***1***
305 г. до нашей эры Эборакум(1) Это был в высшей степени необычный приказ. Утром у Джона не было срочных обязанностей, и поэтому он всё ещё находился в казармах, когда прибыл гонец и вручил ему небольшой свёрнутый папирус. «Принципал(2) Ватсон, вам нужно явиться на виллу прокуратора(3) Холмса сегодня в четвёртом часу». Вот и всё. Джон решил, что, если ему суждено встретиться с таким важным человеком, он должен переодеться в свежую одежду. Льняная нижняя туника и чистая сублигария(4) вокруг его мужского достоинства. Шерстяная туника с короткими рукавами. День был прохладный, как это часто бывало здесь, на северных окраинах Альбиона, поэтому он надел свои лучшие гетры, чтобы прикрыть ноги, прежде чем обуться в кожаные сандалии. По крайней мере, задача одевания немного отвлекла его от размышлений − и беспокойства − о полученном вызове. Он не мог придумать никакой причины, по крайней мере, никакой веской причины, по которой прокуратор Холмс захотел бы его видеть. Он никогда не встречался с этим человеком, хотя местные сплетни утверждали, что Холмс незаметно накапливал власть, выходящую далеко за рамки его обязанностей в Казначействе. По правде говоря, большая часть сплетен, касающихся некоего Холмса, касалась таинственного младшего брата. По крайней мере, на играх он издали видел прокуратора, но его брат казался невидимым. Наконец, он пристегнул свой меч, сверкающий испанский гладий(5), и засунул его за пояс. Выйдя из казармы, он взглянул на довольно старую клепсидру(6) и понял, что ему придётся поторопиться, чтобы прибыть вовремя. Нельзя было опаздывать на вызов, подобный тому, который он получил.***
Вилла на окраине города оказалась такой же красивой, как и ожидалось. Джон последовал за одним слугой в здание, а потом был передан другому для прогулки по короткому коридору. Они миновали ларарий(7), украшенный резьбой в честь домашних богов, который был не таким показным, как можно было ожидать, и достигли атриума, где Джон остался один. Он стоял совершенно неподвижно, но позволил своему взгляду блуждать. Бассейн для сбора дождевой воды был полон. Бело-голубой мозаичный пол был безупречно чистым. Коринфские колонны вели из атриума в главную часть виллы. Внутри он смог видеть приятную фигуру молодого мужчины, вырезанную из мрамора. − Вы очень проворны, − сказал голос. Он повернул голову и увидел, как в атриум входит прокуратор Холмс. − Сэр, − рявкнул он. Холмс был высоким худощавым мужчиной с каштановыми волосами, узким, но выдающимся носом и соответствующим надменным выражением лица. На нём была белая льняная тога, которая выглядела такой нетронутой, что почти светилась. Прежде чем кто-либо из них заговорил снова, в атриум вошли двое слуг, неся между собой деревянный стул с подлокотниками и спинкой. Они поставили его позади Холмса, и тот сразу же устроился в нём. − Я могу попросить их принести селлу(8), если хотите, − предложил он из, казалось бы, только обязательной вежливости. Мысль о том, чтобы сесть на один из низких табуретов и попытаться сохранить достоинство, насколько это необходимо, не привлекала. − Спасибо, сэр, но я предпочитаю стоять, − сказал он. Его ответ, казалось, понравился Холмсу. − Вас очень рекомендовал ваш Центурион, − заметил он. Джон был немного удивлён. У него были достаточно цивилизованные отношения с Шолто, хотя они редко разговаривали вне своих официальных обязанностей. Для него сделать что-то подобное было неожиданностью. Что бы это ни было. − У меня есть для вас довольно особое задание, принципал Ватсон. Спина Джона выпрямилась ещё больше. − Я здесь, чтобы служить, сэр. Губы Холмса дрогнули. − Действительно, так оно и есть. − Затем он сделал паузу, словно подыскивая правильные слова. − Я желаю, чтобы вы взяли на себя обязанности личного телохранителя моего брата, Шерлока. Чего бы Джон ни ожидал, это было не то. Он нервно облизнул губы. − Сэр, мои обязанности... Холмс поднял руку, чтобы остановить его. − Все эти детали были улажены. Вы поселитесь здесь и с утра приступите к своим обязанностям. Пока вы работаете у меня, я буду платить вам на несколько более высоком уровне, чем обычно. Поверьте мне, вы это заслужите. − Прокуратор улыбнулся, и если бы Джон был из тех людей, которые нервничают, это выражение сделало бы его таким. − Я надеюсь, что вы найдёте всё это удовлетворительным, Ватсон. Был ли у него выбор? Джон лишь мимолётно поднял руку, прежде чем резко развернуться и последовать за слугой из виллы. Он остановился прямо у входа, глубоко вздохнув. Казалось, что мир перевернулся с ног на голову. − Он приказал вам шпионить за мной, не так ли? Поражённый этим голосом, Джон напрягся, и его рука автоматически потянулась к мечу. Затем, когда слова достигли его мозга, он немного расслабился и повернулся влево. Мужчина, стоявший там, выглядел на несколько лет моложе его самого. Его высокая, стройная фигура говорила о родстве с прокуратором, но на этом всякое сходство заканчивалось. Шерлок Холмс, поскольку это должен был быть он, был одет в тёмно-синюю тунику и леггинсы в тон. Его волосы были в безумном беспорядке тёмных кудрей, а кожа имела более чем мимолётное сходство с фарфором статуи, которой Джон восхищался на вилле. Его глаза были зелёными или, может быть, серыми. Его рот... в этот момент Джон прервал свой глупый ход мыслей и, наконец, ответил на вопрос: − Нет, на самом деле прокуратор нанял меня, чтобы защитить вас. Хотя от каких опасностей, он пока не уточнил. Глаза − возможно, они были серебряными? − сузились и, казалось, пристально изучали его. − Я принципал Джон Ватсон, − представился он, чувствуя необходимость высказаться. − Солдат, а не шпион. Я не буду сообщать ничего, что не имеет отношения к вашей безопасности. − Х-м-м... − это было всё, что Холмс сказал на данный момент. Затем он, казалось, принял какое-то решение. − Вы знаете таверну с вывеской петуха? − Знаю. − Встретимся там сегодня вечером в пятом часу. Джон нахмурился, глядя на него. − Так поздно? Холмс только пожал плечами. − Нужда заставляет, Ватсон. Джона немного смутила (хотя он не был в состоянии выразить это) властная манера Холмса. − На самом деле, сэр, я приступаю к своим обязанностям только завтра. Через мгновение Холмс почти улыбнулся. − Я понимаю. Хотя учтите, что вам может быть немного неловко, если меня убьют всего за несколько часов до того, как вы начнёте меня защищать. − Вас, вероятно, убьют сегодня вечером в таверне? − Никто никогда не знает. − Холмс поднял бровь, глядя на него. Джон повернулся, чтобы уйти. − Я подумаю об этом. Если я проснусь и мне будет скучно, я могу появиться. − Может быть опасно, − крикнул Холмс ему вслед; слова казались скорее приглашением, чем предупреждением. Джон просто небрежно махнул рукой через плечо в ответ. Он, конечно, пошёл в таверну, и Холмс (или Шерлок, как он настаивал, чтобы Джон называл его) не умер той ночью. Убийца, который, казалось, собирался вонзить большой кинжал в спину Шерлока, тем не менее, умер, убитый Джоном довольно эффективно. Шерлока, казалось, ничуть не смутило то, что он едва спасся, и он просто спокойно вызвал стражей, чтобы разобраться с деталями. Джон проводил его обратно на виллу и по какой-то причине обнаружил, что смеётся вместе с Шерлоком, хотя в этой ситуации не было ничего смешного. − Тогда до завтра, − сказал Джон, когда они, как и раньше, стояли перед виллой. − До завтра, Джон Ватсон, − сказал Шерлок, и это прозвучало почти как обещание. Эти слова согрели и взволновали его так, как он не мог объяснить в данный момент. Завтра.***2***
1594 Лондон Они познакомились восемнадцать месяцев назад, их свёл общий знакомый в недрах больницы Бартс, когда Холмс участвовал в каком-то гнусном эксперименте, который, без сомнения, нарушал законы как людей, так и Бога. С тех пор Джон узнал, что «гнусный» было обычным состоянием для человека, с которым он теперь делил квартиру недалеко от Башни. Человека, которого Джон Ватсон, врач, с гордостью называл другом. Шерлока Холмса представили ему как натурфилософа, хотя иногда в шутку Джон называл его алхимиком, что всегда заставляло Шерлока яростно протестовать и расхаживать по их комнатам, чтобы поспорить по этому поводу. Его лицо восхитительно порозовело, а длинные тонкие пальцы зарылись в его кудри. В такие моменты он выглядел как сумасшедший, сбежавший из Бедлама. И Джон нашёл его совершенно очаровательным. Не говоря уже о том, какой тот был желанный. О чём, конечно, он никогда не упоминал. Вместо этого он продолжал свою скудную медицинскую практику − скудную только потому, что проводил слишком много времени с Шерлоком, гоняясь за злодеями по грязным улицам Лондона и слишком мало времени ухаживая за своими богатыми пациентами. Тем не менее, случайная золотая монета, которую он приносил, помогала. В этот день он провёл утро, занимаясь лечением жены преуспевающего торговца шерстью от болезни желудка, с помощью полыни и бальзама. Его успех был ограниченным, и он опасался, что у неё развилась опухоль в кишечнике. Но он сделал всё, что мог. И вот теперь, вернувшись в их комнаты, он обнаружил Шерлока развалившимся в искусно вырезанном дубовом кресле, которое однажды внезапно появилось. Джон был совершенно уверен, что оно − из дома могущественного Майкрофта Холмса, старшего советника королевы и брата Шерлока. Однако он никогда не спрашивал, решив, что в некоторых случаях лучше не знать. Он снял свой тяжёлый плащ и стянул перчатки. − Там холодно, − сказал он, только наполовину ожидая ответа. Но Шерлок, похоже, в этот раз не был глубоко погружён в свои мысли. − Правда, Джон? Холодно? В Лондоне? В декабре? − Дуралей, − пробормотал Джон. − У вас уже есть ответ на загадку двуличного адвоката? − Конечно, это увольнение. − Шерлок быстро улыбнулся ему. − Почти. Сегодня днём мы идём в театр. − Хорошо. − Именно тогда Джон увидел на столе письмо. На нём была характерная подпись Майкрофта Холмса. − Ваш брат принёс вам ещё одно из своих утомительных дел? Вместо того чтобы ответить со своим обычным презрением, Шерлок только выглядел задумчивым. − Возможно, это может представлять некоторый интерес. Джон вздохнул. Они никогда не обсуждали тот факт, что Шерлок иногда действовал как агент своего брата, перемещаясь в мрачном мире шпионов и безликих королевских интриганов. Джон этого не одобрил, но промолчал на эту тему. Как и по другим вопросам. Он на мгновение посмотрел на Шерлока Холмса, одетого только в рубашку и чулки, высокого, стройного и совершенного, и подумал о секретах, которые хранят мужчины. Внезапно Шерлок встретился с ним взглядом, и уже не в первый раз ему показалось, что мысли его друга совпадают с его собственными. Никто из них не произнёс ни слова. Никто из них никогда об этом не заговаривал. Секреты, которые хранили мужчины.***
Их послеобеденное посещение театра в холле гостиницы «Грей» увенчалось успехом в деле адвоката и его любовницы, которые самым неприятным образом расправились с его женой. Чудо из чудес, Джону удалось увидеть почти всю новую пьесу, «Комедию ошибок»(9), прежде чем Шерлок утащил его на пешую гонку по постоялым дворам. В конце этой погони Джон твёрдо поставил ногу на спину адвоката, пока они ждали сторожей. Шерлок всегда был великолепен в такие моменты, как этот. Он раскраснелся и во время бега потерял вязаную шапочку, поэтому его кудри были растрепаны, а глаза сияли триумфом. Джон мог только улыбнуться ему. Он подумал, что они вернутся к себе домой и, возможно, пошлют мальчика принести немного эля, чтобы отпраздновать это, так как это было их обычной привычкой после такого триумфа. Но вместо этого Шерлок объявил, что ему нужно пойти в таверну «Семь звёзд» на встречу. Джон, конечно, был готов и хотел сопровождать его, но Шерлок настоял на том, что его знакомый потребовал, чтобы он пришёл один. − Идите в наши комнаты, − сказал он. − Принесите немного эля, и я скоро буду там. Джону было далеко не по себе в этой ситуации, но на самом деле у него не было другого выбора, кроме как сдаться. Он стоял и смотрел, как Шерлок уходит в темноту, и его одолевали сомнения. Только когда он вернулся в их квартиру, ему пришло в голову поискать письмо от Майкрофта, которое он видел ранее. Вся эта встреча в «Семи звёздах» пахла чем-то таким, в чём мог быть замешан этот червь. Он нашёл письмо, поспешно засунутое под несколько книг и фолиантов, и, не заботясь о личной жизни своего друга, прочитал его. «...следует подчеркнуть, брат мой, что эта ситуация чревата опасностью самого ужасного рода. Было бы разумно взять с собой вашего близкого спутника, так как он кажется способным типом. Предупредите его, что его жизнь, обе ваши жизни, будут в большой опасности...» В этот момент Джон перестал читать. Он снова схватил свой плащ и выбежал из здания бегом, который держал всю дорогу до таверны, остановившись только тогда, когда наконец остановился в дверях. То, что он увидел перед собой, было почти похоже на сцену, которую мистер Шекспир мог бы написать для сцены. Шерлок встал, другой мужчина вскочил, его рука быстро дёрнулась, а затем Шерлок схватился за живот, хлынула кровь, и он упал на спину. Прежде чем Джон успел выкрикнуть больше одного раза: − Шерлок! − что-то врезалось ему в затылок, и всё потемнело.***
Он пришёл в себя некоторое неизвестное время спустя, свернувшись калачиком в своей постели, медленно просыпаясь, смущённый и испуганный. Первое, что он увидел, был Майкрофт Холмс, сидящий в проклятом кресле, украденном из его собственного дома, и наблюдающий за Джоном. − Шерлок? − прошептал Джон. Единственным ответом было медленное покачивание головы Холмса. Джон даже не пытался сдержать горячие слёзы, которые навернулись ему на глаза, а затем потекли по лицу. Так много вещей всё ещё оставалось невысказанным, и теперь они навсегда останутся таковыми. Он перевернулся на кровати и повернулся спиной к другому мужчине. Больше не было слов.***3***
1804 Бат Джон сделал своё заявление за ужином. Его мать говорила о какой-то нелепой новой шляпе, которую она так хотела, а его сестра болтала о очаровательной новой знакомой, которую она встретила в банях. Джон обнаружил, что почти скучает по своему немногословному отцу, который никогда много не говорил, но который, по крайней мере, обеспечивал немного разумного равновесия всей женской болтовне. К сожалению, зимой его охватила мозговая атака. Джон также отчаянно скучал по дням своей военной службы. Однако ещё больше, чем все это, он скучал по времени, проведенному в Уеймуте после выписки. Уэймут был городом, которому, к сожалению, не хватало очарования Бата, но в котором была гавань. Там было море. А ещё когда-то в нём был охотник на пиратов по имени Шерлок Холмс. Но он не осмеливается думать о тех временах или об этом человеке, сидя здесь в компании своей матери и сестры. Их разговор, как обычно, перешёл к теме его предстоящей ожидаемой помолвки. − Я очень надеюсь, что ты планируешь в ближайшее время привести всё в движение, − пожаловалась его мать. − Ты наконец назначил встречу с мистером Морстаном? − Пока нет, − пробормотал он, сосредоточившись на своей котлете. Гарриет хихикнула. − У тебя что, урчит в животе, да? Их мать нахмурилась. − Где ты научилась таким словам? − спросила она. Но её внимание снова переключилось на Джона. − Тебе тридцать пять, Джон. Пора жениться. Все, конечно, знали, что её главная забота была действительно финансовой. Они были в затруднительном положении с тех пор, как умер отец, а дочь Морстена приехала с солидной кучей денег. Она была единственным ребёнком в семье, которую обожал её отец, который использовал в основном законные средства, чтобы его имущество перешло к ней, а не к дальнему двоюродному брату мужского пола. Последовала пауза, и Джон вмешался. − Меня не будет несколько дней, − сказал он. − Уезжаю завтра рано утром. − Куда, чёрт возьми, ты направляешься? Это очень неудобно. Мисс Морстан ожидает, что ты сопроводишь её на бал в пятницу. − Я еду в Уеймут, чтобы связать кое-какие концы с концами моего пребывания там. − Джон отрезал ещё один кусок мяса, но потом понял, что у него пропал аппетит. − Я вернусь к балу вовремя. А когда я вернусь, я назначу встречу с мистером Морстеном. Это заявление очень обрадовало его мать и сестру. В то же время он чувствовал себя человеком, взбирающимся по лесам на веревку палача.***
Он предпочёл ехать один на своём верном кливлендском гнедом коне, Генри, а также решил не торопиться с путешествием. В конце концов, это было своего рода паломничество. Поскольку он не спешил, был уже вечер, когда он прибыл и отправился в свою комнату в гостинице. Поданный ужин был удовлетворительным, эля − достаточно, и, немного удивив самого себя, он крепко спал без сновидений. Хотя он предполагал, что это может быть потому, что Джон Ватсон был человеком, у которого не осталось никаких мечтаний.***
Он позавтракал рано, а затем отправился в порт. Был солнечный, приятный день, и Джон нашёл уединенную скамейку, где сел и стал смотреть на корабли, стоявшие на якоре у берега. Здесь, в этом месте, было так легко увлечься прошлым, как человеку, выброшенному на берег волнами. − Что, чёрт возьми, вообще такое «охотник на пиратов»? Я никогда не слышал о таком. − Джон Ватсон, недавно уволенный из армии Её Величества по инвалидности, прислонился к перилам и повернулся лицом к человеку, которого встретил два дня назад на пляже. − Конечно, вы этого не слышали. Я придумал эту работу. − Холмс поколебался, а затем неохотно сказал: − Ну, мой отвратительный брат хотел, чтобы я стал капером(10), но мне лучше работать одному. Так что теперь я плыву на любом корабле, который мне нравится, выслеживаю злодеев до их логовищ и задерживаю их. − Шерлок Холмс, охотник на пиратов, − сказал Джон, всё ещё забавляясь. Он посмотрел на стройного мужчину, стоявшего рядом с ним, в идеально сшитом сюртуке и бриджах тёмно-сливового цвета и жилете цвета слоновой кости, и подумал, что он больше похож на одного из бездельников, которых можно было встретить повсюду в модных городах того времени. Пока вы не заметили его глаза с их быстрым интеллектом. Джон обнаружил, что его больше, чем следовало бы, смущают тёмные кудри, бунтующие против чёрной ленты, пытающейся и не способной удержать их в узде. − Значит, вы плывёте за ними по Карибскому морю и заявляете права на их сундуки с сокровищами? − спросил он. Шерлок смотрел на воду. − Большинство берберских корсаров действуют гораздо ближе к дому. И они ищут не золото, а рабов для Северной Африки, − пробормотал он. Джон подавил желание заправить один непослушный локон обратно за ленту. − Это звучит опасно. − Иначе было бы совсем не весело, − сказал Шерлок, его тон снова стал более лёгким. Они посмотрели друг на друга, два взгляда встретились, держась далеко за пределами любой видимости вежливости. Джону показалось, что сама земля под его ногами сдвинулась каким-то пока неизвестным образом. Следующие три месяца были лучшими в жизни Джона Ватсона. Они ездили верхом по сельской местности и посещали близлежащие деревни. Они ужинали и баловали себя изысканными винами. Больше всего они разговаривали, и чем больше они разговаривали, тем больше Джон понимал и принимал, что он был в полном плену у Шерлока Холмса. Он бы с радостью провёл остаток своей жизни в Уеймуте, с этим человеком. Шерлок, тем временем, игнорировал всё более раздражительные письма от своего брата, требующего, чтобы тот вернулся к своим обязанностям. Письма были немедленно отправлены в огонь. Но потом появился Холмс-старший собственной персоной, и Джон понял, что спор проигран. Шерлок теперь был другим человеком, одетым в грубую морскую одежду, сама его поза сменилась с гордого высокомерия на раболепие. Они стояли в тени, недалеко от корабля, который скоро унесёт его. − Два месяца, − тихо сказал Шерлок. − Не больше трёх, я обещаю. Джону хотелось приложить палец к этим губам и сказать этому человеку, чтобы он не давал обещаний. Более того, ему хотелось прижаться губами к губам Шерлока и пообещать, что он будет ждать. Но, конечно, он не сделал ни того, ни другого, потому что они не прикасались, не целовались. В последний момент они быстро обнялись. Затем Джон увидел, как Шерлок поднимается по сходням. Наверху он остановился, повернулся и помахал рукой. Джон помахал в ответ. Тогда-то он и понял, что отчаянно любит Шерлока Холмса и всегда будет любить. Только месяц спустя Джон получил письмо от Майкрофта Холмса, в котором сообщалось, что, к сожалению, его брат погиб, когда корабль, на котором он находился, ударился о скалы у побережья Берберии и затонул, потеряв всех людей. Джон покинул Уеймут и отправился в Бат.***
Свадьба была пышным событием, на котором присутствовала большая часть общества Бата. За последовавшим завтраком Джон прекрасно сыграл свою роль. Счастливый жених. Довольный муж. Внутри у него было пусто, как будто сердце вырвали из груди. Брак состоялся, и его семья была в безопасности. Он полагал, что это имело значение.***
Всего неделю спустя он вышел в сад за их новым коттеджем, чтобы выкурить трубку, так как Мэри возражала против запаха табака внутри. Он стоял в темноте, когда сзади раздался голос. − Неуязвим я. По глупости, его первой мыслью было, что это цитата. «Макбет», − подумал он. Затем он услышал голос. Его трубка упала в ноготки, и он почти последовал её примеру, но две сильные руки схватили его за руки, удерживая. − Вы призрак? − прошептал он, всё ещё не оглядываясь. − Не существует таких вещей, как призраки, Джон. Затем Джон повернулся и без паузы обнял Шерлока Холмса, держась за него так, словно пытался ухватиться за саму жизнь. Пока они обнимались, одна мысль снова и снова проносилась в его голове. Слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно...***
1891 Лондон − Я всегда знал, что я родился не в своё время. − И что это может означать? Холмс повернулся и вернулся к своему креслу. Он сложил руки пирамидой под подбородком и пристально посмотрел на Ватсона. − Что, возможно, я не принадлежу никакому месту. Уотсон на мгновение задумался, а затем ему улыбнулся. − Или, возможно, вы принадлежите всему. − Возможно. − Последовала ещё одна пауза. − Есть только одна вещь, в которой я уверен, мой друг, а именно, что где бы я ни оказался во времени и в месте, вы всегда будете рядом со мной. − Нас всегда двое. − Действительно. − Холмс, казалось, раздумывал, что сказать дальше, но затем его врождённая честность подсказала слова. − Я немного удивлён, обнаружив вас сидящим перед этим камином, Джон, а не перед вашим собственным. − Мэри сегодня вечером нет дома, − коротко сказал Ватсон. − Она ведёт напряжённую жизнь. − Ах, так для вас любой порт в шторм, а? − тон Холмса, вероятно, был не таким беззаботным, каким он хотел. Ватсон пристально посмотрел на него. − Этот камин − не мой второй выбор, − сказал он. Мгновение он поигрывал своей трубкой. − Ваша компания никогда не была моим вторым выбором. − Это, казалось, было очень близко к истине. Слишком близко. Он прочистил горло, прежде чем продолжить. − Я подумал, что, возможно, она снова работает на вашего брата, так что, вероятно, мне не стоит жаловаться. Несколько мгновений Холмс, казалось, нехарактерно колебался, а затем сунул руку в карман и достал письмо. − Моя последняя переписка с Майкрофтом свидетельствует об обратном. − Что он говорит? − Ватсон наконец отложил трубку в сторону и полностью сосредоточил своё внимание на Холмсе. − Возможно, вам стоит прочитать это самому. − Холмс снова заколебался, а затем протянул несколько листов бумаги. Ватсон взял письмо двумя пальцами. Он обнаружил, что ему не хочется читать эти слова, как будто какая-то скрытая и ужасная правда могла открыться. Истина, которая всё изменит. Но потом он понял, что перемены иногда к лучшему. Путь, по которому он шёл, казался ему очень неправильным, как будто судьба совершила большую ошибку. Поэтому он прочитал сухие, официально звучащие слова Майкрофта, которые говорили суровую правду о Мэри Морстан, сокровищах АГРЫ и многом другом. К тому времени, как он закончил читать всё это, его желудок скрутило от гнева и стыда. Он женился на этой женщине, спал с ней, спал... Наконец Холмс заговорил. − Мой брат некоторое время назад начал подозревать, что она ведёт двойную игру, поэтому он начал расследование. Взгляд Ватсона стал острее. − Вы сделали это для него? − Нет. Он знал, что лучше не спрашивать. Ватсон встал и подошёл к столу. Он налил себе ещё портвейна и через мгновение налил ещё и Холмсу. Как только он вернулся в свое кресло, он почти печально улыбнулся. − Вы всегда знали, что я идиот. − Вы умнее, чем выглядите, − беспечно сказал Холмс; это была их старая шутка. − Мне не следовало жениться на ней, − Ватсон сделал глоток портвейна. − Это тот камин, перед которым я всегда должен был находиться. Вы тот, рядом с кем я всегда должен был стоять. − Я бросил вас, − сказал Холмс. − И вы вернулись. Последовала пауза. Холмс встал и вернулся к окну, глядя наружу. − Я всегда буду возвращаться к вам, Джон, − тихо сказал он. Ватсон присоединился к нему у окна, и они молча стояли рядом, наблюдая, как двое пожилых мужчин, взявшись за руки, медленно и осторожно пересекают Бейкер-стрит. − Мы состаримся вместе, Шерлок? − спросил Ватсон. − Я не могу представить себе другого будущего для себя. По крайней мере, ничего такого, что я хотел бы иметь. Казалось самым естественным в мире, чтобы Ватсон повернул голову, встретился взглядом с Холмсом, а затем слегка наклонился вперед и прижался губами к губам Шерлока. Они отошли от окна, чтобы обняться. Холмс вздохнул, долгий и хрупкий выдох, который коснулся щеки Ватсона. Они не размыкали объятия до тех пор, пока те не стали настоящими. Пока это не стало правдой.***
1923 Лондон Это была поздняя ночь. Слишком много ярких и молодых, слишком много дорогого шампанского, было придумано слишком много лжи, из-за чего расследование заняло больше времени, чем следовало. Это означало, что они не вернулись на Бейкер-стрит до тех пор, пока над городом уже не забрезжил рассвет. Без сомнения, для многих посетителей вечеринок это было нормально, но Джон Ватсон был не так уж молод и, возможно, не так уж умён. Конечно, когда дело дошло до вечеринок с богатыми и желающими стать знаменитыми отпрысками лондонской элиты, один консультирующий детектив отлично вписался в клуб 43 в Сохо. Облачил себя в элегантный смокинг, укротил свои растрёпанные кудри слишком большим количеством геля, позволил своему голосу стать самым громким, и Шерлок Холмс выглядел совершенно как дома. Джон тем временем был занят тем, что подавал напитки шумной, уже опьяневшей толпе. Тот факт, что он был невидим для них, как всегда бывает у хорошего слуги, облегчал ему наблюдение. Часть его внимания, конечно, всегда была прикована к Шерлоку, порхающему вокруг, как светская бабочка. Только что он танцевал чарльстон с стройной блондинкой в сверкающем серебристом платье, а в следующее мгновение пышногрудая рыжеволосая потащила его на танцпол, чтобы станцевать блэк-боттом(11). Вскоре Джон заметил своего друга [ну, да, насколько было известно большей части мира], болтающего в углу с Кэти Мейрик, бывшей женой брайтонского врача, которая владела этим клубом и несколькими другими в Лондоне. Они оба над чем-то смеялись. Может быть, она просто была счастлива, что её снова выпустили из камеры. Вздохнув, Джон поднял поднос с использованными стаканами и направился на кухню. Стремясь внести свой вклад в поимку убийцы до того, как произойдёт ещё одна смерть, он завёл разговор с женщиной, моющей стаканы, хотя и без особых знаний. Она была убеждена, что убийца был «одним из тех иностранных типов». Джон наконец покинул маленькую кухню и вышел со свежим подносом с напитками, горя желанием узнать, что задумал Шерлок. За исключением того, что мужчина, казалось, исчез. Джон быстро осмотрел толпу и не увидел никаких его признаков. Затем он обошёл весь периметр комнаты, якобы для того, чтобы предложить напитки, но любому пришлось бы быть довольно быстрым, чтобы успеть их схватить. Шерлок Холмс исчез. Джон глубоко вздохнул. Это было далеко не в первый раз, когда что-то подобное происходило, и это всегда срабатывало. Шерлок мог постоять за себя. Но Джон не мог не думать о телах четырёх жертв и об ужасных повреждениях, нанесенных им чрезвычайно острым ножом. Он поставил поднос в угол и направился к задней двери, вызвав любопытный взгляд посудомойки. Автоматически одна рука потянулась к карману, чтобы проверить, на месте ли его табельное оружие, «Webley Mk Vl». Он было на месте, и он держал руку на нём. Вспоминая (или, точнее, не в силах забыть) предыдущих жертв, Джон медленно, бесшумно двигался по переулку, единственное освещение исходило от бледной луны над головой и нескольких неярких огней над задними дверями закрытых магазинов. Шум уличного движения звучал рядом, но рёв в его ушах «найди его, найди его, найди этого чёртова идиота» заглушал всё остальное. Удивительно, но, наконец, некоторые звуки прорвались сквозь настойчивый рефрен. Низкий голос, тихое шарканье, доносящееся из-за двух больших чёрных мусорных баков. Джон замедлил шаг и, подойдя ближе, остался в тени. − ...все вы, шикарные мальчики, со своими модными нарядами и шлюхами. Я проливал свою кровь на Сомме не ради таких людей, как ты. − А я не служил только для того, чтобы умереть в каком-нибудь грязном лондонском переулке, − последовал ответ Шерлока. Его голос звучал напряжённо, но всё ещё с намёком на его обычную беззаботность. В отличие от Джона (и убийцы, по-видимому), военная служба Шерлока держала его подальше от реальных полей сражений; вместо этого он работал в более мрачном, но не менее опасном мире шпионажа. − Я даже не могу найти приличную работу, а такие, как ты, швыряются деньгами, как будто те ничего не стоят. Это нечестно. Джон медленно придвигался ближе и, наконец, смог выглянуть из-за угла мусорного бака и увидеть двух мужчин. Шерлок стоял на коленях, и, как и у мертвецов, его руки были скованы парой полицейских наручников Хайатта. Джон сделал мысленную пометку дать понять своему любовнику, что позволять маньяку-убийце захватить себя в плен на самом деле нехорошо. На самом деле это совершенно неприемлемо. Это был бы не первый раз, когда он был вынужден сделать это замечание. Джон вообще не издал ни звука, но что-то, вероятно крыса, зашевелилось. Мужчина мгновенно схватил Шерлока за волосы и приставил острие ножа к его горлу. − Покажитесь. Джон задумался, а затем вышел, на мгновение спрятав пистолет. − Бросьте нож, − сказал он почти мягко. Мужчина этого не сделал. Вместо этого он немного глубже вонзил лезвие в шею Шерлока. − Вы не можете убить нас обоих, − сказал Джон. Наконец он поднял пистолет и направил его мужчине в голову. − Если вы причините ему вред, будете мертвы ещё до того, как упадёте на землю. − Не было никакой гиперболы. Вместо этого в словах была жёсткая грань факта. Довольно удивительно, но Шерлок хранил молчание. Его глаза не отрывались от Джона, и всё, что Джон мог видеть там, была вера. Уверенность, которая была почти более пугающей, чем нож у горла его возлюбленного. Он почти поверил, что может видеть мысли, проносящиеся в воспалённом мозгу убийцы, особенно отчетливо в тот момент, когда он решил, что шанс убить ещё одного шикарного парня, за которым последует быстрая пуля, более привлекателен, чем узел палача. Он слегка дёрнулся, и Джон выстрелил. И, как и было предсказано, убийца был мёртв ещё до того, как рухнул к ногам Шерлока.***
Джон проснулся первым и перевернулся на другой бок, чтобы посмотреть на Шерлока в полуденном свете. Как только они разобрались с полицией и пережили краткий визит в переулок от всегда надоедливого Майкрофта Холмса, они, наконец, вернулись в свою квартиру. Отказавшись от обычных ритуалов перед сном, они просто сняли одежду и забрались в постель в одних трусах. Он смотрел, как Шерлок спит, даже не в состоянии представить, что другая сторона кровати пуста. Джон Ватсон не льстил себе мыслью, что обладает большим воображением, несмотря на свои каракули в журнале «Стрэнд». Тем не менее, он всегда испытывал какое-то чувство с того самого момента, как встретил Шерлока Холмса. Возможно, судьба. Судьба. Он вдруг понял, что Шерлок тоже проснулся и смотрит на него глазами, которые при первом пробуждении всегда были более серыми. − Вы, кажется, очень глубоко задумались, − сказал Шерлок немного хриплым голосом. Джон тихо рассмеялся и потянулся, чтобы заключить Шерлока в объятия. − Я представлял нас несчастными влюблёнными, которым всегда суждено было встретиться. − Как причудливо. − Шерлок уткнулся носом ему в шею. − Побалуйте меня. Их тела начали медленно двигаться вместе. − Очень хорошо, − сказал Шерлок. Он прижался губами к уху Джона и влажно прошептал: − Я бы погнался за вами сквозь звёзды, чтобы сделать вас своим. Я бы победил демонов из недр ада. Я всегда найду вас и всегда буду любить вас. Джон не смог сдержать вырвавшегося смешка, а затем перевернулся, пока не растянулся во всю длину тела Шерлока. − Я обожаю вас, − сказал он. − И я вас, − ответил Шерлок. Затем на некоторое время все разговоры прекратились.***
2025 Сассекс Дело оказалось довольно интересным, хотя бы потому, что жертва была учёным, у которого была отличная лаборатория на том, что когда-то было чердаком его загородного дома. Главный инспектор полиции, должно быть, связался со старым добрым Лестрейдом, потому что он не спускал глаз с Шерлока каждый раз, когда тот заходил в комнату. А это означало, что Шерлоку удалось украсть не так много, как он надеялся. Тем не менее, даже карманы куртки Джона были довольно полны. − Я надеюсь, что ни в одном из этих флаконов нет ничего, что проест мою плоть, если оно прольётся, − прошептал он Шерлоку, который всё ещё изучал брызги крови. − Чепуха, − ответил он. Затем он остановился, сунул руку в карман Джона и вытащил пузырёк с красной пробкой. Он положил его в свой карман. Джон взглянул на офицеров, стоящих в другом конце комнаты, прежде чем наклонился ещё ближе к Шерлоку. − Мне тоже нравится твоя плоть в её нынешнем состоянии, − выдохнул он, в основном просто для того, чтобы увидеть слабый румянец, поднимающийся на щеках Шерлока. Он всё ещё был так же восприимчив к лести, как девочка-подросток. − Работа, Джон, − пробормотал он. Джон просто ухмыльнулся ему и вернулся к поискам любой зацепки, которая могла бы помочь раскрыть это дело. И, что несколько удивительно, именно Джон нашёл его, снова просматривая книжную полку, которую уже осмотрела полиция. Фотография была вложена в страницы XVII тома рукописных журналов, заполнявших полку. Джон достал фотографию и внимательно посмотрел на неё. Пара обнимается на утёсе, глядя на море. Этот человек был мёртвым учёным. И женщина выглядела знакомой, хотя теперь она была старше на несколько лет, а её волосы изменили цвет и стиль. − Она никогда не упоминала об этом, когда мы с ней разговаривали, − сказал Джон, протягивая фотографию. Шерлок изучал изображение. − Действительно, она этого не сделала. По её словам, они никогда не были больше чем коллегами. Или, на самом деле, наставник и ученица. − Затем он начал листать журнал, пока не прочитал что-то, что заставило его слегка улыбнуться. − Я действительно удивился её заявлению о том, что профессор Дэй был готов поделиться своими заслугами в работе. Здесь он совершенно ясно даёт понять, что абсолютно не намерен ничем с ней делиться. Джон был очень доволен тем, что ему удалось найти последний кусочек головоломки и помочь решить это дело. Хотя ученица убила своего любовника и наставника довольно кровавым способом, когда они пришли с офицерами, чтобы взять её под стражу, она ушла совершенно спокойно. Вместо того чтобы принять предложение инспектора подвезти их обратно в отель типа «постель и завтрак», они решили прогуляться пешком. День был приятный, и не было смысла спешить на поезд, чтобы вернуться в Лондон. Они больше не были двумя импульсивными молодыми людьми, испытывающими потребность постоянно двигаться, постоянно что-то делать. Они бы прогулялись, а затем провели ночь в отеле типа «постель и завтрак». Это был бы приятный перерыв. Джон не мог припомнить времени, когда бы ему не казалось абсолютно естественным взять руку Шерлока в свою. Они прогуливались по полям, вместо того чтобы ехать более прямой дорогой, лениво обсуждая, где бы поужинать. Шерлок внезапно остановился. − Посмотри на это, Джон. Джон обернулся, чтобы посмотреть. На небольшом возвышении, глядя на воду, стоял побеленный коттедж с соломенной крышей. Он был опрятным, окружённым полевыми цветами, а на воротах висела табличка с именем агента по недвижимости. − Прекрасное место, − согласился Джон. Шерлок что-то промычал в ответ, а затем потянул Джона за руку. − Давай посмотрим. Они прошли через ворота и посмотрели. Из окон они могли видеть, что внутри коттедж был чистым и ухоженным. Через несколько минут Шерлок направился к задней двери, а затем достал свой небольшой набор инструментов. − Шерлок! − отчитал Джон. − Мы не можем войти. Дверь открылась. − Напротив, мы, безусловно, можем, − ответил Шерлок с быстрой улыбкой. Так они и сделали. Как ни странно, Джон сразу почувствовал себя как дома. Это было почти так, как если бы у него сохранились воспоминания об этом месте, хотя он знал, что никогда не был там раньше. Они медленно бродили из комнаты в комнату, иногда выбирая, куда поставить тот или иной предмет мебели или повесить картину. Где было бы место для книжных шкафов. Прошёл почти час, прежде чем они покинули коттедж, снова тщательно заперев дверь. Остаток пути обратно в отель прошёл в молчании. Вернувшись в свою квартиру, они вытряхнули из карманов вещи, взятые из лаборатории мертвеца, и решили поужинать. Они зашли в ближайший ресторан морепродуктов и оба остановились на рыбе с жареной картошкой. Джон заказал сидр, а Шерлок − бокал белого вина. Ни один из них ещё не упомянул о коттедже, и это продолжалось в течение всего ужина. Они разделили огромный кусок шоколадного торта и выпили чай, и, наконец, проглотив последний кусок торта, Шерлок сказал: − Мы принадлежим этому месту. Джон кивнул. − Это было почти как... возвращение домой. − Он боялся, что Шерлок, разумный, логичный человек, будет насмехаться над ним за это причудливое замечание, но тот этого не сделал. − Возвращение домой, − сказал он вместо этого. − Мне это нравится. И вот так просто вопрос был решён.***
Три месяца спустя они провели свою первую ночь в коттедже. Они медленно занимались любовью в своей новой спальне. Это было страстно и в то же время комфортно, что делало всё лучше. Делало каждое прикосновение более драгоценным, каждый поцелуй более значимым. Шерлок заснул почти сразу же после этого. Джон, к своему удивлению, обнаружил, что странно бодрствует. Он соскользнул с кровати и завернулся в синий халат Шерлока, прежде чем пойти на кухню попить воды. Он чувствовал себя умиротворённым этим новым приключением в их совместной жизни. Конечно, это была не отставка, ещё нет, но это было замедление, шанс быть вместе по-другому. Он выключил свет и встал у окна со стаканом воды, глядя в сад, где Шерлок планировал заменить ветхие пчелиные ульи новыми. И когда Джон присмотрелся, ему показалось, что он увидел движение в саду. Он моргнул, но по-прежнему ничего не увидел, кроме смутного отпечатка чьего-то лица в лунном свете. Высокая фигура в чём-то похожем на старомодное пчеловодческое снаряжение, расплывчатое, но всё же знакомое. Ещё одна тень зависла неподалёку, и, пока Джон наблюдал, две фигуры отошли от ульев и исчезли в ночи. После первого мгновения изумления Джон только мягко улыбнулся, допил воду и вернулся в спальню. Скинув халат, он снова забрался в постель и обнял Шерлока Холмса. Это было правильно, и это было правдой. Это было навсегда.***
Примечание переводчика: (1) − Eboracum, Eburacum, Eburaci (лат) − сейчас это Йорк (англ. York). (2) − Принципал − старшее должностное лицо в провинциальном городе в римское и ранневизантийское время. (3) − Прокуратор (от лат. procurator − «заведующий, управляющий») − в Древнем Риме название управителя вообще. (4) − Сублигария (лат. Subligaculum) − вид нижнего белья в древнем Риме, своего рода набедренная повязка из кожи. (5) − Гладий − римский короткий меч. (6) − Водяны́е часы́, клепси́дра, гидроло́гиум — известный со времён ассиро-вавилонян и древнего Египта прибор для измерения промежутков времени. (7) − Ларарий − в римском доме культовое помещение или место поклонения домашним богам — ларам, пенатам. Название «ларарий» известно с императорского периода, прежде алтарь называли sacrarium, sacellum или aedicula. Первоначально ларарий находился в атрии, позднее в кухне или спальне, иногда в саду или перистиле. (8) − Куру́льное кре́сло (лат. sella curulis) — отличительный признак курульных магистратов, особое кресло без спинки с X-образными загнутыми ножками. https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/5/5b/Curule_chair%2C_sella_curulis%2C_Museo_Borbonico%2C_vol._vi._tav._28.gif/300px-Curule_chair%2C_sella_curulis%2C_Museo_Borbonico%2C_vol._vi._tav._28.gif (9) − В. Шекспир − «Комедия ошибок». (10) − Ка́перы, корса́ры, привати́ры − частные лица, которые с разрешения верховной власти воюющего государства использовали вооружённое судно с целью захвата торговых кораблей неприятеля. (11) − Блэк-боттом − танец афро-американцев, ставший популярным в Европе в 1927.