Silentium

Гарри лежал на кровати, бездумно разглядывая светлый потолок над собой. Вернее, не так. Мыслей как раз было предостаточно, и все они толкались и вопили в его голове, что остановиться и сосредоточиться на какой-то одной из них казалось просто невозможным. Его выгонят из команды? Его возненавидят? Его уже ненавидит Луи. Он опять скатится в лузеры? Луи пообещал это устроить. Стоит ли и дальше изображать бабника в общении с девушками? Луи сказал, что… Стайлс свернулся в клубок, обхватывая голову руками и сбрасывая одеяло на пол. Сознание совершало тысячу оборотов, перескакивая с мысли на мысль, но все они в итоге сходились на Луи. Который чуть не сломал ему жизнь. Который вогнал в самую страшную и продолжительную депрессию за все его семнадцать лет. Который возненавидел его после летних каникул. Который возненавидел повторно, когда их на пару отстранили от матча. Который все равно оставался самым желанным человеком для него во всем мире. Проклятый Луи. Гарри знал, что что-то он делает неправильно. В чем состояла ошибка, парень затруднялся определить, но она точно была. Он мечтал летом, что изменится только внешне, внутренне оставаясь все тем же добрым искренним Марселем. Это было бы просто идеально. Но на пути к себе идеальному, Гарри, похоже, свернул куда-то не туда. Ему совершенно не нравился тот, кем он стал. Эти девушки вокруг… Зачем они ему? Ведь его не интересует женский пол. И нельзя вести себя с ними как с шлюхами, хотя они сами к этому подталкивают. Зачем ему футбольная команда? У него нет такой страсти к игре, нет жажды результата, как у прочих ребят. Зачем ему эта куча новых пустых друзей? Сейчас, когда он интересен и популярен, они принимают его с распростертыми объятиями, но он знает наверняка, что в противном случае окажется один. Если повезет, то с Лиамом. Зачем ему ложные приятели? Но самое печальное, что все это дерьмо уже так его затянуло, что выхода нет. Он не смог сохранить в себе новом то лучшее, что было в нем прежде. Это угнетало. И пугало. Потому что действительно страшно поймать себя за полным незнанием того парня, что смотрит на тебя из зеркала каждое утро и вечер. Может где-то уже глубоко внутри в Гарри все еще живет маленький, ранимый, наивный мальчик, который просыпается иногда в совсем не подходящие моменты, но вернуть все как раньше вряд ли возможно. Он понял это в тот момент, когда вернувшись сегодня из школы, на вопрос мамы «Малыш, почему ты не на футболе?», не моргнув глазом соврал, что матч перенесли. Раньше бы ему такое не пришло и в голову. Марсель никогда не врал родителям – Гарри же делал это как что-то само собой разумеющееся. Правда, до сих пор в нем иногда оживала детская привычка разговаривать с самим собой, будто будучи на встрече с интервьюером. Вот сейчас, задай ему вопрос, вроде «Какой бы совет вы могли подарить человечеству?», он бы, не колеблясь, ответил: «На пути к собственному совершенству, будьте осторожны. Не потеряйте себя». Забавно, но самым стабильным в парне осталась традиция при возникновении каких-то сложностей в жизни, запираться в одиночестве в своей комнате. А еще сохранилась какая-то болезненная привязанность к Луи. Проклятому Луи. Только это скорее пугало, чем являлось забавным. Сколько бы времени ни проходило, Гарри все также боялся Томмо. Боялся, что именно при приближении Луи превращается в робкого неудачника, которого его обновленное эго в прочее время давит изо всех сил. Боялся того действия, что оказывает на него этот парень. Ему не нужно было ничего больше, кроме воспоминаний о том, что Томлинсон делал с ним в душе, как и где касался его, чтобы сходить с ума от возбуждения. Телефон вздрогнул в заднем кармане джинсов, прогоняя по телу легкую вибрацию. Стайлс вовсе не горел желанием читать это сообщение – добрых вестей он не ждал. Но все-таки достал мобильник, абсолютно уверенный в душе, что обнаружит в сообщении ничто иное как проклятье от кого-нибудь из товарищей по команде. И это будет вполне справедливо. От кого: Найл Хоран. Празднуем у меня. 8 p.m. Вы конкретно облажались с Томмо, но мы справились и без вас!хо Гарри непроизвольно заулыбался от осознания, что одна из его ошибок, так или иначе, исправлена, но это не повод отмечать. Его отношения с командой все равно заканчиваются с минуты на минуту. Надо только дать Луи шанс убедить футболистов в том, кто на самом деле «облажался». Однако убиваться и поминать добром самого себя, канувшего в лету и бывшего лишь бесцветной тенью нынешнего Стайлса, тоже не лучший план на пятничный вечер. Парень подхватил из шкафа пиджак, опасаясь осенней прохлады, поправил кудри и спустился вниз. -Милый, ты куда-то уходишь? – незамедлительно послышалось из кухни. -Эм.. да. Зайду к другу тут по соседству, скоро вернусь. -Хорошо. На ужин твоя любимая лазанья, так что не задерживайся. -Конечно. «Не могу поверить… Я опять соврал маме…» Это был определенно не лучший бар в городе, но Стайлсу было плевать на качество обслуживания, и на липкую стойку бармена, и на кучу подвыпивших посетителей, которые точно были малоподходящей компанией для семнадцатилетнего парнишки. Главное, что в здешней кутерьме трактирщик может и не заподозрить фальши в убедительной истории про двадцатидвухлетнего студента колледжа, позабывшего дома документы. Но к разочарованию Гарри никто не заинтересовался его возрастом и его сомнительные актерские способности снова остались без применения, потому что стопку резко пахнущего напитка, именуемого тут скотчем, ему налили без лишних вопросов. После трех порций парень расслабился, и даже царящий в баре шум отошел на задний план и никак не действовал на нервы. Он и не заметил тот момент, когда возле него оказался улыбчивый симпатичный блондин. Стайлс не взялся бы определить на глаз, сколько лет его новому знакомому, особенно в его нынешнем нетрезвом состоянии, но этот приятный Лукас не выглядел старше двадцати. Он шутил, а Гарри очаровательно смеялся над всеми шутками; он давал полезные советы по выбору лучшего сорта текилы из трех, представленных в этом заведении, а Гарри проверял на всякий случай вкус и крепость каждого из них; он рассказывал до дрожи пробирающие случаи из своей жизни, и Гарри поймал себя на мысли, что должен посвятить этого располагающего к себе прекрасного человека в историю их непростых отношений с Луи. Мальчик и совершенно не удивился, когда Лукас притянул его к себе ближе и настойчиво поцеловал. Сейчас это казалось Стайлсу вполне естественным, и он только послушно открыл рот навстречу чужому языку. Он не мог сказать, что поцелуи приносили ему какое-то особенное удовольствие. Нет. Просто приятно и необычно. Это не так, как целоваться с девушками – в них нет такого напора, но и не так, как с Луи – тот и вовсе пресекал любую самостоятельность. И не было того чувства, будто бабочки, счастливо живущие в недрах его организма, сейчас прорвут оболочку из его тела и беспрепятственно устремятся ввысь, которое возникало при соприкосновении с губами Томлинсона. -Мне пора… - наконец, выдавил из себя Гарри. Блондин только кивнул, но самую малость выглядел разочарованным: -Конечно. Но ты ведь не будешь против, если я провожу тебя домой?.. Они стояли у подъездной дорожки их коттеджа уже довольно долго, тихо переговариваясь о каких-то глупостях. Гарри периодически опасливо оглядывался на дом, мерцающий светом во всех комнатах в половине второго ночи, и даже весь нешуточный объем алкоголя в организме не мог убедить его, что это добрый знак. Он уже сделал шаг назад, подбирая какие-нибудь слова, подходящие для прощания, но Лукас обвил его талию руками, удерживая на месте. -Эй, кудряшка, я тебя никуда не отпущу, пока ты не дашь мне свой номер телефона. Стайлс заулыбался, полностью согласный на такое условие, и тут же получил очередной глубокий поцелуй от нового приятеля. Одновременно с этим, машина неприметного серого цвета, не замеченная Гарри прежде и припаркованная на противоположной стороне улицы практически напротив его дома, низко заурчала мотором и ослепила их дальним светом фар. Парень отпрянул от Лукаса и хлопнулся бы задницей на бордюр, не удержавшись на нетвердых ногах, если б тот не поддержал его. Автомобиль пролетел мимо в опасной близости от них и исчез за поворотом, взвизгнув на прощанье шинами. -Резкие у тебя соседи, - покачал головой блондин, поглаживая при этом его плечи, но Стайлс знал точно, что серый Порше не соседский. – Я бы даже сказал, сумасшедшие… -Мне пора! – оборвал Лукаса Гарри, сбрасывая с себя чужие руки и отступая к дому. -Гарри, но… -Пока. Рад был знакомству. Мальчик махнул напоследок и, в несколько шагов преодолев пространство перед коттеджем, оказался непосредственно нос к носу с встревоженной мамой и недобро настроенной сестрой. -Гарри Марсель Стайлс! Знаешь ли ты, сколько сейчас времени? -Я иду спать, - невпопад ответил он, прилагая все усилия на то, чтобы его голос звучал как можно более трезво. Джемма подлетела к нему и встряхнула, заглядывая в лицо: -Ты пьян?! Гарри, ты пьян?! -Джемма, отвали! -Что ты творишь? Мы чуть с ума не сошли! -Почему ты пьяный? Гарри! -Идите к черту! – вяло отреагировал на ворох вопросов парень и, проскользнув между двумя своими самыми любимыми женщинами, двинулся к себе в комнату. Все, что сейчас занимало его мысли, это не завтрашняя расправа родственниц над ним, а полное непонимание того, что делал Луи Томлинсон возле его дома посреди ночи? * * * Луи лениво листал учебник, изредка равнодушно поглядывая на распинающегося у доски учителя испанского. Едва ли он понимал, о чем идет речь на уроке, но по интонации преподавателя мог предположить, что тот только что задал какой-то вопрос. Взметнувшаяся с первой парты рука только подтвердила его догадки, и шатен презрительно закатил глаза – Стайлс по-прежнему начеку. Мистер Гонсалес покровительственно улыбнулся лучшему ученику, разрешая приступать к ответу, и кудрявый парень медленно встал, перебирая длинными ногами, и слегка прислонился к парте позади себя. Томмо не мог оценить познания Гарри в испанском, но сочетанию чужой резкой речи и его хриплого голоса он дал бы максимальную оценку по пятибалльной шкале возбуждающих вещей. И то, как тот опирался задницей на угол стола, беспрестанно ерзая, тоже выглядело довольно горячо. Вряд ли Стайлс делал это намеренно, но Луи автоматически раздражался. Гарри, награжденный кивком довольного его ответом учителя, присел обратно на место и сразу же обернулся на Томлинсона, словно бы чувствуя его прожигающий взгляд на себе. Луи даже не подумал отвести от него глаз, и спустя каких-то несколько секунд такого зрительного контакта, Стайлс сдался и, слегка покраснев, уткнулся в свой учебник. Как только прозвучал сигнал окончания урока, Томмо принялся не спеша собирать вещи в сумку. Подгонять его было некому: Зейн пропускал занятия, якобы приболев, а с Найлом у них сегодня кардинально расходились расписания. Скомкав напоследок пару собственноручно им разрисованных в порыве скуки страниц из учебника, Луи двинулся на выход, попутно отмечая, что Стайлс все еще оставался на своем месте, притом, что основная часть учеников уже покинула кабинет. -Мы можем поговорить? – тихо спросил Гарри, когда Томмо поравнялся с его партой. Луи, стараясь сохранять невозмутимый вид, уже представлял, куда пошлет парня, если в разговоре прозвучит что-то вроде «Что ты забыл ночью около моего дома?» - Это не займет больше пары минут… -Хорошо, если так, - кивнул шатен, и кудрявый встал ему навстречу, собираясь подойти поближе, и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как Томлинсон успел его прервать, усмехаясь и в шутливом жесте вытягивая руки перед собой. – Нет-нет, Стайлс, чуть больше дистанции. – Улыбка стала только шире, когда он заметил растерянность и непонимание в Гарри. – Я слышал, что многие неприятные заболевания передаются и через обычное случайное прикосновение. Так что не ближе двух метров, приятель, не хочу подцепить какую-нибудь заразу. Я, видишь ли, забочусь о своем здоровье. В глазах кудрявого мальчика сверкнула обида, когда он понял, на что намекает Луи, и он слишком уж эмоционально огрызнулся в ответ: -Вот оно что? Где же была твоя забота о здоровье, когда ты надрачивал мне в душе? Ухмылка Томмо нисколько не погасла, впрочем, он и не забыл бросить быстрый взгляд на выход из кабинета, где давно уже никого не было, и на пустой коридор за ним: -Моя ошибка, - насмешливый кивок и все тот же пренебрежительный тон. – Но могу сказать в свое оправдание, что не знал, какая ты шлюха. Когда ты успел стать таким, малыш? Стайлс замер. Луи не имел никакого права так с ним разговаривать. Ладно, он видел его с кучей девушек, но это не значит, что со всеми Гарри переспал. Ладно, он видел его целующимся с Лукасом, но ведь не мог знать, что они с ним познакомились всего за пару часов до этого. Вдруг они давно встречаются? Томлинсон не знал ничего, но позволял себе такое обращение. Это было несправедливо, и кудрявый должен был бы возразить ему, обязательно возразить, но не мог. Он только отвернулся, подобрал с пола сумку и молча двинулся к дверям. -О чем ты хотел поговорить? -Забудь. Это не имеет большого значения, - откликнулся Гарри, не замедляя шага. В конце концов, его уход из футбольной команды не обязательно обсуждать с Томмо, он просто поговорит с тренером. А может и вовсе передумает и останется. Уже, будучи у самого выхода, кудрявый снова услышал насмешливый голос Луи. -Стайлс! – парень обернулся и нашел Томлинсона сидящим на его парте. Тот, убедившись, что внимание Гарри полностью приковано к нему, медленно и четко произнес одними губами «шлю-ха» и рассмеялся. Стайлс вылетел из кабинета спиной вперед, немедля врезался в преподавателя литературы и пока он, бесконечно извиняясь, собирал с ним на пару рассыпанные сочинения по Диккенсу, в его голове все звенел довольный смех Луи. Впрочем, ему на смену скоро пришел пронзительный скрип, и Гарри был вынужден насторожиться – школьным радиоузлом в их учебном заведении не было принято часто пользоваться. -Кхм… Уважаемые ученики, прошу вас со всей внимательностью выслушать следующее объявление! – многократно усиленный голос директора Перкинсона наполнил гулкие коридоры. – Во-первых, позвольте вас поприветствовать, а во-вторых, поздравить с приближением ежегодного «Осеннего бала»! Гарри только закатил глаза. «Осенний бал» - был традиционным мероприятием в их школе для старшеклассников, которое обычно заканчивалось выбором короля и королевы бала и сумасшедшей вечеринкой. Основная идея, помимо танцев, конечно, заключалась в присутствии в нарядах собравшихся учеников любых элементов оранжевого или желтого цвета. Сам Стайлс за три года учебы в старшей школе так ни разу и не был на балу. Танцы – это точно не его, да и кто захочет пойти в паре с унылым ботаном, каким он был. Да и сам он не имел тягу к таким развлечениям. Хотя, признаться, Гарри неоднократно представлял, как бы он выглядел на балу. Нет, не в рыжем полуклоунском облачении, как многие любили нарядиться, а в строгом черном костюме, где яркой деталькой была бы, скажем, скромная оранжевая гербера в петлице. -Но торжественное событие ожидает нас только в конце недели, а пока у всех вас есть пять дней на решение непростой задачи, - продолжал распинаться директор. – Кхм, школьный учебный совет избрал по четыре претендента на роли короля и королевы бала. Проголосовать должен каждый, урны и все необходимое уже установлены в холле. Прошу отнестись к выбору серьезно. Стайлс ухмыльнулся – он никогда не принимал участия в голосовании. Не из принципов или вредности, просто не было к этому интереса. Часто бывало, что он и не знал как выглядят те или иные ученики, предложенные в качестве будущих «монарших» особ. Так зачем им его голос? А Перкинсон все не унимался, переходя, наконец, к той части объявления, которая вызывает хоть какое-то любопытство. Школьники в классах и коридорах настороженно прислушивались, да и Гарри все равно как и прочие навострил уши, прислонясь к прохладной стене возле кабинета испанского. -Итак, кхм, очаровательные номинанты-дамы: Рита Ора, Рейчел Флеминг, Эшли Арнетт, Перри Эдвардс. И также не лишенные очарования кандидаты-джентльмены: Луи Томлинсон, Эммет Гай, Найл Хоран и… Гарри Стайлс. Так, похоже, что в этот раз кудрявому все-таки придется почтить своим вниманием бал, предварительно проредив мамины герберы на заднем дворе.