Я не такая сильная, как ты думаешь

В тот момент, когда мальчик отчаянно закричал «Нет!» и его глаза наполнились слезами, Джейн всё поняла. В этот миг она увидела в этом мальчике себя. Ту маленькую, напуганную жестоким миром девочку, над которой нависали более старшие дети, с жестокими ухмылками на лицах. Они наслаждались её страхом, пили его, будто вампиры. Курц был очень напуган. Он был в отчаянии и не видел другого выхода, кроме того, согласно которому он поступал. И Доу его понимала. Агент позвала мальчика к себе, стараясь говорить мягко, чтобы не напугать, но уверенно, чтобы он понял, что её не надо бояться. — Подойди ко мне, – просто сказала она. Паренёк поднял на неё удивлённый, настороженный и недоверчивый взгляд зверька, загнанного в угол. — Ч-чего? – в его голосе слышались очень сильное удивление и растерянность. Он не знал, чего хочет эта строгая и очень серьёзная на вид дама. Но где-то в глубине души паренька теплилась надежда, что она не сделает ему ничего плохого. — Не бойся. Просто подойди, – и мальчик решился. Сделал несмелый шаг навстречу, чтобы быть заключённым в её объятия. Алекс Вульф смотрел на свою напарницу, мягко обнимающую этого отчаявшегося подростка, что дошёл до самой крайности в своих решениях и поступках, и молча восхищался ей. Он не мог не восхищаться этой, без сомнения, сильной женщиной, прошедшей через многие невзгоды в своей такой короткой жизни. Он знал её историю. Видел её понимающий взгляд на этого пацана. И к нему пришло чёткое понимание – Доу видит сейчас в нём себя. Напуганную маленькую девочку, которую загнали в угол. Агент был уверен, что именно её слова возымеют нужное действие на Курца. Он ожидал от неё всего. Кроме этого краткого душевного излияния. Он просто стоял рядом, ничего не говоря и не вмешиваясь. Слушал. И любовался. Распущенные сейчас волосы мягко обрамляли её лицо, закрывая прижимающегося к её груди паренька, окутанного запахом её едва слышных духов с ароматом ириса. Она была чуть выше его и поэтому сейчас прижималась щекой к его волосам, пока он, закрыв глаза, прижимался к её груди, ища в агенте защиту и поддержку. — У тебя хотя бы есть семья. А я росла в приюте. Спала в общей комнате со всеми. И мне вообще некуда было убежать. Доу просто прижимала к своей груди этого несчастного мальчика, над которым издевались одноклассники. Гладила его по плечам, старясь успокоить, просто рассказывая свою историю. Воспоминания прошлого не оставляли женщину уже много лет. Сейчас они не были такими болезненными для неё, как во времена юности. Боль поутихла и не была такой сильной, как в те времена, но всё ещё оставалась. Она говорила тихо и медленно, проговаривая чётко каждое слово, чтобы мальчик её услышал. — В юности до меня немало домогались. И даже женщины. — Ч-чего? – он не поверил. Так же, как и все, тогда. Она понимает, что это звучит дико. Но, увы, это правда. Горькая правда её жизни. — Не перевозбудись, – кратко бросает Доу. Это был просто рассказ. Она хотела просто поддержать. Но, как живое, перед глазами встало то самое воспоминание. Двое подвыпивших мужчин в компании не менее подвыпившей женщины пошли наперерез спешащей с вечерних дополнительных занятий по химии миниатюрной светловолосой девушке, что ярко выделялась в ночной темноте. Подол лёгкого голубого платья, которое она надела в этот злосчастный вечер, слегка колыхался на ветру, но девушка не замечала этого, сосредоточенно смотря перед собой, погружённая в свои мысли. Пьяная компания стала звать девушку, но та не откликалась. — Хэй, детка, может быть, пойдёшь сегодня со мной ко мне? Я бы провёл с тобой незабываемую ночь, – сообщил первый мужчина, похабно улыбаясь и нарочито обводя девушку таким взглядом, что хотелось пойти и помыться. Столько в нём было похоти и какого-то ещё желания, что навевало на девушку страх. Она ускорила шаг, но компания не отставала, и на этот раз заговорил второй мужчина: — Не слушай его, сладкая. У него такая халупа! – женщина, стоящая рядом, загоготала хриплым горловым смехом. Первый мужчина пьяным ненавидящим взглядом окинул второго. Но тому было всё равно. — Такой красотке, как ты, нечего там делать! Поехали лучше ко мне. Тебе будет хорошо. Нам обоим будет хорошо этой ночью, – с намёком улыбнулся он, проводя масленым взглядом по фигуре девушки. Доу никогда не жаловалась на свою фигуру. Её устраивало то, что она видела в зеркале. Но сейчас хотелось просто быть невзрачной серой мышью среди множества таких же мышек, на кого не слишком-то обращают внимание. Доу ещё больше ускорила шаг, смотря только перед собой и будто бы не слыша их разочарованных возгласов. В мозгу билось только одно: «Быстрей, быстрей уходи отсюда!». Но и они не отставали. Будто это было какое-то шоу, они улюлюкали ей вслед, с насмешкой смотря, как она пытается убежать. Они загоняли её, как зверя на охоте. Сокращали дистанцию, постепенно окружая с разных сторон, не давая ей убежать. Не оставляя ей выхода. И когда Доу почувствовала спиной холодную кирпичную стену, она поняла – это всё. Её загнали в угол. Окружили. Её накрывали паника и отчаяние. К глазам подступили слёзы, скопившиеся в уголках глаз. — Аманда , прижми её, чтобы не убежала, – сказал один из мужчин. — Только держи её покрепче, чтобы не вырвалась, пока мы с ней позабавимся, – хохотнул второй. Женщина, которую назвали Амандой, кивнула. Джейн была окутана страхом. Пугали эти люди. Пугало то, чего они от неё хотят. Их намерения. Взгляды. И тело было будто парализовано от страха. Позже, много позже она научится контролировать это состояние, но сейчас тело неподвижно застыло, не желая двигаться. Аманда провела таким же взглядом по телу Доу, каким до того одаривали Джейн мужчины, а затем схватила её руки и высоко подняла над головой, фиксируя их и прижимая девушку к стене. Мужчины, что стояли по обеим сторонам от неё, протянули свои руки. Один из них щупал её грудь, восхищённо присвистнув. Было... Мерзко. Страшно. Противно. Она была в ловушке. Она заперта здесь. В тёмном грязном переулке, наедине с двумя пьяными и грязными мужиками и женщиной, которой всё равно, что они сделают с девчонкой. Слёзы сами собой потекли из глаз. Выплёскивая скопившиеся эмоции, она всхлипывала, задерживала дыхание, стараясь хоть как-то сдержать поток слёз, но не получалось. Отчаяние накатывало удушливыми волнами, не позволяя мыслить адекватно. Она в ловушке. И ей не выбраться. Они возьмут сейчас всё, что хотят, только потому, что они сильнее и могут удержать её, слабую и беззащитную девушку. И никто не придёт на помощь. Потому что тупик был безлюдным и тёмным. Он едва освещался слабым светом фонаря, стоявшего поодаль. Туманной пеленой застилали глаза слёзы, тёкшие непрекращающимся потоком. Мужчины, занятые исследованием тела девушки, не обращали внимания на неё, а женщине было абсолютно всё равно. Это липкое и неприятное чувство не отпускающего удушающего страха и липкие лапы омерзения. Но она не могла ничего сделать, потому что её руки над головой крепкой хваткой держала женщина. Аманда провела рукой по контуру от шеи девушки до самого низа, куда дотягивалась. Джейн не могла ничего сделать, и это ужасало, нагоняло отчаяние. Слёзы потекли ещё сильнее. Когда Джейн почувствовала чужое прикосновение к ноге, она вздрогнула. Слеза сорвалась вниз. Чья-то конечность поползла вверх, очерчивая контуры тела, а затем грубо сжалась на ягодице. Наверняка останутся следы. Было очень противно. Ей были неприятны прикосновения этих потных и грязных ладоней к коже. Отвращение быстро поднималось из груди вверх и комом застревало в горле. И только когда наглая конечность поползла уже совсем в другую сторону, стало ещё страшнее, чем прежде. Она возненавидит себя, если позволит этому случиться. От этого не отмыться, не оттереть следы с кожи, не выкинуть из мыслей. А потому... Нельзя этого допустить! И внутри будто бы что-то щёлкнуло. Доу поняла, что тело снова слушается её. Паралича будто бы и не бывало. И слёз уже не было. Конечность приближалась к месту, до которого категорически нельзя было коснуться. Девушка быстро опустила взгляд. То был второй мужчина, он сидел лицом к ней. И тогда Джейн решилась. Страх на пару с отчаянием придали ей сил, и девушка ударом колена попала по носу того, кто только что трогал её ноги. От неожиданности мужчина завалился на спину, и Доу зарядила ему ещё и между ног. Мужик взвыл и сжался в позе эмбриона, стараясь унять боль. Пока другие не очухались, девушка продолжила действовать. Укусив ладонь, что зажимала ей рот, девушка вырвала руку и двинула локтем в живот державшей её женщине, и, когда та, опешив, отпустила вторую, рванула вперёд. Так быстро она ещё никогда не бегала. Девушка убегала, каждый раз вздрагивая, слыша голоса и прячась от них в переулках. И вот, наконец, она добралась до двери в место, которое нельзя было назвать домом, но, однозначно, оно было сейчас безопасней, чем улица. Джейн изо всех сил забарабанила в дверь, силясь достучаться до обитателей за ней. Когда дверь открылась, девушка шмыгнула внутрь. Воспоминание закончилось, и женщина продолжила говорить, как ни в чём не бывало: — Много дрались. И снова как живое, воспоминание. Будто по щелчку пальцев они встают перед её внутренним взором, будто кто-то там нажимает кнопку «play», начиная воспроизводить воспоминания о том времени. Джейн выбрасывает руку вперёд, и та с глухим стуком сталкивается с носом обидчика. После она опускает её, чтобы поднести уже к своему лицу, стирая струйку крови, текущую из разбитой губы. Она вскидывает голову, с полыхающими злостью глазами смотря на ошеломлённого паренька, который недавно дрался с ней. — Поверить не могу, меня побила девчонка, – себе под нос бубнит мальчик, переводя взгляд со своих рук, костяшки пальцев которых были сбиты в кровь, на светловолосую нескладную девушку, высокую, как каланча, в футболке не по размеру, висящей на ней, как на вешалке. — Ещё раз тронешь мелкого – получишь сильнее. Голос, в отличие от взгляда, был максимально спокойным, что на контрасте с ним создаёт пугающий эффект. Она еле стоит на ногах, но всё равно готова вступить в драку ещё раз. Она не чувствует усталости, адреналин бурлит в её крови. Из-за спины девушки робко выглядывает маленький мальчик, которого она защитила от более старшего по возрасту парня, что сейчас стоял перед ней. — А не пошла бы ты... – он не успевает договорить, как ему вновь прилетает удар от девчонки, но на этот раз в челюсть. Сначала, недоумённо выпучив глаза на неё, парень хочет ударить её в ответ, но ребёнок встаёт между ними, уже почти без страха смотря на старшего мальчика. Тот не решается бить пацана, помня об угрозе от девчонки. Всё же, рука у неё тяжёлая. Поджав губы, парень трусливо сбегает, а Джейн отходит и, повернувшись к ребёнку, берёт его за руку и, опустившись на коленки, утирает его слёзы.

— Он тебя больше не обидит, – говорит Джейн мальчику. Она этого не допустит.

— С-спасибо. Но почему ты меня защитила? – спрашивает он, с восхищением и страхом глядя в её глаза.

— Да не бери в голову, – отмахивается она. – Пойдём? – говорит улыбающаяся Джейн. Воспоминание заканчивается, и она смотрит на мальчика, с восхищением и ужасом смотрящего на неё. Так же, как тот ребёнок из её воспоминаний. Он был поражён тем, что она побила мальчишку старше и сильнее её. — И я нечасто была победителем, – добавляет, разбавляя сладость победы горечью поражения. <flashback> Другое место. Другое время. Двое парней стоят напротив Джейн и ухмыляются.
— Ну что, крошка, развлечёмся? – спрашивает один из них.
— Тебе понравится, не переживай, – ухмыляется второй. Они начинают расходиться, чтобы обойти девушку с двух сторон, тем самым заключив её в кольцо и не дав ей убежать. Но как только один из них подошёл достаточно близко и схватил Джейн за руку, притягивая её к себе, та бьёт ему локтем в живот и добавляет коленом между ног, отчего парень сгибается пополам и воет. Второй парень, что был чуть дальше от Джейн, видя, что сделала девушка с его дружком, взъярился на неё.
— Ах ты, дрянь! – он бежит на девушку, чтобы схватить её, но та ловко отпрыгивает в сторону. Тем временем, первый парень, к которому Доу подошла слишком близко, бьёт её по голени, заставляя почти упасть, оперевшись руками о землю. Этого времени достаточно, чтобы второй успел подойти и врезать ей по лицу. Это почти вывело девушку из равновесия, и она слегка качнулась вперёд. Очухавшийся первый толкает её в спину, и Джейн падает на землю, сдирая локти, пачкая одежду и не сумев удержать равновесие в таком положении. Второй подходит к ней и бьёт носком ботинка по лицу, отчего у девушки начинает идти кровь из носа. Первый бьёт ей по рёбрам, заставляя её сжаться. И так продолжалось ещё некоторое время. Пока им не надоело. Спустя время парни уходят, а дрожащая Джейн поднимается с земли, пытаясь отряхнуться. По грязной щеке течёт одинокая слеза, но девушка тут же стирает её, не позволяя себе проявление слабости. <end flashback> Доу глядит на этого мальчика, смотрящего на неё так восхищённо и удивлённо. Если бы она могла, она бы заплакала в этот момент. Но все слёзы были выплаканы уже давно. И на душе осталась лишь рана, что изредка напоминала о себе. Особенно в такие моменты. — Н-нет! – он смотрит удивлённо и неверяще. Не может представить себе, что она могла не выходить победителем из драк. Она же такая сильная! Она всегда должна была побеждать. Но жизнь штука жестокая. Позволяет сначала насладиться сладостью победы, чтобы в следующий раз дать ощутить горечь поражения. — Увы, но да, – она тоже не всесильна, далеко нет. Тем не менее, Доу продолжает бесстрастно говорить, ведь все эмоции уже давно перегорели, и всё давно отболело. Осталось лишь пепелище после юношеского эмоционального пожара. — Мне некуда было бежать, не с кем поговорить, негде укрыться. Везде её преследовали взгляды. И приходилось сдерживать в себе слёзы и всхлипы. Казаться непробиваемо-спокойной, когда хотелось реветь навзрыд. Она знала: проявит слабость, заплачет или всхлипнет, даст волю настоящим эмоциям – её сожрут. Затопчут и размажут. Просто потому что она позволила себе проявить слабость. Дети очень жестоки. Особенно те, что росли без присмотра родителей или других родственников. Доу не говорит этого вслух, но подразумевает. Но мальчик всё равно смотрит неверяще. А она продолжает рассказ: — Со мной некому было поговорить, и некому было меня обнять. Я сумела всё это пережить. Я думала, как отравиться, повеситься, вскрыться, но нашла в себе силы жить дальше. Сумела. Нашла. Но какой ценой? Сейчас она прячет шрамы за рукавами длинных рубашек, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Слишком болезненны эти воспоминания. Она сильная, она справилась, смогла добиться всего сама. А тогда... Тогда ей казалось это единственно правильным выходом. Потому что у неё не было ничего. Ни родителей, ни дома, ни друзей. У неё не было ничего. Ничего из того, что есть у других детей. Нормальных. Тогда она часто ходила вся в пластырях и синяках на лице. С разбитыми костяшками из-за частых драк. И она опустила руки. Сражалась, как могла, но её добило то, что она никому не нужна. Она знала это и раньше, но это было каким-то неважным, незначительным. А в тот момент это стало катастрофой. Она сдалась. Устала бороться. Устала противостоять всему миру в одиночку. Её и раньше преследовали мысли о самоубийстве, но она гнала их от себя. Нельзя, страшно, надо жить, учиться, позже, может, даже любить. И Доу жила. Училась. Боролась и сопротивлялась. Защищалась и защищала. Но руки опустились сами в одночасье, когда внезапно пришло осознание, что никому нет до неё дела. Что всем всё равно. И тщательно обдумав всё ночью, вместо сна, девочка решилась. Её некому было остановить, потому что у неё не было никого, кто бы смог сказать, что она не одна. Не было ни друзей, ни родных, никого. Некому было сказать отчаявшейся маленькой девочке, что суицид – это не выход. Кто бы объяснил ей, что есть много причин, чтобы жить? Что издевательства и отсутствие друзей – это ещё не конец? Она объясняет это Курцу, потому что не хочет, чтобы он допустил ту же ошибку. — И ты найди, – сейчас Доу внимательно смотрит на парнишку, выслушавшего это откровение, которое зашло даже дальше, чем она изначально того хотела. Но так лучше. — Это непросто, но там, за порогом зрелости... тебя будет ждать новый мир. Может, мы даже станем коллегами. Женщина выпустила паренька из объятий, мягко улыбаясь ему и смотря на его ошарашенное выражение лица. — Н-но я з-заика... – растерянно произносит он, глядя в её понимающие светлые глаза. — Это даже хорошо, – Джейн продолжает мягко ему улыбаться. — П-почему?! – его глаза так и полыхают недоумением. — Ты сумеешь очень ловко работать под прикрытием, – терпеливо поясняет Доу. Она говорит ему это, как маленькому неразумному ребёнку взрослый объясняет, почему небо голубое. – Никто тебя не раскусит, и ты сумеешь сделать много хорошего. Он всё ещё смотрит на неё с недоумением. Когда-то она решила для себя, что станет той, кому не всё равно на чужие чувства и эмоции. Что она будет бороться против несправедливости. Как в детстве – встанет на защиту слабых. Сейчас она уже взрослая женщина, прошедшая через многое в своей жизни, но добившаяся своей цели. Она – агент ФБР, и теперь она защищает слабых, как и сказала себе в момент сильнейшей слабости. Джейн натолкнула парня на мысль о возможном будущем, если сейчас он не опустит руки. Она на миг представила его, уже взрослого мужчину в форме агента ФБР и с уверенным взглядом на будущее. Губы агента чуть дрогнули в улыбке, но та тут же исчезла, будто её и не было. Доу вновь была предельно серьёзна и собрана. — Просто... – женщина делает паузу, стараясь подобрать нужные слова таким образом, чтобы он точно понял её. И такие слова нашлись. – Это такое тяжелое испытание на пути. Как у всех героев в книжках. Конечно, там это выглядит проще и красивее, но поверь. Когда кто-то напишет твою историю, она будет настолько же красивой. Джейн заглядывает Курцу в глаза. И в его глазах агент видит осознание. И понимание. Доу повлияла на его решение сейчас. И это убережёт его от той ошибки, которую она когда-то пыталась совершить сама. И почти совершила, если бы её не спасли. Мальчику невероятно повезло встретить агентов именно в этот момент. — Да и в школе ты не так уж и одинок, – подал голос до того молчавший Вульф. Парнишка повернулся к нему и, посмотрев недоверчиво, буркнул:
— С-с чего в-вы в-взяли? — За тебя же заступился новичок, – пояснил агент. – Он ведь тоже рисковал своим будущим. А ты даже с ним не разговариваешь, – в голосе агента прозвучала нотка укоризны. Курц спрятал глаза. — Думаю, тебе можно попробовать начать дружить с этой компанией, – добавила Доу. Кажется, мальчик всё же решил прислушаться к их словам, но всё ещё колебался, стоит ли. Он бросил краткий взгляд на каждого из агентов, развернулся и уже был готов уйти, как Вульф остановил его, достав из кармана ручку, которую ранее забрал у Курца. — Постой. Расскажи, где ты это достал? – он предъявил её парню, но тот лишь пожал плечами. — Д-да это н-ничего такого. Шон говорит, что это из т-таблеток для д-дальнобойщиков и ещё к-кое-чего. Видимо, мальчик в действительности не имел понятия, что за дрянь здесь распространяют. — Давай мне, – отозвалась Доу, протянув руку, в которую вложили ту самую ручку с порошком. – Я вечером проверю в лаборатории. Посмотрим, что он там мешает. Агент уже не улыбалась. Вид у Джейн был предельно серьёзным и собранным. И именно такой Алекс и видел её всегда. Но как же удивительно меняется человек в разных обстоятельствах. Сегодня он увидел в ней сильную женщину, что прошла через многое в жизни и при этом сумела сохранить способность сопереживать. Такая, как она, не оставит нуждающегося в беде. Поддержит и успокоит, если будет нужно. И это восхищало. Курц снова лишь пожал плечами: — Д-да у н-нас все это п-пьют. И н-ничего. Д-джо, Ш-шерил. П-просто бодрость и с-с-смелость. — Завязывай ты с этим дерьмом. Я сотни раз видел, как это начинается и чем заканчивается, – с неприязнью сказал агент Вульф. Наркотики вызывали у него отвращение. Всегда. Ещё с той поры, когда девушка, которая ему нравилась в школе, попала в плохую компанию и умерла от передоза в одном из заброшенных зданий города, где она поступала в колледж. И именно поэтому он боролся против них. Паренёк взглянул на Вульфа ещё раз – взгляд его был полон задумчивости. — Х-хорошо. П-посмотрим, – после минутных раздумий изрёк он. И сказав так, парень развернулся и, наконец, отправился домой. Сегодня ему предстояло многое обдумать и переосмыслить ещё раз. Доу и Вульф проследили за ним, пока Курц не скрылся за углом, а потом перевели взгляд друг на друга. Во взгляде напарника женщина отметила глубокую задумчивость. — Знаешь, Джейн, – после некоторого времени раздумий изрёк Алекс и серьёзно посмотрел на напарницу, – я восхищаюсь тобой. Ты прошла через столько... И выдержала. Ты такая сильная. Прошла через это и сумела отпустить, чтобы так спокойно об этом рассказывать. Это... заслуживает уважения. Я правда восхищён. Ему не хватало слов, чтобы описать всё, что он чувствовал, когда Доу так просто рассказывала об этом мальчишке. Он знал о том, что её детство было не самым простым. Когда-то под влиянием алкоголя и долгой невозможности выговориться, она рассказала ему о своей жизни в приюте. Ей там приходилось очень непросто. И глядя на неё сейчас, на эту, без сомнения, сильную женщину, так напоминающую ему Донну и в то же время так на неё не похожую, он испытывал множество чувств, главным из которых было восхищение её выдержкой и стойкостью. Оно светилось в его взгляде на Доу. Она горько усмехнулась, покачав головой. Нет, он не должен ею восхищаться. Она не заслуживает этого восхищения. Она далеко не такая сильная, как он думает. В его глазах она встаёт на ступень почти рядом с его сестрой. Но Доу – не Донна. Джейн совершенно другая. Не идеальная. В ней много изъянов и множество проблем. — Я не такая сильная, как ты думаешь.