Самый лучший мёртвый друг

Если бы существовал забег от проблем, то Баджи Кейске получил бы по нему золото. Нет, серьёзно, вы вообще видели, как он прекрасно сбегает от реальности в криминальном Токио? М, ему так идёт соль под носом. До крови прям. Нет, серьёзно, Баджи сейчас в каком-то засранном клубе, тусуется с Майки, и заляпывает своей кровью и так засранный кафель в туалете. Из носа бесконтрольно капают бордовые капли, а Баджи хочется только дико кричать и не спать. Только тусоваться и ловить кайф. Живи под кайфом – умри под кайфом! Поэтому Баджи пританцовывает и вырисовывает кровью на зеркале чьи-то рожицы. Котёнок с серьгами в ушах. На его телефон бесконтрольно приходят сообщения от Казуторы. О, Баджи их все наизусть знает. Там что-то по типу: Тигр (написано неправильно): Кёске, сегодня годовщина Возьм ты блять трубку Я не понимаю тебя Ты сука понимаешь, что он бы не хотел, чтобы ты так за ним скорбел Пидорас ебучий Я на кладбище, приезжай или катить нахуй Баджи не приедет. Баджи забыл и громко хохочет под бит. Какая в жопу годовщина? Смерти Шинчиро? Так у Майки сегодня не день рождения! В отражении на него смотрит другой Баджи. Всё ещё с теми длинными волосами, с той кривой ухмылкой на губах. Только вот весь бледный, исхудавший, с убитыми глазами Майки, с руками по локоть в крови. Это не тот Баджи, которого любил Чи… Чи, чи, чи… Да как его блять там! В отражении скользят голубые глаза. Как раз на том месте, где этот котёнок с серьгами в ушах. Баджи резко оборачивается. В туалете он один. Но если обернуться к зеркалу, то эти голубые глаза снова будут на него пялиться! Чьи они? Кому так нравится его мучить? Кто ты, блять, такой? Бит становится глуше. У Баджи звенит в ушах. Мартышка словно по голове бьёт. Хуёвый приход! Хуёвые таблетки! Баджи достаёт телефон из кармана и набирает наизусть заученный номер. Он редко звонит по нему, но сейчас важный повод. Долгие гудки провоцируют мигрень. Одна рука крепко ухватилась за раковину, а другая сжимает виски. Сердце бешено стучит. −Майки слушает. – устало доносится с той стороны трубки. Слышится шум мотора мотоцикла. Куда он съебался из клуба? Срочный вызов что ли? −Бля, Майки, у меня походу отходняки начались. – усмехается Баджи и проводит рукой по лицу. Кровь размазывается по бледной коже. Почему-то сильно колет сердце. −Баджи? – удивлённо доносится по ту сторону. Майки, кажется, даже тормозит. −Ебать, ты где? Тебя Казутора обыскался. −Какой нахуй Казутора? Майки, я же в туалет отошёл, бля. Меня чё-то слегка захуёвило. −Я понял, оставайся там. Я скоро подъеду, и мы поедем на кладбище. −На какое, блять, кладбище, Майки? – смеётся Баджи и его тошнит. − Я где-то проебался, и ты решил меня сразу закопать? Майки долго молчит в трубку, что Баджи действительно начало казаться, что он что-то просрал. Что-то важное, из-за чего непобедимый Сано Манджиро закопает его на заднем дворе домика дедушки. Или пристрелит в их офисе у всех на глазах. У Баджи подкашиваются ноги, поэтому он крепче сжимает раковину. −Где мы были, Баджи? – такой тон Майки пугает. Но Баджи смешно, он же под кайфом. −В клубе мы тусили. Ты тоже что ли обдолбался? −Баджи, мы не были ни в каком клубе. Я сейчас еду от Чифуи. «Чифуя, поедим лапши напополам?». Чифуя. Лапша. Каменная могила. Баджи широко распахивает глаза и падает на колени. Воет побитым зверем. Грудь разрывает, внутри мечутся волки. У него Фудзи на плечах. Как же больно. Почему так невыносимо? Когда те самые голубые глаза его отпустят? Из телефона доносится его имя, которое кричит Майки. Надрывно, громко. «Баджи, ёбаный в рот! Баджи!» Так же, как Чифуя звал его в тот день, когда умер. −Фуя, Фуя, Фуя. – в бреду шепчет Баджи, обнимая руками исхудавшие плечи. Из глаз катятся слёзы. – Блять, Чифуя, прости! Баджи блюёт. Перед глазами кровь и мёртвое тело Чифуи. Его бездыханное тело у него на руках. −Нет, нет, нет. Фуя, очнись! – надрывно кричит Баджи и трусит его за плечи. Чифуя не дышит. Эти пустые голубые глаза смотрят только на Баджи. − Фуя! Чифуя, не умирай, уёбок! Наша лапша! Я не хотел! Чифуя надрывно улыбается и хрипит не своим голосом: «За что?». У Баджи в руке ствол и руки в крови. Баджи кричит и бьётся головой о кафель. Нет, не мог он его убить. −Фуя… − жалостно воет Баджи и прижимает окровавленное тело к себе. Баджи ложится перед лицом Чифуи, как и в тот день. В день, когда Баджи должен был умереть. Но у Чифуи лапша же вместо мозгов. Была… Полез под пулю вместо него. Из глаз так же катятся слёзы, как и в тот день, когда Чифуи не стало. Баджи так же оглаживает рукой его ледяную бледную щеку и шепчет. −Прости меня, Фуя… прости. Майки находит Баджи в туалете. В луже из рвоты и крови, а рядом с ним телефон. Он облегчённо вздыхает и еле улыбается, когда нащупывает чужой пульс. Сразу же пишет сообщение Доракену, что нужна помощь. Из телефона доносится песня из той странной рекламы про кошачий корм. Майки поднимает его с кафеля и принимает вызов. −Майки слушает. Не кричи так, Казу, я нашёл его. Я привезу его домой, не волнуйся, уже позвонил Доракену. Ой, Казу, не могу говорить, тут помехи. Слышишь, п-ш-ш-ш! Я выключаюсь, покеда. Майки кидает телефон в карман и присаживается на корточки перед Баджи. Он тонкими пальцами убирает длинные волосы с лица, как делал в детстве, когда Баджи сильно расстраивался. Как делал и в тот день, когда Чифую застрелили. По щекам Баджи текут слёзы. От того дерзкого хамоватого мальчишки осталась только подбитая скула и кровь на лице. Он в бреду шепчет: «Прости меня, Фуя, прости». Баджи мёртв внутри и не осознаёт этого. Баджи живёт в другой реальности, где у всех всё плохо. Где он состоит в криминальной организации, глава которой Майки. Где он думает, что наркота его спасла. Где он не помнит кто такой Чифуя. −Сегодня же годовщина, да? – шепчет Майки, поглаживая Баджи по волосам. – Четыре года прошло, а ты ни на одной не появился. Надеюсь, ты вспомнил, что не убивал его, Кейске.