***
Страх охватывает её, когда она наблюдает за тем, как рука Миротворца тянется к осколку, после чего целится в сердце Рика. Харли видит, как по жёлтой ткани футболки стремительно расползается кровавое пятно, поскольку Миротворец вгоняет осколок всё глубже, и тогда она бросается через всю комнату к ним. Всего несколько часов назад Рик намеревался спасти её, хотя мог просто бросить и продолжить миссию. Никто и никогда раньше не заботился о ней столь искренне и бескорыстно, и она не хотела терять это — терять его. Копьё со свистом рассекает воздух, с поразительной точностью попадая в осколок и отвлекая внимание Миротворца от Рика.***
Стоя на коленях, она толкает копьё, закручивая вверх, и пронзает тело Миротворца. Чувствует сопротивление костей и мышц, но, в конце концов, пробивает плоть насквозь. Глаза Миротворца выпучены от гнева, замешательства и ужаса, пальцы судорожно сжимают копьё в попытке удержать его на месте и предотвратить дальнейшие повреждения. Но хватка соскальзывает из-за хлынувшей крови, и тело постепенно отказывается подчиняться. Харли с холодной отстранённостью наблюдает за тем, как он безуспешно борется со смертью. Как его руки хаотично дёргаются, лицо то и дело искажается в спектре разнообразных эмоций, а обреченный затуманенный взгляд встречается с её глазами. На мгновение Миротворцу кажется, будто перед ним стоит Харлин Квинзель, ещё не испорченная Джокером, но то был лишь миг, и Харли Квинн возобновляет контроль над ситуацией. Слегка поворачивает запястья, вращая оружие и воображая Миротворца поросёнком на вертеле, которого нужно хорошенько поджарить, от чего расплывается в омерзительной ухмылке, особенно когда слышит его болезненный вопль. Она знает, что нанесла смертельное ранение, но если Джокер и научил её чему-то полезному, так это искусству причинять жертве страдания до последней секунды жизни. Уж об этом она с удовольствием позаботится. — Харли, — слышит стон Рика из другого конца комнаты. Он с трудом поднимается на ноги, его голос звучит устало и отдаёт дискомфортом, — хватит. Её крепкая хватка на копье ослабевает, а напряжение уходит из тела, когда она убеждается, что Рик жив и относительно цел. Бросив последний взгляд на Миротворца, страдания которого отпечатались на его же лице, она послушно встаёт. Поворачивается спиной к умирающему врагу и направляется через комнату к тому месту, где Рик опирается на стену. Он пристально наблюдает за ней, не отводит взгляда даже когда тело Миротворца с глухим стуком приземляется на пол. Спустя один вдох Харли оказывается рядом и поднимается на цыпочках. Запускает пальцы ему в волосы и прижимает голову к своей, соприкасаясь носами и лбами, позволяя дыханиям слиться воедино. Это мгновение нежности и тишины — после нескольких лет, наполненных хаосом, страданиями и смертью — так необходимо обоим. Ей необходим этот мужчина, который бросился под обстрел и взрывы, чтобы добраться до неё; который пытался спасти её, не имея скрытых мотивов и личной выгоды. Когда Харли закрывает глаза и прижимается к Рику всем телом, успокаивая себя его теплом, она чувствует, как сильные руки скользят к её талии и задерживаются там. От этого становится ещё спокойнее — он здесь, с ней, идеально уравновешивает бурление эмоций, которые она испытала, когда подумала, что он умрёт. — Я не… — она не позволяет ему закончить, сокращая оставшееся расстояние и накрывая его губы своими. Рик издаёт удивлённый звук, его пальцы сильнее сжимают талию Квинн; её грудь наполняется теплом, когда он отвечает, тем самым заставляя бабочек в животе порхать. Они отстраняются друг от друга, её взгляд падает на его губы, опухшие от поцелуя. Он заправляет выбившуюся прядь волос ей за ухо и улыбается с такой мягкостью, что хочется растаять. Харли наслаждается этим моментом, осознавая, что её сердце ещё способно на нежные чувства. Дюбуа, тихо проникший к ним через разрушенный потолок, понимающе ухмыляется.***
Тем временем, в параллельной вселенной среди бесконечного множества других, Харли поднимается на вершину башни, угрожающе нависшей над Корто Мальтезе, а Рик продолжает спускаться в глубины; оба не подозревают, что это последний раз, когда они видят друг друга живыми. И секрет, хранимый обоими на протяжении всей миссии — а, может быть, даже дольше — уже никогда не будет раскрыт.