Вопреки

"Все началось не со зла, Все началось как игра. Но лестницу в небо сожгла. Плата за стыд твой и страх" Ария "Улица Роз" Через три дня. Москва. Июнь 2016г - Извините, не подскажете, где находится кабинет тринадцать? - осторожно поинтересовалась я у единственного проходящего мимо меня человека, высокого темноволосого парня средних лет с добродушным, но отстраненным выражением на лице.       Парень остановился и буквально пронзил меня внимательным острым взглядом темных глаз, так не вязавшимся с его равнодушным внешним видом. Он неторопясь оглядел меня с ног до головы. - Ты что ли к Ольге Тарасовой? - наконец спросил он медленно, словно сомневался, что такая, как я, может идти именно к Тарасовой и именно в тринадцатый кабинет. - Да, - просто ответила я, поправляя на плече рюкзак.       Парень засунул руки в карманы синих джинс, продолжая изучать меня взглядом. - Ты новенькая что ли? Я тебя раньше здесь не видел, - я просто кивнула в ответ.       Он еще с секунду подумал, а потом развернулся в прямопротивоположную сторону той, в которую шел. - Пойдем, провожу, - и двинулся по коридору.       Я обрадованно припустила за ним.       Музыкальная школа, в которой преподавала Ольга Тарасова, располагалась в здании бывшего ДК, и коридоры, как и расположение кабинетов, оказалось весьма запутанным. Я изрядное время поплутала по этажам и переходам здания, причем в полном одиночестве, прежде чем наткнулась на этого парня. Поэтому я очень обрадовалась, что меня наконец-то доведут до пункта назначения. - Ты в класс вокала? - снова спросил парень. - Видимо, - пожала я плечами. - Я, кстати, Ксандр, - представился мой провожатый, не поворачивая головы, но скосив на меня глаза.       Нифига себе имечко! - Юля, - просто отозвалась я. - В каком жанре поешь? - продолжал допрашивать парень, пока я старалась не отставать - шаг у него был широкий, а ноги непомерно длинные для мужчины. - Рок, - мяукнула я, заворачивая за ним за очередной поворот.       Интересно, а потом выход то я отсюда найти сумею одна? Или снова буду искать хоть кого-то живого? - Прикольно. Я подумал, что ты в ансамбль. Ну, там, лютики-цветочки у меня в садочке... - Я такой репертуар не люблю, - фыркнула я. - Нда? Нравится, когда пожестче? - не меняя выражения лица, мрачно пошутил Ксандр. Или это не совсем шутка?.. - И потяжелее, - поддержала я, тоже держа "морду кирпичем". Оставим, что это все-таки была шутка. - Надо же, - он даже остановился, - а по тебе не скажешь. Ну, мы пришли, - он кивнул на дверь без опознавательных знаков, у которой мы стояли, и тут же, без стука, толкнул ее. - Оль Санна! - громко сказал он. - К тебе.       Я заглянула в комнату.       С крутящегося табурета возле синтезатора ко мне навстречу легко вспорхнула девушка... Нет, все-таки женщина хрупкого телосложения и небольшого роста с коротко стриженными волосами, окрашенными в огненно-рыжий цвет, одетая в темные штаны низкой посадки с огромным количеством металлических заклепок на них и короткий белый топ, очень туго обтягивающий грудь. Я не успела рта раскрыть, как она уже подлетела ко мне и заговорила первой. - Привет! Ты - Юлия? - Да... Я... - От Славы Молчанова, правильно? - она уже схватила меня за руку. Я ошарашенно кивнула. Ксандр рядом неоднозначно хмыкнул. - Я тебя очень ждала! - продолжила щебетать Ольга. - Слава говорил, что ты придешь, но не уточнил, когда именно. Ну, чудненько! Заходи, располагайся, - она потянула меня внутрь кабинета. - Шурик, спасибо, что проводил девочку, - пропела она моему спутнику и захлопнула перед ним дверь, отсекая его любопытный взгляд и попытки прислушаться к разговору.       Хах! Ксандр! Сашка он всего лишь! А я было и правда подумала, что имя такое мудреное, а он себе цену набивал! Смешной...       Я огляделась. Стояла я посреди большой, светлой комнаты с высокими потолками. У стены разместился компьютерный стол и пара звуковых колонок. У окна, за которым по проспекту непрерывно шныряли машины, притулился заваленный стопками нот стеллаж. У противоположной стены (внезапно!) пара бочек и тарелки для барабанной установки.       Ольга прошла обратно к синтезатору. - Выкладывай, - предложила она щедро, снова расположившись на крутящемся стуле.       С чего бы начать? И что, собственно говоря, она ожидает от меня услышать, а что уже знает? - Что тебя ко мне привело? - подмигивает она, дружелюбно улыбнувшись. - Славка только обмолвился, что ему очень надо, чтобы ты ко мне ходила и все. - Ну... Мне бы петь научиться, - не зная, как приступить, я сказала, как есть. Ольга кивнула, мол, дальше. - И нотную грамоту изучить... - собственно, все. Желания озвучены. - Ладно. Понятно, - вздыхает Тарасова. - Зайдем с другой стороны. Ты поешь в группе и тебе нужно подтянуть вокал? - Нет. Я... Я не в группе. Я пела только в... одном проекте, - я не знала, стоит ли упоминать "Маргенту". - Недолго, - подумав, уточнила я. - До этого я училась только год, но предыдущий преподаватель не обучил меня нотной грамоте... Вот я и пришла к вам. - Уже что-то, - подытожила мой сумбурный рассказ Ольга. - Тогда давай начнем с распевок. Я тебя послушаю. Мне надо понять, что у нас тут за материал.       Ладно.       Через некоторое время Ольга ставит мне диагноз наподобие "лирическое сопрано с расширенным верхом", при этом добавив что-то про "выразительный голос" и "мощные, но жесткие связки". - Голос красивый. Не заниматься им - преступление! - припечатала женщина. Мои щеки предательски покраснели. Приятно. - Ну, милая, с такими данными тебе только технику подтянуть, в теории поднатореть, а уж натренировать голос - дело нехитрое, - потерла руки Ольга, довольно улыбаясь. - Тебя бы в консерваторию, к одному моему знакомому отдать... - Я по возрасту не пройду. Мне уже тридцать, - осторожно напомнила я. При всех моих мечтаниях стать певицей, в консерваторию мне точно не хотелось. - Да, туда только до двадцати восьми лет принимают, - вздохнула Тарасова. - Срочные вокальные проекты есть у тебя сейчас? - спросила она. - Да вроде пока нет, - пожала я плечами. - Вот и ладненько. Значит, спешить не будем. Сейчас я тебя еще на занятия сольфеджио* определю, и составим расписание встреч...       Вот так я и оказалась в ученицах у Ольги Тарасовой. И поняла, что теперь с вокалом у меня все всерьез и надолго.       Ольга составила мне просто драконовское расписание: три раза в неделю практика и два - сольфеджио, согласившись дать мне поблажку только на первый месяц, всего две практики в неделю, так как мне нужно было выполнить до конца свои обязательства в "Маргенте" (да, в итоге, пришлось все же признаться ей об этом и о том, что попала я к ней вовсе не с подачи Молчанова, а по просьбе Кипелова), а на это требовалось время. А ведь еще и работу никто не отменял. Но мне все нравилось: и занятия вокалом, и достаточно радужные, по словам Ольги, перспективы, и даже возросшая нагрузка и почти полное отсутствие свободного времени.       Для меня начиналась новая жизнь.       Да.       Правда, мне еще предстояло разобраться со старой... А об этом я на радостях умудрилась даже не подумать.       И, как обычно бывает, невозможно быть подготовленной ко всему...       ...В этот день у нас с Петром Елфимовым была совместная фотосессия в рамках сингла "Маргенты". Маргарита Анатольевна, как идейный вдохновитель и главный критик, конечно, была с нами.       Все прошло быстро и гладко. С Петром мы уже сдружились, поэтому работалось легко, и два часа пролетели как один миг. - Юль, у тебя тут телефон звонит, - крикнула мне Маргарита Анатольевна, когда мы как раз были отпущенны фотографом на перекур. - Бегу! - я бросилась к мобильнику, который действительно требовательно призывал обратить на него внимание уже некоторое время.       Не глядя, я приняла входящий вызов. - Привет! А я вернулся!       Улыбка от шутки Петра, сказанной мне в спину, тут же съехала у меня с лица. Я тяжело села на стул, оказавшийся рядом. - Здравствуй, Андрей, - мои губы слегка задрожали, выдав волнение, накрывшее меня резко, от голоса, что я услышала. Заинтересовавшаяся было моим необычным поведением Маргарита Анатольевна тут же сообразила, кто мне позвонил, и поспешила оставить меня одну, схватив за локоть подошедшего Елфимова и потащив его обратно к фотографу. - Рада тебя слышать.       Я не кривила душой. Я была ему рада. Просто... Он был немного невовремя, а я знала, какой вопрос он задаст мне одним из первых. - И я рад! Как дела с "Маргентой"? Записалась? - Да, все хорошо. Уже свели все даже. Вот, на фотосессии сижу. - Ну, круто! Ты молодец! Поздравляю! Теперь ты певица! - голос Андрея прямо лучился оптимизмом. - Раз ты занята, то я не буду тебя сейчас расспрашивать, потом поговорим. Когда мы с тобой встретимся? А то мы и так давно не занимались. Надеюсь, ты хоть сама немножко пела и упражнения делала.       Я мысленно чертыхнулась. - Да, занималась, - буркнула я. И, собрав волю в кулак, выдала: - Если честно, я не знаю, когда мы встретимся.       На том конце возникла пауза, но Андрей быстро сообразил. - А, ты занята в "Маргенте"? Ну, ничего, давай попозже тогда, как закончишь, мне все равно тоже надо делами заняться. Да еще и сольник скоро светит в театре. Ты набери мне, как тебя Пушкина амнистирует, мы сразу продолжим занятия, - весело продолжил Лефлер. - Слушай, я тут пару идеек прикинул, как нам с тобой дальше двигаться. Должно пойти хорошо, голос мы тебе уже раскачали... - Андрей, погоди, - я, наконец, нашла в себе силы остановить словесный поток парня, - ты, похоже, не понял. - Чего? - переспросил Лефлер. - Мы... - начала я, но голос предательски дрогнул. Я откашлялась и выпалила: - Я больше не намерена с тобой заниматься, - вот теперь на том конце трубки замолчали надолго. - Андрей? - осторожно позвала я. - Ты все-таки решила не продолжать? - слегка потухшим тоном отозвался он. - Почему, Юль? У тебя же все в гору пошло... - Нет, зачем же, я не собираюсь бросать занятия вокалом, - я вдруг резко почувствовала себя увереннее. Терять-то все равно уже нечего. У нас с ним ничего не было и быть не может. Так пора закончить это. - Просто у меня теперь другой преподаватель. - А...       С моих плеч свалился огромный мешок, весом не меньше тонны. Мне стало не просто легко в тот момент. Я стала свободна. И вздохнула полной грудью. - И у кого теперь будешь заниматься? - бесцветно спросил Андрей. - У Ольги Тарасовой. - Не знаю такую, - холодно прокомментировал он. - Чем же она хороша? - На ее кандидатуре настоял Валерий Александрович Кипелов, - честно сказала я.       Андрей шумно втянул воздух. - Черт побери Пушкину, - почти прорычал он. - Так я и знал, что без нее тут не обошлось! - Не надо так говорить, Андрей, - я спокойно, но твердо осадила Лефлера. - Это некрасиво с твоей стороны. Изначально ты все это затеял, не она. - Да, но ведь!.. - Андрей, - я не дала ему договорить, - она тут ни при чем. Это мое решение сменить преподавателя. А Валерий Александрович... Он просто решил мне помочь. Все вышло случайно. Совпало так. Но ты же сам мне как-то говорил, что все было предопределено, помнишь? - Помню, - буркнул он в ответ. - Андрей, ведь ты же сам видел, что все у нас с тобой катилось в тар-тарары. Прости, я не хотела, чтобы все так получилось. Но раз уж меня угораздило влюбиться в тебя... - я все-таки дрогнула. Признаваться в своей слабости и неравнодушии было тяжело. - Короче, сам понимаешь, - скомканно закончила я, чувствуя, что щеки горят. - Мне жаль... - сказал Лефлер спустя некоторое время. - А ты не жалей, - я улыбнулась в телефон. - Спасибо тебе. За все. Я всегда буду тебе благодарна за то, что именно ты открыл для меня... Меня. - Ну... Не за что... Наверное. - Тогда счастливо тебе, Андрюш. Мне уже идти пора, - я не лукавила. Елфимов отделался от Пушкиной и уже некоторое время маячил неподалеку, держась на почтительном расстоянии, дабы не услышать лишнего, но всячески намекая, что пора бы мне свернуть разговор и вернуться к делу. - Пока...       Я нажала отбой и улыбнулась Петру. Тот приблизился. - Что так развеселило тебя, птичка? - ехидненьким голоском пропел он. - Парень звонил? - Не совсем. Бывший преподаватель вокала, - Петр вскинул бровь. - Мы расстались, - рассмеялась я. - Ну и черт с ним, - Петя приобнял меня за плечи, когда я встала со стула, - Кипелов все равно лучше, точно тебе говорю! Правда, птичка? - Петь, не зови меня птичкой! - Пушкиной можно, а мне - нет? Несправедливо! - Ты - не Пушкина! - И слава богу! - Не паясничай, великий артист Елфимов!

***

      Первые полгода в музыкальной школе пролетели как один день. Я усердно занималась, слегка начала понимать нотную грамоту, и дело пошло быстрее. Теперь мне было намного проще вгрызаться в ноты, разбирать такты песен и мелодий, которые мне давали изучать. И хотя с листа я читала медленно и еще очень часто ошибалась, разобрав очередной кусок с Ольгой, я запоминала его на слух и вопроизводила, уже не подглядывая. Кроме того, если на сольфеджио нам в группе давали еще обязательные классические произведения для разбора, то с Тарасовой мы брали те треки, от которых лично у меня внутри все начинало петь само собой.       Я была не в состоянии оторваться от занятий, от закорючек нот, символов и упражнений. Утром, когда я умывалась или принимала душ, на работе, потом дома, в комнате, без компании, без друзей, без учителей и наставников, я постоянно что-то мычала или дышала правильно. Приходя на занятия, я не замечала, как минуты складывались в часы, а за окном быстро темнело и сменялись месяца. И вот уже лето пошло на убыль, и в свои права вступила осень. А мне до безумия интересно проводить время с Ольгой, потому что я обожаю мелодии, которые она мне дает, смысл, ритм, посыл и драйв этих песен. Ощущения странные: концентрируясь на пении, зацикливаясь на попытках выжать из гортани все возможное и невозможное, внезапно понимаешь - нет ничего, кроме тебя и звука... Иногда я так сильно выпадала из реальности, что Ольге приходилось меня, в буквальном смысле, тормошить, чтобы я пришла в себя.       Выходя с занятий Тарасовой, я часто сталкивалась с тем парнем, Ксандром, как он сам себя именовал, в коридорах школы. Но, провожатый мне уже был не нужен, да и, находясь в эйфории после занятий, я обычно просто пролетала мимо него, сидящего на широком подоконнике окна напротив двери кабинета Ольги.       И как все-таки прекрасно, когда ты не заморачиваешься о том, как смотрит на тебя твой преподаватель. А самое главное, когда ты не хочешь его поцеловать. С Ольгой мы сработались сразу же. Ее темперамент и взрывной, артистичный характер необычайно мне импонировал. Мы понимали друг друга с полуслова и с полужеста. Мне безумно приятно было работать с этой необыкновенной женщиной.       И, конечно, каждый месяц я приходила к Кипелову, так сказать, отчитаться о ходе обучения. Хотя наши встречи очень быстро мне стали напоминать дружеские посиделки. Валерий Александрович при ближайшем рассмотрении оказался веселым и простым человеком, способным уместно пошутить или даже съехидничать, подтрунивая над моей робостью. А местами мог и прикрикнуть, и настоять на своем, и покомандовать с вершины прожитых лет. Тем не менее, в его обществе я быстро перестала чувствовать себя ничтожеством перед ликом великого. Кипелов всю жизнь для меня был кумиром и эталоном, а теперь стал наставником и добрым другом.       Это ли не счастье? Иногда я даже сама себе не верила. На работе я сидела скромной рядовой сотрудницей, а вечером бежала в школу, становясь плохинькой, но рок-певицей хотя бы на несколько часов. Или же на студии у Валерия Александровича делилась с ним впечатлениями, успехами, трудностями.       Пару раз мы даже с ним пели. Правда, я тут же замирала от осознания, что, черт возьми, со мной поет Кипелов! И больше слушала, разинув рот, его, чем подвывала ему своим писклявеньким голоском. Кроме того, безумно льстил тот факт, что Валерий Александрович пел в те мгновения только со мной и только для меня. Как передать вам это невероятное ощущение внутри меня в этот момент, я не знаю... Просто поверьте, это непередаваемо!       С музыкантами его группы я еще ни разу не сталкивалась ведь наши встречи с Кипеловым всегда проходили тет-а-тет. Но так даже и проще было. Не нужно было еще кого-то стесняться.       Именно те полгода жизни были самыми беззаботными и счастливыми. Но это все было только предверием чего-то более масштабного. Где-то, в глубине души я это предчувствовала, но боялась поверить своим ощущениям. А потому просто наслаждалась тем, что я делала и как жила. End POV Юля