фиалки?

      «варнинг! уберите детей, слабонервных и беременных от экрана, их психика может не выдержать этой шокирующей информации       вы были предупреждены       у меня нет желания что-то кому-то доказывать. я не собираюсь долго изъясняться на эту уже изжившую себя тему. у вас свое мнение, а у меня свое. и не надо меня переубеждать, пожалуйста! я давно все для себя решил. я пытался жить, держа эту тайну в себе, но у меня больше нет сил молчать       дело в том, что.. (мне очень сложно об этом говорить, простите..) наш Чуя, он не карликовый гном, как я раньше считал.. он..       злая рыжая пиранья! будьте осторожнее (｡•̀ᴗ-)✧» — дописав пост, парниша замер, ожидая его комментария. Телефон моментом завибрировал, на экране всплыли свежие ответы. Кто-то хвалил Дазая за остроумность, другие говорили, что это перебор (хотя перебарщивает Дазай ой как по другому, ему ли не знать), остальные просто желали увидеть развязку.       Но для этого нужен Чуя. Чуя, который всегда отвечал на его издевки первым. Чуя, который на эти самые издевки и велся. Только Чуя, которому и были посвящены эти издевки.       В мыслях Дазай называл это некими признаниями. Как же он далек от романтики.       Дазай не мог понять, зачем провоцирует товарища, который, вообще-то, нравился ему (о чем речь, Осаму готов завалить его на любой ближайшей поверхности.. ну или отдаться сам, там как пойдет), и устраивает перепалки. Пытается привлечь внимание обожаемого объекта? Может, конечно, но потом под глазом обязательно красуется багровый фингал. Заменяет отсутствие засосов.       Взрослые называли его безбашенным, среди сверстников он прослыл суицидником. Может, это было и из-за бинтов, которые парень неизменно носил в обществе, снимая только дома. Сколько же они порой доставляли проблем. Но ведь никто и не знал, почему он ходит в них. «Мне надоел этот бренный мир, прощайте!» — на шее петля. Дазай артист и притворщик. Нет, конечно, он не собирался покончить с собой, он хотел проверить реакцию Чуи, но тот, недовольно цыкнув, обычно выходил из кабинета. Ему совершенно все равно. Дазай несется в уборную, чтобы никто не увидел кровавый лепесток.       Прошел час, ответа все еще нет. Дазай на взводе, за ухом появляется небольшая розовая фиалка, которую юноша так и не заметил.

«рыжая принцесса, ты чего молчишь?» 18:49 прочитано «все хорошо?» 19:01 не прочитано «Чуя?» 19:13 не прочитано

      — Какого. Черта. — цедит, сразу начиная собираться. Накахара никогда не игнорировал это обращение, моментом отправляя десятку в ответ. Произошло что-то серьезное, иначе бы ответ не заставил себя ждать.       Наспех закрыв крышку ноутбука, шатен бросился к своему возлюбленному врагу (который, он надеялся, когда-нибудь перестанет быть врагом), чуть не оставив входную дверь открытой. Долго бы ему потом промывал мозги отец своими лекциями о внимательности. Но разве сейчас это имело значение?       В голове роем скользили мысли, что с его Чуей что-то случилось. Легкие распирал так не вовремя возобновившийся кашель из-за сильного переживания.       Что, если он потерял сознание и во время падения расшиб голову? У него неизлечимая болезнь? О себе бы побеспокоился. А вдруг — не дай бог — он резал вены?       Гонимый страшными мыслями, Осаму не заметил, как добрался до его дома. Что он скажет, когда придет? «Блин, чел, ну ты сам виноват, я так-то о твоей тушке беспокоился»? При хорошем раскладе Чуя его просто прогонит за это (если, конечно, с ним все хорошо), в худшем — ну, шатен снова пойдет в травмпункт. Его там, вроде, уже как родного встречают, и Дазай не удивится, если такую доброжелательность к нему проявляют из-за главенствующего там отца.       Буквально влетев на нужный этаж, он притормозил у двери. Сделал глубокий вдох. Выдох. И стал долбиться в дверь, не заботясь о сохранности тишины.       Пару минут ничего не происходило. Потом дверь приоткрыли, а в щель выглянул лохматый, весь какой-то помятый и заплаканный хозяин. В пижаме с барашками. В другой ситуации Дазай бы посмеялся, разрываясь внутри от милоты, но сейчас он влетел в чужую квартиру, обеспокоенно смотря на удивленного Накахару. Он, к счастью для Дазая, не заглянул на лестничную площадку. Разъяренные бабушки-соседки будут жаловаться на выплеванные цветы с кровью.       — Ты чего приперся? — в своей манере спросил потревоженный житель. А затем увидел несколько фиалок и изумленно округлил глаза.       — Пришел тебя прове.. — договорить ему было не суждено — парень зашелся в новом кашле, и на его ладони оказалось несколько цветков. И испуганно замер, чувствуя на себе такой же испуганный взгляд. Рыжий открыл было рот, но слова не лезли. Молча он провел товарища в ванную комнату, становясь почти плечом к плечу, оказывая моральную поддержку. В какой пиздец Осаму уже вляпался?..       Цветок Чуя сорвал сам, отрешенно смотря на него, медленно покручивая между пальцами и потирая лепестки.       — Мерзко, да? — Дазай прервал тишину, стараясь не смотреть Чуе в глаза. В голосе горечь.       Накахара знал о существовании ханахаки, но считал это обычной байкой. И тем более он не мог представить, что ее подхватит докучливый одноклассник.       — Кто это?.. — тихий шепот. Он с грустью смотрит на Дазая, где-то глубоко внутри надеясь, что предмет его любви — сам Чуя. Но Чуя, видимо, только предмет ненависти, иначе почему он получает только издевательства? Если бы только старший знал, что Дазай таким странным образом выражает свои чувства. — Осаму, ты же можешь умереть. — и на секунду он в нерешительности замер, чтобы потом, заглушая крики разума, прижаться к шатену со спины, утыкаясь ему щекой в левую лопатку.       — Не смей умирать, пока я люблю тебя, придурок.       Дазай вздрогнул и глупо рассмеялся, разворачиваясь в теплых объятиях и целуя рыжую макушку, а потом и ее обладателя. Нежно. Чувственно. С любовью. Цветы больше не давили изнутри. Дышать стало легко-легко, будто и не было этой преграды.       — Я тоже люблю тебя.