Труп незадачливого торговца с запада остывал под каменистым обрывом. Вина его заключалась лишь в том, что он был чужеземцем и, в отличие от жителей поселений, расположенных поблизости от Долины Призраков, не знал, с кем имеет дело, и отказался отдавать товары даром.
Несколько призраков распарывали отобранные у него тюки и вываливали их содержимое: отрезы шелка, медную посуду, заколки и ожерелья — на землю. Образовалась довольно большая куча, ярко освещенная воткнутыми в землю факелами. Хозяин Долины — кряжистый бородатый мужчина с раскрашенным лицом и с высоким золотым ободом в волосах — поворошил ее сапогом. Потом поочередно указал на несколько вещей: отороченный мехом доупэн[1], бронзовый треножник, серебряный кубок, несколько кинжалов с драгоценными рукоятями и рулонов шелка — и их сложили у его ног. Остальное призракам предстояло еще поделить между собой.
— Богатая добыча, — вкрадчиво улыбнулся Переменчивый призрак. Вся Десятка сильнейших демонов тоже была тут: добыча принадлежала Хозяину Долины, но из нее он мог одарить, кого пожелает, и если в подходящий момент не попасться ему на глаза, то придется штопать эффектные призрачные одеяния некрашеной козьей шерстью. — Этот алый шелк так к лицу Хозяину Долины… — «А зеленый подошел бы мне», — читалось в загнутых вверх уголках тонких накрашенных губ.
Хозяин Долины хмыкнул, а потом поманил толстым заскорузлым пальцем:
— А-Син, поди-ка сюда.
Юноша, почти мальчик, державшийся позади остальных, подошел и опустился на колени, почтительно кланяясь.
— Ты хорошо поработал. Заманил этого глупца в нашу засаду, так что и капля воды не просочилась[2]. Поэтому дарую тебе право выбрать добычу первым. Что тебе из всего этого глянулось?
— Благодарю, Хозяин Долины. — Юноша снова поклонился.
Призраки за его спиной зароптали.
— Хозяин Долины слишком милостив к этому мальчишке, у которого из всех достоинств — смазливое лицо и умело подвешенный язык, — произнес Нютоу[3], призрак в маске, изображающей бычью голову. — Велика заслуга — выманить болвана в пустынное место!.. Мы бы справились и без него, а если нет — убить болвана в деревне было бы даже лучше. Заодно напомнили бы этим крестьянам, в чьем очаге пламя выше…[4]
Вэнь Кэсин повернулся к нему и растянул губы в улыбке, не затрагивающей глаз.
— А потом все эти праведные школы вновь явятся к горе Цинъя и устроят бойню. Призракам не место среди живых.
— Ах ты, наглец!.. — Нютоу сжал огромные кулаки. — Да как ты смеешь рот на меня раскрывать! Хозяин, разреши мне его проучить!..
Хозяин Долины рассмеялся низким рокочущим смехом.
— Отличная потеха. Деритесь — победитель получит добычу побежденного. — Он уселся на большой камень, расставив ноги, будто сидел на троне.
— А-Син, это непохоже на тебя, — пожурил Переменчивый призрак, когда двое встали друг напротив друга, готовясь начать схватку. — Я всегда знал тебя как юношу, почтительного к старшим…
— Очередной припадок безумия, видать, — хмыкнул один из охранников, призрак помельче в демонической маске. — Сумасшедший Вэнь оправдывает свое прозвище…
— Нютоу разделает его в два удара, — вставил еще кто-то.
— Да нет, одного хватит…
— Не думаю, этот мальчишка не так прост…
Пока призраки, собравшись вокруг, обсуждали и переговаривались, делая ставки, Нютоу оттолкнулся от земли и с громким воем подпрыгнул, целя кулаком в голову Вэнь Кэсина. Но каким-то образом промахнулся и едва удержался на ногах. Вэнь Кэсин сдвинулся едва ли на чи[5] в сторону и продолжал спокойно стоять, разглаживая какие-то невидимые никому, кроме него самого, складочки на чжицзюе[6]. Нютоу взревел еще громче и вновь набросился на него, но тот снова успел уклониться.
— Ты!.. — заорал ему Нютоу. — Так и будешь бегать, трус? Дерись, как мужчина!
Призраки вокруг зашевелились, перешептываясь оживленней. Хозяин Долины наблюдал за поединком безо всякого выражения, но с неусыпным интересом во взгляде.
— А мы уже начали драться? — лениво протянул Вэнь Кэсин. — Я думал, старший братец разминается…
Рев Нютоу на сей раз мог поспорить громкостью с водопадом. Он кинулся в атаку с удвоенной силой, Вэнь Кэсин снова чуть отклонился, но при этом быстрым, едва уловимым глазу движением коснулся акупунктурной точки в центре груди, а когда Нютоу остановился и зашатался, дотронулся до его макушки. И Нютоу свалился к его ногам с грохотом горного обвала. Вэнь Кэсин осмотрел свою руку, заметил грязь под ногтями и брезгливо поморщился.
В наступившей затем тишине раздались редкие хлопки Хозяина Долины.
— Вижу, твое мастерство возросло. Хочешь занять его место и войти в Десятку демонов?
Вэнь Кэсин простерся перед ним ниц.
— Этот Вэнь более всего желает продолжать служить Хозяину Долины.
— Тогда вставай. Выбери свою долю добычи, как я уже обещал, можешь выбрать еще и его долю.
Хозяин Долины поднялся с камня, подошел к телу Нютоу, перевернул его сапогом, скривился, глядя в мертвое лицо, и сильным ударом отправил тело с обрыва — составить компанию давешнему торговцу.
— Мясо слабого — пища сильного, — проговорил он, и призраки вокруг отмерли, загомонили, но никто уже не посмел задирать Вэнь Кэсина, когда тот медленно подошел к сваленным в груду вещам. Вытащил сверток алого шелка, помял в руке. Алый отблеск материи придавал его миловидному лицу зловещий вид.
Хозяин Долины потрепал Вэнь Кэсина по плечу.
— У тебя хороший вкус, мой мальчик. Забирай, пусть твоя девчонка сошьет тебе новое пао. — Откровенная похоть, с которой он окинул фигуру юноши, придала его лицу вид еще более зверский, чем это мог сделать гнев, но Вэнь Кэсин не выказал испуга. Радости, впрочем, тоже. Его безучастный взгляд скользил дальше по поблескивавшим в свете факелов бокам бронзовых чаш и драгоценным камням на диадемах и заколках. Хозяин Долины показал на лежащий поверх всего этого добра короткий меч с золотой рукоятью в виде драконьей головы:
— Хочешь, возьми еще его.
Но Вэнь Кэсин покачал головой.
— Этот меч — достойное оружие для Хозяина Долины, он слишком хорош для скромного Вэня…
Внезапно его взгляд выцепил среди всех вещей простой бамбуковый футляр. Наклонившись, он поднял его, провел пальцем по выцарапанным иероглифам. «Белая слива»[7].
— Скромный Вэнь взял бы эту вещь, с позволения Хозяина.
Тот уставился на футляр в недоумении.
— Что это?
— Стихи.
— Ну, если так хочешь, забирай, — фыркнул Хозяин Долины, тут же утратив к указанному предмету интерес. Вокруг тюков с награбленными товарами уже начались новые потасовки, привлекшие его внимание. Вэнь Кэсин воспользовался этим, чтобы потихоньку уйти. В спину ему кто-то крикнул:
— Безумный Вэнь! — но сильнее задирать не осмелился, и Вэнь Кэсин сделал вид, что ничего не слышал и не заметил кричавшего. Незачем торопиться. Придет время, и он рассчитается со всеми долгами — как крупными, так и мелкими. Но не сегодня.
***
Сегодня его ожидали две маленькие радости: кувшин вина, который он честно получил у покойного торговца, когда вызвался показать ему кратчайшую — якобы безопасную — дорогу, и свиток со стихами. Дома — в месте, о котором он не должен был помнить, но все же помнил так хорошо, будто разрушили его только вчера, — у его отца было много книг. В основном, конечно, по медицине, но и стихи отец с матерью читали. И сыну пытались привить вкус к прекрасному, сетуя на то, что тот предпочитал чтению игры на улице… Он всегда все делал не вовремя. Не учился толком, когда для этого были все возможности, зато сейчас, как сорока, собирает любой обрывок знаний. Он будет, будет образованным, как хотел его отец. Пусть даже в Долине Призраков это никому, кроме него, не нужно.
А-Сян давно спала на своей циновке, расстеленной рядом с его кроватью, когда он наконец решился открыть футляр. Алый шелк, что так и остался не распакованным, он ей не отдал: не собирался делать из девчонки служанку, пусть даже все вокруг ее и считали таковой. Ей нужно учиться драться — чтобы защитить себя, если его не будет рядом, — а не орудовать иглой. Шелк он отдаст швее в деревне, красивому молодому призраку еще и цену скостят, пусть деревенские девицы не видели от него ничего, кроме улыбок и комплиментов, и не увидят…
Вэнь Кэсин развернул вынутую из футляра связку дощечек, поднес ближе к неяркому огоньку свечи.
Среди цветов поставил я
Кувшин в тиши ночной
И одиноко пью вино,
И друга нет со мной.[8]
У призраков не бывает друзей. Бывают те, что сильнее: кому надо подчиняться, кого надо бояться — и ненавидеть. Бывают те, кто слабее: они боятся и ненавидят его самого. Бывают те — но их очень мало — кто искренне предан и кого надо защищать, как он защищает А-Сян.
Но в собутыльники луну
Позвал я в добрый час,
И тень свою я пригласил —
И трое стало нас.
Вот это было больше похоже на то, что его окружало. Ущербная луна заглядывала в распахнутое окно, и теней было даже несколько: и от лунного света, и от колеблющегося пламени свечки. Вэнь Кэсин отсалютовал им всем кувшином, сделал глубокий глоток и снова склонился над связкой дощечек, вчитываясь в строки, начертанные чжуаньшу[9].
Но разве, спрашиваю я,
Умеет пить луна?
И тень, хотя всегда за мной
Последует она?
Ему не нужен друг, ему нужна месть. Только она сможет утолить голодное пламя в его душе, разгоревшееся с момента смерти родителей. Но когда он совершит это, когда убьет всех виновных — может быть, тогда на него снизойдет успокоение, и в преисподней его души все же расцветут по весне сливы, а боги будут достаточно милостивы к нему, чтобы послать того, с кем можно будет вместе пить вино и читать стихи. А до тех пор… до тех пор…
Он опрокинул кувшин на себя и выпил залпом, вино потекло по подбородку, смешиваясь с солоноватыми струйками, внезапно увлажнившими щеки, и в слабом свете ущербной луны они казались расплавленным серебром. Вино согрело если не душу, то хотя бы желудок, и он сидел, уставившись невидящим взглядом в ночь за окном, и заплетающимся языком повторял стихотворные строки, пока на рассвете его не сморил пьяный сон.
И снова в жизни одному
Мне предстоит брести
До встречи — той, что между звезд,
У Млечного Пути[10].
