***
Конфликт был исчерпан, еще даже не начавшись. Вскоре, поговорив на тему кошмаров еще некоторое время, ребята разбрелись по спальным мешкам. Зуко остался сидеть у догорающего костра, сославшись на бессонницу. Катара участливо предложила травы, но изгнанник вежливо отказался от помощи. Взметающиеся вверх, кружащиеся как снежинки на ветру в свете фонарей, всполохи искр танцевали в янтарных глазах. Темная фигура мелькнула среди деревьев. Краем глаза юноша заметил приближающуюся Тоф, нехотя отряхивающуюся от земляной пыли. — Тоф, — Зуко поднялся навстречу, — спасибо за то, что смолчала. Я слышал, ты умеешь отличать правду от лжи. — Без проблем, — с ничего не выражающей гримасой маг земли моргнула и пожала плечами, — я умею хранить секреты. — И спасибо за… — Зуко оглянулся позади себя и, не желая будить товарищей, начал отходить от места ночлега, — то, что вступилась за меня в первый день моей встречи с командой, — принц помешкал. — Мне рассказали. — Я люблю спорить, — Тоф довольно ухмыльнулась, последовав за собеседником и ударив ладонью в кулак. — Вдобавок, я действовала исключительно из соображений логики: Аангу нужен был учитель. Вот и все. А в качестве пленника или гостя — не столь важно. Важно то, что сейчас ты полноценный член команды. Ты — друг нам. -… даже после того, как я случайно подпалил твои ноги, ты не изменила мнение и продолжила выступать на моей стороне, в мою защиту, оправдывала мои косяки, а еще дала дельный совет по возращению магии, иначе бы мне пришлось покинуть всех вас, — юноша в замешательстве почесал затылок, смотря себе под ноги. Они присели на траву, каскадом переливающуюся подобно волнам в океане от потоков легкого ветра. — Я… просто хотел отблагодарить, да, — неуверенно наконец развил мысль Зуко. — Я был полезен для Аанга, для Сокки, Катары, даже Суюки, а тебе даже «спасибо» не сказал. Извини. Юноша схватился рукой за другое плечо. Он смотрел в противоположную сторону. «Ненавижу эти… неловкие ситуации…» Выражать благодарность, принимать помощь и просить прощения все еще было… не по себе. Странно, неловко, нелепо и даже смешно. Просить, а не требовать, соглашаться, а не отказываться. Будто как в детстве. Тоф о чем-то задумалась. — Не вопрос, Зуко, — девочка небрежно отмахнулась рукой. Зуко облегченно кивнул и стал подниматься с места, планируя подать руку и проводить товарища обратно. — Но ребята правильно заметили: в последнее время ты сам не свой. Принц осекся. Поколебавшись, остался стоять. — Что вы имеете… Все в порядке, я в норме, — парень дернулся и слишком резко отвернулся. — Ты чем-то подавлен, удручен. Ты плохо ешь, плохо спишь, изматываешь и изнуряешь себя тренировками, хотя Проворные Ноги занимается с тобой едва ли не ежечасно, что не остается времени на упражнения другими видами стихий, например, земли, — беспристрастно признала проблему Тоф, тогда как прежде бы она встала рывком и ткнула пальцем в лицо оппонента. — Раньше ты кричал на Аанга, а сейчас молчишь. И разве ты позабыл, кто здесь видит правду? Она не без гордости указала на себя, оттянув нижнее веко. Зуко, всегда недовольный, раздраженный, хмурый, угрюмый, требовательный к себе и другим, самоуверенный, был тише воды, ниже травы, как в первые дни в команде «Аватар». Возмущение и негодование были привычным выражением на его лице. Но не сейчас. Маг огня сжал кулаки. — Вы не поймете. — Так попробуй объяснить, — Бейфонг выпрямила спину, а затем расставила руки по бокам, облокотилась о землю и по-детски лениво повертела стопами, наслаждаясь теплыми порывами ветра. Молчание повисло в воздухе — как и напряжение между друзьями, словно натянутый провод, по которому пустили электрический ток. — Окей, если не хочешь говорить, не говори, — она пожала плечами, вздохнула и встряхнулась. Зуко схватился за маленькую, но крепкую ладонь девочки. — Мысли… Мысли, мысли, мысли! Они снедают, гложат, сводят меня с ума. Принц медленно опустился на колени, нахмурившись и взявшись за растрепанные волосы. — Стыд за пренебрежение к дяде, зависть к сестре в борьбе за отцовскую любовь, страх неизвестности, презрение к отцу, вина за содеянное, ненависть к себе, отчаяние… Я устал. Я так устал. Мэй… мама… Он коснулся лба, закусил в бессильном гневе дрожавшую губу и сжал зашуршавшую траву под дрожавшими пальцами: -… и дядя. Кто стал для него всем, заменил отца, показал, что такое семья. Зуко будто бы выгорел, обгорел, и все, что от него осталось — это сажа и копоть от опаленных солнцем крыльев. Закаленный в боях, выкованный болью, он устал бороться: с отцом, с сестрой. С самим собой. Искусство войны — это все, чего он знал. Вся его жизнь была полем битвы, пепелищем после сражения, каждый день — схватка с самим собой, которую он постоянно проигрывал. «Я всех подвел: всех, кто мне доверял» Тоф не показалось содрогание плеч. Скользнувшая в лунном свете слеза по щеке осталась незамеченной. Девочка заново села, вытянула ноги и подняла голову, словно рассматривая ночное небо и подставляя лицо южному ветру. — Эй, все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Сам посуди: с лордом огня поможет справиться Аанг, с Азулой — Катара или я, Сокка… повел бы армию на воздушные войска, но, видимо, придется справляться без нее своими силами, а все вместе мы поможем найти твоего дядю, который как все мы тебя простит и который как и все мы поможет узнать тайну исчезновения твоей мамы. Неплохой расклад, правда? — она скромно улыбнулась. Зуко приоткрыл глаза. — Если бы все было так просто… — хрипло и глухо произнес наконец он. Казалось бы, принц сник еще больше. Гнев сменился грустью. — Простой мировая война никогда не бывает, но сложно — не значит не невозможно, — Тоф заметно повеселела. — За команду «Аватар» болеют все, кроме народа огня. За народ огня болеет только народ огня. У тебя есть сильный козырь в отличие от отца и сестры: у тебя есть мы. Ветер трепал волосы, как сухие листья на ветвях. — Ну, если точнее, у твоего отца есть армия, танки, дирижабли, — девочка начала пересчитывать на пальцах, Зуко же прикрыл лицо ладонью, — а у нас Аватар и сильнейшие маги, но знаешь что? Молчание в ответ, впрочем, в ответе и не нуждались: — Верность хозяину огня основана на страхе, а наша тебе — на доверии, уважении и любви. Зуко зарделся, вскинув бровь, но все же оспорил: — Аватар… это всего лишь ребенок, мальчишка, — последнее слово он словно бы выплюнул. — Которого боится Лорд Огня, раз спрятался в день черного солнца, — ухмыльнулась маг земли. — И который в совершенстве владеет всеми видами стихий. Почти. Девочка хмыкнула: — И который ненамного тебя младше. И который наверняка обидится на такую низкую оценку и обветрит тебе лицо. Зуко не выдержал и усмехнулся. В ее словах был смысл. — Наверное, в этом заключается привилегия дружбы, — совсем тихо, почти беззвучно, послышалось со стороны изгнанника. — В поддержке, — довольный собой кивнул чемпион, — в понимании. Лес вторил им: стрекотали сверчки, пели птицы, шелестела листва. В Зуко не верили ни отец, ни сестра, признававшие язык силы и превосходство, господство сильного над слабым, но в него в разное время верили мама, дядя… И команда «Аватар». Они нужны друг другу. — Ребята… — он зажмурился и взялся за голову. — Я вторгся на родину Катары и Сокки, на родину Суюки, преследовал Аанга, обманул Катару, предал дядю… — голос становился все тише и тише, нисходя на шепот. — Если это тебя взбодрит, то в Гаолине тебя не было, а айсберг Аанга раскрошила Катара, — не без тени самодовольства проговорила Бейфонг. — В Гаолине крушила все я! И даже в столице, надрав зад самим агентам Дай Ли. Судя по унылому, понурому лицу принца, юношу это ни чуть не воодушевило. — Катара лечит, ты — строишь, а я? Правильно говорят: огонь только разрушает. Я… все только разрушал. Он смотрел вниз, а затем закрылся, обнял себя. Тоф перебирала скользящие между пальцами травинки. — Это не совсем так. Ты очень полезен нашей команде: ты научил мастерству владения огня Аанга, помог Катаре отомстить за маму, помог Сокке вызволить из тюрьмы отца и возлюбленную, раскрыл план Озая и поможешь в войне спасти целый народ от истребления, а еще, — она вскинула голову, — греешь ночами всех нас, — на этих словах щеки принца вспыхнули алым румянцем: несмотря на то, что каждый раз он чувствовал, как липнут к нему с обеих сторон, юноша просто-напросто не знал, как на такое проявление чувств реагировать, а Тоф тем временем не останавливалась, — кипятишь воду, разогреваешь еду, разводишь огонь… Ты крут! Хорошо, что они отошли подальше от лагеря, так как Тоф говорила громко, прямо как он в свои ранние годы. — Даже самые мирные, как ты говоришь, стихии могут убить: стоит Аангу взметнуть человека в воздух, Катаре — порезать или потопить, а мне — расколоть, раздробить или втоптать в землю в прямом смысле слова. Маг земли сменила позу и обняла руками колени. — В конце концов, не один ты, если тебя это успокоит. Аанг обжег Катару, ты — меня, а я… я, скорее всего, разбила сердце родителям, — голос Тоф впервые дрогнул. — Я и правда люблю все ломать… Зуко посмотрел на товарища по несчастью. Любимая саркастичная ухмылка исчезла с лица. Непослушная челка скрывала душу — эти блеклые и мутные глаза, будто подернутые дымкой. Этот с рождения мертвый взгляд, без смысла жизни и желания жить. Но именно инвалидность сделала из хрупкого слепца великого бойца, из собственной слабости — опасность для всех. -… я уверен, они поймут, когда узнают, что все это ради спасения мира и окончания войны, — принц снова сочувственно взглянул на беглянку. Он было потянулся, чтобы коснуться ее плеча ладонью, но одернул руку, сдержался. — Ты ведь знаешь, мы все знаем, что это не так, — Бейфонг сдула челку со лба и подобрала под себя ноги. Невидящим взглядом уставилась в землю. — Из хороших семей не убегают, верно? Зуко помимо прочего было все еще тяжело откровенничать, поддерживать, интересоваться… заботиться? Все его немногочисленные знакомства заканчивались враждой и соперничеством. Но он честно пытался, хотя попытки в дружбу казались ему жалкими и убогими. Он даже улыбался несколько криво. Зуко был слишком строг к себе, и все это знали. — Знаешь, мой отец бросил мне вызов, вызвал меня на поединок, когда я был ребенком, выжег мне это клеймо позора и сослал в изгнание, а перед моим уходом — едва не убил. Думаю, премию «самый худший отец мира» получает все-таки он, — Зуко постарался придать голосу толику радости на последних словах. Пусть не обошлось без самоиронии. Тоф оживилась: — Все могло быть куда хуже, если бы ты родился без дара покорения стихий: он мог тебя просто убить в колыбели младенца. -… эм, да, спасибо, — выражение лица Зуко было трудно описать. Тоф самодовольно улыбнулась. — А знаешь, что я подумала? Что все мы похожи на свои стихии. Аанг веселый и немного ветряный, Катара заботливая и спокойная, ласковая и нежная, ты — вспыльчивый и раздражительный, а я… — Твердая, прочная и крепкая как скала? — сыронизировал принц. «А еще гордая, упрямая, дерзкая, грубая, наглая, суровая. Наверное, именно так бы выглядела Азула, если бы… Если бы». Ребенок, не знавший любви, подростком не знает пощады. Наследник престола мотнул головой, прогоняя нехорошие мысли, которые только бередили старые незаживающие раны. Легкие движения при бендинге Аанга, плавные — Катары, четкие, резкие и жесткие — у Тоф. Определенно, они соответствовали своим способностям. — Именно! — Тоф сжала ладонь в кулак. — Только вот, у каждого свои недостатки. Например, мы не любим летать и плавать, зыбкость поверхности. Как не любят сухость воздуха маги воды, замкнутость пространства — маги воздуха, а вы — влажность. — Ни один маг огня не захочет мокнуть под дождем, — смешок. — Вода… она липкая и… мокрая, — Зуко поморщился. — А еще такая зыбкая, без дна, — вздрогнула Тоф, вспоминая, как тонула у Змеиного Перевала, как ее тянуло вниз будто болото. Снова наступило молчание, но на этот раз не отягощающее разум своей пустотой и тишиной. Всего лишь дыхание в унисон. — Ты неплохой парень, Зуко, — разорвала очарование безмолвия Тоф. — Просто немного запутался, что неудивительно в такой-то сумасшедшей семье. Не каждый сможет в открытую противостоять отцу и сестре. Это дорогого стоит. Зуко прервал хор неуловимых, эфемерных, неосязаемых мыслей. — Это может стоить жизни. Если бы не мама и дядя, я бы стал подобием отца, а это мой самый худший кошмар. К счастью, шрам не даст об этом забыть. Мое напоминание, — подушечки пальцев едва коснулись опаленной когда-то кожи. Только чудо спасло зрение и слух. Чьи-то шрамы украшают лицо, чьи-то — душу. — Мои родные не самые близкие мне люди, хоть я их все равно втайне люблю, — девочка подобрала с земли горсть камешков и вяло потрясла ею. — Меня воспитали… кротобарсуки? А единственной отрадой была улюлюкающая толпа, жаждущая хлеба и зрелищ да разбитых голов, тупоголовые противники, разбивающие лбы о камни вместо того, чтобы делать наоборот. — Понимаю и… сочувствую. Твои родственники хотя бы не пытаются убить тебя, — подбодрил в своем духе изгой. — Да, они пытаются меня просто запереть в четырех стенах как в гробу, что для меня равносильно смерти, — камешки в ладони дробью выстрелили в деревце. Все маски сорваны вместе с поддельными улыбками и фальшивым смехом. — Ты неплохо вписался в нашу компашку, так что не переживай, если что. Я, к примеру, не сразу нашла общий язык с Катарой. Но правду говорят: вода камень точит. — Оу… не знал. Хотя неудивительно, ожидаемо даже, — такие разные стихии, такие разные характеры. Их столкновение было вопросом времени. — Я была готова выслушать Аанга, мечущегося и терзающего себя перед финальной схваткой, между долгом перед миром как Аватара и собственными моральными принципами и убеждениями пацифиста, аскета и вегетарианца. Но не тебя, вечно замкнутого и скрытного. «Ребенок-убийца»…«Монах-убийца». У судьбы не иначе как черное чувство юмора. Зуко было искренне жаль Аанга, поставленного перед таким роковым выбором, словно между молотом и наковальней. Жестокая издевка провидения. — Признаться, я удивлена тем, что для душевной беседы о личном ты выбрал меня, а не ответственную и серьезную Катару с ее гиперопекой или мудрого не по годам Аанга. Сокка бы тоже сгодился на роль собеседника. Зуко наконец вынырнул из водоворота размышлений. — Знаешь, я и сам удивлен… То есть я не хочу сказать, что ты — плохой собеседник, нет! — Зуко поднял руки в примирительном жесте. — Но я вижу, что ты в последнее время тоже кажешься отчужденной и отстраненной. — Потому что ребята смущаются, если я невольно вывожу их на чистую воду, как в случае с разговорами о Джете, Хару или Юи. Аанг с Катарой и Сокка с Суюки чувствуют себя не очень. Очень не очень. Зуко потер шею. К сожалению, в утешении он не был силен, как Аанг или Катара. Но ему не было чуждо сострадание и милосердие. — Слушай, могу предложить завтра совместный спарринг. Как идея? — смена темы в разговоре походила на технику воздушных кочевников. — За моими плечами немалый опыт проведения нескольких поединков и сотен боев. Бейфонг поняла, что Аанг отлынивает от расписания, составленного Соккой. — Я в деле! — девочка заметно повеселела. — Я за всестихийный вариант борьбы. Уклоняться и уворачиваться, избегать атак — стандартная техника Легкие Ноги, техника магов воздуха вообще рассчитана на защиту, а не нападение. Сахарная Царевна драться не любит, если это не обучение аватара, Сокка драться любит, но я побеждаю в два счета, когда поднимаю высоко над землей и оставляю надолго в качестве наказания, а как насчет тебя? — С удовольствием, никогда прежде не состязался с магом земли, как с другом. Я открыт новому опыту. В прежние времена всегда считал магов земли недалекими неотесанными грубиянами, гордецами и упрямцами, которые только и могут, что махать кулаками, швырять ногами камни, есть руками и… грязно ругаться. Я глубоко заблуждался, — Тоф благодарно кивнула. — Но разве Хару — не достойный соперник для тебя? Мне казалось, он хорош в своем деле. — Он неплохой маг, но чересчур боится причинить вред. «Слепой маленькой девочке», — так и застыло на губах. Бандитка продолжила: — А больше половины магов земли действительно являются пустоголовыми дубинами, — она скрестила руки, судя по спокойному выражению лица, ничуть не обидевшись. — Да, наши приемы не такие грациозные и изящные, как у вас, простые, но эффективные, больше зависят от ног, которыми мы чувствуем землю, нашу стихию. Мы должны крепко стоять на земле, в лоб встречать опасности и прямо смотреть врагу в глаза! Она, не рассчитав силу, ударила кулаком парня в плечо. Зуко предполагал, что на утро будет красоваться немалых размеров синяк. Наверное, это что-то вроде объятий и поцелуев на языке Тоф. — Ты не скучаешь по рингу, по подпольным боям без правил? — принцу вдруг подумалось, что он бы хотел увидеть Бейфонг в действии на спортивной арене. — «Дрожь Земли», — поправила Тоф и смахнула челку. — Совсем немного, так как с каждым боем становилось элементарно скучно. Но ты как конкурент на победу мне гораздо интереснее, чем мои давние приятели, только и щеголявшие горой мышц, а не извилинами в мозгу. К тому же, за тобою должок. Очередной грубоватый толчок в бок. — Для меня будет честью отплатить за все тычки и сразиться с мастером магии земли, — в шутливой манере Зуко склонил голову перед Бейфонг. — Говори с «величайшим магом земли всех времен и первым и единственным магом металла»! Пламенное пока, огненный человек! — Тоф еще раз привычно для себя ударила друга в плечо и быстро встала с насиженного места. Слишком много симпатии для одного дня. — Пока, земляной человек… то есть величайший маг земли всех времен и первый и единственный маг металла, — юноша тер ушибленное место, провожая взглядом спутницу, которая махала рукой, затем поднялся сам и пошел к спящим друзьям, видевшим десятый сон. «Будь как Тоф: мни в пальцах металл, как глину, разбивай о голову булыжники, кроши в песок валуны и хрусти кристаллами в зубах». Зуко нагнал собеседницу, которая тем временем замедлила шаг. Казалось, она хотела о чем-то спросить. — Правда, я не знаю, кто такая Мэй… Ты упомянул это имя. Это твоя девушка? — Была ею. Она хорошая, правда. Но боюсь, мы слишком разные, как лед и пламя. Зуко опустил голову, мыслями окунаясь в относительно неплохие деньки после возвращения домой. Только Мэй и пыталась скрасить его жизнь, пребывание во дворце, когда мама пропала, а дядю пленили. Но слишком много разногласий и противоречий, слишком много трещин в доме их любви. Тоф дружелюбно ткнула его локтем в предплечье, извлекая из омута воспоминаний. — Ты не один. Я даже завидую тебе, потому что у тебя такой дядя. Пускай он немного нудный, но хитрый и мудрый, а еще у него прекрасные чаи и советы. Ты должен гордиться им. — Как и твои родители — тобою, когда узнают, что их дочь — героиня войны, — слабая, но искренняя улыбка. — Даю обещание, что замолвлю за тебя слово: когда они увидят на пороге своего дома Аватара и Хозяина Огня, завершивших войну и заключивших мир, они обязательно передумают. — Если, — отчеканила Тоф, в душе наполняясь надеждой на лучшее, — все мы переживем этот день. — Да, при условии, что мы выживем и победим…***
— Это странно, — задумчиво выдавил Сокка, потирая подбородок и щурясь. — Очень, очень странно. — Что именно? — подоспевшие Катара и Суюки поставили сумку продуктов около воина. — Тебе не кажется, что Зуко стал больше времени проводить с Тоф, как и Тоф — с Зуко? — Ммм, нет, а что? — Аанг выжимал штаны после мытья Аппы. — Да вы посмотрите! — повысил голос сын вождя и указал на пару магов поодаль, идущих и говорящих о чем-то. Вместе и рядом. — Наверное, это потому, что мы несколько увлеклись друг другом и перестали уделять им должное внимание, — предположила с досадой Катара. — Ты шутишь?! — взорвался парень, наблюдая за счастливой парочкой одиночек. — Я много раз предлагал Зуко бои на мечах, мой меч против его палашей, и что? Он предпочел общество Тоф мне! Что может быть лучше дружественного поединка? Он столько раз участвовал в агни-кай, он — ветеран агни-кая, но мне отказал! — Ну а я предлагала множество раз сплести косички, подстричь челку, принять ванну… Но Тоф принимает только грязевые ванны. Аанг прикрыл глаза, вздохнул и покачал головой: «Поэтому, Катара, Тоф и сбегает от тебя, как и от тебя, Сокка, — Зуко». Понимающая улыбка не сходила с лица аватара. — Я думала, что поход по магазинам ее устроит, как раньше, но… нет, — Суюки озадаченно, вопросительно посмотрела на ребят. — Теперь-то вы понимаете масштаб проблемы? Если они сблизятся, — что подразумевалось под этим словом, Сокка не уточнил, — нам будет конец, катастрофа, апокалипсис похуже чудовищного плана хозяина огня! Что нам ждать? Землетрясение с извержением вулкана? Фаерболы, ожоги и синяки, синяки и ожоги?! Аанг положил руку и похлопал по плечам истеричного друга, намекающего на невыносимость тяжелых характеров двух сильных, если не сильнейших магов. Неотходчивых, нетерпеливых и несдержанных. — Все хорошо, Сокка. Я уверен, любой положительный исход — к добру, — надежда всего мира подмигнула воину племени воды и, беспечно напевая себе под нос мелодию, потопала с сумкой продуктов к лагерю, под пристальным взглядом изумленных глаз.