Скоро всё станет никчёмным

— Но отец, я же уже говорил, что не хочу заниматься твоим бизнесом ни сейчас, ни потом. Мне не нравится, не интересно! Эта степь душит меня, я хочу спокойствия, я хочу открыть собственную кофейню, быть бариста. А ты делаешь из меня птицу в золотой клетке и учишь петь только необходимые тебе мотивы. — Антон чуть ли не нависал над рассерженным отцом, сидящим за своим массивным, из темного дуба, рабочим столом — Пойми, я уже взрослый. Я могу и хочу принимать решения сам. Я готов брать ответственность за свои поступки и слова. А не плясать под твою дудку, отец!  — Закрой свой поганый рот и слушай меня внимательно. Плевать я хотел на твои желания и мечты. Ты — мой наследник. Я содержу тебя и оплачиваю все твои прихоти. И будь так добр отвечать благодарностью и слушаться меня. А сейчас иди и подумай, как загладить вину за свои грязные слова.  — Мама всегда желала мне лишь счастья и… — Антон чуть ли не кричал, пытаясь донести до отца свою мысль.  — Пошёл вон отсюда! И чтобы я больше не слышал от тебя даже мимолетного упоминания о ней, ты понял? Убирайся немедленно! — оборвал парнишку мужчина, не дав даже договорить. Парень пулей вылетел из кабинета отца, нарочно сильно хлопнув дверью, отчего секретарша Светка, симпатичная брюнетка в обтягивающем черном платье с кружевами, испуганно подскочила. «Неудивительно, что отец держит эту пустоголовую куклу. Небось ещё и сношается с ней» — промелькнуло в голове у Шастуна-младшего, отчего его передёрнуло, а на лице появилось брезгливое выражение, в то время как девушка всё ещё испуганно хлопала ресницами, не решаясь ничего сказать. Он стремительно шел к выходу, раз за разом прокручивая в голове разговор с отцом. Поворот за поворотом, одна дверь за другой. Офис никогда не нравился парню своими лабиринтами коридоров, лифтов и лоджий. Он предпочитает простоту и уют, этому фарсу и напыщенности. Грохот упавших книг и шелест разлетевшихся листов мигом заполнил опустевший в столь поздний час коридор.  — Смотри куда прешь! — выругался Шаст, которого вырвало из мыслей столкновение.  — Извините, — тихо проговорил незнакомец, опускаясь к полу и собирая опрокинутое добро.  — Пустяк. Прошу прощения, что сорвался — немного поразмыслив Антон понял свою вину и опустился следом, чтобы помочь. В попытке подобрать последний из разлетевшихся листков, он случайно накрыл руку брюнета своей, и отметил про себя что она холодная, будто он зимой без перчаток слепил снежок, а подняв голову, наткнулся на взгляд серых тусклых глаз и несмелую улыбку.  — Благодарю за помощь. Ещё раз прошу прощения. — одергивая манжеты и распрямляя и так казалось бы прямые плечи, мужчина поспешил удалиться.  — И вам до свидания — тихо проговорил Шастун, глядя в след уходящему, и сам направился на улицу. Уже беря в руки в шлем на выходе, парень решил, что немного музыки для отвлечения от мыслей ему не помешает, а поэтому, достав свои беспроводные наушники, включил рандомную песню из своего плейлиста. На удивление заиграла бодрая, энергичная мелодия. Он завёл байк и плавно двинулся навстречу ночному городу. Фонари мелькали неяркими вспышками, изредка сливаясь в волны. Спустя минут десять своей неспешной поездки, юноша начал успокаиваться. Двухколесный друг всегда был для него спасением от нотаций отца, упоением для души. Он не особо любил скорость, так, изредка мог побаловаться в догонялки с друзьями, но всегда был рассудителен, никогда не велся на провокации и не планировал стать «фаршем». Он в принципе не был взбалмошным, не тусовался ночами, редко выпивал и курил только если был в сильном стрессе или наоборот безумно счастлив. Таким образом одна пачка сигарет у него расходилась за месяц, а иногда и за полтора. На тускло освещенной улице, куда только что въехал, парень чувствовал себя неуютно. Это место, этот дом, уже давно перестали быть для него родными, тёплыми и уютными. С самого детства он только и слышал от отца, что он должен, обязан, что слушать его во всём — необходимость. Ни одного, чёрт бы его побрал, ласкового слова, ни одного намека на поддержку. Будучи ребёнком его избивали за каждую шалость, за каждую глупость, даже за отметку 4 отец поднимал на него руку.  — Ты должен быть лучше всех остальных! — раз за разом повторял мужчина — как ты собираешься руководить моей компанией, если даже не можешь учиться превосходно! Антон привычными движениями оставил байк в гараже и поднялся к себе в комнату, напрочь игнорируя любые попытки домработницы его накормить. Ему совсем не хотелось есть, точнее он настолько привык следить за весом, что лишний раз даже не смотрел в сторону еды, мог жить на одном кофе без сахара и молока. При мысли о крепком напитке, живот парня моляще заурчал. Схватив со стола бутылку чистой воды, он спешно сделал несколько глотков. «Нельзя! Я сегодня и так много кофе выпил, теперь до завтра ничего, лишние калории мне не нужны». — Пронеслось в голове юноши, когда он откинул бутылку в сторону, не думая о том, что на полу образуется лужа. Он крепко сжал руками край стола, упираясь в него, а потом и вовсе сполз, прижавшись спиной к кровати. А уже спустя минут 20, наскоро вымывшись, пока убирали его комнату, лежал на кровати и боролся с сильнейшей тягой закурить. Отец уже приехал, и, судя по тишине в доме, спал. Антон вытянул из своей кожаной куртки пачку сигарет и вышел на открытый балкон. Его комната находилась в дальней части дома, окна на эту сторону выходили только у него и в бытовых комнатах, что позволяло Шасту спокойно курить тут ночью уже более 2 лет и не бояться, что его поймают. Он вытянул из пачки тонкую сигарету, пару раз чиркнул зажигалкой и прикурил, сделав первую затяжку и пуская едкий дым в лёгкие. Парень смотрел на спящий город, оперевшись руками на балконное ограждение, и пытался понять в какой момент всё стало с ног на голову: когда умерла мама и отец начал слетать с катушек или когда сам Антон стал взрослее и пытался донести до отца своё мнение и отстоять позицию. На фоне этих мыслей в его голове всплыло лицо мужчины, с которым он столкнулся сегодня. Его холодный взгляд, глаза, что кажутся бездонным океаном. Шастуна аж передернуло и мурашки пробежали по коже. Он был необычным. Даже голос, с хрипотцой, но мягкий, будто обволакивающий, заставлял замереть одним только воспоминанием. Незнакомец был красив. Однозначно прекрасен. Делая одну сигаретную тяжку за другой, полностью погрузившийся в воспоминания, юноша не заметил как открылась дверь в комнату.  — А пепельницу не поставить? — спокойный голос родителя резко заполнил всё пространство, выбивая почву из-под ног.  — Отец, я…  — Молчи — оборвал сына Андрей, — я не смог воспитать тебя нормальным человеком, раз в свои 18 ты уже прикладываешься к сигаретам. Может ещё и наркотики?  — Нет! Отец! — всё ещё пытался хоть как-то оправдаться Антон.  — Я сказал тебе заткнуться! — немного повысил голос мужчина. Шастун сжался ещё сильнее — он знал эту интонацию — к ней прилагались побои и оскорбления.  — Я пришёл побеседовать с тобой по поводу твоего будущего. Но уже не вижу в этом смысла. Я всё решил. Нет никакой для тебя Москвы. Поступаешь в Санкт-Петербург, в университет к Позову. Там тебя и научат всему, и мне спокойнее, если ты будешь под надзором Димы. У Антона глаза наполнились влагой. Для него «под надзором» старого друга отца было концом. Теперь шансов на исполнение собственных мечт не осталось.  — Уезжаешь завтра вечером и это не обсуждается. — Не унимался Андрей, добивая сына — Квартиру я тебе арендовал, в ней есть всё для комфортной жизни, так что бери с собой только самое необходимое. Остальные вещи тебе доставят к концу недели. Будешь вести себя хорошо, а особенно на личных занятиях с Позом — байк тоже будет с тобой, а будешь выёбываться — вообще попрощаешься с ним навсегда.  — И да, бросить курить тоже входит в «вести себя хорошо» — бросил мужчина, выходя из комнаты, и даже не посмотрел на сына. Дверь хлопнула. Антон осел на пол и запрокинул голову, позволяя ветру обдувать его обреченное и измученное лицо. Ему казалось, что он вот-вот разревётся как девчонка от безысходности.