Близнецы Силы

На другой день после отправки Люка в агрокорпус, Энакин Скайуокер отправился на миссию по разрешению конфликта между мирным населением и новым правительством на отдалённой планете. В напарники ему в этот раз достался Магистр Винду, о чём Скайуокер ничуть не сожалел. Это раньше они постоянно ссорились и выясняли свою правоту, когда один другому не доверял, а второй до сих пор злился за то, что тот был против принятия его в Орден, а сейчас всё было иначе. Вот уже много лет эти два джедая прекрасно ладили между собой и даже дружили, это произошло ровно в тот роковой день, когда весь Орден узнал истинное лицо канцлера Палпатина, а лично Энакин - моральный облик своей жены. Ведь в момент, когда завязался бой между сторонниками Света и Тьмы, именно Энакин, почти ценой своей жизни, отклонил смертельный удар от главы Совета, подставившись под него сам. Это заставило Мэйса иначе взглянуть на молодого коллегу и многое переосмыслить в отношении к нему, можно сказать, он тоже увидел чье-то истинное лицо в этой ситуации, вернее, два, Энакина и своё. А так же своеобразно искупить вину за долгую и не всегда обоснованную неприязнь, перелив ему свою кровь, что тот потерял при ранении и операции. Он даже сказал Скайуокеру лично о своих мыслях, когда тайком проник в его палату, желая навестить и поддержать морально. Энакин откликнулся на его порыв и принял раскаяние старшего, перестав сторониться его и скрепляя новый мир, они крепко обнялись на глазах всего Совета. С тех прошли годы, у обоих были семьи и дети, но общение не менялось и потому этой совместной миссии оба мужчины обрадовались не меньше, чем прежде. - Ты почему такой хмурый? - спросил у Энакина Мэйс, когда они только взлетали - Опять юнлинги нервы треплют? - Я бы так не сказал, - осторожно ответил Скайуокер - Все они прилежны и стараются по мере сил, хотя иногда выходят из-под контроля, но на время смотра умеют взять себя в руки, кстати, последний прошёл неплохо, многие ученики обрели учителей. - Многие, но не все, - заметил оговорку Мэйс - Неужели именно это тебя и беспокоит. - Именно, - в этот раз Энакин не стал спорить и сопротивляться - Один остался без учителя и вряд ли станет падаваном в будущем. Не потому, что отсталый, а потому, что слишком сложный и никто не захотел принимать на себя такую ответственность. Слишком много эмоций в нём и слишком велика обида в его сердце, я чувствую это за километр. - Знакомая картина, не правда ли? - неожиданно спросил Мэйс как-то странно взглянув на Энакина, хотя тот на него не смотрел, полностью сосредоточившись на управлении кораблём - Ничего не напоминает? Энакин хотел сказать что-то нейтральное, но не успел, поскольку перед его глазами вдруг появилась картина двадцатипятилетней давности. Вот он, непривычно хрупкий и странно маленький, всего десяти лет от роду, с белыми, выжженными солнцем волосами и наивным взглядом голубых глаз стоит посреди Зала Совета. Такой растерянный, испуганный, мыслями бывший ещё дома, с мамой, сцена прощания с которой до сих пор перед глазами, вызывая непрощенные слезы. А тут суровые лица незнакомых людей и гуманоидов, смотрящих с подозрением и, как ему кажется, неприязнью. Как плохо, как страшно, а рядом никого. Даже Мастер Квай-Гон и его ученик, серьёзный и задумчивый, Оби-Ван Кеноби остались в коридоре. Да, всё было именно так, но зачем он вспоминает об этом сейчас, когда эта сцена осталась далеко в прошлом и все противоречия с Орденом остались позади. Об этом Энакин и спросил у Магистра: - Вы считаете у нас есть общее? - Нет, Энакин, я так не считаю, - спокойно и без тени упрёка сказал Мэйс - Но думаю, нет, убеждён, что не всегда ответчиком за отца должен быть сын, а ещё в том, что умные люди учатся на собственных ошибках, а мудрые, на чужих. - Что вы имеете в виду, Магистр? - решил Энакин проверить правильно ли он понял слова Мэйса, не в силах поверить, что тот догадался о том, что происходит у него в душе. - Только то, что ты сейчас чувствуешь, - ответил Мэйс в тех же манере и тоне - А ещё то, что ты почти повторил мою историю, когда участь отца повлияла на судьбу сына, мою ошибку я я признал поздно и её не исправить, но у тебя есть шанс не допустить такую же, надеюсь, ты понимаешь, о чём я. Скайуокер понимал, но ему надо было осмыслить услышанное, а на это требовалось время. Винду это понял и потому не стал продолжать эту тему, переведя её на более нейтральную. Энакин был ему за это благодарен, тем более, что им было о чём поговорить, хотя бы разработать тактику ведения миссии, так как работая сообща можно было быстрее прийти к её успешному завершению.

***

Три недели джедаи пробыли на дальних рубежах, решая застарелый и потому особенно глубокий и сложный конфликт, но итог был всё же успешен и им было, чем порадовать Совет на этот раз. А так же своих жён, что так долго не видели мужей. Энакин, не заходя в Зал Совета, первым делом отправился к себе, где его давно уже ждали и угадал верно. Асока была дома и открыла дверь, ещё не дождавшись звонка. Она всегда умела отличить его шаги от любых других. - Привет, милая, - сказал Энакин, как только увидел её на пороге, радостную и взволнованную, после чего прижал к себе, чуть приподнимая и прижимаясь к губам тогруты долгим и продолжительным поцелуем. Они заслужили это. Асока крепко обняла его за шею и ответила на поцелуй не менее страстно. Она, как чувствовала, что Энакин вернётся именно сегодня и приготовила на ужин то, что он любил - овощное рагу и сосиски из нерфа. И очень кстати, ведь тот сильно проголодался и был рад наконец отдохнуть в привычной атмосфере. Дети тоже ещё не спали и вышли встретить отца после того, как тот вошёл в комнату. Эштон, как всегда, опередил сестру ловко подпрыгнув, повис на его шее: - Папа! Как хорошо, что ты вернулся, у нас столько новостей! - Папочка! Ты теперь долго не улетишь? - спустя пару секунд подключилась к нему Эшли. Энакин сперва не говорил ничего в ответ, просто обнимал детей и любовался ими, тихо радуясь тому счастью, что дала ему Сила в благодарность за верность ей и в награду за тяжёлые испытания. Приятно было ощущать себя любимым и по-настоящему нужным, когда рядом с тобой нет никаких врагов и лицемеров, а в жизни наконец наступил порядок - настоящие друзья, чёткое видение цели, любящая большая семья. И никаких постыдных тайн. Что могло быть лучше? Лучше могло быть то, когда никакой тяжести не лежит на душе и ничто не мешает радоваться счастью. Этот разговор Энакин решил начать с Асокой, когда они уже поужинали и уложив детей спать, пошли к себе. Асока привычно устроилась с левой стороны кровати, не той, первой, сдвинутой из двух узких коек, а настоящая, большая, подаренная четой Кеноби на очередную годовщину свадьбы. - Шпилька, - начал он, усираиваясь справа, чуть приобняв Асоку, лежавшую головой на его плече - Я кое что понял на этой миссии и это очень важно. - Что именно? - спросила она, явно заинтересовавшись - Я знала, что Винду вправит тебе мозги, недаром вы кровные братья. - В этот раз всё намного серьёзнее, - ответил Энакин без тени иронии - Именно тот случай, который произошёл прежде с Мэйсом, подсказал мне, как быть сейчас. Это было пятнадцать лет назад, мы с тобой ещё не были знакомы... И Энакин откровенно рассказал Асоке о мандалорском наёмнике Джанго Фетте, ставшим прототипом клонов. У него был сын, по имени Боба, вернее, его клон, которого он считал таковым, но неважно это, а то значимо, что Боба любил Джанго, как отца и даже зная, что тот преступник, продолжал это делать. Но вот другие считали иное, например, Мэйс Винду, который сошёлся с Джанго в бою и убил его, понимая, что тот опасен и нельзя оставлять его в живых. Боба видел это и в тот момент его сердце зажглось ненавистью и местью по отношению к джедаям. И это сломало ему жизнь, превратив в преступника. Энакин не видел того, как это произошло, наблюдал лишь последствия, когда Боба, спустя некоторое время, попытался убить Винду, мстя за отца, подорвав его корабль. Энакин тогда был с ним и тоже пострадал от этого взрыва, но всю глубину той ситуации узнал только сейчас, после рассказа самого Винду. Асока так же сообразила, что он имеет ввиду и ответила вполне конкретно: - Тебе нужно поговорить с Люком, вам обоим нужен этот разговор. Энакин пообещал сделать именно так, причём, завтра же, пока ситуацию можно было спасти, вот только он, как и Асока, ещё не знали, что Люка больше нет в храме.

***

Рыцарь Ша Кун не находила покоя все эти три недели, её отправляли на миссии, поручали дела в храме, но ничто из этого не возвращало ей былого душевного равновесия. Мешало жестокое чувство вины, камнем лежащее на её сердце, мешая свободно вздохнуть. Люка не было уже почти месяц и глядя на его пустое место во время занятий, Ша едва могла сдержать эмоции. Поговорить с Советом ей тоже не удавалось, только один раз, после смотра, когда дядя в очередной раз подтвердил ей, что в прощении отказано. Неужели осталось только смирится? Да ещё всё больше ребят, зная о её дружбе с Люком, постоянно спрашивали о нём, славно та могла ответить. А сегодня ночью ей и вовсе не спалось, полночи Ша провертелась сбоку на бок и едва закрыв глаза, тут же открыла их, разбуженная необычной, но пронизывающей до сердца тревогой, ощущением того, что кто-то близкий и любимый страдает. Но, кто это? Из родных у Ша оставался только дядя, который, хотя и был уже пожилым и не совсем здоровым, продолжал держаться бодро и чувствовал себя хорошо. Друзей особых она не имела, кто же тогда это может быть? А тревога не прекращалась, чувство это было похоже на отчаянный крик, почти плач, вызванный болью и безнадежностью, горячая и почти обреченная на провал просьба о помощи. Вспомнив джедайские практики, Ша устроилась в медитативной позе и закрыв глаза, постаралась успокоиться, очищая сознание от лишних эмоций и других помех, тем самым вычисляя суть своего ощущения. Постепенно картина перед глазами стала прояснятся, складываясь в определённую ситуацию, которая окончательно определилась, прозвучав голове словами Мары Джейд, сказанными на днях: - Как бы я хотела полететь к нему, несмотря на запрет, но кто меня отпустит? Падаванам нельзя покидать храм. - За то Рыцарям можно, - вслух ответила это Ша и не дожидаясь утра, оделась и поспешила к ангару, мысленно посылая подальше всех, кто мог бы сказать хоть слова против.