь, ты не поверишь, но это и мой ребёнок тоже! - последняя ниточка терпения Гарри трещала по швам, грозя вот-вот со звоном лопнуть, а что будет после этого, он не знал. - Только технически, Поттер, - фыркнул Малфой. - Будь моя воля, ты бы и в этом процессе участия не принял. Большая ошибка, Драко. Большая ошибка. * Пять лет назад. - Если бы мне пришлось работать аврором, я бы заавадился сам, Панси, клянусь, - Драко сделал очередной глоток кофе из картонного стаканчика и поправил солнечные очки. Они с подругой встретились для внепланового ланча, на который Драко, бывая в городе лишь урывками, старался вытаскивать бывшую однокурсницу каждый раз, когда его заносило в Лондон. - Ну подумай сама. По большому счёту это только считается почётной работой. А на деле что? Переработки, куча бумажной волокиты, постоянная опасность оказаться в Мунго по частям, и, что самое ужасное, платят сущие копейки, - картинно встряхнув узкой ладонью, в которой была зажата утренняя газета, Драко поджал губы. - Если уж рисковать своей шкурой, то так, чтоб потом хоронить не под деревом в саду пришлось, а на пляже личного острова. Каждое своё слово он подтверждал возмущённым взмахом руки, а на запястье в такт его словам мелодично позвякивал кожаный браслет с металлическими вставками, изображающий голову дракона, кусающего себя за хвост. В кожаное плетение были органично продеты тонкие металлические звенья, словно дракон был пленён и посажен на цепь. «Очень иронично, - подумала Панси, переводя взгляд на друга. - этот Дракон как раз-таки больше всего на свете боится оказаться на цепи». Причиной его столь громкого возмущения была статья, занимавшая всю передовицу: «Аврорат в центре скандала! Похищения продолжаются, Министерство бездействует». - Ну и, конечно, мишень на спину, - заключил Драко, снова бросив взгляд на первую полосу. Половину страницы занимала фотография двух бравых авроров. Рональд Билиус Уизли и Гарри Джеймс Поттер смотрели в объектив камеры взглядами тяжелыми настолько, что, не проучись он с ними семь лет, ему бы стало не по себе. А так - привык. Как, впрочем и к тому, что Поттер, услышав, видимо, что-то от репортера, рванулся вперёд, и лишь поймавший за плечо напарника рыжий спас камеру и, думается, нос фотографа от встречи с кулаком Героя. А когда-то Поттер также набрасывался на него, с ностальгией подумал Малфой, отбрасывая газету в сторону. Эх, молодость. - В общем, к чему я это, - он стянул солнечные очки и водрузил их на макушку, примяв тщательно выстроенный в волосах хаос, слегка зафиксированный гелем. - Жизнь куда приятнее и доходнее, когда держишься от министерства подальше. Домой Драко попал лишь поздно вечером. Родителей в стране не было, давно уже не было. Ссылка к теплому моречку хоть и была приятней давящих стен поместья, но все же оставалась ссылкой и ничем более. Отцу после года, проведённого в Азкабане, морской воздух был полезен для здоровья, а матери полезно для здоровья было быть рядом с отцом и подальше от Англии. Вот и приходилось Драко самому подпитывать Менор магией, проводя тут каждую свободную от рабочих поездок минуту. Не зажигая свечей и ламп, он поднялся наверх, в кабинет отца, щелкнул выключателем настольной лампы и, устало сбросив мягкие кожаные туфли, забросил ноги на спинку кресла, подхватывая со столика перед камином стопку писем. Работа, работа, счета… а что это? Чувствуя, как внутри разливается нехорошее предчувствие, Драко сжал в похолодевших ладонях конверт с министерской печатью. Приехали. * Все так же пять лет назад. Маггловские выбеленные джинсы, приталенная рубашка и солнечные очки отправились в шкаф, на смену им пришла строгого покроя мантия из плотного материала насыщенного синего цвета, с черной матовой отделкой. Туфли и перчатки из мягкой кожи в тон отделке прилагались. И вот уже перед зеркалом не прожигающий семейный капитал студент, а чистокровный волшебник из старинного магического рода с тысячелетней историей. Здесь можно было бы сделать паузу и заметить, что образ студента приносил Драко в разы больше доходов, что магический род как раз кормился за счёт "отвязного студента", но это были лишь детали, к делу не относящиеся. У него весьма неплохо получалось жить на оба мира, в самом деле. Но иногда Драко совсем немножко жалел, что родился волшебником. Чуть-чуть. С магглами все было проще: все эти их компьютеры, телефоны, машины, холодильники и те не могли вызвать у него это чувство инфернального ужаса и беспомощности. А простой конверт с восковой печатью и литерой "М" на ней - мог. Драко ненавидел Министерство. Ненавидел время, проведённое с семьей в застенках Аврората, ненавидел долгие часы унизительных процессов, ненавидел то, как ему приходилось ещё два года приходить к инспектору и отмечаться, как малолетнему преступнику. Хотя, почему же, как. Но Министерству не отказывают. Не тогда, когда ты в прошлом Пожиратель Смерти, а твои родители и твой дом все ещё под наблюдением, хоть и формально. За «хорошее поведение». Надо будет - прижмут и припомнят даже то, в чем так и не смогли обвинить в своё время. Вызов в Аврорат для таких, как он, - это не лёгкая прогулка перед завтраком. Это бессонная ночь, полбутылки виски, приведённые в порядок документы, перепроверенное завещание и письмо родителям с экстренным порт-ключом в страну без экстрадиции. Это указания домовому эльфу: передать письмо родителям, если он не вернётся, запечатать ритуальный зал и родовые комнаты поместья, следить за садом и остановить закупки продуктов. Если, опять же, он не вернётся. С порт-ключом, кстати, забавно вышло. Драко подарил его первый постоянный клиент из волшебного мира. Они неплохо поладили, пока Драко месяц провёл, практически не прерываясь на сон и еду, работая над его заказом. Волшебник был чистокровным, ну конечно, другие тогда к Драко не обращались, и в своё время ни он, ни его семья в военные дела активно не лезли. Но, когда Драко последний раз вошёл в его кабинет, чтобы убедиться, что клиент полностью доволен, тот, отечески улыбаясь, вложил ему в ладонь монетку. Драко мог бы опознать его как серебряный пиастр, около 1650 года, весом примерно 30 грамм, судя по ровным четким краям - европейской чеканки, испанской. На удивление хорошо сохранившийся экземпляр. А вот насечки на нем были сделаны куда позже, так как цвет серебра в углублениях отличается на несколько тонов, и от них буквально несло магией. Пока Драко разглядывал монету, волшебник наклонился к его уху и зашептал: «Вы хороший человек, Драко, и пользоваться Вашими услугами - одно удовольствие. В любое другое время я бы не сомневался в Вашем будущем громком успехе в наших кругах. Но сейчас… сейчас вокруг неспокойно. Пусть это будет у Вас, на всякий случай». Вспоминая эту историю, Драко и сам не заметил, как ноги принесли его к дежурному аврору. - Драко Люциус Малфой, у меня вызов, - голос звучал ровно, почти скучающе, а глаза смотрели именно с той степенью надменности, когда он уже бесил окружающих, но они ещё не готовы были без повода ему врезать: чуть меньше, чем в школе, чуть больше, чем с клиентами. Затянутая в перчатку рука бросила на стол перед аврором письмо с монограммой аврората. Совсем мальчишка, где-то на год младше него, долго вертел в руках бумажку, посмотрел ее на свет, разве что не лизнул, потом поднял на него глаза, смерил недовольным взглядом и махнул рукой дальше по коридору. - Главный у себя, проходите, третья дверь налево. Главный? Так его вызвали к главному аврору? Что же он такого натворил-то? Не за рассуждения же о статье он здесь, в самом деле? Ладонь в тонкой коже намокла, когда он, остановившись на секунду и нервно пригладив волосы, постучал и зашёл внутрь. - Мистер Робардс? Могу войти? - Аврор Робардс, - зычный голос аврора пустил по позвоночнику Драко стайку напуганных мурашек, что теперь спешно спасались бегством. - Аврор Робардс, - послушно поправился он. - Я получил письмо с просьбой явиться сюда. Могу я узнать, почему? - Пока не можете, мистер Малфой. Присядьте и ждите. Чего он должен был ждать, было не ясно, но его ещё не арестовали, не выгнали обратно в коридор и вообще Робардс не выглядел каким-то разъярённым именно им. Он, кажется, просто по жизни ходил с таким недовольным лицом: вроде не старый, а морщины на лбу вон какие глубокие. Ему бы привести себя в порядок. Может, тогда найдёт ведьму своей мечты и подобреет. Кольца на пальце главного аврора не было. В дверь постучали. Какой-то невыразительный волшебник с мышиного цвета волосами заглянул внутрь и, перехватив огромную стопку пергаментов под мышкой, просочился в кабинет. Робардс посмотрел на часы. - Так, ладно. Мистер Малфой, это мистер Питтерсон, мистер Питтерсон - это Драко Малфой. Драко Малфой - тот, кто нам поможет. Драко надеялся, что его удивленно открывшийся рот не был никем замечен. Он тут же его захлопнул и выжидательно повернулся к аврору, так, словно каждый день его приглашают оказать содействие бравым ребятам из аврората. Питтерсон возился со свитками, раскладывая их на столе, потом принялся вещать голосом таким же унылым и убаюкивающим, как и весь он: - Перед нами старая репродукция из «Молота ведьм», датированного одна тысяча четыреста девяностым годом, изданного на территории Германии. На репродукции мы можем видеть весьма точное изображение артефакта, который, как мы полагаем, использовался в рамках допросов инквизиции не магглами, а волшебниками в то же время для того, чтобы сводить счеты друг с другом, манипулировать и запугивать неугодных. В более поздних изданиях информация об артефакте исчезает, что позволяет нам думать, что артефакт принадлежал одной из чистокровных семей, и, либо род угас, либо по каким-то иным причинам они отказались от его использования… - Короче! - рявкнул Робардс, заставив тщедушного волшебника подпрыгнуть и подавиться продолжением самой унылой на памяти Драко лекции по артефакторике. Главный аврор повернулся к блондину и скрестил руки на груди: - У нас есть подозрение, что артефакт пытаются вернуть из небытия и снова начать использовать. Малфой с трудом сохранил вежливое выражение на лице. А он-то тут при чем? Работка выглядит как что-то очень аврорское. Ну вот и искали бы себе злоумышленников, а его оставили бы в покое и не заставляли по ночам нервно икать над собственным завещанием. И это в двадцать два-то года. Однако Робардс, казалось, явно ждет от него какой-то реакции, и Драко спросил первое, что пришло в голову: - А каково действие артефакта? - и уже через секунду пожалел о вопросе. Робардс смотрел на него так, словно подозревал, что Драко тут же кинется искать артефакт самостоятельно и творить им злодейства налево и направо. Хотелось покачать головой и грустно усмехнуться. Конечно, именно этим он и займется после того, как почти три года старался вообще не отсвечивать и не привлекать к себе внимание аврората даже аппарацией в нетрезвом виде. Однако через минуту что-то, видимо, сложилось в голове аврора, потому что он нехотя ответил: - Этот артефакт в собранном виде способен поглощать силу волшебников. Ритуал долгий, болезненный и почти всегда приводящий к смерти донора магии. В одном из первых изданий «Молота» есть подробное описание изгнания дьявола из ведьмы. Чтиво не для слабонервных. Так вот, судя по году издания, «изгонялся дьявол» именно этим артефактом. Жертва мучилась около двенадцати часов, пока практически не истлевала на глазах инквизиторов. - Ох, - вот теперь Драко действительно напрягся. Ему, конечно, по работе не раз доводилось сталкиваться с темномагическими штучками, да и парочка любопытных все еще была припрятана в поместье, но такое… об артефактах подобной мощи он не слышал ни разу. - И… - он откашлялся, пытаясь прогнать нервную хрипотцу из голоса, - и почему вы думаете, что за ним охотятся? - Аврорат отслеживает все темномагические запросы, поступающие в книжные, а также ритуальные хранилища на территории Европы. Для этого у подразделений правопорядка различных стран создано подобие инфообменника. Мы будем знать, если запрос всплывет не только на территории Англии, но и в любой другой стране, входящей в союз. До этого момента информацию об этом артефакте запрашивали от силы раз, два в год, и обычно это были либо аспиранты-артефактологи, либо историки. А за последние полгода… - главный аврор замолчал, покусывая губу и, очевидно, уходя в свои мысли. - А за последние полгода? - тихо уточнил Драко. - Сколько? - Пятьдесят семь анонимных запросов на всей территории магического союза. «И неизвестно, сколько за его пределами», осталось висеть в воздухе не высказанное, но понятное и так каждому присутствующему. Мерлин, не хочется утверждать очевидное, но главный аврор-то прав - за артефактом точно кто-то охотится. - И… - Драко с каждой секундой все больше ощущал себя блеющей овцой, но, вашу ж мать, ему и правда было не по себе при мысли о том, что по соседству с ним объявится псих, способный сожрать его магию и магию всех, до кого доберется, а потом распорядиться ей… да один Мерлин знает, куда это чудовище пустит такую силу. До такого даже Темный Лорд не додумался! - И чем же я могу помочь в этой ситуации? Аврор, не отвечая, подергал себя какое-то время за усы, пристально рассматривая побледневшего и напряженно замершего Драко. Потом зашелестел пергаментами, ища что-то. Найдя, видимо, нужный, он расстелил его поверх остальных. - Вот, - ткнул он в свиток так, словно это все объясняло. Драко встал и подошел ближе, чтобы рассмотреть изображение на пергаменте. В центре листа схематично изображалось сплетение трех начал. Они тянулись друг к другу, формируя в итоге единое целое. По краям каждая из трех частей была прорисована более детально, и… Драко задохнулся воздухом. Он знал их! Он знал каждый из амулетов, которые, даже существуя по отдельности, являлись недурственными артефактами, и коллекционеры всего мира охотились за ними и готовы были выложить баснословные деньги за каждый. Первый, Символ Мудрости на современный лад, или, как он был подписан в репродукции из «Молота ведьм», Символ Колдовства, мог дарить ясность мыслей, придавать сил в принятии решений, его много поколений можно было увидеть на портретах и гравюрах известных политических деятелей до вступления в силу Статута о секретности, да и после него, впрочем, он тоже попадал в поле зрения. Второй - Символ Плодородия, он же Символ Дьявола, славился тем, что помогал удержать на плаву любой угасающий род. Охотников на него было навалом, цена в магическом мире зашкаливала, но амулет абсолютно точно не нес в себе темной магии. Третий же… ох, третий - Символ Смерти по-простому, но в древних магических трактатах он носил имя Символ Попустительства. По поверьям, амулет мог выступать судьей. Он карал грешников, осуждал на смерть недостойных, но миловал тех, кто был безвинен перед ним. О месте нахождения последнего уже много лет было ничего неизвестно. Драко оторвался от свитка. Да, он знал о них, но при чем тут это? - Мистер Малфой, Вы, насколько мне известно, куратор по работе с предметами искусства и магическими артефактами, способный одинаково взаимодействовать и с магическим, и с немагическим миром на территории Англии. Я хочу, чтобы Вы помогли нам добыть артефакт раньше, чем его заполучит тот, кто так упорно его разыскивает. Приехали. Аврорат хочет, чтобы он поставил на кон свою карьеру, все налаженные за эти годы связи, свою репутацию просто потому, что они - шайка некомпетентных идиотов? - Но я не думаю, что в отделе тайн нет ни одного специалиста, способного разыскать части артефакта, - он смотрел в глаза Робардсу, не желая сдаваться на милость тяжелого взгляда. Не надо пугать, дядя аврор. Пуганые. Он не для того облазил почти каждый пыльный закуток каждого музея, не для того похоронил себя в библиотеках, не для того таскался по скучнейшим приемам, где на него смотрели, как на кусок мяса, молодого, забавного, интересного, но мяса, в поисках инвесторов и клиентов, чтобы сейчас это все похерить ради любимого аврората. А если он сунется в это дело, есть большой процент вероятности, что так все и будет. - С вашими связями специалистов не так много, мистер Малфой. У вас весьма богатая картотека клиентов, к которым просто так не подберешься, - нахмурился Робардс. - Я могу дать вам парочку полезных контактов специалистов, - маска безразличия давалась непросто, но Драко все еще надеялся выиграть эту дуэль. - Поверьте, это отличные мастера своего дела, и они также работают и с магглами тоже. Робардс потер подбородок и пару раз прошелся от стола к окну и обратно. Наконец, перестав маячить, он облокотился бедром на стол и, скрестив руки на груди, негромко произнес: - Как родители поживают, мистер Малфой? Блядь. Ну вот он же знал, чем это кончится. С самого начала знал. Прекрасный выбор - карьера или семья. Можно подумать, они не знают, что он выберет. Что он каждый раз выбирает. Ладно. Ладно. Не надо паниковать. У него еще будет время вернуться к этому, обдумать и найти способ добыть хотя бы один из трех амулетов без критичного ущерба для себя. Как-нибудь договорится. А если есть один, то остальные по сути и не нужны, верно? Верно. Аврор сверлил его тяжелым взглядом, но с ответом не торопил. Драко подавил вздох, рвущийся из груди. - Что ж, я должен приступить немедленно? - Не я, а «мы», мистер Малфой. Операция находится под эгидой аврората, да и работа в поле может быть сопряжена с рисками. Вы будете работать в паре с аврором. Час от часу нелегче. Он должен таскаться по Европе с каким-то нелепым неотесанным идиотом, который не отличит бриллиант от жопы? Что еще он должен сделать во славу родного Министерства? - И с кем же я буду работать в паре? - не то чтобы это было так важно, но безумно хотелось оставить за собой хотя бы видимость последнего слова. Все реальные карты у него из рук уже вытащили и отхлестали его ими же по лицу. В дверь постучали с такой силой, что Драко, напряженно глядевший на главного аврора, ощутимо вздрогнул. Спустя мгновение она распахнулась. - Главный аврор Робардс, сэр! Разрешите войти? С делом Макмиллана возникла задержка, я прошу прощения за опоздание, сэр. Да ну твою ж мать… Серьезно? Драко обернулся, хотя и так прекрасно знал, кто стоит у него за спиной. Красная аврорская мантия, высокие грубые ботинки, черные торчащие в стороны волосы и зеленые глаза за стеклами очков. А вот и нелепый неотесанный идиот собственной персоной. Поттер. Не в добрый час Драко о нем вчера вспомнил, ох не в добрый. - Проходите, Поттер. Мистер Малфой, вашим напарником и сопровождающим на этом задании будет аврор Поттер. Вы, кажется, знакомы по школе? Да, блядь, они знакомы. По школе. И ведь если опустить период девяносто восьмого - девяносто девятого годов, то так и есть, они просто бывшие однокурсники. Не Пожиратель и Избранный, не заклятые недовраги, не подсудимый и свидетель защиты. Нет, что Вы, господин главный аврор, они просто бывшие однокурсники. Которые, конечно, будут просто счастливы отправиться вместе в путешествие и вечерами у камина травить байки о школьных временах: кто кому сколько раз нос сломал - тут ведет Поттер, кто кого подставлял на уроках - тут чистая победа за Драко, кто кого прирезать пытался в грязном туалете - снова очко Поттеру, кто лучше управляется с испорченными артефактами - и вот у них ничья. Ну точно, школьные приятели. - Когда приступать? - Драко надеялся хотя бы, что лицо его не скривилось также, как у Поттера. Видимо, оба бывших однокурсника были примерно одинаково счастливы от нового задания.