Traitor

Brown guilty eyes and little white lies Виноватые карие глаза, невинная ложь, Yeah, I played dumb but I always knew Да, я притворялась дурой, но всегда знала, That you talk to her, maybe did even worse Что ты с ней общаешься, а может, и делаешь что-то ещё! I kept quiet so I could keep you Я молчала, потому что не хотела терять тебя. Монтгомери ненавидит казаться слабой, даже когда лежит на холодном кафеле в ванной, содрогаясь от собственных рыданий. Она сжимает кулаки, бьет ими о плитку, только её моральная боль никуда не уходит, а физическая добавляет лишь больше страданий. Ощущения, напоминающие ад, но намного хуже, такие, которые даже врагу не пожелаешь в порыве гнева, боясь последствий. Удар. Ещё один. Плитка в крови, а она продолжает бить, думая про светловолосого парня, который сейчас находился с наглой лгуньей, разбившей ей сердце. Бенсон могла превзойти всех тех мальчиков, с которыми она встречалась. Они часто разбивали ей сердце, теперь же она держит его под охранной. Стоило впустить в свое закрытое хранилище Зои, та с радостью играла, будто маленький ребенок внутри, дергая ниточки и доставляя Мэдисон удовольствие лишь от лицезрения на неё. Но видимо она заметила добычу побольше, решая завладеть сердцем, покрытым ледяной коркой. Прекрасная добыча для трофея — сердце Снежной Королевы, лишенное любых чувств и эмоций. Настолько, что Монтгомери уже сомневалась в его живости. Первые деньки в компании с Зои были великолепными. Казалось, что впервые за столь долгое время она что-то чувствует. То, что не чувствовала не с одним мальчиком. Будто её прекрасный мирок потрясли, привлекая внимание. Бенсон нужно давать уроки, ведь у неё прекрасно, получается, привлекать к себе внимание. Обычно все внимание Мэдисон сосредотачивалось на глупой шутке, сказанной Зои, над которой она смеялась. Или над взглядом, который бросала Бенсон, стоило ей скинуть платье, облегающее тело. Сказать, что это льстило, это ничего не сказать. В животе что-то неприятно шевелилось, нарушая устоявшийся покой, а ком в горле стал её верным спутником рядом с её соседкой по комнате. It took you two weeks Тебе понадобилось две недели, To go off and date her Чтобы замутить с ней. Guess you didn't cheat Да, ты мне не изменял, But you're still a traitor Но ты все равно меня предал. Боль была прекрасна и смертельна одновременно. Каждый новый удар ей сопровождался, но мысли были отнюдь не о боли или смерти. Хотя второе она ставила под сомнение, вспоминая свои терзания, после исчезновения Зои. Она ушла, оставив её одну, лежащую на холодном кафеле. Наверняка сейчас нежась в теплой постельке со своим принцем. Ведь злодеи всегда получают по заслугам, а герои все на блюдечке с голубой каемочкой, несмотря на капли крови на нем. Крови людей, которые сделали все для счастья героя, несмотря на собственную боль. Мэдисон прекрасно это понимала. Оживить Кайла, чтобы сделать его своим — глупое прикрытие для собственной слабости. Скорее приблизиться к Зои, несмотря на окровавленные по локоть руки. Показать свои изменения в лучшую сторону, и получить жесткую пощечину, после которой след героини простыл. По крайне мере в её истории. А там не за горами свадьба, дети, и разбитая злодейка, умирающая в агонии. Что ещё нужно для счастливой сказки? Мэдисон помнит эти выбеленные истории, в которых ничего не известно о судьбе злодея, пока герои нежатся под лучами солнца. Другие дети даже этим не интересовались, примыкая к бесстрашному герою, совершающему поступки иногда похлещи того самого злодея. Только вот злодея садят в тюрьму, а герой остается на свободе с нелепым замечанием, которое через секунду забывает. Мэдисон и сама испытала это сполна, теперь доживая последние секунды в собственной истории. Ещё страница, и о ней не слова, как будто её и не было. Лишь завистливая ведьма с разбитым сердцем, ничего более. Только это и все предательство сменяется праздником в честь героев. Мэдисон никогда бы не подумала, что будет плакать. Особенно по какой-то девушки, которая и гроша ломанного не стояла, но заставляла её улыбаться одним лишь своим присутствием. Тихие всхлипы переходят в громкие рыдания, когда она чувствует около себя руки Корделии. Монтгомери никогда не признается, но тогда это было то, что не дало ей окончательно сойти с ума, повиснув на крепкой петле. Теплые руки по сравнению с её холодной коже, никогда ей не дадут того, что взгляд в оленьи глаза. Бенсон всегда была такой. Оленёнок, забредший не туда. Только вот вместо того, чтобы стать добычей, она стала самым настоящим хищником, вонзая в плоть Мэдисон, ножи с упоением. А она лишь плачет, чувствуя, как из раны вытекает кровь, прямо на идеально вычищенный кафель. Монтгомери леденеет с каждой секундой отсутствия Зои, прекращаюсь в более бесчувственную суку, чем была до этого. Будто все что она могла чувствовать, растворилось в пространстве, превращаясь в ледяные глыбы из которых она заново себя собрала. Похоже, Зои это тоже почувствовала, смотря, как она впивается в губы Кайла. Интересно, её сердце заледенеет с такой же быстротой, как у неё или какое-то время ещё поборется? Ведь герои бесстрашные идиоты, не верящие злодеям. Даже если злодей дает им в руки меч, которым они могут его убить. Надо было держать свой в ножнах, думает Мэдисон, чувствуя уходящий из легких воздух. God, I wish that you had thought this through Господи, жаль, ты не продумал всё Before I went and fell in love with you До того, как я влюбилась в тебя…