***
На крюк, прибитый к потолку, подвешен переносной фонарик, за стеклом которого, в надёжной защите от гуляющего ветра, качалось пламя свечи. Об электричестве здесь не говорили: пустая трата времени, когда ты живёшь в землянке, наполовину заделанной под шалаш из-за неопределённости. Вынужденное место укрытия «на время» вдруг оказалось тем самым домом, поиски которого велись уже не первый год. Землянку опасливо обходили стороной грибники, ведь все примкнувшие к лесу деревни насквозь пронзала легенда о «разбойниках с большой дороги». И проверять её правдивость явно никто не торопился. Только разбитые телеги на тропинках леса убеждали, что такое даже если захочешь — не выдумаешь. Фонарь выхватывал из темноты только яркое пятно света, в котором лежал кусок коры. Всё вокруг словно бы возвращало утерянную в постоянной суете связь с миром, с природой, которую и рушить не хотелось: вон в потолке до сих пор корни торчат. Свет золотил монеты, они перекатывались в руках парня и будто олицетворяли известное выражение — взаправду любили счёт. — Смотри! Смотри! — Олег накинул на плечи королевскую мантию и закружил по комнате, спрятанный в полумраке. Его тень заплясала по монетам, разложенным в несколько стопок, чем вызвала возмущение у считающего парня. — Я опять сбился! Снова заново, — он сгрёб деньги в ладонь и застучал ими по коре, отсчитывая шёпотом. — Да брось, Серёж! Успеешь ещё! — Волков подошёл к парню. — Лучше скажи, идёт ли мне? Он демонстративно повёл плечом, поднимая голову повыше и глядя свысока, ещё раз покружился, желая услышать чужое мнение. — Да, думаю да, — рассеянно кивнул Серёжа и переложил несколько монет в соседнюю стопку. — Только деньги и считаешь. Даже меня такого красивого замечать не хочешь, — Олег сел напротив, скрестив ноги в позе лотоса, и нахмурился в наигранной обиде, которая, конечно же, должна была дождаться реакции. Но Разумовский прошептал что-то особенно неразборчивое и принялся смахивать монеты в тканевый мешок. — Погоди! Давай узнаем, что нас ждёт завтра? — Олег выхватил монетку из-под чужих пальцев и завертел её, рассматривая на свету. Рёбра словно бы поржавели на столкновении с запрятанным огнём, а надписи стали едва различимы, скрытые тенью. — За всё хорошее пусть будет отвечать орёл, — предложил Серёжа и опёрся щекой о ладонь в ожидании «чуда». — Пусть. Монетка взлетела, провернулась несколько раз и была поймана хлопком по тыльной стороне ладони. Волков отвёл накрывшую предсказатель удачи руку, и на коже засветилось пятно. Орёл. Оба парня с облегчением выдохнули. — Повезёт, — счастливо заметил Серёжа и поднял голову, мечтательно прикрывая глаза. — Знаешь, я часто думаю, что вот мы с тобой ограбим кого-то особенно богатого, и сможем уехать, чтобы никогда сюда не вернуться. Что скажешь? — Было бы хорошо. Забыть обо всём и всех, начать новую жизнь… Чтобы далеко-далеко, чтобы дальше этого далеко ничего не существовало. Хоть на краю мира очнуться одним днём. Чтобы приключения, города, корабли… — Только ещё чаще я думаю, а не заскучаем ли мы? Вот так запросто отдать часть себя я не готов, — Серёжа открыл глаза, уставившись в земляной потолок, и перевёл взгляд на человека напротив. — Зачем же отдавать? Можно себе оставить. Только немножко подзабыть, чтобы всё в порядке стало. Думаю, в большом мире будет не до воспоминаний, — Олег протянул руку и осторожно поднял чужую ладонь, сплетая пальцы со своими в знак поддержки. — Но ведь ты никогда не был в большом мире. Мы не заблудимся там? Это же не то же самое, что по лесу прогуляться, — казалось волнение за то, что может когда-нибудь произойти в лучшем случае, становилось лишь сильнее. — Подумаем об этом позже. Спать уже пора. Олег поднялся, не отпуская чужую руку, и потянул вверх, помогая встать парню. Они едва умещались в собственной землянке, а до потолка оставались считанные сантиметры, но о переезде говорить не хотелось, словно бы вместе с корнями в «дом» вросли и хозяева. Что-то глухо ударилось об пол. Два взгляда одновременно устремились вниз, ища причину нарушившего ночную тишину предмета. Олег заметил нечто, непохожее на монету, но блестящее в свете фонаря. — Отдай! — запротестовал Серёжа, когда вещь оказалась в чужих руках. — А что это? — Волков закрутил круглый предмет в попытке найти ответ на свой вопрос. — Отдай, это моё! — Разумовский попытался выхватить вещь из чужой власти, но промазал, поймав лишь прохладный воздух. Олег надавил на едва заметный рычажок, и крышка предмета неожиданно откинулась, являя на свет циферблат часов. Стрелки и цифры были сделаны из того же золота, что и корпус, но время замерло в них незаведённым механизмом. — Откуда? — выдохнул парень, не в силах оторвать взгляд от слабого блеска. — Это моё! — Серёжа предпринял вторую попытку вернуть вещь, но безуспешно. — Отдай! — Ну, возьми, — Волков пожал плечами и вытянул вперёд раскрытую ладонь с мёртвым временем на золотом циферблате. Серёжа в недоверии нахмурился: не мог он так быстро сдаться, не похоже. Но другого пути, кроме как потянуться за своей вещью, всё равно не было, и парень рискнул. Пальцы лишь скользнули по корпусу, а в следующую секунду Разумовский успел только шумно вдохнуть, как был прижат к земляной стене. — Откуда? — по-прежнему терпеливо спросил Олег, держа в одной руке часы, а пальцами другой ещё осторожно сжимая чужое горло. — Нашёл. Они мои! — Серёжа всхлипнул, ведь хватка становилась сильнее, а воздух уже проникал рывками и стремился к недостатку. — Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя, пока не признаешься? Серёж, хватит врать. — Ладно, — прохрипел парень, и пальцы ослабли, словно бы позволяя говорить. — Сегодня взял их. В соломе лежали, представляешь? Уж не знаю, куда этот мужик их вёз. — Почему мне не признался? — тот же допрос, жизнь всё ещё в чужих руках. — Олег, я… — пальцы сжали сильнее обычного, и перед лицом вместо голубых и спокойных глаз напротив остались только цветные пятна. — Прости. — прохрипел Серёжа, чувствуя, как тело слабеет, удерживаемое теперь только чужой рукой. — Так бы сразу, — довольно кивнул Олег, отпуская горло, но руку не убрал. Серёжа судорожно хватал воздух ртом, жмурясь от вернувшегося зрения. Испуг всё ещё пытался душить вместо пальцев, но у него получалось явно хуже. — Молодец, — кивнул Волков и, дождавшись, пока парень немного придёт в себя, потянулся к чужим губам, то ли извиняясь за вынужденный допрос, то ли хваля и успокаивая одновременно. Серёжа не сопротивлялся, да и ненужно это было вовсе, когда по спине бегут мурашки из-за холодной стены. Язык осторожно зализывал ранки на обветренных губах, а руки словно бы непроизвольно тянули за талию, ближе прижимали, как будто места стало катастрофически мало. — Идём лучше на звёзды смотреть? — шепнул Серёжа, видя в глазах напротив прежнюю искреннюю любовь без остатков злости. Олег кивнул, уже словно по привычке схватил чужую ладонь, но тут же сообразил о существовании лестницы на пути к выходу. Прогнившее от сырости дерево уныло скрипело под ногами, будто предупреждая, что ещё через пару месяцев удержать человека будет уже не в его силах. В землянку вбежал ночной ветер. Олег выбрался наверх и поднял взгляд к тёмному пространству, заменившему безоблачное дневное небо. — Знаешь хотя бы одно созвездие? — поинтересовался Серёжа, закрыв тяжёлую дверь. — Андромеды. Вон там! — Волков расчертил небо линиями точно так же, как соединял веснушки по телу парня. — Созвездие любви, кстати. Серёжа улыбнулся и сел на землю, поджимая ноги к животу и кладя голову на колени. Волков бросил быстрый взгляд на близкий лес, призрачно освещённый луной, и последовал примеру. — Олег, а зачем нам так много денег? Неужели в них действительно счастье? — Не знаю, Серёж. Правда не знаю, — Волков замолчал, то ли отпустив мысли в свободный поток и наслаждаясь единственным собранным созвездием, то ли всерьёз задумавшись над вопросом, который прозвучал столь же наивно, как детское «почему?» — Обещай, что мы здесь не на всю жизнь, — прежним тоном ребёнка, который получался как-то неосознанно, потребовал Разумовский. — Клянусь… — Олег задумался, пытаясь найти то, чем можно закончить клятву. — Клянусь созвездием Андромеды.Говорят, мы бяки-буки.
22 августа 2021 г. в 01:30
Широкая, протоптанная уже не одним поколением людей тропинка бежала через лес. Деревья величественно тянулись к небу, затянутому словно бы нарисованными облаками, но к дороге ближе не подступали, опасливо держась в стороне.
Земля шуршала под деревянными колёсами. Мужчина быстрее подгонял лошадь, которая уже выдохлась и тянула телегу еле-еле, постоянно оглядывался по сторонам, но из пугающего вокруг были только кривые стволы сосен.
Птицы непривычно молчали, и в тишине возможно было услышать хруст ветки под ногой или шелест незнакомца по сухим хвойным иглам, но всё равно отчего-то было тревожно.
Поворачивать назад и ехать в объезд было уже бессмысленно, а потому мужчина гнал лошадь, волнительно елозил на сене и пытался смотреть во все стороны одновременно.
Вдруг из кустов слева послышался свист, и с дальних деревьев в небо с криком сорвалась стая птиц. Лошадь, испугавшись резких звуков, запротивилась идти дальше и остановилась, беспокойно дёргая ушами.
На тропу выбежал парень, весело подмигнул замершему в нерешительности мужчине, а в следующую секунду тишину разрезал выстрел из кустов по другую сторону дороги.
— Эй, мужик, карманы выворачивай! — потребовал первый парень, извлёк из кармана нож-бабочку и сложил его, поигрывая с прежней весёлой улыбкой, словно бы забыв, что солнце не заблестит на металле из-за сплетающихся над головой деревьев.
Другой же, заткнув пистолет за пояс, терпеливо распутывал вожжи, освобождая лошадь.
— Чего замер? Особое приглашение нужно? — он сделал ещё несколько шагов вперёд и, предупреждая сопротивление, полоснул ножом по деревянному боку телеги.
Мужчина вздрогнул и принялся выворачивать карманы брюк, бормоча о небогатой семье и просьбе помиловать.
— Н-да, не густо, — присвистнул парень, когда на земле оказалось лишь пять монет да какая-то ненужная бумажка. — Теперь сапоги снимай.
Мужчина согласно кивнул, стянул обувь и поморщился, наступив босиком на холодную тропинку. Второй парень тем временем оттянул лошадь от телеги, отпустил уздечку и засвистел, прогоняя животное прочь по дороге, надеясь, что оно обретёт свободу, а не верную смерть.
— Совсем не густо. Слышь, мужик. Ты в соломе всё спрятал что-ли? Чудак, да? — парень смахнул соломенную пыль с самого верха.
— Что там? — его друг присоединился к поискам.
Мужчина, забросив мысль «забрать телегу» куда подальше, бросился бежать босиком в нужную сторону, по направлению к городу, куда его лошадь и сапоги больше не доберутся.
— Странный какой-то, — пробормотал парень, глядя ему вслед, и обратился к напарнику: — Ищи давай. Чего встал?
Солома рассыпалась по вытоптанной тропе, а на боку телеги застыли два ножевых пореза, словно напоминание, что в объезд леса конечно дольше, но безопаснее.