Звездопад с созвездием «Крик»

      Южный парк тонул в волнах предутреннего падающего снега, который с силой валился на головы, шиворот курток и забивался в извилины подошв жесткой обуви. Город лениво пребывал в мире Морфея, пока поздний меланхоличный ноябрь ошибался на станции и поджидал ничуть не меланхоличный декабрь. Рассветало намного позже обыкновенного, холод студил подушечки пальцев и неприятно щипал за конец носа. Бесконечная и рутинная суббота, а Крэйг, как назло или проделкам подлости — в школьные будни глаза не продрать, а в выходные вскочил ни свет, ни заря до трезвона будильника, проснулся раньше рассвета и листал свежие новости Фейсбука, на каждой второй публикации прикрывая не выспавшиеся золотые очи. Он отложил гаджет в сторону, взглянул в стёкла, где стена снегопада затуманила не просветлевшую улицу и, некстати, захотел в объятья лампового Твика, от которого свойственно несёт то ли приторным кофе, то ли кремом–брюле. Юноша в тот миг отдал бы любимую коллекцию чинпокомонов или отрёкся от скандалов, лишь бы уткнуться в колкие бледные пряди, челка которых убрана банданой пастельного цвета, коснуться нервной талии, облечённой в испачканным кофе фартук и слабо вздрогнувшей, ответившей сильным ударом сердца о рёбра и пламенным румянцем на впалых щеках. Такер несносно ворочался на мятой постели, в конце концов, свалившись с дубовой кровати, он остался на бледно-розовом ковре, устроившись на спине и изучая светившиеся созвездия на потолке. На телефон прилетело сообщение от бодрствующего Клайда, который отправил другу информацию о предстоящем звездопаде, и порция подколов рода «ты же позовёшь Твика на звёздное свидание?» или «звездные геи Южного парка смотрят на звездное шествие» затопила директ Инстаграма. Крэйг был слишком заёбан замучен мыслями о психопате, чтобы строчить агрессивную надпись содержания — «иди, пожалуйста, нахер Клайд» — товарищу, но отправить фотографию, где он показывает нецензурный жест, не составило большого труда. «Звездопад, круто. Твику должно понравится», — коротко размышлял Такер, перебирая варианты приглашение на свидание. Минута раздумья задремала, а хулиган встал с диким воем и побрёл одеваться. Его терпение лопнуло, сон ни в какие рамки не лез, младое тело требовало тёплого психоза, дёрганья и заикающегося словесного мусора. Юноша напялил поверх пижамы, усыпанной газовыми телами, синее пальто, натянул перуанскую шапку с жёлтым помпоном и покинул космические углы комнаты с постерами на стенах. Он аккуратно спустился по лестнице, молясь никого не поднять, однако перед уходом встретился с Тришей, которую заботливо послал в далёкие глубины задницы и сообщил о своём намерении свалить к Твикам, ибо жёстко соскучился, на что младшая сестра скорчила отвратительную гримасу и взаимно отправила брата восвояси.       Пока Крэйг пинал сугробы, снегопад нещадно ровнял хулигана с окружением, засыпая снежными початками его слабо затеплённое тканями тело. Он охлаждался, но мысли о возлюбленном поначалу слабо отогревали внутренности, а ближе к дому — херачили барабанили кипятком по органам. Такер добрался до здания, словно кофейное зерно, взобрался по лестнице на черепичный выступающий козырёк второго этажа и ударил раскрасневшимися костяшками по узорчатому окну, отчего чутко спящий невротик испуганно окутал комнату переполошенными глазами и лихорадочно слетел с постели. Юноша вообразил себе, что это проделки гномов, стремящихся стащить его нижнее белье, но, приветив силуэт близкого друга, поспешил отворять створки и принимать хулигана в помещение, который обессилено перебрался через подоконник, захлопывая застеклённый проём в стене, чтобы ледяной поток ветра больше не драл тепло в помещении и на невнятные твиковские расспросы свалился на него всем телосложением. —К.Крэйг?! Что ты здесь делаешь? Ты испугал меня, я думал, что это гно…мгх-х, мх! — прервался голубоглаз, так как Такер протиснул мерзлотные ладони под ночную рубашку и борзо обвил костлявую талию, зацепившись за кожу острых лопаток. — Крэйг!! Х.хол.холодно, кретин! — зашевелился кофейный подросток, пуская из дрожащей глазницы нищую слезу, но, перетерпев деяние одноклассника, стиснул стучащие зубы и стянул чульо с головы, зарываясь худощавыми переклеенными разноцветными пластырями в капну тёмных зарослей, несильно оттягивая их и путая меж собой. —Я скучал по тебе, — дышал Крэйг на бледную мочку уха Твика, обдувая её горячим дыханием и в недогонах отстраняясь от привычного нервозного вскрика и шипения психопата.       Хулиган устало приподнялся, опираясь руками о цветом болота мягкое покрытие, и навис над матовым лицом невротика, который, предчувствуя последующий после признания поцелуй, закрыл растопленные линии губ Такера содрогающимися ладонями, тем самым создавая дистанцию между юношами. —Это меня никак не остановит, — шепчет в десницу девиант и валит руки, передавив тонкие запястья, к дощатому полу.       Он целовал лико импульсивно перебирающего кислород Твика, жмурившегося и оголившего мелкие клыки, мягко щупая худые места, а, отыскав черты выи, через жалкие реплики возлюбленного помечал участки кожи и ключицу, не трогаемые солнцем, гематомами. Бордовые и фиолетовые пятна моментально прорылись и изобразили самый что ни на есть настоящий космос. —Твик, пойдёшь со мной на звездопад? — ровным счётом, погрузившись в поле маков, невинно поинтересовался Такер, ослабив хватку, отчего Твик вытащил из-под натиска руки и надавал тумаков Крэйгу. — Ай! За что, милый? Бьешь, значит, любишь, да? —Нет, чтобы просто поговорить со мной! Написать: „Твик, милый, хочу пригласить тебя на свидание“. Но нет же! Надо меня испугать, чуть ли не изнасиловать и обкусать чёртовый миллиметр тела, чтобы потом всё изнывало, как на перееханной собаке! — преувеличивал светловолосый, испепеляя растерянного хулигана, у которого бы зубы не рискнули соединиться с дряхлой кожей, реагирующей на любое раздражение ахуеть охренеть безумно, как убойно, убийственным взглядом синевы и выползая прочь. —Твик, иди на хер. Желательно, на мой, — огрызнулся юноша в похотливой ухмылке, а на нервозное – «что ты сказал?! Живо повторил!» – радостно выпалил: — ничего! Детка, ты обязан пойти со мной, ведь на твоей шеи кусочек вселенной, который она потеряла. Без тебя не начнётся звёздное падение, — умилялся Такер своей проделке, пока кофейный мальчишка дёргано, сшибая портфель и стул, добирался до зеркала и в тусклом от сенсорного телефона свете взирал на выступающий вульгарный и бросающийся в глаза синяк. —Крэйг, тебе конец, — угрожающе предупредил он возлюбленного, который зарылся в одеяло Твика, выбил перьевую подушку и распростёр предплечья для объятий. —Бей, я весь твой, — с нулевой невозмутимостью откликнулся на угрозу девиант, а после того, как блондин прыгнул на его торс с кулаками и слабым визгом, засмеялся и накрепко сковал психопата одеялом. —Ты пальто не снял, идиот, — бурчал зависимый от кофеина, но Такер уже невнятно слышал, ведь сон наконец-таки забрался в организм, притупляя внутреннюю деятельность. — Какой же ты идиот, зато мой, — убеждался невротик, слабо передавив ладони любимого покалеченными острым лезвием ножа конечностями, которые держали на себе ароматы сахарной пудры, вареной сгущенки и глазури.       Юноши проснулись в горелом стыде, так как их миловидно разбудила миссис Хелен, которая, конечно же, сделала замечание Крэйгу, касаемое сна в верхней одежде, не обращая акцента на то, что хулиган пробрался в дом через окно без предупреждения и провалялся остатки ночи с её драгоценным сыном. Однако она, долго не сердясь и принимая подростковую натуру, пригласила молодых людей на завтрак. Руки Солнца пробивались в дом и обогревали срач беспорядок: разбросанные комиксы про супергероев, толстые книги и составленную пирамиду из кружек с кофейным налётом. Ясная погода проводила тащащихся в ванную комнату подростков, где они поделили одну зубную пасту и вычистили до блеска белых солдатиков, умыли физиономии друг друга, отпугнув сонливость, и спустились на кухню, воняющую пахнущую здоровой едой. По пути девиант скинул с плеч пальто и отбросил одежду на заправленную за время их отсутствия кровать. Ясноглаз в тихом ужасе предположил, что это гномы застели постель, но Такер успокоил пожирателя кофеина и опроверг теорию. Отец Твика, внимательно читая газету, выпивал горький кофе, а мать парила, словно птица, укрывая белой выполосканной скатертью стол и расставляя омлетные блюда с чашами овощей. —Твик, погляжу у нас гости, словно соловьи в начале апреля, — обратился Ричард Твик, не отрываясь от чёрно-белых букв к Такеру, который неловко поздоровался и уселся напротив хозяина квартиры. — Надеюсь, что вы, парни, ничем таким не занимались, хотя, если судить по шее Твика, то всё-таки что-то было, — заметил отец, пока сын вспыхивал красным пламенем, закрывал ладонью гематому и срывался с места в комнату, чтобы переодеться в повседневную рубашку, а Крэйг, набирая в щеках цвет роз, молча выдавливал улыбку, пуская морские капли по лицу. — Ха-ха, — выдал облегчённые смешки мистер Ричард из глотки. — Крэйг, всё хорошо, мальчик мой или уже тесть. Я понимаю, каково это любить и желать быть любимым, но если ты сделаешь Твику больно, то я за тебя не ручаюсь. Ещё одно: при сексе используйте, пожалуйста, презервативы, — встряхивая листы бумажного изделия, повествовал Ричард Твик, пока хулиган явно умирал от стыдливости. — Можешь взять один у меня, в комоде лежит. —Ричард! — передёрнула лишком заботливого мужа миссис Хелен. — Рано им ещё заниматься интимом. Да, Твик, дорогой? — поинтересовалась он у спустившегося подростка. —Агрх, наверное, н.нет? Это тако-ой стресс! — не зная сути вопроса, кратко выпустил блондин, чем вызвал недоумевающую гримасу матери, стёб и крик крайнее недовольство отца и убитое протяжное «Тви-и-ик» с ладонью, прижатой к сгорающей со стыда физиономии. До полудня молодые люди делили время друг с другом: проводив родителей на работу, они блаженно баловались в кухонной идиллии, стряпая маффины с шоколадной крошкой, рассыпая муку и мараясь в тесте. Крэйг пробовал ложкой подлив из молочного шоколада и кондитерскую посыпку, оставляя на губах отпечатки сладости и крохотные фигурки из сахара, чем провоцировал Твика, который не мог сосредоточиться на взбивании яичных желтков, а размышлял, как бы коснуться сладостных уст, отчего нехило бесился, заставляя Такера пойти к чертям и заварить ему горький кофе. Ближе к обеду подростки, упаковав кексы фольгой, отправились в «Кофейню братьев Твик», чтобы угостить выпечкой семью, а также помочь с обслуживанием пришедших отдохнуть и насладиться тёплым напитком, дабы прогреть в студёную пору сознания. Ровным счётом, они заглянули в гости к хулигану, чтобы тот переоделся в толстовку с нашивкой «Nasa» и предупредил родственников, которые навтыкали сыну за отсутствие за завтраком, однако в знак извинения подросток оставил пару маффинов и, послав всю родословную нахер, поскорее свалил. До позднего вечера возлюбленные принимали заказы жителей Южного парка, воркуя и излишне распространяя нежные касания, жёстко перепихнулись бранью на перерыве с Клайдом и Токеном, которые явились якобы быстро перекусить, но, на самом деле, они хотели разузнать о планах гейской парочки, чтобы составить им компанию, однако не удержались, и милые насмешки с комментариями сопровождали официантов кофейни на каждом шагу. —Чего-то я устал, — поджигая травяную макушку сигареты зажигалкой на заднем дворе помещения, молвил Крэйг, который сбрасывал весь день звонки матери, а как только выдалась минутка, принялся печатать сообщение, что, мол, всё окей, он с Твиком. Они пойдут смотреть на звездопад, и Такер вернётся домой поздно. —Крэйг! Ты снова куришь, — складывая бережно фартук, предъявил кофейный мальчишка, хмуря золотые брови и морща прямой нос. — Если от тебя будет нести табаком, то не смей ко мне подходить! Ты же знаешь, как опасно курение, — заводил шарманку невротик, пока девиант адресовывал его возгласам средний палец и затягивал яд глубже в лёгочные мешочки. —Милый, прекращай уже, — отрезал панику хулиган и указал на собравшихся у кафе гогочущих товарищей. — Идём, Твик, банда уже в сборе. — Он потянул любимого за хрупкую ладонь. Банда Крэйга, задорно шумя на улице, громко продвигалась к озеру, обступающего хвойными елями, в глади которого образовалось ночное небо. Юноши добрались до берега, где обустроились и с замиранием сердец ожидали звездное падение. Чёрный небосвод прятал кучи мерцающих точек, созвездия, смущенные пристальными юношескими взглядами, будто бы сами прочерчивали линии, по которым собирали образы животных, предметов и личностей. Куда не глянь — звёзды куполом влекли своим скромным величием. Прошедший градом снегопад навлёк ужасную прохладу. Невротик отпустил горячий углекислый газ из груди, потёр ладони и уселся на поваленное бревно старой сосны, пока Крэйг затеивал дискуссию с Клайдом, ведь прошло уже десять минут от положенного начала крушения белых карликов, но природная мать не спешила прощаться с пятиконечными дитятками. —Клайд, я обещаю, что набью тебе морду, если с минуты на минуту звёзды не начнут падать, — ворчал девиант, бережно снимая шарф и усердно перевязывая им шею Твика, обматывая не только участки выи, но и красное от морозца лицо.       Токен мило выпалил смешки, чем рассердил Такера и смутил психопата, перехватившего оголённые ладони возлюбленного шерстяными варежками. —Крэйг, твою мать, как, по-твоему, я должен вызвать грёбаный звездопад? Ты думаешь, если я прикажу: «падайте хуёвые хреновые звёзды, а то самовлюблённый Такер злится, что его любимый мёрзнет», они упадут?! Это так не работает, придурок! — не на шутки вскипел Донован, пока подростки, раскинув уста, взирали на белоснежные ленты, рассекающие тьму. — Я тебе не Мать-природа, блядь блин!— бесился мальчишка, жестикулируя и втаптывая жемчужный сугроб. — Чего ты заткнул? А, Крэйг?! —Клайд, — прервал его психи Блэк, но друг не усмирялся, продолжая тянуть возмущения, позабыв об звёздном явлении. — Кла-айд, — не отводя карих глаз, повторился он, но после того, как и это не повлияло на Донована, обхватил подбородок одноклассника и поднял вверх, чтобы подросток приметил завораживающую картину. —То... — обрывается имя на устах горячим паром. — О-ох, — теряя дар речи, выдыхает с изумлением Клайд. —Красивый, да? — шепчет Крэйг, изучая зачарованный отражающий блеск падающих газовых тел взгляд Твика, который содрогнулся и перевёл блестящие от пелены слёз голубые очи. — Почему ты плачешь?! —Красиво! — пищит юноша и наваливается на Такера, вследствие чего он теряет равновесие, и они падают на заснеженную землю.       Хулиган потирает ушибленное место от вытащенного наружу рельефом корня хвойного древа, широко оголяя зубы в улыбке, а Твик жалобно просит прощения, теребя верёвочки от капюшона толстовки. Крэйг целует переполошенного психопата, который моментально заливается румянами и начинает вопить, а Токен и Клайд морщатся от телячьих нежностей и с долей упрёка в унисон отбивают: «Вот же голубые…».