Dollhouse

Это был светлый и безоблачный день. Такой же яркий и чудесный, как маленькая голубая бабочка, которую шестилетний мальчишка аккуратно нес в банке к женщине, что сидела на качественной кресле-качалке, читая книгу. Заметив движения периферийным зрением, тонкая рука в шелковой перчатке тут начала тискать мягкие щечки своего любимого сына. -Ну, всё мам! Перестань! – отпустив милое личико, та прикрыла рукой улыбку, пока малыш массировал растянутое лицо. Наконец-то, он вытащил сосуд, демонстрируя его содержание матери. -Смотри, что я смог поймать! Правда она очень красивая? -Да, она очень красивая. Такая же красивая как мой маленький принц! – не удержавшись, женщина снова стиснула маленькое тельце в теплых объятиях. -Но, сынок. Знаешь ли, сколько живут бабочки? – внезапно выходя на террасу, старший господин приобнимая свою жену, поцеловал ее, при этом погладив сына по огненным волосам. – Дам подсказку: - Крепус поднял вверх указательный палец. -Один? Это значит они живут один год? Но это же так мало! Что? Я не угадал? Значит они живут дольше? – лицо мальчика озарила улыбка нетерпения, так, сколько же живут такие прекрасные создания? -Один день. – коротко отрезал отец, смотря как постепенно негодование превращается в разочарование, а то в мелкий страх. -Мальчик мой, не стоит так волноваться. Для каждого отведен свой срок, можешь считать, что это плата за такой внешний облик, но не восхитительно ли? – спросила заботлива мать. -Нет! Зачем нужна красота, если ты не можешь ею насладиться?! Один день в красоте… - медленно опуская свой взгляд на закрытую банку, теперь уже тот смотрел на нее не с восхищением, а скорее с жалостью. – Это лучше, чем остаться обычной гусеницей? -Дилюк… - отец опустился на одно колено, чтобы опустить мужественную руку на хрупкое плечо мальчишки. – Каждый делает свой собственный выбор, а она также сделала свой. Так не лучше ли уважать чужой выбор? Дилюк всегда был чуть прозорливее своих ровесников, поэтому сразу же уловил суть слов отца. -Тогда что я должен сделать? -Дай ей насладиться этим днем, как бабочка ведь это был ее выбор. -… - немного помедлив, тот начал медленно открывать крышку банки, но на пол пути остановился. – Наверное, на той поляне ее ждет семья… Я отпущу ее там! Сейчас вернусь! -Вернись до захода солнца! И не забудь зонт! Сегодня прогнозировали дождь, поэтому поспеши. Будь осторожен! – как всегда, Элиз заботливо проводила сына под прощальные поцелуи и вот когда мальчик скрылся с поля зрения, на ее тонкое плечо упала знакомая ладонь мужа в кожаных перчатках. От тяжести сея руки, та невольно обернулась на чуть задумчивого мужа. – Милый, тебя что-то беспокоит? -Элиз… Дорогая, мы не сможем утаивать это от него дальше. Пришло время сказать правду, —сказал тот, будто признаваясь в совершенном в сознаний греху. Беря в руки блондинистые локоны, что стали еще легче чем были в прошлом месяце, тот вдохнул запах уже давно знакомых книг и родного дома. Там, где тебя ждут, там, где тебе рады… - Осталось полгода. Химиотерапия лишь оттягивает этот злосчастный день. Элизабет, пожалуйста, я больше не могу видеть твоих страданий. Операцию еще можно провести! -Крепус Рангвиндр. – холодным словно сталь, голосом, она смогла вмиг привести отчаявшегося мужчину в чистое сознание. Однако, Элиз на то и Элиз, поэтому долго не раздумывая, то погладила мужа по щеке стирая накатывающиеся слезы. Наверное, он никогда не встретить такого же человека, что в секунду, из замерзшего айсберга может стать нежным цветком. – Это мой выбор. А чужой выбор всегда надо… -Уважать. – проигрывая уже не в первый раз, тот снова обнял свою жену, будто в последний раз, ведь кто ее знает, эту даму, по имени судьба. Теряя что-то, мы обязательно получим что-то лучше взамен на утрату, только… - Хоть мне и не нравиться, что ты целенаправленно выбираешь… такой исход. Я уважаю твой выбор и люблю тебя. Просто… Просто подожди меня еще несколько лет и тогда я всегда буду рядом. -Госпожа, время принятие ваших лекарств. – спокойным голосом сказала старая горничная, держа поднос с чаев из горных колокольчиков, что так понравился ей, когда они путешествовали в Ли Юэ. Тем более это был один из немногих горячих напитков, которые ей были позволены здоровьем. Сзади послышались шаги маленьких ножек, видимо уже и Дилюк вернулся. Тучи уже чернели, скорее всего будет гроза. Одевая свое пончо, Мисс Рангвиндр помахала сыну, в знак, чтобы тот поторопился и будто по таймеру, когда мальчик достиг крыши на землю упала первая капля. -Давайте вернемся домой. – улыбка, которая скоро угаснет. Он терял много времени, допускал тысячу ошибок и учился на своем собственном опыте. Так когда стало так тяжело просто терять? Сказка на ночь, теплое молоко и любимые домашние шоколадные печенья перед сном, заставляли любого ребенка, даже самого взрослого падать в царство Морфея, но Дилюк упрямо не желал отпускать маму, лежа под раскатами грома и притворяясь, что боится звука. -Ладно, сейчас я закрою шторы и пойду спать. А не то завтра никакой сказки! -Хорошо! – сказав это, мальчик завернулся в одеяло, отворачиваясь в другую сторону. Ну что за ребенок! Подходя к сверкающему окну, та не могла перестать думать, какой же у нее милый сын. Наверняка он станет хорошим человеком… Да, она уже давно смирилась с тем, что не сможет увидеть, как ее сын закончит школу, а после и университет. Как он приведет домой, ту самою и жениться на ней. Его детей и ее первого внука, она ничего не увидит… Отгоняя плохие мысли прочь, та снова оглядела бушующие небо и дрожащие под ней землю. На какой-то момент ей показалось, что она увидела два силуэта: один взрослый, а второй маленького ребенка. Присматриваясь сильнее, она не смогла снова найти их, поэтому быстро закрыв шторы, та поцеловала макушку спящего сына, перед тем как выключить свет и выйти из комнаты. «…Помни, ты наша последняя надежда. Не подведи меня, Кэйа.» … -Аааааа! ХаааАаАаааааААААААаааа! Больно…АхААааваХААааа… - редкое дыхание и прерывистые крики казались мучительным испытанием, будто ее топили в замороженном озере полностью перекрывая выход к воздуху, а та в попытках выбраться режет руки об пробитый лед, что затягивается в ту же секунду. – Пожалуйста, хватит! Слишком… холодно… -Кэйа! – внезапно на плечи ложатся еще молодые, но сильные руки, а в груди становиться чуть-чуть теплее при этом давая возможность нормально вздохнуть полной грудью, а она и тянется к этой возможности. Прижимая к себе теплое тело, та боится снова оказаться в той водяной тюрьме под толстым слоем льда, без единой надежды на свет. А это тепло, как маленький огонек, который она хочет хранить только при себе, никому не отдавая, до конца жизни. Он принадлежит только ей. Попытавшись открыть глаза, та чувствует скользящую по щеке слезу, которую тут же вытирают тем самым старым платком, который Аделинда сшила лично для нее почти десять лет тому назад. -Госпожа Кэйа…! Ох, какое горе, Господин Дилюк мне принести лекарства? – тихо спросила главная горничная, сжимая в руках подол платья. -Да, Аделинда, пожалуйста, принесите то, что ей прописал доктор. По возможности принесите чай из Лилий Каллы, спасибо. – быстро отдав поручение, он снова начал поглаживать сестру по спине, чтобы успокоить, пока горничная покидала комнату. – Тише, я тут. Скоро станет легче. -Не станет. Ты врешь. – тихо, едва слышно, прошептала девушка, из последних сил пытаясь сесть в нормальное положение. Бесполезно. – Не хочу пить эти таблетки, лучше дай мне обезболивающего. -Извини, врач сказал, что они блокируют действие лекарства, поэтому их нельзя принимать. – Дилюк снова вдохнул запах волос теплой кровати и любимых шашлычков сестры, при этом аккуратно поглаживая ту по голове. Пришедшая главная горничная с разрешения хозяина поставила поднос со всеми бутылями и кувшином воды со стаканом. – Еще раз спасибо, можешь идти. Я сам со всем справлюсь. -Хорошо, спокойной ночи, Господин Дилюк. Позаботьтесь об Госпоже Кэйе. – на удивление спокойно согласилась старшая, отводя беспокойный взгляд и закрывая за собою тяжелую дверь. -Н-не хочу… Слишком больно. – больно было настолько, что казалось скоро ее внутренности задавят ломающиеся кости. Любые движения приносили ужасный дискомфорт, сердце будто резали изнутри, а кожу рвали медленно и долго. Встать парню не дали, крепко ухватившись за плечи, будто если она его отпустить, то больше никогда не сможет увидеть. - Не уходи… Не бросай меня и ты… Снова успокаивая полусознательную сестру, он все же смог приблизить стул с аптечкой ногой и немного повернувшись, чтобы было удобнее, достал одну маленькую таблетку, предварительно наливаяя воду в стакан. Однако, Альберих не то, чтобы принила их, даже рот открывать не хотела. Слишком уж долго ее поют этими гадкими капсулами, а спать нормально без боли в груди она всё еще не может, так зачем? -Постарайся зажать нос, тогда ты не почувствуешь вкуса. Ну же, Кэйа, не будь ребенком. – пытаясь открыть рот, попросил младший. Вспоминая, как мама хитрила с ним в детстве, тот старался найти путь незаметно заставит принять лекарства. Самый любимый мамин способ был спрятать лекартва или овощи в какой-нибудь сладости и так незаметно Дилюк каждодневно принимал уйму витаминов для здоровья даже не зная об этом. Хотя, даже тогда он был благодарен матери за проявленную заботу. – Может ты хочешь чего-нибудь сладкого? Оно поможет перебит вкус лекарства. -Дилюк, сам же говорил, что я не ребенок. Я знаю, как мне лучше, а ты сам принимай эти гребанные капсулы. Ай! – почувствовав, что ее щеки растягивают, та не смогла сдержать голос, тогда пальцы сразу же отпустили мягкие щечки. -Пожалуйста, не ругайся. Посмотри, Доктор Бай Джу сказал, что они помогают укрепить иммунитет, я тоже их приму видишь? – сам Дилюк тоже не любил горькие лекарства, но даже при тусклом освещений, Альберих могла увидеть, что брат лишь зажал таблетку между губ, со смешком та приблизилась к его взволнованному выражению лица. -Ты никогда не умел притворяться. – с успешкой, та подняла пристыженное личико, будто маленького мальчика застали за тем, что тот пытался забрать конфету со стола пока мамочка не видит. Опуская глаза на пухленькие губы между которых была неумела спрятана белая таблетка, та приблизила их ближе, еще ближе, и вот чуть-чуть… Рангвиндр широко раскрыл свои агатовые глаза, когда поверх своих губ он ощутил чужие… Они не были теплыми, а скорее холодными, но сладость от этого совсем не уходила. Будто сет сразу нескольких вкусов их любимого зимнего мороженого, которое было их любимым лакомством на ледяном катке. Шоколадные руки, что до этого держались за его плечи теперь аккуратно поднимались на уровень головы, запуская длинные пальцы в самую гущу волнистых волос, что завивались еще сильнее, представляя собой дикое пламя. В какой-то момент, он и сам, не осознавая, притянул красивое личико, тем самым углубляя такой приятный поцелуй. Однако, все приятное имеет тенденцию заканчиваться и в один миг тот понял, что сестра забрала ту пилюлю этим самым поцелуем. - Ну и кто же из нас ребенок? – сказала та, показывая язык на котором уже таяло горькое лекартсво, что сразу же выразилось на скорчившемся лице девушки. Альберих взяла стакан с водой и тут же выпила его залпом, под шокированное лицо Рангвиндра. -Кэйа… -Ха? – только и успев поставить стакан снова на поднос, обернувшись, теперь уже ее накрыли мягкие малиновые губы брата, но сравнивая их силы, да и слабость ее тела на данный момент, она не смогла выдержать их общего веса, снова падая спиною на, смявшуюся из-за ее постоянного ворочания, простыню. В второй раз, это уже не было легким и обычным соприкосновением губ, а что-то намного изысканное, страстно желанное и ожидаемое в течение долгого времени. Немного надавливая ладонями на челюсть, Кэйа немного ахнула из-за напора новой лавины боли, что громом разразилась в костном мозгу, но проникнувшийся внутрь горячий язык в миг смыл всё другие мысли оставляя за собой лишь белый шум. Странно, но ни для никого из них это не было противно, а даже наоборот весь мир будто остановился, а время застыло на деревянных часах, что стояли в гостинной, только для того, чтобы они смогли полностью ощутить это чувство. -Ты мне нравишься… нравишься, Любовь… моя единственная любовь – слыщала та сквозь белый шум. Сонные глаза всё также смотрели на краснеющее личико, но в душе играли эмоций или скорее гормоны. Помутненное сознание показывало всю сцену через туманную призму, неумелые движения и робкая осторожность читалась в действиях красноволосого, было ли это настоящим чувством? -Ай… - вдруг, боль стало настолько невыносима, что уже было трудно игнорировать режущее ощущения. От внезапного вскрика, Дилюк отпрянул от сладких очертаний, с жалостью смотря на глаза океана из которых наварачивались новые соленые слезы. – Больно… -Извини, очень больно? Пожалуйста, не плачь… - целуя мокрые глаза, тот поднял челку, чтобы волосы не прилипали к коже. Открытое лицо сестры было прекрасно во всех смыслах. Почти до конца вернулись пухлость щек и детсвое выражение лица, которое он так любил наблюдать все эти годы. А правая сторона, ничем не отличалась от другой, показывая всю красоту сестры. Только вот было одна деталь… - Посмотри на меня, Кэйа… - скорее инстинктивно, та открыла глаза, причем оба, грустно смотрели прямо на Дилюка. В отличие от цвета бесконечно глубокого океана, зрачок правого глаза был… абсолютно белым. Как свежевыпавший первый снег, нежный и невинный, еще не успевший замерзнуть до такой степени, чтобы превратиться в твердый лед. Смотря на такое милое выражение лица, Рангвиндр боиться не сдержаться и причинить больше боли, но шарм шоколадных губ чарует и одурманивает до беспамятсва, соблазняя и подталкивая на грешный путь. – Прости, я… Я позову кого-нибудь, при твоем состояний тебе нельзя перенапрягаться, а я… Я пойду… -Постой… - неожиданно, лишь отойдя на один шаг от кровати его потянули за подол ночной рубашки, умоляющий взгляд неистово мучил парня, ведь сейчас он был опасен для нее, а ведь он хотел защищить ее, чтобы та чувствовала себя в безопасности рядом с ним, чтобы в его обьятиях она всегда могла найти укрытие. – Не уходи. Побудь со мной… Хотя бы пока я не засну. -Кэйа… -Прошу, Дилюк… И он остался. Вскоре, Альберих заснула, поскольку огонек тепла был близко, был рядом. Сам же Ранвиндр обдумывал их отношения. Сознательно ли действовала его сестра? Что он сам чувствует к ней? Примет ли она его чувства и они станут чем то больше, чем родственниками? И главное: «Как рассказать об этом отцу?» - ведь, мнение родителя было самой важной вещью на всем белом свете. Если он не одобрит такие их отношение, то… -Что же мне делать? – спросил тот у озаряюгощеся солнца, что только освещала высокие здания и еще не падало на их окно. Подходя к кровати, он поцеловал в макушку спящую красавицу, постепенно покидая комнату и тихо закрывая за собою дверь. … -Мисс Альберих, ваша программа была спланирована врачами из самых дальных регионов. Ее ни в коем случае нельзя нарушать. В плохом случае, это может повредить вашим внутренним органам, в том числе и на нервную систему. – уже не в первый раз доктор пытался обьяснить процесс химиотерапий и ее функциональность, но девушка даже не желала слушать. -Я терпела три, гребанных, месяца! Я не могу спать нормально и сейчас, то что, я кричу на вас, тоже входит в вашу программу?! Мне трудно есть, что-то кроме обыкновенного супа! Думаете это нормально?! – слезы лились уже не из-за безысходности, а из-за боли, что не ухадила, сколько бы обезбаливающего она не пила. – Лучшие врачи со всего Тейвата! Так почему…кхах?! Почему… Кровь хлынула с сухих губ, но уже привыкшая к такой реакций на черезчур резкие движения, Кэйа взяла свой платок из кармана, чтобы вытереть подбородок. Однако, доктор видел такое представление редко, в основном, все пациенты, проходившие химиотерапию в их больнице, не плевались собственной кровью, что привело его к панике. К счастью, холодные глаза сразу же усмерили, явно молодого практиканта. -Всё еще уверенны в качестве вашей программы…? – тихо переспросила девушка. … -Кэйа! Кэйа! Смотри, мы почти пришли! – пытаясь поторопить старшую сестру, тот тянул ее за уже вытянутый рукав толстовки. – Ты ей точно понравишься! -Сынок, твоей маме не понравилось бы, если бы ее сын шумел, там где люди ищят покой... Сама Альберих же примерно догадывалась к какому месту они собираются. Хотя прошел лишь год с ее переездом в винокурню, цветы светяшки и селестий отчетливо давали знать, куда они собираются. Кладвище было ухоженным и опрятным. Сразу видно, что место явно не из дешевых раз за покойниками так чятельно следят. Добравшись до нужной могилы, синеволосая заметила, что место рядом пустует, но на самой могиле уже были несколько букетов ранзновидных цветов. -Похоже, Мистер Варка и Миссис Гунхлдр уже опередили нас, но зато у нас самые красивые цветы! – все таким же энтузиазмом сказал мальчик. Странно, в таком месте, перед могилой ее родной матери, а он не перестает смеятся. От этого Кэйа не могла понять, какую роль она должна сейчас сыграть? Скорбящую подругу или непонимающего ребенка? – Я знаю, ты бы ей понравилась… -Что? – переспросила Альберих. -Помнишь, когда мы заходили в цветочный магазин, отец дал нам выбрать цветы? – отвечая кивком, сама девочка тогда очень нервничала при выборе, ведь это могло повлиять на настроение Мастера Рангвиндра и его сына. – Моими любимыми цветами всегда были светяшки, хоть и маме они не очень нравились, я всегда приношу их ей, чтобы она помнила и не забывала меня… -Но Элизавет нравились цветы селестий. – словно в шутку, старший посмеялся над милыми детьми, гладья тех по головам. Верно, как она могла этого не знать. Пересматривая семейные альбом, что тайно принес ей Дилюк, она подмечала даже такие маленькие детали как цветы, что Элиз держала при выпески из больницы. Тогда-то она и показала свое первое своеволие, когда взяла фото маленького Дилюка, просто… Она была ребенком, а детям ведь нравяться милые картинки? -Ты очень похожа на маму, даже вкусы у вас одинаковые. – весело проговрил мальчишка, идя к выходу, пока Кэйа всё еще наблюдала за цветами, на фоне красивого огненного заката. «Позаботься о нем» - будто кто-то прошептал ей на ушко из-за чего та вздрогнула, оборачиваясь. Но там никого не было. Внезапно, солнце начало заходить слишком быстро и темнота поглощяла всё окружающее ее пространство.

«Отныне ты официально член нашей семьи.»

Дилюк? Мастер Крепус? Где вы?!

«Ты наша последняя надежда»

Мама, это ты? Погоди, вернись! Не оставляй меня…

«Не подведи меня, Кэйа»

Отец! Что здесь происходит?! Пожалуйста…

«С каких пор у бесправного бастарда появилось так много наглости?»

Пожалуйста…

«Моя дорогая… возлюбленная»

Только не снова…

«Моя месть будет такой холодной, как и твое сердце, Моя Снежная Королева»

Я не смогу… Извините, это моя вина…

«…моя единственная любовь…»

-Кэйа… Кэйа!... КЭЙА! – выпуская из кошмара, повышенный голос маленького мальчика стал благословением бога, что спас ее от бездонной бездны. -Д-Дилюк…?- протирая слипшиеся глаза, ей казалось, что перед ней предстал маленький младший брат. Ее снова перенаправили на другого специалиста и пока она ждала свой очереди, незаметно отключилась. Видимо, то снотворное дееспособно лишь с поздним эффектом. На минутку, та уже хотела спросить его, что тот тут делал. Ведь сейчас у него должны быть усиленные тренировки и уроки по ведению бизнеса, так что он потерял в больнице? -Мисс Кэйа, вы выглядите уставшей. Вам снился кошмар? – немного придя в себя, та смогла посмотреть на мальчика более ясным вглядом. Конечно, что тут может делать ее прилежный брат, когда отец гоняет его по заводам и офисам. -…Тевкр, что ты здесь делаешь, маленький механик? – пятаясь казаться более веселой перед ребенком, та потрепала его по шапке на голове. Вдруг, в груди снова отозвалась та боль из-за каждого движения, как хорошо, что к обычной боли она уже прывыкла и могла терпеть ее дольше. Схожесть лиц просто поражает, из этого доброго мальчика тоже вырастет высокомерный придурок? Какая потеря… -Отец снова лег в больницу, поэтому сестра Тоня сказала нам с Антоном его посетить. Я не смог придти вчера с ними, поэтому пришел сегодня! Смотри, я сконтруировал папе нового одноглазика! – сказав это, мальчик достал из школьного рюкзака более детальную и обработанную версию того же робота. Раз он так старается для отца, значит он его ценит и любит, а Мистер Тарталья наверника является хорошим отцом. У него и в правду хорошая семья, хотя… Маленький смешок вырвался из уст синеволосой, что не ушло от внимания младшего. Больно… – Почему ты смеешся?! Ты тоже считаешь, что это недостойный подарок для главы крупной корпараций Фатуи…? – Эти люди высшего круга никогда не снимут свои маски. Она также считала Мастера Крепуса одним из самых добрых и дружелюбных людей на свете. В любом случае, сейчас этот ребенок один, что странно, но очень выгодно. Такой добрый, такой красивый и такой наивный… Больно… Опустив взгляд на пол, словно престыженный за испорченные садовые цветы, тот явно расстроился. Это выражение… такое милое… Но на более взрослом лице было бы лучше. Больно… -Хэй, малыш. – Это отличный шанс. Шанс отомстить. Увидеть его наполненное болью лицо. Он… Они все пожалеют! – Не хочешь сходить со мною кое куда, поразвлечся? – поднимая чуть безумные глаза, та снова добродушно улыбнулась. – Как я поняла твой отец сейчас не в настроений, так давай пойдем куда-нибудь? Уверенна, Аякс был бы не против. – Верно, он ведь не был против того, чтобы издеваться над «недостойной», так с чего бы ему сейчас противется? Встав с кресла та положила, руки на плечи мальчика, тем самым напрягая того своим ростом. – Ну, что? Пойдем?