Пророк

      Следующая неделя прошла довольно насыщенно: «человеческие» признаки продолжали развиваться, причем не только у Коннора, Маркуса и Ричарда, но и у некоторых последних моделей, что не могло не вызывать волнений в обществе девиантов. RK200 опасался, что данная информация может добраться до СМИ, да даже до простых людей, ведь это может привести к непредсказуемым итогам. Девианты пытаются найти информацию, но тщетно — большая часть архивов засекречена, изъята или же удалена. «Должна же быть лазейка, не может быть все просто так уничтожено, где-то, да найдется!» — Маркус целыми днями находился в своем кабинете, дела увеличивались: разговоры с дипломатами, с президентом, составление Кодекса девиантов и решение проблем девиантов — все это занимало его мысли, и если бы не его верные друзья, он бы уже сошел с ума.        Коннор и Ричард же продолжали работать над делом Потрошителя. Расследование продвигается медленно, было принято решение заново допросить родственников и друзей потерпевших и избрать менее напористую тактику, что дало свои плоды. Младший брат пятой жертвы — успешной бизнесвумэн Элизабет Харрис, рассказал, что его сестра несколько раз пересекалась с предпоследней жертвой — они ходили на йогу в один центр и пару раз были замечены в нескольких ресторанах. Также Харрис была активным сторонником андроидов и часто вкладывала деньги в различные фонды, осуществляющие помощь девиантам. «Между ними всеми определенно есть какая-то связь помимо положительного отношения к девиантам, нужно дальше изучать всю информацию… Нужно допросить родственников Филлипса, по тем записям, что я нашел в его компьютере и по его квартире нельзя сказать, что он довольно обычный офисный клерк».       Саманта же продолжала посещать сеансы Мэйсона, тот настоял на их увеличении, и с каждым разом количество людей на сеансах увеличивалось. Ее напрягали видения и кошмары, снящиеся ей каждую ночь, и, как оказалось, не она одна страдала этой проблемой — все пациенты жаловались на подобный недуг, но психотерапевт объяснял, что это норма, издержки их терапии, и это просто нужно перетерпеть.       Сегодняшний день не стал исключением: девушка почти не спала, каждый раз, как она закрывала глаза, появлялись галлюцинации, и они уже потихоньку начали преследовать ее в обычной жизни — сегодня в проеме двери Сэм увидела свою мать — она выглядела точно так же, как на фотографии, сделанной во время медового месяца. Она молчала, не выглядела угрожающе, будто она была живой, но тот факт, что миссис Нильсен нет в живых уже как 20 лет, и Сэм ее никогда не видела, очень сильно ее напугал. В итоге, в коридор полетел торшер, в результате чего Мэри исчезла. Благо, Фаулер уехал на работу еще до рассвета, и никто не будет причитать и действовать на и так пошатанные нервы. Сэм выпила таблетку и отправилась на очередной сеанс у своего врача.       Мэйсон назначил местом встречи один из конференц-залов неподалеку от его клиники, буквально в десяти минутах ходьбы. Подъезжая к зданию, мисс Нильсен увидела довольно большое количество человек, не меньше пятидесяти. «Если они все тоже на сеанс, дело дрянь, я не узнаю, что мне нужно, а я обязана, ибо эта херня, что происходит со мной… Она уже ненормальна».       Сэм вышла из такси и решительно направилась к толпе людей. Узнав у молодого человека с длинными темными волосами чуть младше нее, девушка поняла, что ее опасения подтвердились: все эти люди — пациенты Мэйсона. Настолько инновационные технологии удивляли, но Сэм, не разбирающаяся в психологии, решила не сильно акцентировать на этом внимание, хоть и несколько насторожилась. Позднее всех запустили в зал, представляющий из себя что-то, похожее на университетский амфитеатр. Около кафедры находился большой экран, пока что выключенный. Девушка села посередине, чтобы лучше видеть происходящее. Рядом с ней сели та женщина, с которой она была на первом групповом сеансе, и тот парень, с которым она столкнулась у входа. Люди потихоньку подтягивались и располагались в аудитории. «Что-то странное, определенно… Мэйсон еще и коучингом занимается и сейчас будет толкать какие-то свои методички? — мисс Нильсен еще раз внимательно оглядела зал, психотерапевта нигде не было видно, лишь какие-то амбалы, похожие на тех, что запустили их внутрь, — Охрана? Вот это уже странно… Хотя, он же известен на всю Америку, может, излишнее беспокойство за свою жизнь? Он же и в своей клинике везде пичкает камеры и прочую хрень».       Когда все расселись, появились девушки с подносами зеленого чая. На сопутствующие вопросы те лишь отвечали, что это комплимент от мистера Мэйсона. Сэм взяла стакан — обычный зеленый чай с мелиссой, такой же, какой она пьет обычно по утрам, только несколько крепче. Девушка отпила напиток, приятное терпкое тепло появилось в горле и пошло дальше по пищеводу. Вскоре появился и сам Мэйсон, он зашел под оглушительные аплодисменты нескольких человек, однако большая часть людей довольно вяло отреагировала — это просто врач, к чему это? Мужчина подошел к кафедре, свет в зале погас, и лишь сцена была освещена. — Добрый день, дамы и господа. Я рад видеть вас на одном из, пожалуй, самых важных и массовых сеансов в нашей практике. Сегодня мы вновь погрузимся в пучины вашего подсознания, но на этот раз мы продвинемся куда дальше, вы узнаете истину, — тут вновь раздались аплодисменты от тех же людей, что вызвало у врача улыбку, и тот продолжил, — Я пригласил несколько пациентов, прошедших терапию такого масштаба, чтобы помочь вам, так как это — довольно затруднительный процесс. Как и раньше, я прошу полного послушания и доверия. Делайте все, что я говорю… Итак, закройте глаза и откройте мне свое сознание.       Данная фраза означала вновь перенести себя к древу, а уже потом руководствоваться действиями, которые потребует выполнить врач. — Вы снова находитесь у древа своего подсознания, у самых его корней, то есть вашего… — Истинного «Я», — монотонные голоса разнеслись по залу и гулко звучали в ушах Сэм. Вновь у входа ее ждал Коннор, протягивающий ей руку. — Вы видите проводника? Возьмите его за руку и не отпускайте, ни в коем случае. Идите вперед.       Откуда-то в кроне деревьев появился мягкий синеватый свет, что облегчало путь. Саманта держала крепкую ладонь своего друга, которая была на ощупь будто настоящая. Также она чувствовала холод, чем дальше они шли, тем холоднее ей было. Девушка пыталась задавать вопросы, но андроид был на удивление молчалив, будто не замечал ее. «Будто мы в Подземном мире, и он — мой персональный Харон», — подумала она. И, наконец, они дошли. — Итак, что вы видите?       Мисс Нильсен оказалась… в сердце древа, внутри которого было нечто, похожее на человека, распятое на кресте, будто Иисус. Сэм слышала крики, испуганные ахи, вздохи. В горле застыл немой крик. Она хотела выплеснуть эмоции, но не могла, настолько она была испугана: ноги этого существа были… в телах. Человеческих телах. Из многочисленных ран текла кровь и стекала в большие кубки. Волос у него не было, а на лице было около четырех глаз, и больше ничего. И тут она почувствовала, как Коннор отпустил ее руку, она повернулась, и увидела нечто отвратительное — его доброе лицо исказила безумная гримаса, изо рта вытекал тириум, глаза закатились, и тут, он рухнул, будто тряпичная кукла. — Кто-то распят! Что это за хрень?! — крик мужчины звучал для девушки будто откуда-то далеко, очень глухой звук, который ее раздражал. — Продолжайте изучать себя, подойдите ближе… — Почему тот, кто меня сюда привел, мертв? — Все в порядке, подходите ближе.       Девушка увидела лестницу, ведущую к кубкам. Она переступила труп Андерсона-младшего и ступила на первую ступень. Она начала слышать голос своего отца, через пару ступеней появился его призрак, сопровождающий ее, потом появилась мать. Джейк был справа от девушки, Мэри же слева, и они шли к существу вместе с ней. Сэм хотелось закричать так громко, как она могла, но она понимала, что сейчас она может узнать ответы на все свои вопросы, и она не может отступить. Как и все, находящиеся в зале — крики прекратились, лишь тяжелые глубокие вздохи рассекали всю тишину. Сэм осторожно спустилась вниз и увидела у кубка стоящего к ней спиной андроида. На нем не было маскировки, была видна его настоящая белоснежная кожа. Девушка подходила как можно тише, и только хотела спросить его, что здесь происходит, как он повернулся к ней и схватил ее за горло. Под ногами пропала земля, и Сэм очень хорошо чувствовала это, как и чьи-то ледяные руки. Она заглянула ему в лицо и обомлела. Это был Коннор, буквально несколько минут назад погибший при непонятных обстоятельствах. И тут из ее горла вырвался истошный крик, и одновременно с этим Мэйсон произнес: — Открывайте глаза.       Мурашки бежали по коже, тело трясло. «Что за хрень я сейчас увидела?!» — мельком оглядев присутствующих, девушка поняла, что все они видели подобное. Девушка подняла руку. — И что это было? — Вы добрались до вашей истинной сущности. — Распятого нечто? — воскликнула какая-то женщина в другом конце зала, — Вы серьезно?!       Начался гул, люди негодовали, но мужчина хлопнул в ладоши пару раз, и вновь настала тишина. Тогда он поправил свой галстук и начал говорить. — Что мы подразумеваем под «истинной сущностью»? Наш внутренний голос? А может, совесть? Или внутреннего ребенка? Ответ куда прозаичнее — душа, дамы и господа, это — ваша душа. Все вы видели «распятое нечто»? — кивки и согласия, — Видите… Я не буду погружаться в Библию, Тору или Коран, не придерживаюсь данных установок… — Вы не можете говорить о религии, — заявил взрослый мужчина в первом ряду, — это антинаучно!       Удар ладонью по столу. Мэйсон был крайне оскорблен данным замечанием, и это испугало всех присутствующих. «Вдруг он особо чувствительная натура? Но тогда зачем он начал говорить об этом? Это новые веяния в психологии, совмещение с религией?» — мисс Нильсен пыталась найти какое-то логическое объяснение, однако попытки тщетны. Все поняли, что лучше помолчать и послушать, что он скажет. — Я понимаю, как это звучит, но я изучал психологию в Японии, в Англии, в Швейцарии — я не желаю вам зла, я хочу вам помочь, направить вас, открыть истину. Она не так хороша, как вы предполагали, это действительно так, но вам станет намного легче. Готовы ли вы дальше погружаться в пучины своей первозданной природы? — молчание и осторожные кивки, — Тогда, продолжаем, дамы и господа!

***

— Что-то удалось выяснить у отца девятой жертвы? — лейтенант ел нечто похожее на шаурму, Коннор уже провёл необходимый анализ — несвежий салат, вместо куриного филе курдюк, да ещё и соуса мало: «Неужели ему действительно нравится столь некачественная шаурма? Надо будет приготовить получше дома». Из-за раздумий мужчина ответил на вопрос, поэтому Андерсон откашлялся, чтобы привлечь внимание. — Извини. И да, и нет. Отец сказал, что его сын вёл себя как обычно, я же спросил, что он подразумевал под его обычным поведением, потому что его подчинённые, а как ты помнишь, он был директором банка неподалёку от нашего участка, характеризовали его как довольно весёлого человека. А его отец же утверждал, что он смеётся по большим праздникам. Выяснилось, что они почти не общаются, лишь по очень важным вопросам. — То есть, с отцом он не близок, как и другие жертвы, верно? — Да, за исключением миссис Филлипс. Ее муж что-то знает, но не говорит. Я совершил оплошность, теперь он явно ничего не скажет. — А что насчёт ее родителей? — Она сирота… Я заметил эту странную особенность — жертвы или сироты, или же редко общаются с родителями… Боже, найти эту причинно-следственную связь спустя столько убийств, это… — Успокойся, ты не виноват. По крайней мере мы знаем, где собака может быть зарыта.       Андерсоны вернулись в участок. Перкинс объявил о сборе детективов, занимающихся делом Потрошителя. Они с Ли требуют результатов, но при этом проводят «самостоятельное расследование», их практически не застать на месте. Для подобного рода мероприятия Фаулер выделил зал для пресс-конференций и подходящее время — конец рабочего дня, когда почти все, ну начальство так точно. Ричард уже сидел там, ожидая остальных. Пока что к нему присоединился Коннор. — Здравствуй, как идут дела? Маркусу удалось что-то выяснить? — они предпочли говорить на своей волне, чтобы какой-либо патрульный или же Перкинс и Ли не начали вынюхивать. — Здравствуй, Рич. Пока нет, но он ищет. Сам понимаешь, дела. У тебя появились какие-то новые способности? — Нет… Разве что, больше ревную Гэвина. И так злит, как на него иногда смотрят похотливые дамочки, а теперь ещё сильнее, что иногда хочется выплеснуть это все наружу, но… — Твои эмоции лишь твоя проблема? — кивок головой.       Через пять минут все остальные присоединились к собранию. Перкинс был так же угрюм, как и обычно. В руках у него была папка документов. Он раскрыл ее и начал говорить. — Больше десятка убийств за несколько месяцев, а зацепки появляются только сейчас. Столько оборванных жизней на вашей совести, господа. Я удивлён вашему безразличию, — данная колкость вызвала негодование у полицейских, но они понимали, что конфликт сейчас не к чему, Перкинс может сделать им только хуже, — Итак, мы выяснили кое-что странное. Благодаря нашему статусу и нашим полномочиям мы запросили в организациях, где они работали, следующие данные. Каждая жертва брала отгул на пару дней, подкрепляя это письменным заявлением, где объяснялась причина и соответствующими доказательствами в виде чеков, справок и так далее. Далее мы запросили у банков историю пользования счетами убитых, и вот что интересно — имеющиеся справки и чеки не числятся в списке приобретённых на счетах. — Наличку никто ещё не отменял, — заметил Андерсон, ехидно улыбаясь. Однако вскоре его улыбка исчезла, когда федерал достал из папки чеки, на которых были написаны счета, с которых были сняты деньги для оплаты, а рядом располагались все счета убитых и история трат на эти дни — номера идентичны, а этих чеков и сумм не было, — То есть… — Кто-то сымитировал их временное отсутствие. Через какой-то промежуток времени после их появления на работе жертвы погибали. Как правило, это период в неделю-две. Не кажется ли вам это странным? Куда мог внезапно пропадать человек на пару дней? — Убийца похищал их… Но они не обращались в полицию, — RK900 начал выстраивать логическую связь, — Может ли это означать, что они доверяли Потрошителю? — Определенно. Более того, вы упустили одну очень важную деталь, я нашёл то, что объединяет всех жертв… — Что? — Коннор резко поднялся из-за стола. Неужели Перкинсу удалось разгадать загадку, а он, передовая модель… Но это все в прошлом, он больше не ищейка без души, делающая все для выполнения задачи, он теперь личность, которая сама будет решать, как ему поступать и что делать. А для личности, в отличие от бездушного андроида, характерны редкие ошибки.       Перкинс ухмыльнулся и уже хотел было произнести это, но тут в зал ворвался Фаулер, уехавший домой час назад. Глаза были на влажном месте, сам он запыхался. Следом забежала Лесли. Мужчина отдышался и посмотрел на Хэнка и Коннора. — Сэм… Она пропала.