По меж двух зол он [II]

Сквозь пучину темных и грозных мыслей просвечивалась неуловимая искра реальности. Сияла она прямиком в спину уходящему в темные дебри псу, откуда тот слышал зов собственного имени — или же, чего то очень схожего. Собачьи лапы аккуратно перебирали одна с другой, обминая пустоты и бесконечные прорвы под ногами. Огромный бардак, переливающийся синеватым цветом, волновал заблудшую душу, но ему, вдруг, это стало ни по чем. Разглядывая неведомый силуэт впереди, Тодда пытался отозваться к нему, но каждая попытка заговорить становилась все более и более тяжелой, пока уста пса не сомкнулись под тяжестью двух лапищ. Чьи именно они были — понять было трудно. Вроде его, а вроде как и нет. С каждым шагом он все больше чувствовал как у него отбирает ноги. С каждым движением рук, все сильнее казалась та усталость, которой несколько минут назад не бывало. Глаза смыкались под тяжестью век, пока громогласный лай не разразился по всему неведомому миру. — Очнулся... — тихонько прошептал сладкий голос акульей пасти. Слышалось это, как ребёнку голос матери — нежно и трогательно. Сквозь сон, изувеченный пёс открыл уставшие глаза, скрывающиеся под огромными мешками. Ночью он вёл себя не как в прошлые разы. То хихикающий смех, то тихое нытье — что то бросало его с крайности в крайность. Сейчас ему было намного проще, ныне ему было даже проще дышать. Рассредоточенный взгляд медленно перевёлся на фигуру рядом, на небольшую девушку, взволновано протирающую голову пса влажным полотенцем. Попытавшись подняться на ноги, ступни его соскользнули и он с громким плеском упал обратно в неряшливую ванную, полную тёплой воды. — У тебя была большая температура. От тебя веяло жаром даже к двери, — ответила она на беспомощное брыкание пса в воде, одновременно придерживая ладонь у его груди, что бы тот не выскочил, — поэтому мы положили тебя в воду. Надеюсь, ты не против. Как ты себя чувствуешь? Ты хочешь есть? Пить? Что то ещё? Ты можешь говорить? — встревожено занялась девушка. — Не нагружай его вопросами. Он только что проснулся, сама же видишь, — басом ответила мужская стать, стоящая поодаль потерявшегося. Гудение грудного голоса заставило пса вздрогнуть в ванной и перевести взгляд на него. Все что он видел — это огромнейший волк, размером с дверной проем, а с головой даже больше, который оперся плечом на ветхую стену и сверлил острым, тяжёлым взглядом нежданного гостя. От подобного давления, пёс чувствовал себя нежеланным. Глаза закрылись. Снова далёкий голос в голове, зовущий подойти ближе. Фигура, виднеющаяся в дали, оказалась ещё дальше. С каждым шагом, тело снова уставало, но больше чем тогда. Он приближался, но что то увесистое сидело на его спине и не позволяло ему и двинуть с места. Голос казался все более далёким и чуждым, пока полностью не исчез. Вокруг только тьма. Тяжёлое дыхание слышалось прямиком над левым ухом. По телу пробежали толпы мурашек. Пытаясь перевести взгляд на издающего будоражащее гудение, он ощутил что сейчас абсолютно не способен двигаться. Казалось, что это сонный паралич, только в несколько раз хуже. Твои ноги напряжены, твоя голова пестрит неведомыми языками и мыслями, грудная клетка рвётся от лёгких, которые втягивают в себя все больше и больше воздуха. Состояние ему не позволяло и подумать о чем то другом, кроме как... Глаза. Синие. Кажется, что в дали, но одновременно и прямиком пред его лицом. В черепной коробке, горящей многие века. Как в максимально реалистичном кошмаре, на периферийном зрении виднеется очертание обезображенной морды. Была ли она с телом — неизвестно, этого не было видно, было даже плевать, ибо... глаза. Глаза горели огнём. Удушающим, привлекательным, отторгающим, бодрящим, печальным, радостным... Они сияли, как маяки по средь бесконечного моря, для моряка в полуразбитой шлюпке. Они горели, как два единственных огонька в бездне, где свет — единственное спасение. Они внушали, что видящий их — мёртв. Что он испепелён, что надежда сгорела, вместе с его нуждой жить. И чем сильнее разум Тодда наполнялся этими мыслями, тем все больше поле зрение терялось в синеватом, мрачном океане беспомощности и ужаса. Пасть напротив раскрывалась, медленно, долго, казалось что она может это делать даже сквозь кровь, порванные щеки и лопнувшие мышцы на лице. Когда она открылась — из неё ударило вечным огнём, извергающимся из порванной огнищем глотки. Сквозь синее пламя страдалец видел те самые глаза, пробирающие до мурашек. Казалось, они видят его всего и везде, где бы он не был. Он был окутан огнём. Огонь находился внутри него. Фигура в дали закрылась неведомой сущностью, находящейся на плечах пса. На утро он проснулся в иссушенной ванной, имея под своим телом текущую расплавленным металлом ванную и ужасным запахом гари. —Есть кто? — проронил он своим суховатым, как дряхлый ясен, голосом. Образы в голове улетучились — остался только он с собой. Не соображая ничего, он вылез из ванной и ринулся к одной из двери, поспешно перебирая четырьмя конечностями не удерживаясь на двух нижних. Отворив дверь, в мутные глаза ударила пыль и свет, окружающие все в округе. Холодное солнце сияло над клубами пыли и пепла, находящихся тут где только не глянь. Под босыми ногами чувствовалось прохладное песчаное что то, что в миг поднималось от каждого шага, растворяясь в противном воздухе. Протерев глаза и откашлявшись от вездесущей пыли, он попытался рассмотреть хоть что то в неизвестном мире. Но вокруг было пусто, помимо небольшого холма, с которого на распашку была открыта дверь — оттуда он и явился, и с этой же стороны послышался чей-то разговор. Болтовня была серьёзная и казалось, что кто то на кого то кричит. Подойдя к возвышенности, уставшие глаза узрели двух существ, болтающих между собой. Одна, более хрупкая и мелкая, относительно второго, который казался в несколько раз больше собеседницы. Разглядеть черты их тел, лиц было трудно, поскольку округа засеяна противным занавесом, обволакивающим даже глотку и нос когда тот пытался вдохнуть. Приблизившись, разговор стал более ясен: "—...либо так, либо я сам его выгоню. — Он слаб! Ему нельзя двигаться одному, это его убьёт! — Он не умер после ночи в пустыне, думаю он справиться и без нас. — Да куда подевалось твоё сочувствие? — Его и не было. Вполне возможный исход, это отправить его в деревню, уверен что там ему найдут место. — Там и так все живут на мели, а он будет лишним ртом для них. — А ДЛЯ НАС ОН ПОЛЕЗНЫЙ? Он высушил ванную за одну ночь, он её сжёг чуть ли не до пепла, ты сама видела что осталось в комнате вместе с ним! Ты хочешь просто сгореть? Ну так давай, иди к нему и ложись рядом, а я понаблюдаю за вашей фиестой. — Он как мы! Мы тоже не знали от чего у нас..." Их разговор был прерван появлением фигуры из тумана. Девушка вскочила с места и побежала к еле стоящему на двух существу — фигура побольше лишь злобно фыркнула, сложив лапы на груди. —Ты как? Тебе не нужно было выходить, мы хотели перенести тебя в более укромное местечко — Там что то растаяло... — Ты в плохом состоянии, ты должен отлежаться, — захватив сутулое существо, девушка стала ему под плечо и потащила обратно в дом, пытаясь скрыть бедолагу от настырной противной погоды. Оказавшись внутри, девушка обеспокоено заглянула в комнату, где ранее был пёс — из комнаты веяло противным запахом, а лужа расплавленного ржавого металла окоченела спустя некоторое время. Проведя гостя в соседнюю комнату, девушка усадила того на пошарпанное кресло, укрытое десятками простыней и одеял, положив лапу на лоб обезображенного — температура спала, это было отлично. В след за девушкой крепкими шагами зашёл в дом Хасс, взбивая спокойную и умиротворённую атмосферу неприязнью и злостью. — Здесь недалеко есть деревня. Ты туда пойдёшь. — Никуда он не пойдёт, понял? — Я не хочу что бы этот сопляк находился даже в соседней комнате из нами. Пускай выматывается. — Да что он тебе такое сделал, Хасс? — не сдерживая эмоции, выкрикнула девушка. Гость, с тяжестью, взялся за голову дрожащими лапами, пытаясь скрыться от назревающего скандала прикрывая свои собачьи уши. — Да в том то дело, что пока неясно что! Он хрен знает с какой задницы вылез и непонятно какой хвост за ним придёт! Он находился на нашем пути домой, значит кто то знает где мы, кто то знает кто мы! А это значит что кто то мог подкинуть его нам, кто то намерено попытался нас завлечь этим куском мяса, что бы мы забрали его из собой — знали что у нас есть такая героиня, которая готова всегда и всем помочь! — А это плохо, что я хочу хоть помочь? Я всегда помогала и тогда ты ни единого разу не возникал! А тут что? Это уже измена самим себе, мы уже не добрые, а злые? Что за чушь ты несёшь? — Мне ни к месту твои слова. Либо мы его выставляем за дверь, либо я выставляю вас обоих, поняла? На лице девушки появилась обозлённая гримаса, глубоко удивлённая словами друга. Выставить за дверь только из-за того, что ты попыталась спасти доходягу, который вообще неясно откуда взялся. Молча развернувшись и собрав рюкзак, девушка укрылась комбинезоном для путешествий по миру и приподняв больного — двинула вон с дома. В головах у обоих творилась каша. Каждый пытался донести банальную мысль друг до друга, но противоположный оставался по свою сторону баррикад. С трудом преодолевая пустынный путь к деревне, втаптывая ноги в прохладный песок, барышня осмысливала слова Хасса. Дурной ветер лелеял своенравные убеждения акулы, почва под ногами прорывалась словно понимание между двумя сторонами. Левой-правой, левой-правой, левой...застряла... правой.. И так ещё долго. Тусклый свет уходящего солнца палил девушке в лицо, а свист ветра поддувал её с противоположной стороны. Медленно начинало темнеть, а видимость вокруг убавлялась с каждой считаной минутой — пол часа, час и уже мало что можно будет различить вокруг, девушка понимала тяжесть ситуации. Пока что виднелись ближайшие руины недалёких городов и необходимость в укрытии вынуждала девушку свернуть в их сторону что бы с утра, в нормальную погоду, продолжить путь. — Как тебя зовут? Девушка застыла в испуге, услышав по правую сторону чей то голос. Мысль о том, что это очнувшийся пёс не сразу посетила её мученную голову. — Маси, Айси, как тебе удобнее, — молвила она, чуточку повернув уставший взгляд к собеседнику, — А тебя как? — Я не помню. Голова словно пустая. — Рада знакомству, безымянный. Откуда ты? — с тяжестью ступив ещё один шаг, наполнив лёгкие воздухом, спросила она. — У меня чувство, будто я вообще упал с неба — я не помню, ни имени, ни откуда я, ни кто я. Я даже не знаю что тут происходит и почему...такой ужасный вид вокруг. — Это ещё не плохо, — более живо ответила девушка еле мелькающей улыбкой на угловатой пасти, — ты не был в северных частях земель. Вот там полный ужас. Ну, точнее, так мне говорили. — А что там? — взволновано спросил пёс, немного отступая от девушки на босых ногах в бок и двигая рядом с ей, придерживаясь за сумку на её спине. — Там вообще ничего. — Это как? — Вот видишь небо? — Мг. — Вот точно так, только там можно ещё до смерти замёрзнуть. — Тогда, может я оттуда? Там кто то живёт? — Говорят, что там живут люди.. — не секунду замешкавшись, девушка перебросила огромную тёмную сумку на второе плечо, аккуратно сделав ещё ускоряющих шагов и продолжив далее. — Кто такие люди? Очередной вопрос парниши сбил с мысли девушку: — Ты вот действительно такой чужой тут, или тебе в интерес издеваться? — чуточку обозлённо рыкнула барышня. В ответ не послышалось ответа. Только трепет босых ног по песку и тяжёлое дыхание новоприбывшего гостя, блудящего за девушкой. Это небольшое подобие разговора помогло ей откинуть лишние мысли и дойти к развалинам в немного приподнятом настроении, несмотря на удручающий последний вопрос. Картина вокруг была угнетающая. Торчащие из завивающих и танцующих с ветром дюн штыри и колонны из прошлого, с трудом напоминали о достижении живущей ранее здесь цивилизации. От рукотворных искусственных бастионов, зовущихся "многоэтажками" остались только фундамент и корни, глубоко зарытые ветром под несколькими слоями мёртвой почвы, подающие признаки своего существования исключительно при обильном обветривании местности. Кто бы мог подумать, что песком здесь есть не привычное для водных бассейнов окружение, блестящее золотавым следом от солнца, а блудящее по окружающей среде мёртвая земля, остатки которой только старикам напоминали о твёрдой почве под ногами в давние времена. Раздражающий ветер не стеснялся обсыпать блудящего по миру всем что плохо лежит по пути — песок, пепел, щебень изредка где то появляющийся, а самым страшным бывает именно что груда камней или тяжёлого мусора, подброшенная резким порывом ветра и последующим обсыпанием из небесных просторов опасным градом, что могло принести фатальные последствия. В каждом центре, между заплетёнными в неведомый узор штырями, торчали длинные пометки — маяки, по которым можно было понять чем именно может помочь последующая раскопка этого места. Объяснялось все по примеру цветов. Но в большинстве случаев, насколько было известно разведчикам из деревни Айси — подавляющая часть маяков была ложными, поскольку непредсказуемая погода опустошала окопанное место и зарывала его к корню. Иногда, что пугает, и с работающим там жителем. Встреченный маяк был приукрашен синеватым оттенком, это означало что здесь может быть место для ночлега, стоит только немного копнуть. Приободрённая хорошей новостью девушка скинула тяжесть с плеч, наконец выпрямив длинную талию поровну и вынула небольшую лопатку — грести руками утоптанную почву будет не очень приятно. — Может я тебе смогу помочь? — подскочив под руку, задался пёс. На мель секунды девушка застыла и посмотрела на своего собеседника. — Объясни мне, что случилось в ванной и как ты себя сейчас чувствуешь? Худощавый пёс уселся на землю, подтянув под себя ноги с хвостом — в голове он перебирал множество ещё не утерянных фактов и моментов из своей прошлой жизни. К сожалению, большинство предоставленного ему в ум было банальной выдумкой, либо граничило с неведомой ересью, которую в серьёз расскажет исключительно умалишённый. —Ну...— почесав лохматый затылок, начал он,— Все что я о себе знаю, это то что я... да даже не знаю. У меня белая шерсть, — проведя по раненной конечности парой пальцев правой руки, — у меня гнилая рана на руке... Длинный нос. Я чувствую странные запахи, а внутри меня ощущается какой то жар, исчезающий при разговоре. — Значит, внутри тебя что то горит? — чуточку запыхавшись, спросила Айси. — Возможно. Но если бы я горел, я бы сгорел, правда ведь? — Твоя прямота меня забавляет. — Мне снился странный сон. Кто то называл чьё то имя... Том...Топ.. Ком... Тодд! Точно, Тодд! Кажется, это очень важное для меня имя. Девушка слушала неостановимую болтовню пса. Он делился своими снами, незабытыми фактами из прошедшей жизни, точнее урывками из неё — ничего конкретного не вырвалось из его уст для девушки. Вскапывая небольшую территорию, девушка изредка поднималась и расправляла сутулые плечи, физический труд для неё был уже давненько позабыт, но в помощи парня она все так же не нуждалась и продолжала вспахивать землю, вынуждая паренька снова и снова задаваться вопросом о помощи и каждый раз отказываться задавая вопросы. Сейчас её волновало лишь пара "мелочей": Когда наконец-то край лопатки упрётся в твёрдую поверхность, как долго Хасс сможет удерживаться от её возвращения и кем же является этот пёс...пускай будет Тодд. — Значит, Тодд, ты говоришь что во сне видел неизвестную фигуру, которая мелькала перед тобой и пыталась тебя...сжечь..? Не кажется ли тебе, что это могло как то сжечь... Ванную..? На момент взгляд парня скосился в бок. Оперев голову на кулак, он попытался выяснить возможную взаимосвязь между случаями. Но ум снова наполнился необыкновенной речью и в глазах картина поплыла.. Тело рухнуло на пол, а очнулось уже под мокрой накидкой на его голове. С момента отключки пса прошло несколько часов, но когда он с тяжестью открыл глаза и посмотрел на потерянную Айси, девушка успокоено выдохнула.. — О твоих падениях больше ни слова.. — ...О чем? — Проехали. Меня уже начинает волновать твоё непостоянное состояние, ты точно не хочешь ничего мне сказать? — Да нет, вроде как. Все что знал, я уже успел тебе рассказать. Через несколько минут затишья, пёс обратился к его спасительнице. — Этот здоровяк, он всегда такой злой? Почему от настолько злобно ко мне отнёсся? Я же не сделал ничего плохого. В ответ на этот вопрос девушка промолчала, слепо всматриваясь в блестящие глаза пса. — Главное, что с тобой все хорошо, — ответила она и погладила больного по руке, — нам завтра нужно будет отправляться, попытайся уснуть.. А я побуду здесь. Отступив от койки больного, девушка присела рядом, откинувшись спиной на грязный шкаф, издающий противный скрип закрытия прогнившей дверцы. Сонные глаза внимательно смотрели на пса, в голове горела только одна мысль — "главное не уснуть, ибо если я усну, могу окоченеть вместе с ним". В этот же момент, девушка заметила как дыхание парня медленно переросло в сонные вздохи. Уснувшее существо тихонько скукожилось в позу эмбриона, накрыв себя одеялом. Айси в этом увидела мимолётный, милый жест. Когда она попыталась сама завернуться в собственный спальный мешок, прежде осмотрев все вокруг на предмет безопасности, в её сторону задался вопрос. — А кто ты? — наконец, набравшись сил, спросил он, поглядывая из под выцветшего одеяла на испуганное лицо акулы. Задумавшись над вопросом, она подвела глаза к собеседнику и тихонько начала. — Меня зовут Айси. Я живу здесь уже давно и видела много разного. Кстати, мы сейчас идём в деревню, где я родилась и росла, увидишь мою семью, увидишь тех с кем я жила ранее.. Разговорившаяся девушка окунулась в глубь своих воспоминаний и аккуратно вводила в свою историю пса, улыбаясь на самых счастливых моментах, теряясь на печальных событиях.. — Тот самый здоровяк, Его зовут Хасс. Он очень добрый, на самом деле и был чуть ли не иконной для всех детей в нашей деревушке. — Иконной? Что он сделал? — Он сделал все, что бы каждый из живущих там не нуждались в чем либо. Мы с ним, кое с кем ранее, путешествовали по этому миру. Были чуть ли не в каждой точке этой пустыни, мы видели те края, о которых остальные могли только догадываться. Грустно было только то, что далеко уходить не получалось, уж больно там плохие условия для передвижения. Даже эти костюмы, которые очень даже отлично помогают нам справляться с непогодой в дневное и вечернее время, крошились и рвались под потоками того мёрзлого ветра. Просто мурашки по коже. — Ты говоришь, он был хорошим парнем, но почему он выглядит... Словно потрёпанная кукла, которую забыли даже выбросить? На момент затаившись, девушка проглотила возникший от вопроса комок неопределённости. — О этом он мне ничего и сам не говорил. То ли это его пугает, то ли он не хочет делиться этим секретом. Но я знаю только то, что после этого он очень сильно изменился. А по приходу его "мёртвого", мой отец выгнал его из деревни — я никогда не видела его таким злым. С тех пор он в деревню ни ногой. — Это должно было быть что то очень ужасное, если его не пускают назад. Может, твой отец о этом знает? Он тебе рассказывал, или может, намёки давал? — Вовсе нет. Он о этом и заикаться боится, просто увиливает от разговора. Это по началу меня выводило из себя, но после я привыкла. — Может, это то, что может изменить тебя в худшую сторону? Поэтому они не открываются тебе. — Я догадываюсь, что именно могло с ним произойти. — Да? И что по твоему могло случиться? Айси приподнялась на ноги и обернулась спиной к псу. Расстегнув накидку поверх футболки, приподняв темноватое одеяние и стянув жуткие бинты со спины с грудью, она оголила свою синеватую, "водную" кожу, характерную именно водным жителям морей и океанов. По длине всей спины, отличаясь алым оттенком рубцов, виднелись тонкие нити шрамов, начинающиеся у талии и шеи, созданные именно что медицинским скальпелем или ему подобного. Тянулись они со скрупулёзной точностью от конечностей и головы, небрежно перерастая в жуткие рванные раны, неаккуратно разбросанные по спине ближе к её центру, и сходились у огромного нарыва внутри, где казалось, был вырван зубами громадный кусок мяса. Ошарашенный пёс с трудом прикрыл пасть, увидев как миловидная девушка скрывает за белыми бинтами совершенно ужасные ранения. — Я видела в книгах, что у похожих на меня существ на спине находился плавник, такой же как и на моем хвосте, только больше.. Но я даже не помню, как меня его лишили, — монотонно пробубнела она, скрыв себя футболкой и застёгнутым комбинезоном, — я уверена, что с Хассом произошло что то похожее, потому что когда он пришёл домой... Он был весь в крови, со сбитыми руками и ногами, со шрамами по всему его голому телу, а на груди и животе был вырван, кажется, кусок кожи, на которой должна была расти шерсть.. — Это поэтому его не пустили домой?.. — Нет, не думаю. Должно было быть что то другое и я это чувствую. Папа скрывает это от меня не просто так. — Поправляя свой наряд, проговаривала девушка и спряталась в свой тихий уголок. Напуганный пёс закрыл пасть, утупившись в одну точку и задумавшись о этом. Мельтеша пальцами по бинту на левой конечности, который появился там уже в момент когда он потерялся в происходящем, он попытался вспомнить как получил своё ранение, но особых мыслей в ум не лезло, либо просто не помещалось. Чуточку задремав, он снова задал еще один вопрос сонной и бдящей девушке. — Я только только понял... То ты все таки докопалась до того, что начала рыть когда ещё солнце было видно? Айси отвела взгляд на стену, в которой находилась гротескная щель. Оттуда она и смогла попасть внутрь и именно оттуда сейчас валит шум ветра, который угомонится исключительно при утреннем восхождении солнца. — Доброй ночи, Тодд. — ответила она на вопрос парня. — Спасибо. Тебе тоже. — ответил он, спрятав морду у груди.