Последняя "зима"

      Это было самое обычное утро в Долине Чистого Сердца, такое же, как и всегда… по крайней мере таким оно должно было быть, если бы в этот день всех Очаровашек не ужаснуло пусть и не сильное, но всё же заметное землетрясение. Длилось оно совсем не долго, однако Герои Долины решили отправиться в проверочный полёт над городом на своём аэроцикле, чтобы убедиться в том, насколько пострадали здания и жители города. Одного полёта над городом оказалось достаточно, чтобы Мао Мао и его друзья смогли убедиться, что с городом и Очаровашками всё в порядке. Однако уже на пути домой Барсуклоп предложил сделать визит к королю и проверить и без того повреждённый Рубин на наличие разрушений. Приземлив аэроцикл у ворот дворца Доброгрива 25-го, герои вошли внутрь и увидели испуганного короля, с нетерпением ждавшего, когда Шериф и его команда наконец появятся, ведь это бы означало, что и с ними, и с городом всё в порядке. Убедившись, что Доброгрив и Рубин целы и невредимы, трио героев спокойно отправилось обратно в штаб. Однако совершенно не ожидая этого, они увидели возле него большую и глубокую расщелину, которая, видимо, появилась из-за землетрясения. Мао Мао с друзьями, недолго думая, аккуратно решили спуститься вглубь этой расщелины, где обнаружили на дне странный метеорит. Оказалось, это он, а точнее, его приземление на территорию Долины вызвало тряску, напугавшую всех вокруг, и создавшую эту расщелину. Довольно странно, что землетрясение было слабым, а образовавшаяся расщелина получилась куда более глубокой, чем должна была при подобной силе подземных толчков. Барсуклоп и Симпамышь, в отличие от Мао Мао, решили подойти к неизведанному метеориту поближе и потрогать его, однако Шерифу эта идея оказалась вовсе не по душе и он захотел остановить друзей от этой затеи, но он не смог произнести и слова, как бы он не старался. И вот Барсуклоп с Симпамышью на плечах уже начали протягивать руку к этому странновато светящемуся камню, желая прикоснуться к нему, в то время как Мао Мао, скованный не то страхом, не то чем-то другим, необъяснимым для самого Шерифа, вдруг стал ожидать, что через секунду случиться нечто невероятное и одновременно пугающее Мао Мао… Всего пара сантиметров отделяла руку Барсуклопа от поверхности метеорита, как вдруг, резко вскочив с постели, кричащий Шериф вовсю открывает свои глаза…это был сон... Можно сказать, кошмар.       Находясь в ступоре, Шериф видит над собой Барсуклопа, сидящего на коленях возле нижней полки кровати. Он всё время был рядом с ним, чтобы в любой момент оказаться нужным. Оказывается, Мао Мао захворал в эти дни. Это объясняет некую бредовость недавнего сна Мао Мао.       –Эй, Мао Мао, что с тобой? Ты в порядке? Почему ты кричал? - с беспокойством спрашиваетБарсуклоп уМао Мао, и тот начинает рассказывает ему свой сон.       Закончив рассказ, Шериф стал ждать реакции своего друга. Барсуклоп же усмехается и говорит: «очень странный сон, Мао Мао, ну ты даёшь! Небось это всё из-за твоего дурного самочувствия в последние дни. Так что ты лучше не вставай с постели и сегодня, ладно?» Но Мао Мао промолчал. Он почему-то чувствует внутри себя волнение из-за этого сна. «Что ж, может… ты хоть не откажешься поесть? Я слышал, что во время простуды хорошо помогает тёплый суп!»После этих слов, Барсуклопдал больному чашку супа, который сам приготовил. Тот оказался кислым и невкусным, однако, чтобы не расстраивать Барсуклопа,«ведь он старался ради меня» подумал Мао Мао, он съедает пару ложек, стараясь не подавать виду, что ему не нравится блюдо.И хотя у него неплохо получилось притвориться, Барсуклоп всё равно понимает, что испортил суп: «Прости… что-то на этот раз повар из меня вышел, мягко говоря, не очень. Давай я унесу это, пока тебе не стало ещё хуже…» и уже начинает протягивать руку к тарелке, как вдруг Мао Мао буквально падает на шею Барсука и обнимает его. Он в свою очередь был поражен данным поступком, так как до этого Мао Мао всегда был против объятий с ним. Но только не сейчас, когда бедному, ослабшему Шерифу очень нужна была теплота и забота. Проникшись умилением к своему другу, Барсуклоп в ответ аккуратно обхватил его своими руками, как вдруг Мао Мао резко отталкивается от мягкого живота Барсуклопа: «о...эм.... извини, я... я не должен был этого делать, ведь я болен», но Барсуклоп, нежно улыбаясь гладит Мао Мао и говорит, что всё в порядке. Их умиротворённую уединённость прерывает звук сирены, оповещающей о нападении на город. Барсуклоп вынужден оставитьМао Мао в постели и скорей бежать спасать Долину от очередного нападения, поэтому он прощается и говорит Шерифу поправляться. Выйдя из комнаты, Барсук встретил Симпамышь, которая сказала, что на главной площади города бушует монстр. Они быстро садяться на аэроцикл и мчат на битву с чудищем.       

***

      После напряжённого и тактически хорошо спланированного боя с огромным монстром, Барсуклоп отправил его выстрелом из своей роборуки в далёкий полёт. Все жители Долины Чистого Сердца были вновь в восхищении перед своими любимыми героями, а Фермер Бан даже в награду вручил им свой фирменный коблер, который Барсуклоп и Симпамышь тотчас же начали с удовольствием поедать, сев за столик уличного кафе. «Нет для героя после битвы награды лучше, чем вкусная еда», – с радостью заявил Барсук, разжёвывая кусочек пирога. Симпамышь согласилась с ним. Когда от пирога оставалось пара кусочков, Симпамышь предложила отдать их Мао Мао, ведь «ему пойдёт только на пользу вкуснейший пирог от фермера».       – Ну ладно... – Барсуклоп же сказал с некоторым недовольством.       – Отлично! – сказала Симпамышь.        После этого Барсуклоп взял пирог с собой и вместе с юной героиней они сели на аэроцикл и полетели обратно домой. Припарковав его, герои вошли домой, и Барсук заглянул в спальную комнату, ожидая увидеть там Мао Мао. На его удивление Шерифа там не было.       – Мао Мао? Ты где друг?       – Я...я тут, – послышалось из додзё.       – Что ты тут делаешь? – спросила Симпамышь, войдя в комнату для тренировок на плече Барсуклопа.       Мао Мао вяло бил тренировочные манекены в то время как сам еле стоял на ногах.       – Бро, ты же болен, признай это, – убедительно произнёс Барсук.– я думал, что в прошлый раз ты усвоил урок, но ты опять за своё! Тебе нужен отдых и никаких тренировок, Мао Мао. Ну почему же ты так упрямишься!       – злобно вскричал Барсуклоп.       – Простите, но я... я... я же герой и должен всегда быть на страже закона и спокойствия очаровашек, – почти чихнув проговорилШериф, опираясь на один из манекенов.        Он выглядел очень измученным, как будто вовсе не спал, а пот на его шерсти показывал явное наличие сильного жара. Не нужно быть врачом, чтобы понять, что Мао Мао становится всё хуже и хуже. Барсуклоп подошёл к нему ближе чем обычно и слегка нагнулся.       – Слушай, друг, я понимаю, что ты не хочешь выглядеть беззащитным и поэтому пытаешься создать иллюзию того, что ты здоров, но тебе правда лучше пойти обратно в кровать и отдохнуть. К тому же, мы принесли тебе коблер от фермера; ты же очень любишь его пироги.       – Мы все помним, как сильно ты их любишь, Мао Мао - подхватила Симпамышь.       – Да, ты права Симпамышь – сказал Барсуклоп, с ухмылкой взглянув на крошку.– Ну так что, чувак, ты идёшь с нами?       – Л… ладно, я... согласен... – прошептал Шериф, после чего отпустил манекен, и сделав пару шагов, упал на Барсуклопа.       Мао Мао был очень горячим, а его тело охватил озноб и слабость, потому-то он и не мог идти дальше. Барсук, ощущая на своём боку очень тёплый шерстяной комочек, понял насколько сильно развилась болезнь. Он взял своего друга на руки и посмотрел ему в глаза. Мао Мао уже почти спал и последнее, что он сказал перед тем как уснуть было: "спасибо тебе, Барсуклоп". Услышав эти слова, на лице барсука появилась широкая милая улыбка. В этот момент он осознал насколько на самом деле хрупок Мао Мао, и сколько сил он тратит на то, чтобы каждый день выглядеть героичным.       Он осторожно отнёс Шерифа в спальню и аккуратно положил его на кровать, укутав в его же плащ. После этого Барсуклоп ещё минуту сидел возле кровати Мао Мао и думал о его тяжком прошлом, последствия которого отражаются на нём до сих пор. Ему было бесконечно жаль своего друга за все психологические травмы, полученные в течение жизни. По большей части их причиной был отец Мао Мао-великий воин Шин Мао, который практически не уделял внимание своему сыну с самого детства. «Ты не заслужил всего этого...» – шептал Барсуклоп, имея в виду все те трудности и травмы, возникшие в детстве Мао Мао. Проблемы и недопонимание со стороны отца, психологическое давление от всех вокруг, в том числе его сестёр, потерянный хвост – мысли обо всем этом и хрупком Мао Мао, лежащим перед Барсуклопом прямо сейчас, до боли щемили его сердце. Барсук мягко положил левую кисть на тело Мао Мао, и начал слегка поглаживать его сквозь плащ. Крепко спавший Мао Маобессознательно сложил на неё свою руку, мило посапывая. В этот момент в дверной проём заглянула Симпамышь с ватно-марлевой маской на лице. «Эй, Барсуклоп, ты чего тут так долго? Я уже начала беспоко...»– она не успела закончить свою фразу, как увидела слезы на лице Барсука. Он плакал, нет, рыдал абсолютно бесшумно, видимо, чтобы не разбудить Мао Мао. Его даже не смутило появление Симпамыши, которая на самом деле застала Барсуклопа в расплох. «Я... извини Симпамышь, д-дай мне... минуту», – всхлипывая, выдавил из себя самый крупный член команды. Симпамышь была немного шокирована увиденным, так как она ещё ни разу не видела, как плачет Барсуклоп. Но вопреки своему любопытству она исполнила его просьбу и вылетела из комнаты. Оставшись вновь наедине с Мао Мао, Барсук переложил кисть на его макушку и погладил между ушей, утирая другой рукой слёзы. Это продолжалось пол минуты, после чего он встал и так же тихо, как вошёл в комнату, вышел из неё. На выходе его уже ждала Симпамышь с некоторым недоумением на лице. Было ясно: то, что она увидела в спальне, вызвало у неё немало вопросов, и ей не терпелось их задать.       – Почему... почему ты плакал, там, возле Мао Мао? С ним что-то случилось? – робко начала летучая мышь, и её волнение усилилось. Ей казалось, что Барсуклоп сильно переживал за здоровье их друга, и начал плакать именно из-за этого. – Мао Мао будет жить?..– после небольшой паузы приглушённо произнесла Симпамышь. Барсуклоп был поражён последним вопросом, тем более, что его задала Симпамышь, которая почти никогда не унывает.       – Давай присядем на диван... – с осторожностью сказал Барсук, чтобы не напугать малышку. Когда они оба сели, он придвинулся к Симпамыши и начал разговор. – С ним всё будет хорошо. Это обычная простуда, Симпамышь. Вот увидишь, уже завтра ему станет значительно лучше! – с несколько наигранной радостью произнёс Барсуклоп.       – Тогда... почему ты плакал? Разве не из-за болезни Мао Мао?       – Понимаешь, Симпамышь... я просто... я просто понял, как тяжело приходится Мао Мао. Каждый день, когда он сражается с врагами и выполняет работу Шерифа, каждую ночь, когда он ложиться спать... всегда. Мы оба знаем, он хочет стать легендарным героем и быть достойным всеобщего уважения и восхищения, но мы с тобой даже не подозревали, чего ему стоит постоянно казаться сильным и героичным, скрывая свои страхи и слабости глубоко внутри своего сердца. Даже наедине с нами он не смеет дать слабину, потому что боится быть осмеянным, боится утратить свою героичность... И как же долго я этого не понимал, Симпамышь! Сколько раз я играл с его страхами, даже не подозревая этого! Взять хоть пример с теми куклами. Я нарочно старался подсунуть ему их, чтобы узнать, что заставляет его волноваться и переживать. И какой результат, Симпамышь? Как оказалось, он их до ужаса боится! Помнишь? Ещё с самого детства! И все мои попытки, каждая моя выходка с куклами была ужасным испытанием для бедного Мао Мао! – на этом эмоциональном моменте Барсуклоп схватился лапами за лицо, обвиняя себя в безрассудном и неблагодарном поведении с Мао Мао. Он был на грани того, чтобы вновь зарыдать. Но мысль о том, что на него вся во внимании смотрит Симпамышь, остановила его. Он убрал лапы от лица и слегка влажными глазами взглянул на крошку.       – Прости меня... я просто, не могу найти себе места, всякий раз как вспоминаю о своих проступках, связанных с Мао Мао.       Симпамышь сидела не шелохнувшись, будучи поражённая словами и переживаниями её дорогого друга. Недолго поразмыслив, она встала на ноги и, подлетев к Барсуклопу, обняла его.       – Всё хорошо, Барсуклоп. Мы же друзья Мао Мао, а значит, он любит нас, даже не смотря на наши выходки и разногласия в команде.       – Пожалуй, да... ты права, Симпамышь,– шмыгнув носом и обняв её, ответил Барсук. – Как ты думаешь, нам следует извиниться перед Мао Мао, спустя столько времени? Он, наверное, уже забыл про тот случай с куклами... и про всё остальное, – спросил Барсуклоп, продолжая обнимать Симпамышь.       – Конечно! Ему будет приятно услышать наши извинения. Тогда-то он поймёт, что мы очень дорожим его чувствам, Барсуклоп! – радостно заверила она его.       – Хорошо, когда Мао Мао проснётся, мы извинимся перед ним за все трудности, доставленные ему нами. А пока, может поедим чего-нибудь?       – О! Я бы не отказалась от пачки снэков. – восторженно произнесла Симпамышь, держась в воздухе возле сидящего Барсуклопа       – Да, я тоже был бы не против умять пару пачек чего-нибудь хрустящего, – Барсуклоп встал с дивана, и они оба отправились на кухню.              Там они оба повеселели, предвкушая скорый перекус хрустяшками. Барсуклоп даже рассказал пару забавных историй и вместе с Симпамышью посмеялся над ними. Набрав несколько полных чашек разных сухариков, чипсов и прочих снэков, они отправились в гостиную на диван посмотреть телевизор. При просмотре сериалов время летит очень быстро, так что герои не заметили, как день сменился на вечер.       – Слушай, Симпамышь. Тебе не кажется, что мы уже слишком долго смотрим этот сериал?       – Что ты имеешь в виду? Я не понимаю.       – Может... ну не знаю... сыграем в "Дзынь-дзынь, открой"?       – Да! – взлетев от радости, крикнула Симпамышь.       И герои принялись играть в ту самую игру, в которой Барсуклоп был непобедим. Но они оба были не против сыграть именно в неё. Симпамышь – из-за немного наскучившего сериала, Барсуклоп – из-за желания в очередной раз ощутить вкус виртуальной победы над соперником. Постепенно количество закусок в чашках уменьшалось, и после 287-ой игры (то есть после 287-ой победы Барсуклопа, разумеется) они вовсе опустели.       «Ох... еда закончилась, – немного разочарованно протянул Барсук. – Но... мне так лень идти снова на кухню», он выронил джойстик на диван и ещё больше разлёгся на нём, всем своим видом показывая, насколько ему неохота вставать. В душе он ожидал, что Симпамышь сама слетает на кухню и наполнит чашки различными снэками, и, на его радость, она так и сделала. Но по пути на кухню Симпамышь решила «буквально одним глазком заглянуть в спальню к Мао Мао» и изменила свой первоначальный курс. Приземлившись возле самой кровати, она тихо подошла к нему, думая, что он крепко спит. Но вместо этого Мао Мао вертелся в кровати и бормотал себе что-то под нос. Со стороны это походило на лихорадочный бред, который бывает при очень тяжёлых случаях болезни. Так подумала и Симпамышь; «но ведь Барсуклоп сказал, что Мао Мао уже завтра будет лучше, а сейчас уже почти завтра – подумала про себя крошка, чувствуя себя некомфортно возле Шерифа из-за его бормотания. – Пожалуй, лучше вернусь и расскажу об этом Барсуклопу». С этими словами Симпамышь стала медленно идти в сторону дверного проёма, но не успела она дойти до выхода, как Мао Мао неожиданно обратился к ней едва слышимым голосом.       – Сим...Симпамышь? Это ты? – шмыгая заложенным носом, спросил он.       –Да, Мао Мао. Это я, – она подлетела к нему и села рядом. – Что с тобой, Мао Мао? Ты выглядишь ещё хуже, чем сегодня днём! – Воскликнула взволнованная Симпамышь.       Общий вид Мао Мао действительно вызывал волнение: заложенный нос, хриплый голос, заспанные глаза, кажущееся исхудавшим лицо, всклокоченная шерсть на всём теле. Казалось, что сон шёл ему только во вред. Вероятно, это вызвано тем, что его организм непривычно относится к такому количеству сна, ведь Мао Мао каждый день вставал первым из членов команды ранним утром, а ложился зачастую под полночь.       – Я... я не знаю, что со мной происходит. Мне становится всё хуже и хуже, я чувствую, что заболеваю всё сильней, а метод лечения Барсуклопа, как видишь, на этот раз не особо помогает мне справиться с простудой. – Эээй, Симпамышь! Ну где ты там! Играть одному в эту игру, знаешь ли, не очень-то и интересно! К тому же, ячувствую, что мне нужна подзарядка вкусными хрустяшками! – вдруг послышалось из гостиной. Это был раздраженный голос Барсуклопа.       – Барсуклоп, Мао Мао стало хуже, и ты должен это видеть!       – Ах, ладно... иду... – нехотя произнёс Барсук и спустя мгновение он появился в спальной комнате. Когда он увидел Мао Мао, то небольшая раздражённость на его лице тут же сменилась на встревоженное недоумение. – Уууф... друг, ты себя в зеркало видел? Ты выглядишь ну... очень больным, -–перед тем, как произнести последние два слова, Барсуклоп подумал несколько секунд, чтобы правильно их подобрать; вообще всю свою фразу он произнёс с какой-то заботой, сочувствуя Мао Мао. Ему хотелось помочь лучшему другу, тем более, что Мао Мао стало хуже после того, как он, именно по совету Барсуклопа, лёг днём спать. Шериф в свою очередь молчал с грустным болезненным лицом, лишь шмыгая носом каждые несколько секунд.       Он прекрасно понимал и без всякого зеркала, что выглядит ужасно, и от этого ему становилось горько в душе. Барсуклоп заметил это и сразу подумал: «ему неприятно чувствовать себя таким... негероичным. Он наверняка боится, что если кто-нибудь увидит его таким, то тут же засмеётся над ним и его жалостью в данный момент. А что, если... его отец...», и в этот момент Барсуклоп вздрогнул от своих мыслей. «Если он увидит его таким, то Мао Мао не выдержит этого... И пусть его здесь нет и быть не может, страх перед отцом, сидящий внутри сердца Мао Мао, не даёт ему покоя. Бедный, бедный мой друг!..» По телу Барсуклопа прошлись мурашки, и он еле сдерживался, чтобы не сжать Шерифа в крепких объятьях. Он беспокоился за его состояние и всем сердцем хотел показать, что он не одинок перед своими страхами, и у него есть верные друзья, которые не позволят самым тревожным опасениям одолеть Мао Мао. Но Барсуклоп сдержал свои эмоции внутри себя и, окончательно успокоившись, сказал:       – Эй, Мао Мао, тебе нужно поесть. Вкусный ужин точно пойдёт тебе на пользу.       – Да, Мао Мао, Барсуклоп прав. Ты уже несколько часов ничего не ел, пока спал.       – К тому же, ты так и не притронулся к ягодному пирогу, хотя очень их любишь! – проговорила Симпамышь, сидящая на постели рядом с Мао Мао.       – Да, друг, Симпамышь дело говорит. Пойдём на кухню, поужинаешь с нами, – с этими словами он нагнулся к Мао Мао и протянул ему руку, чтобы помочь дойти до кухни. Шериф не стал противиться и, взяв руку Барсуклопа, встал с кровати и медленно побрёл на кухню. Он шёл, укутавшись в свой плащ и держась за руку верного напарника. Пока они вместе шли на кухню, Симпамышь быстро прибирала обеденный стол, на котором были неряшливо разбросаны упаковки от хрустяшек, сами хрустяшки, и крошки от них. Когда Мао Мао с Барсуклопом наконец дошли до кухни, стол был прибран. Увидев это, Барсуклоп незаметно для Мао Мао показал Симпамыши большой палец вверх.       – Вот, садись сюда, Мао Мао, – сказал Барсук и помог Шерифу сесть на стул. После этого он поставил оставшуюся часть пирога и подготовил тарелки и столовые приборы. Затем он достал упаковку хлопьев и молоко из холодильника; это предназначалось ему и Симпамыши, которая уже сидела на своём месте. Насыпав хлопья и залив их молоком, Барсуклоп тоже сел за стол, и все начали ужинать. Мао Мао жадно хоть и вяло поедал свой пирог, в то время как его друзья, никуда не спеша, наслаждались своими порциями хлопьев. Их взгляды были практически прикованы к Мао Мао, за исключением редких недоумевающих взоров друг на друга. Ужин проходил на удивление спокойно, никто не произносил ни слова; в доме царила атмосфера умиротворения, уюта и расслабленности, которая бывает, когда вся семья собирается вечером за семейным ужином в выходной, после долгой рабочей недели. В этот поздний час команда героев действительно походила на дружную семью, мирно ужинавшую на кухне, все члены которой проникались душевной теплотой друг к другу. И хотя они не разговаривали и ели в тишине, прерываемой лишь щебетом сверчков, тиканьем настенных часов, и пошмыгиваниямиМао Мао, их переполняло то приятное ощущение, которое бывает во время оживлённой душевной беседы. Неожиданно эту идиллию прервал громкий звон будильника. Он доносился из гостиной, где, собственно, на столе возле дивана стояли маленькие часы. Резко начавшийся стук молоточка о крошечные колокольчики застал героевврасплох, поэтому в течение нескольких секунд никто не решался встать и выключить будильник. Наконец, это сделал Барсуклоп; он судорожно положил ложку на стол и быстро, немного неуклюже встал со стула. После этого он, не сказав ни слова, быстрым шагом направился в гостиную. Через 10 секунд как его силуэт скрылся с глаз Мао Мао и Симпамыши звуки будильника прекратились. Затем спустя ещё где-то 10 секунд Барсуклоп вернулся на кухню.       Он встал чуть впереди дверного проёма и посмотрел на друзей. Отведя глаза в сторону и почесывая затылок, он неловко произнёс: «Я тут... ну, в общем... поставил будильник на 22 часа... чтобы, ну, там... – после довольно длительной паузы, Барсуклоп, мельком взглянув на друзей, выдавил из себя последние слова. – Я хотел посмотреть на звёзды...»Мао Мао и Симпамышь были очень удивлены этим заявлением. Они оба переглянулись, надеясь найти во взглядах друг друга ответы на многочисленные вопросы, которые то и дело рождались в их головах. Что же касается Барсуклопа, то по нему было видно, что он чувствовал себя невероятно стеснённым. Он стоял, отведя руки за спину и по-прежнему смотря в сторону, и явно волновался за то, как отреагируют его друзья на сказанные им слова. Когда удивление немного отпустило Мао Мао, он всё тем же хриплым голосом, запинаясь, обратился к Барсуклопу:       – Н... но какие... какие звёзды, Барсуклоп? Ты же раньше никогда этим не интересовался. И... почему именно в 22 часа... я... я ничего не понимаю...       – да-да, я знаю, я знаю... – как будто обиженный бормотал Барсуклоп, ещё сильнее стесняясь своих друзей.       – Барсуклоп... может... может ты сам нам всё объяснишь?.. – робко начала Симпамышь, смотря то на него, то на Мао Мао. – Я, если честно, тоже ничего не могу понять, – она опустила глаза на свои крылышки, лежащие на столе.       Некоторое время все молчали. Барсуклоп думал, как бы ему правильно начать, ведь «на самом деле в этом нет ничего зазорного. Они не будут смеяться, они поймут...»– говорил он про себя. И вот, решившись, он посмотрел на друзей и убрал руки из-за спины; он прикладывал много сил, чтобы подавить своё стеснение и, стараясь выглядеть уверенно, прервал неловкую паузу: «Сегодня будет пролететь комета и я...» – тут Барсуклоп едва ли не выкрикнул, – я помню твой сон, Мао Мао, и... я... я... был очень взволнован им. Когда мы сегодня победили очередного монстра, фермер, награждая нас ягодным пирогом, заодно рассказал, что сегодня ночью, очень близко к нашей Долине, будет пролететь комета. Я подумал, что... что твой сон и эта комета – не случайное совпадение. Ну и вот поэтому... я хотел этой ночью проследить за её полётом, – с небольшой дрожью закончил Барсуклоп, как будто чего-то недоговаривая. Немного подумав над его словами, Симпамышь воскликнула:       – Но я не помню, чтобы фермер рассказывал нам про комету. И... что это за сон, о котором вы оба знаете, а я нет? У вас какие-то секреты от меня?       – Ну... фермер, он... – дрожь в голосе Барсука усилилась, – ты в этот момент стояла у фонтана на площади и не слышала, как он говорил про комету. А сон, это... –Барсуклоп посмотрел на Мао Мао, ожидая, что он сам расскажет Симпамыши про свой сон.       Ощутив на себе просящий взгляд Барсуклопа, Мао Мао оживился и от неожиданности, запинаясь, начал рассказывать Симпамыши свой сон; он до сих пор на удивление хорошо его помнил. Во время рассказа Барсук сел за стол на своё место и, сложив руки на столе, иногда поглядывал на неё. Закончив, Мао Мао добавил: «Но это всего лишь сон, так что не стоит волноваться». Симпамышь после недолгих раздумываний подняла свои глаза на Мао Мао и Барсуклопа и сказала: «Может мы все вместе выйдем на улицу и, будучи готовыми, понаблюдаем за кометой? Если она упадёт на территорию Долины Чистого Сердца, то мы сразу же доберёмся до неё. Только... чтобы всё не случилось так же, как во сне Мао Мао, к комете подойдём все вместе, хорошо?» «Хм, мне нравится твой план, Симпамышь», – подумав, сказал Мао Мао. «Да, мне тоже», – подхватил Барсуклоп, всё ещё немного волнуясь. Отставив ужин в сторону, герои встали из-за стола и направились на улицу. Симпамышь полетела впереди, а Барсуклоп, придерживая Мао Мао, брёл с ним позади. Проходя через гостиную, Барсука осенило взять с собой покрывало, чтобы постелиться на траве, и несколько подушек, чтобы обложить ими простуженного Шерифа.              Герои вышли на улицу. Кометы не было видно на небе, а это означало, либо что она уже пролетела, либо ещё нет. Барсуклоп, не без помощи Симпамыши, расстелил покрывало и усадил Мао Мао среди подушек. Эта ночь была прохладной, так что Симпамышь слетала домой и прихватила с собой ещё одно покрывало, чтобы герои могли обернуться в него. Вернувшись, она укутала сидящих вместе Барсуклопа и Мао Мао, а затем села между ними. Ей было очень комфортно и здорово, от того, что в данный момент она была среди своих дорогих друзей, которых сильно любила. Барсуклоп, обнимая Мао Мао и Симпамышь, согревал их и сам проникался теплом, как душевно, так и физически, а милая улыбка, застывшая на его лице, подтверждала это. Шериф всё продолжал шмыгать носом, но, сидя в подушках, он чувствовал большую мягкую руку Барсуклопа, и ему становилось лучше. Герои сидели на улице и смотрели на чистое звёздное небо, на котором не было ни облачка. Город уже спал, и лишь в окнах некоторых домов горел свет, так что ничего не мешало друзьям наслаждаться завораживающе красивым космосом в уютной обстановке. Прошло примерно минут 5, когда неожиданно в окнах всего города в случайном порядке стал зажигаться свет. «Почему все очаровашки вдруг решили проснуться в столь поздний час?.. – подумал каждый из героев про себя. – Разве что... комета!» И в этот момент на чёрном небе появилось быстро движущееся яркое большое пятно, с не менее ярким хвостом. Казалось, что этот объект летел всего в нескольких километрах от планеты, превращая ночь в день. Такое явление можно было увидеть только раз в жизни и как славно, что сегодня героям повезло лицезреть эту завораживающую и одновременно пугающую картину летящей кометы. «Вааау!..» – восторженно прошептала Симпамышь. Её глаза сверкали, и зрачки увеличились в несколько раз, а рот был слегка приоткрыт. Мао Мао и Барсуклоп тоже были потрясены увиденным. Их глаза были широко раскрыты и сверкали так же, как у Симпамыши. У Барсуклопа даже навернулись капельки слёз, и он сильнее обнял своих друзей. «Это... так... прекрасно!» – дрожащим голосом произнёс Барсук, стараясь не заплакать. Улицы города были оживлены как будто в будний день: все выходили из своих домов и направлялись на главную и единственную площадь, чтобы своими глазами увидеть комету. Даже король Доброгрив вышел к своим подданным на парадную лестницу, ведущую в замок. «Ох, ну что за чудо!»– хохоча, аристократично заявил он, простирая свои руки к светящемуся "шарику". «КЛИНТОН!» – неожиданно прокричал король, вдруг сменив свою благосклонность на требовательность. В тот же миг позади Его Величества появился верный лакей, с фотоаппаратом в руках. Откуда он мог знать, чего именно хочет король? «Сфотографируй меня на фоне этого прекрасного космического объекта»,– хихикнув, на удивление лёгким тоном произнёс Доброгрив. После этих слов Клинтон поставил довольно старый на вид фотоаппарат на треногу и, наведя фокус, сделал несколько снимков своего достопочтенного правителя. Для всей долины полёт кометы был невероятным событием, которое нельзя было пропустить; все жители восхищенно охали и ахали, а те, у кого были фотоаппараты старались сделать как можно больше снимков этого поистине волшебного явления. Тем временем комета уже почти зашла за горизонт, и казалось, что она даже начала отдаляться от Земли. «Видишь, Мао Мао, всё сложилось как нельзя лучше…– потирая глаза свободной рукой сказал Барсуклоп. – Комета не упала на Долину, а значит, твой сон не был вещим. Однако... хехе... это было очень красиво, да, ребята?» – и он посмотрел на сидящих подле него друзей. Симпамышь уже лежала на Мао Мао и мирно спала. Сегодняшние эмоциональные переживания вымотали её маленькое тело, а мягкая шерсть её обожателя так и тянула крошку прилечь на него.       Сам Мао Мао же сидел с несколько грустным лицом, опустив глаза вниз.       – Что с тобой, бро?       – Всё... всё хорошо, – тоскливо произнёс Шериф. Барсуклоп был прав на счёт сновидения: оно всё-таки не было вещим. Но почему-то душа Мао Мао была не спокойна; что-то не позволяло ему расслабиться и в полной мере наслаждаться этим моментом; моментом, когда все опасения, к счастью, оказавшиеся напрасными, перестают беспокоить и тело с каждым входом наполняется умиротворением. «Слушай, если ты хочешь поговорить об... "этом", то сейчас самое время». Мао Мао поднял глаза на своего друга и посмотрел на него всё с тем же грустным лицом, на котором появилась с трудом натянутая улыбка. Шериф сделал большое усилие, чтобы заставить себя улыбнуться Барсуклопу, пусть даже это и казалось странным. На самом же деле им обоим была необходима эта улыбка... улыбка, полная нежной сердечной любви, открывающая перед Баосуклопом до этого закрытую ото всех, надломленную, одинокую, обиженную, испуганную душу Мао Мао. Казалось, что теперь он готов полностью довериться своему лучшему другу... верному спутнику... самому близкому существу во всей своей жизни – милому, прямодушному Барсуклопу... Мао Мао знал, что теперь Барсук действительно видит его таким, какой он есть: без масок, без притворного холода безразличия, без страхов... и он, наконец, был как никогда откровенен с ним. Барсуклоп понял всё без слов. Он буквально прочитал всё по одной только его улыбке. Мао Мао заметил это и, закрыв глаза, медленно придвинулся к нему и упёрся лбом об его мягкий живот.        Слабое, неровное дыхание Шерифа колышет шерсть Барсуклопа. Сначала он удивился данному поступку, но спустя мгновение успокоился и нежно посмотрел на своего беззащитного друга. «Он сейчас такой милый», – тихо усмехнувшись, Барсук подумал про себя, после чего с трепетом в сердце осторожно обнял Мао Мао и прижал героичного друга к себе. Да-да, в этот момент он действительно был героичным, потому что прямо сейчас совершил настоящий подвиг: он впервые смог открыться и полностью довериться кому-то кроме себя, смог преодолеть свой страх быть вновь осмеянным и брошенным и показал истинного себя своему бесценному... другу... И Барсуклоп принял его. Он стал первым в его жизни, кто принял абсолютно всего Мао Мао со всеми его травмами, страхами и недостатками... И с этого момента Мао Мао больше не будет одинок. Барсуклоп склонился над ним и молча наблюдал. Дыхание Шерифа становилось спокойным и размеренным; он уже почти спал. От прилива нежных чувств, Барсук ещё сильнее прижал Мао Мао к себе, согревая его своей большой тёплой рукой. Он смотрел на него и опять, как это было утром, думал о его тяжёлой судьбе. И чем дольше он думал об этом, тем сильнее его одолевало чувство жалости и сочувствия к Мао Мао. Оно буквально сжимало сердце Барсуклопа, наполняя его горьким осознанием неспособности помочь своему, теперь уже намного больше, чем другу, раньше. Неожиданно горячие слезы начали тонкой струйкой течь из глаза Барсука по его шерсти, доходя до самого живота. «Прости меня... прости за всё... за мои шутки, которые задевают тебя, за мою бестактность и излишнюю прямолинейность при разговорах о твоих проблемах, за то, что не ценил должным образом твою дружбу, за все обиды и ссоры... прошу тебя, прости...» – еле слышно жалобно промолвил Барсуклоп почти над самым ухом Мао Мао. Шериф же никак не отреагировал на сказанные Барсуком слова. «Неужели... он уснул и не услышал моих извинений?» – с некоторым разочарованием и волнением подумал про себя Барсуклоп. Но только он подумал об этом, как тело Мао Мао зашевелилось, и он, вытащив свои руки из плаща, укутывавшего его, обхватил ими живот своего большого, во всех смыслах этого слова, друга. Он молчал, по-прежнему упираясь лбом в живот и держа глаза закрытыми, и всеми силами старался прижаться к объёмному телу Барсуклопа. Так они и сидели, страстно обнимая друг друга. Время же для них как будто остановилось, и лишь тихий шелест листьев, да звук водопада по ту сторону от дома напоминали им, что мир вокруг них продолжал существовать.              «Барсуклоп, я... – нерешительно было начал Шериф, но тут же запнулся. Его лицо сжалось как будто от боли, а плечи и руки напряглись, однако через несколько мгновений все тело вновь расслабилось, вернувшись в исходную позу. – Я... люблю тебя... безмерно люблю...» – Голос Мао Мао дрожал, но в нём была слышна отчаянная уверенность. «Вот и настал этот день. Я сказал ему это...» –шокировано подумал про себя Шериф, тут же поднял глаза на лицо Барсуклопа и удивился тонким полоскам влажной шерсти, идущим от его глаза вниз по телу. «Он что, плакал? Но... почему? – Сначала мысли об этом ещё сильнее встревожили Мао Мао, но после недолгих размышлений, он решил абстрагироваться от них. – Сейчас совсем неподходящий момент, чтобы думать об этом...»Барсуклоп заметил, как Мао Мао забеспокоился, но не стал расспрашивать его об этом и сделал вид, что не увидел перемены в лице Шерифа. Ему не хотелось портить момент откровения. Наконец их взгляды пересеклись, и то, как Барсуклоп смотрел на Мао Мао, тут же успокоило его: глаз Барсука был в меру широко открыт, а круглый зрачок стал как будто круглее и притягивал к себе всё внимание Мао Мао; при этом его взор был наполнен искренней добротой и надеждой... «Надеждой?.. но на что он надеется?» – мельком подумал Шериф, и эта мысль вызвала в нём необъяснимое сострадание. Он вдруг понял, что Барсуклоп как будто хочет что-то сказать ему прямо сейчас, но что именно? Вновь отбросив раздумья, Шериф одарил улыбкой того, кого безмерно любит... Они оба стали смотреть друг на друга с огромной нежностью, а непроизвольно появившиеся на обоих лицах улыбки усиливали общую эмоциональность между героями. Вдруг, Барсуклоп опустил взгляд в сторону и перестал улыбаться. Его сердце стало биться чаще, и Мао Мао, всё так же продолжая обнимать живот Барсука, почувствовал это. Они по-прежнему молчали, но на этот раз молчание было вызвано тревогой Барсуклопа, словно он стоял на краю пропасти, готовясь сделать шаг в неизвестность, и последствия которого невозможно было предугадать. Наконец, Барсук глубоко вздохнул и приглушённо произнёс: «Я... тоже очень тебя люблю... всем своим сердцем, Мао...» – после этих слов он тут же закрыл свой здоровый глаз и опустил голову на грудь. Пальцы на его руках несколько сжались, чуть покалывая бока Шерифа, а сердце все так же неумолимо быстро билось. Мао Мао не мог произнести ни слова от удивления. Он был невероятно рад тому, что их чувства взаимны, но вместе с тем переживания Барсуклопа после произнесённой им фразы забеспокоили его. «Я должен ему что-то сказать, должен успокоить его... милый, дорогой мой Барсуклоп, неужели ты боишься довериться мне?..»Шерифу стало немного грустно от этого, ведь даже он – скрытный, практически никому не доверяющий и душевно травмированный защитник Долины Чистого Сердца, смог раскрыться перед ним, однако же Барсуклоп почему-то не мог этого сделать перед Мао Мао. Отпустив руками живот, Шериф осторожно взял Барсука за его мягкие пухлые щёки и приподнял его голову, чтобы вновь посмотреть прямо ему в глаз. Барсуклоп не ожидал ощутить на своём лице прикосновения кожаных перчаток, поэтому он инстинктивно открыл свой глаз и увидел вновь улыбающегося Мао Мао смотрящего пронизывающим взглядом прямо на него. «Помнишь ты говорил, что с тех пор как мы находимся в этой долине, ты стал чувствовать внутри себя какое-то тепло? Я тоже его чувствую... но только когда я нахожусь рядом с тобой, Барсуклоп... Уютное, приятно согревающее тепло ощущается внутри всего тела, всякий раз как ты рядом... и сейчас... –Мао Мао отпустил его щеки и лёг на него всей площадью тела, а звучание голоса Шерифа приобрело более тёплый тембр, – сейчас это чувство как никогда сильное. Я неимоверно счастлив, что ты... мой самый близкий друг, Барсуклоп, – Шериф вжался в невероятно мягкое тело Барсука и закрыл глаза, – и даже больше, чем друг...»       Барсуклоп молча вслушивался в каждое произнесённое им слово, чувствуя, как два его усика слегка щекочут голову. Он испытывал те же чувства к Мао Мао, что и Шериф испытывал к нему. Мао Мао давно уже перестал быть просто верным другом для Барсуклопа. Он стал намного ближе, роднее и дороже ему, что особенно сильно ощущалось этой ночью. Когда Мао Мао вжался в его тело, то он ощутил невероятно сильное внутреннее тепло, которое бывает при мыслях о чём-то очень приятном, или, когда родители искренно хвалят своего ребёнка. К сожалению, в детстве Барсуклоп был лишён этого чувства, но теперь он впервые смог почувствовать его внутри себя. От прилива согревающих ощущений Барсук двумя руками обхватил, как ему показалось, хрупкого Мао Мао и прижался к нему правой щекой. Пальцы одной из его рук лежали на затылке Мао Мао, а вторая рука проходила под его плащом, так что Барсуклоп прекрасно ощущал мягкую шерсть на спине своего... друга и регулярные постукивания его сердца. Сначала они были довольно частыми, но уже через пару минут их молчания пульс стал нормальным.       Мао Мао был полностью спокоен и умиротворён, ведь он находился в объятьях и под защитой любимого Барсуклопа. Ничто вокруг не могло нарушить их гармонию. Шериф думал только о своём верном друге и излучал нежность к нему, стараясь как можно крепче обнять его. Неожиданно для самого себя Мао Мао начал думать о необъятности Барсуклопа и о том, что как бы сильно он ни старался, у него не получится охватить всё его тело и сомкнуть руки в кольцо. По какой-то странной причине Мао Мао нравилось размышлять об этом, попутно представляя себе то, как он, сжимая талию Барсуклопа, старается соединить кисти своих рук друг с другом... Ночь всё продолжалась, а Симпамышь так и спала в несколько не привычном для самой себя положении: она не висела вниз головой, как это свойственно всем летучим мышам, а, укутанная в покрывало, лежала рядом с Мао Мао. Жители Долины Чистого Сердца уже разошлись по своим домам, но свет во многих окнах все ещё горел. Очаровашки не могли так просто лечь спать после событий этой ночи, ведь полёт кометы был невероятнейшим происшествием, поразившим абсолютно всех. Да чего уж там, даже вечно опечаленный Грузик был восхищён. Однако для двух жителей Долины главным событием этой ночи было вовсе не космическое тело, от которого небо засияло словно днём, а нечто куда более прекрасное – разделённые чувства верной дружбы и даже любви. Да, речь идёт о Мао Мао и Барсуклопе, сидящих вместе и наслаждающихся компанией друг друга. Между ними нет ни капли стеснения или смущения. Они полностью доверяют друг другу, ведь они лучшие друзья, которые смогли признаться в своих истинных переживаниях... Мао Мао уже почти заснул, лёжа на мягком Барсуклопе, а Барсуклоп, в свою очередь, с упоением думал о Шерифе, отчего с его милого лица не сползала улыбка наслаждения. Время было заполночь, и прохладный ветер уже начинал проноситься по территории Долины, заставляя листву, казалось, спящих деревьев шелестеть. «О да, свежесть!» – радостно подумал про себя Барсуклоп. Он любил, когда лёгкий ветерок обдувал его, давая ощущение свободы и безмятежности. И покаБарсуклоп получал удовольствие от ветра, в его голове появилась мысль о том, что пора бы уже всей команде отправиться спать домой. «Ведь завтра снова будет ежедневный патруль по Долине Чистого сердца, и Мао Мао меня точно не оставит в покое с самого утра. – буркнул про себя Барсук.– Как бы сильно он сам не хотел спать, долг героя, которому он так предан, обязывает его каждый день проводить этот нудный патруль».Барсуклоп посмотрел на почти спящего Мао Мао и затем начал осторожно вставать на ноги, чтобы отнести его и Симпамышь, которую он положил себе на другое плечо, в спальную комнату. Встав, он зачем-то оглянулся по сторонам и пошёл в сторону здания полицейского участка, и по совместительству, их дома. Зайдя через главный вход в гостиную, Барсуклоп, не включая свет, прошёл через гостиную в спальную комнату. Ориентируясь почти вслепую, он дошёл до кровати и включил свой ночник, чтобы при свете лампы уложить своих друзей на свои спальные места.       Первым делом он нежно снял Мао Мао с плеча и положил его на матрас, а затем уложил Симпамышь на её ярус кровати, укрыв обоих покрывалами. Заботливым взглядом, как у счастливого отца семейства, уложившего своих любимых детишек спать, Барсуклоп посмотрел на друзей, и, убедившись, что они лежат в комфортных для себя позах, начал забираться на верхний ярус. Когда он лёг на кровать, то не стал сразу же выключать ночник: ему хотелось запечатлеть события этой ночи и свои чувства в собственных рисунках. Поэтому он достал блокнот с ручкой, всегда лежащие на одном и том же месте в спальне, и принялся рисовать. Так продолжалось минут 20, после чего сон наконец начал одолевать и Барсуклопа. Закончив своё "произведение искусства" Барсук отложил блокнот с ручкой, выключил ночник и как никогда счастливый стал засыпать. Он лежал, улыбаясь от удовольствия, проматывая у себя в голове недавние события. Больше всего, разумеется, он думал о Мао Мао, нежели о Симпамыши, и об их отношениях. «Так значит, теперь мы стали намного ближе? – спрашивал сам себя Барсуклоп. – Мы... любим друг друга?.. Но ведь все равно мы с ним не больше, чем лучшие друзья, так?.. Ох Мао Мао, милый, дорогой Мао Мао...» Он немного поджал ноги и сжал кисть роборуки в кулак от переполнявших его тёплых чувств к Шерифу и смущения от них же. Щёки Барсуклопа незаметно для него самого налились румянцем, а сердце забилось чаще. Сон продолжал одолевать всё сильнее, а приятные мысли в голове Барсука только способствовали этому, так что совсем скоро он уснул, прежде чем румянец сошёл с его искренне улыбающегося лица. Ночь по-прежнему продолжалась, милостиво даруя всем жителям Долины Чистого Сердца освежающий прохладный воздух, звонкий стрекот бодрствующих сверчков, восхитительное звёздное небо, являющееся поводом для различных философских размышлений о бесконечности космоса и о том, насколько каждый из нас крошечный по сравнению с ним, а также воспоминания о невероятном полёте кометы возле самой поверхности планеты, ради которого все жители Долины отложили сон, предвкушая это событие. Уже совсем скоро команда героев вновь проснётся и встанет на защиту Очаровашек от Небесных Пиратов, монстров и других врагов, а Мао Мао, уже который раз принуждая Барсуклопа и Симпамышь идти с ним, отправится на ежедневный утренний патруль по городу. И хотя Шериф не успеет выспаться за несколько часов сна, он, следуя долгу и будучи непреклонным в своих намерениях, всячески начнёт отрицать это, оправдывая себя тем, что он герой и потому должен выполнять свою работу в каком бы состоянии он ни находился... Но это будет позже, утром, а сейчас Мао Мао, свернувшись в красно-черный клубок, спит, тихо посапывая. В этот момент он выглядит таким беззащитным, однако это вовсе не так, ведь он находится под защитой двух верных друзей: Барсуклопа и Симпамыши, которые никогда не бросят драгоценного Мао Мао ни в каких бедах и в любой миг помогут справится с самыми тяжёлыми трудностями. Ведь они не просто друзья, они - настоящая семья...