Книжная лавка

После последнего приступа всё вошло в привычную колею. У Гарри не было причин дразнить туман, даже Генри к нему не забегал, и он плыл в привычном мареве. Читал, расставлял новые книги, просто в один день возникшие в коробке. Рисовал. Гарри любил рисовать. У Дадли это выходило, но он не любил, а Гарри наоборот. В детстве Гарри стеснялся своих рисунков, вечно «не таких», хотя никто и не дразнил. Сейчас Гарри это уже не волновало. Он просто переносил на бумагу смутные образы, впечатления и ассоциации. Хранил блокнот с рисунками под замком, тоже просто так. Последнее время выходили одни яблоки в шляпе. Оставалось смириться, и Гарри, вздохнув, спрятал блокнот. Вовремя — зазвенел колокольчик и в лавку вошла как всегда решительная Утёнок. И растерянная, к чему Гарри тоже уже привык. В руках она сжимала «Давным-давно» Генри, и вот это уже было что-то новенькое. — Госпожа шериф! Какими судьбами вновь ко мне? Господин Голд обидел опять? — Нет… В этот раз Голд ни при чём, даже странно, — пробормотала она. — Эта книга… Вы ведь дали её Генри? — Да, я. А что такое? — Она пропала одно время, как раз когда Реджина снесла замок. А сейчас её кто-то мне подбросил. Я хотела проверить, не изменил ли кто чего, не подтасовал ли какие-то факты… Но поняла, что не являюсь экспертом в ней — даже половины не прочла. А Генри показывать не хочу, он слишком ей верит. — Я понял, к чему вы клоните. И с радостью вам помогу. Хотя, всё же советую, почитайте книгу, очень интересна, очень. Когда она попала в мои руки впервые, я дня три не отрывался, зачитавшись, — благо покупателей у меня всегда было мало. Приняв книгу, Гарри осмотрел первым делом корешок, форзацы. Фыркнул, заметив, что книгу расплетали. Старательно, но работал дилетант. Он открыл фолиант и стал быстро листать, тратя на страницу не больше пары секунд — он не пытался прочитать, всего лишь смотрел ключевые фразы. Остальные — словесная шелуха. Всё было без изменений… Пока он не дошёл до последней истории. Которой точно раньше не было. Кто-то очень постарался добавить её. И книга приняла изменение… Значит ли, что она истинна? Гарри вчитался. История Пиноккио, деревяшки, ставшей человеком. Настоящим мальчиком… Который пообещал приглядывать за Спасительницей? Какая прелесть. И почему ему кажется, что обещание своё Пиноккио так и не выполнил? — Госпожа шериф, простите, что спрашиваю… Простое любопытство. Но в детстве у вас не было защитника? Может, хранителя? — Я была сиротой, Гарри. — Утёнок поморщилась. — Никому не нужной и не интересной. Сменила с десяток семей и приютов, не меньше. Какой тут защитник. — Ясно. Простите, если растревожил память. — Пустое, — Утёнок махнула рукой. — Ты что-то нашёл? — Да. Все сказки без изменений. Только добавилась новая, самая последняя. Кто-то сам написал её, а затем старательно вшил. Любителю будет незаметно, но профессионал не пропустит. Хотя сказка неплохая. Только конец у неё… Сложно быть всё же человеком. — Спасибо, Гарри. Как всегда выручаешь. — Пожалуйста, госпожа шериф. Мне не сложно — забавно. — Зови меня Эмма. А то я тебя Гарри, а ты постоянно «госпожа». — Может, лучше просто на ты? Или Утёнок, вам не будет обидно? — Из-за книги, да? — хохотнула Утёнок. — Но я не против. Прозвище ничем не хуже прочих. Может, я ещё чем-то могу помочь? А то только спрашиваю и спрашиваю. И кричу, — смущенно улыбнулась. Гарри улыбнулся в ответ и уже хотел ответить отрицательно, когда придумал. Увидел. — Пожалуй, да. Когда в следующий раз Голд спросит вас, доверяете ли вы ему… Ответьте правду. Сколь бы ни хотелось вам уколоть его в тот момент за что-то. — Это… Странная просьба. — Каприз, извольте. Можете его проигнорировать, я не обижусь. — Нет-нет, я сделаю. Всего лишь ответить правду, это ведь не сложно. Спасибо ещё раз, Гарри. До встречи. — До встречи, Утёнок. Гарри был доволен. Ещё один изящный долгоиграющий ход. Куда там Красавице до Лебедя. Особенно, когда на стороне последнего он. Следующим днём, прогуливаясь по площади, Гарри всё не мог понять, какой черт его сюда потащило. Что он забыл на этом празднике жизни… и монашек. В Зачарованном Лесу он с ними лично не сталкивался — он почти ни с кем не сталкивался, даже ни разу не выйдя из своей лавки. Но не знать о них не мог. Как они повлияли на сказки, всё же книгу он изучал подробно: и когда часть сказок ещё не свершилась, и уже в Сторибруке, когда многие замерли в янтаре неопределённости. Гарри считал Прядильщика другом, поэтому симпатий к феям-монашкам не имел. Но сразу записывать их во зло… Он предпочитал собственное мнение. — Гарри, — снарядом врезался в него Генри и обнял. — Привет! — Привет-привет. — Гарри покачнулся, но устоял и обнял Генри в ответ. — Чего один, где твоя мама… — Гарри огляделся, — обе? — Мама Реджина подарила мне приставку и теперь думает, что это всё изменит. Но это ведь ничего не меняет. — Генри вздохнул. — А мама Эмма на деле, там какая-то машина на границе города попала в аварию — выехать, наверное, кто-то пытался. Но мне ничего не говорят. — Надо же, какой насыщенный день, — Гарри потрепал его по голове. — Не-не, два дня! — Генри важно поднял вверх палец. — Приставку мне подарили вчера, и я даже в неё играл. Вчера. Сегодня скучно… да и праздник. А пошли к Мэри-Маргарет? Белоснежке! С учётом последних событий ей нужна поддержка… — От незнакомого человека? — Гарри хмыкнул. — Да хоть от кого, — махнул Генри, а потом взял за руку Гарри и потащил за собой. — Давай, давай, ты же хороший, Гарри. Точно понравишься Белоснежке. Он — хороший? Гарри фыркнул про себя, но послушно пошёл за Генри. Он не хороший, просто и не плохой. Просто сам по себе… когда-то был. И со своей системой ценностей — продолжает быть. Мэри-Маргарет стояла у киоска со свечами с каким-то бородатым мужиком и пыталась продать хоть кому-то свечи. Которые и вовсе никому нужны не были, особенно посреди светлого дня. — Привет! Мэри-Маргарет, Лерой! Это Гарри! Как продажи? — Привет, Генри, — улыбнулась Белоснежка. — И Гарри… Приятно познакомиться, мы раньше не виделись?.. — Я Книжник, владею книжным магазинчиком то есть, — улыбнулся Гарри. — Приятно познакомиться, госпожа учитель. Генри много рассказывал о вас. — Ох, не стоит, просто Мэри-Маргарет. — Тогда Снег может? Простите, не люблю имена — память плохая на них. А вот ассоциации… — Да-да, конечно, без проблем! — Вот же чудик, — пробормотал мужик рядом, на что Гарри лишь приподнял бровь. — Да, есть такое. Кто же без греха, господин Бурчун. — Я Лерой! — Я всё равно не запомню, — пожал плечами Гарри. — Не старайтесь, — фыркнул. — Так как продажи? — перебил Генри, облокотившись на прилавок всем телом и пытаясь перегнуться аж до другого конца, чтобы туда заглянуть. — Никакие продажи! Никому не нужны свечи: мы уже и по домам ходили, все только хлопают дверьми перед носом! — Это я виновата, — грустно улыбнулась Снег. — В том, что людям не нужны свечи, когда у них есть электричество? Госпожа Снег, извольте, но тут уж вы точно ни при чём. — Это всё из-за слухов… То есть не слухов, ведь всё правда… — Слухов? — переспросил Гарри. — Простите, госпожа Снег, я редко выхожу из своего магазина, а ещё реже общаюсь с людьми… кроме Генри. Поэтому мне это ни о чём не говорит. — Я встречалась с Дэвидом… А на днях его жена Кэтрин обо всём узнала и закатила скандал. Сложно её за это винить. Я… не стоило мне этого делать. — Зачем ты ему это говоришь! — цыкнул Бурчун, но Гарри уже приноровился пропускать его реплики белым шумом. — Я, может, чего-то не понимаю, — медленно начал Гарри, перекатываясь с пятки на носок и обратно, — но в любых отношениях две стороны. И Дэвид ваш… Виноват поболее. Он был женат, и он должен был сперва решить проблему с женой, а только потом раздавать… — Гарри щелкнул пальцами, — авансы. — Дэвид он… Такой, какой есть. Я не знаю, — вздохнула Снег. — Дэвид — Прекрасный Принц! Просто заколдованный, поэтому такой. Но он на самом деле любит тебя, Мэри-Маргарет, я уверен! — Дэвид — мужчина, Генри. Мы ведь говорили с тобой, помнишь? Мужчины должны брать ответственность на себя, за сделанное и несделанное… — Потому что сильнее и защитники. И даже самым сильным женщинам бывает нужна их защита, — заученно повторил за ним Генри. — Я помню, Гарри. Но это не отменяет… — Не отменяет. Но и проклятие, и потерянная память не отменяет того, что остается мужчиной. Должен им оставаться. Впрочем, есть у меня ощущение, что он ещё не дочитал книгу. Может, дочитает и не всё потеряно ещё будет. — Ты давал ему книгу?! — зажглись восторгом глаза Генри, и тот аж подпрыгнул. — А о чём? — О потере памяти, о чём же ещё, — хохотнул Гарри. — Круто! Ой! Настоятельница! Я хотел у неё спросить… Можно? Я ненадолго! — Беги, Генри, — улыбнулся Гарри, провожая тут же умчавшегося ребёнка взглядом. — У вас такие тёплые отношения… — Госпожа мэр часто оставляла мне Генри, ещё когда он был совсем крохой. И, когда стал постарше, тоже нянькой использовала, — усмехнулся Гарри. — Но самое её любимое — спихивать на меня «мужские» разговоры. Боже, надеюсь, хотя бы про пестики и тычинки она меня не заставит говорить. — Гарри страдальчески поморщился, просто на секунду представив этот разговор. — Точно, вы тот мужчина с коляской! — хлопнула себя по лбу Снег. — Вы сейчас так непривычно одеты, что я вас не узнала, простите. — Ничего. Нормальное явление. Думаю, оденься тот же господин Голд в джинсовку, его бы тоже многие не узнали. Или узнали бы… Это ведь господин Голд, — засмеялся Гарри. — Голд, — скривился Бурчун и сплюнул. — Лерой! — Вы поссорились с господином Голдом? — Гарри в любопытстве склонил голову на плечо. — Нет, а то, боюсь, остались бы без жилья, — слабо улыбнулась Снег. — Но у монашек случился форс-мажор, и, если не продать все свечи, они не смогут заплатить аренду за этот месяц. А продажи… Сами видите, как идут, кому те свечи нужны. Особенно из моих рук, — и она самоуничижительно хмыкнула. — Я всё же попробую поговорить с Голдом. Может, он согласится подождать… за яхту. — Лерой, но… — Я попробую, — и, кинув тоскливый взгляд куда-то за спину Гарри, он ушел. — Я тоже пойду. Рад был знакомству, госпожа Снег. Заходите в мой магазинчик, думаю, там и для вас найдётся книга. И знайте, вы уж точно ни в чём не виноваты. И да, если Генри будет меня искать, скажите, пожалуйста, чтобы позвонил, телефон я в кои-то веки не позабыл. — Хорошо. — Снег улыбнулась и завела прядь за ухо, скрывая мимолётное смущение. — Спасибо, господин Гарри. Гарри вышел с праздничной площади и задумался. Ему было любопытно, и даже туманы не возражали, поэтому он пошёл на причал. Хотел пойти на причал. Ещё бы знать, где тот находился… Гарри нахмурился и попытался вспомнить. Вроде как налево, прямо три квартала и на шум океана, откуда там он будет идти. И Гарри сам пошёл, никуда не спеша, уверенный, что успеет… К чему бы то ни было. Когда Гарри пришёл, Прядильщик как раз отказывал Бурчуну, говоря, что уж у него-то точно есть причины для антипатии. — Сурово. Ты прям непоколебим в своей позиции. — Гарри? — Прядильщик недоумённо оглянулся. — Сам знаешь, принцип в нашем деле всё. Раз поддашься… — И будешь мной? — фыркнул Гарри и весело прищурил глаза. — Но я тебя понимаю. И просто радуюсь, что мой магазинчик только мой, как и земля под ним. А то пустил бы ты меня по миру босым и голодным. — Пришлось бы действительно книги продавать, о ужас, — хмыкнул Прядильщик, но в глазах у него не было и следа веселья. — Рассрочки монашкам не будет. Даже ради тебя. — Я и не собирался просить, — покачал головой Гарри, игнорируя Бурчуна, стоящего, зло набычившись. — У меня совсем другой разговор к тебе… внезапно появился. — Гарри уже не видел яхту, Прядильщика и Бурчуна. Перед его глазами маленький мальчик, курчавый и темненький, превращался в мужчину. Мужчину очень похожего на… А затем вместо этого мальчика перед глазами появился совсем другой. И тот тоже рос, из «настоящего мальчика» стал «настоящим мужчиной»… — И какой же, изволь? Гарри моргнул, приходя в себя, вытер невольно выступившую слезу в уголке правого глаза. Улыбнулся. — Давай пройдёмся. А господин Бурчун пусть подумает о том, что, если у людей гипотетически не будет света, им точно понадобятся свечи. — Гипотетически, — фыркнул Прядильщик. — Конечно. — Гарри вновь улыбнулся. — Никто же не станет в приближающихся сумерках ломать трансформаторный щиток. Когда они отошли, так что поблизости не было никого живого, Прядильщик спросил: — И что же такого важного ты хотел мне сообщить. Кроме спасения монашек от выселения, — чуть оскалился он на последнем слове. — Ты же знаешь, что у нас в городе гость? — Помимо мисс Свон? Да, знаю. Подозрительный тип, но я пока не уверен. Планам не мешает, а значит, не проблема первостепенной важности. — Он не твой сын, Прядильщик. — Он? Я и не думал. — Прядильщик нахмурился. — К чему ты это? — Не знаю, — пожал плечами Гарри и облокотился о стену какого-то дома. — Но хочу, чтобы ты это знал. Я видел… Как он выглядит. Или выглядел раньше, но уже взрослым. — Ты видел Бея?! Когда?! — В голове, — хмыкнул Гарри, ничуть не напуганный его экспрессией. — Но вот Утёнок… Я могу и ошибаться, но, скорее всего, она с ним знакома. В прошлом. Довольно давнем, так сказать… — Ты хочешь сказать, что мисс Свон… — Действительно твой Спаситель? Не только для проклятия? Да. Она будто создана для исполнения твоих желаний. —- Мне надо подумать. И поговорить с ней! Если она знает Бея… — Она не знает Бея, — покачал головой Гарри. И поспешил добавить, видя, что Прядильщик сейчас взорвётся: — Вряд ли он ей представился как Бейлфаер, сын Румпельштильцхена. Или сын мистера Голда. С наскока ты всё равно ничего не узнаешь. — Терпение, да? — Прядильщик горько хохотнул. — Я понял тебя. Спасибо. — Я бы и хотел чем ещё помочь, но сам понимаешь. Законы мироздания не нам нарушать. И за любое чудо своя цена. И лучше пусть это будет собственная душевная боль в промежутках, чем сущее отыграется на ком-то дорогом. Гарри запрокинул голову, пытаясь рассмотреть первые звёзды в уже темнеющем небе. Туман дорисовывал то химеру, то кентавра среди них. То первая гоняла второго, то второй делал ежа из первой. То они устало лежали рядом, врачуя раны друг друга. Зажглись фонари… И тут же погасли. — А он воспользовался твоим советом. Гном, — дернул верхней губой Прядильщик. — Я рад. Мне понятна твоя… нелюбовь к феям. Но… Он бы и сам до этого дошёл, по правде, — добавил Гарри. — Я лишь слегка ускорил события. — Пусть делают, что хотят, — махнул рукой Прядильщик. — У меня генератор есть, а остальные пусть этими свечами развлекаются. Тем более, в участке сегодня намного интереснее. — Так значит, та авария, о которой рассказывал Генри, твоих рук дело? И кого убирали? — Не совсем, но да. А убирали Кэтрин Нолан. — Прядильщик самодовольно улыбнулся. — Изящный план. — Как в конечном итоге сделать крайней Королеву-в-перьях? — Гарри покачал головой. — Я с вами чокнусь. — А ты не уже? — Ещё больше. Ох… Ладно, не буду вмешиваться. Королеву-в-перьях всё равно надо слегка в чувство привести, и, раз тот разговор не сработал, пускай получает освежающую оплеуху от тебя. Но ты уверен, что Утёнок в конце не поймёт, кто за всем стоял? — Даже если и поймёт… Думаю, ты поможешь ей увидеть под нужным углом. Гарри покачал головой. Очень он сомневался, что всё будет так просто. Была ещё одна переменная, старо-новая, способная изменить до неузнаваемости всю колоду. Переменная, которую он не видел, но чуял. И которая вот-вот вступит в игру.