***
По мере приближения конца, формы мира начали меняться. Вся жизнь научила её этому. Всякий раз, когда отдых и покой становились ближе, путь домой казался самым долгим. Поручения отнимали у неё ещё немного сил, колыхали её решимость на ветру, прежде чем она могла лечь; так случалось всегда. И в долине сокровищ, казалось, было не иначе. Дворцы распадались на всё новые и новые грани — всегда неподвижные, но живые в своей минутной гармонии. Их профили, благородные и открытые только для её глаз, мерцали драгоценными камнями из воды и керамики. Их алфавит становился всё мягче, линии всё плавнее. Они начали закручиваться по спирали между её движениями, уводя её в небеса. Их структура становилась всё более совершенной с каждой отданной ею формой. Мир следовал за ней, где бы высокие горы не закрывали ей обзор. Уголки природы, к которым её приводили, были красотой во плоти, щедро раскинувшейся в её поле зрения. Это относилось и к песне ветра, и к отшлифованному песку, и к жаждущей пасти водопадов, пожирающих ущелье. Она теряла из виду начало. Чем дальше она шла, тем меньше они были видны — грубые линии и углы первобытной геометрии, неустанно множившиеся, чтобы слиться в круглые формы. Это действительно сработало. Ида знала, чего ожидать. Последним секретом, который вернётся на землю, будет идеальная сфера. Она шла дальше, в безмятежном искуплении, с потоком геометрии, который восстанавливал долину. Тем не менее, она не потеряла следы прошлого. Как и говорили Сказители, в знаниях и времени нет линейного направления. Некоторые вещи всегда останутся, независимо от того, что оставят её шаги — некоторые образы и связи, такие как воздушные, связывающие души друг с другом. Идеальный квадрат. Эта форма никогда не старела, даже когда долина больше всего напоминала молочную кожу луны. Он следовал за Идой всё время, всё более и более совершенствуясь — он прыгал и бежал к ней, как она хотела, он падал за ней, оставляя её в слезах, когда она присоединялась к бушующим водам. Она решила вернуться, даже после этого. Она нашла идеальные квадраты в зеркале воды, когда пальцы льда облепили почти идеальный мир, как кружево. Она складывала их своими руками, стремясь вновь встретиться с этими глазами. Четыре куба, синие линии, два круга. Это была простая, примитивная форма, но она была очень важна — без неё она никогда не сможет сделать мир снова полным. Именно такая форма была ей нужна, когда она поднималась по лестнице в бесконечность, вооружившись своей решимостью отдать долг. Однако в своем сердце она отказывалась от этого. Это была фигура её самого дорогого друга, и она значила больше, чем самая тонкая геометрия.Конец.