Называй меня Аманэ.

Да. Я совершила глупость. Довольно большую. Мне определённо, нельзя было рассказывать ему о своей проблеме. Я рассказала всё, что я чувствовала за последние годы. Только представление того, что будет дальше, давало понять, насколько плоха нынешняя ситуация. И так напряжённые нервы вызвали по телу еле ощущаемую дрожь. Глаза закрылись и начали представляться возможные варианты будущих событий. Скорее появится та самая неловкость, ведь он не знает, как реагировать на это всё. Голова застыла, уже видя самые наихудшие варианты событий. Взгляд упёрся в пустоту, в горле появилась шершавый ком, но на мгновение мысли разорвал звон чайной ложки об стенки кружки. Рука остановилась, застыв над чашкой. А ведь... Что я делаю тут?... Этот вопрос настиг меня только сейчас. За последние два дня, я не задалась этим вопросом, что я делаю в этом мире, и от чего же, я не выбираюсь отсюда. Ведь этот мир фальшивка, не так ли? Да всё так. Ведь ты сама это понимаешь. Ты сама себе твердила и упрекала себя за то, что тебе нравилось в идеальной картине. А что теперь? Мило беседуешь с Аманэ и целуете друг друга в лобик? Тебя ещё не стошнило от этой бредовой ванили? Ты обманываешь себя, занимаясь такой тупостью, ну сама посмотри на себя со стороны! Что за бред ты творишь? Да мне было не до этого. Я появилась здесь, когда чуть-ли не вывалилась из окна, а выглядело это так, будто я решила суициднуться. Это ещё нужно было объяснить и оправдаться перед тем, кто застал это всё. А в попытке выбраться отсюда, призвав Ханако самым тупым способом, я порезала вены, и это ОПЯТЬ застал Аманэ, каким-то образом забравшись в мой дом! Я схватилась за волосы. Я понимаю, я понимаю, я всё прекрасно понимаю, но мне очень больно, очень, внутри всё так жгёт, хочется разорвать кожу, почему? Почему? Почему мне больно? Почему внутри разрывающее меня чувство? стерика. Беззвучная. Без слёз, криков, я просто терпела это внутри. Тяжёлое дыхание эхом раздавалось в ватной голове. Чувства и эмоции были в точности, как и полгода назад. *** – НЕЕЕТ!!! НЕТ!! НЕТ, НЕТ, НЕТ!! На полу что-то валялось, крича в иссуплении, чуть ли не вырывая на себе волосы. Внутренние органы разрывались от кашля, и шею стягивала невидимая петля от удушающих слёз. Ногти разрывали кожу на шее, в надежде получить желанный воздух, горло жгло от ран, а на коже пальцев стали появляться багряно-рыжие разводы, всё больше и больше растирающиеся между пальцев и ладоней. Слёзы текли по лицу, стекая на шею и смешиваясь с кровью. Шею противно защипало от соли, и она стала с новой силой ещё больше чесаться. От чесания, кожа шеи становилась всё более растерзанной в кровь, а мелкие кусочки отодранной кожи забивались под окровавленные ногти, боль была невыносимая, руки не поддавались управлению, и всё больше и больше терзали с силой шею. Лежащее на полу тело содрагалось от всхлипов. Оно устало после истерики. Сил кричать не было, волосы противно слиплись и прилипали к мокрому, горячему лицу. Внутри появилось сдавливающие желание. Сделав рывок, и преодолев усилия над собой, тело поползло к столу. Рука дрожала и не слушалась, пришлось придерживать другой, и медленно дотянувшись кончиками пальцев до канцелярского ножа, рука сбросила его вниз. Лязг. Противный стук ножа раздался в тишине тёмной комнаты. Я подняла его с пола, а стеклянные глаза не отрывались от него. Палец надавил на чёрный выступ и выдвинулось лезвие. Трык. Трык, трык, тряк. Лёгкий блеск проскользил по лезвию в кромешной темноте, где пробивались чрез закрытые шторы, лёгкие отблески солнца. Собрав последние силы и сжав корпус ножа, лезвие опускалось на бледную кожу запястья. Холод исходивший от ножа, ощутился на тёплой коже. Под кожей прошёл холодный ток и рассыпался мелкий бисером в пальцах, оставляя после себя немеющий холод. Лезвие слегка проскользило по запястью, но пореза не оказалось. Теперь уже лезвие прошло сильнее и из тонкой линии выступила кровь. Порез защипало, но по сравнению с другими ранами, боль совсем не чувствовалась. Теперь во рту появилась приглушённая сладость, будто пару кристалликов сахара растеклись по языку и прошлись по нёбу, но вкус стал пропадать и остался только привычный вкус слюны. Лезвие прошло ещё раз и ещё раз, оставляя за собой тонкие линии крови. Но после первого пореза, остальные кажутся не такими сладкими, и так хочется вновь ощутить эту сладость на языке, но её опять же нет. Запястье было в красных линиях, а в местах сильного нажима, кровь выступила, и рисуя изгибы, побежала вниз по запястью, багряной нитью. Мои глаза были прикованы к стекающей вниз струйке крови, а в горле появился шершавый ком. Багряный цвет завораживал глаза, а внутри появилось рваное желание узнать, каков же вкус. Одним движением, прильнув губами к окровавленном у запястью, вызвало в груди сухих бабочек, бьющихся об легкие внутри и вызывая в сердце, шелестящий трепет. Губы защипало сладостной болью, а на языке растекся горьковатый, металлический вкус. Воспоминания оборвались, но на языке всё ещё ощущался тот медный привкус. Тяжёлый выдох. Взгляд скользнул по кухонному столу и наткнулся на маленький нож. Голова отяжелела, а по телу прошёл холодный ток, как окатившая ледяная вода. Внутри, разъедало жгучее желание, снова ощутить те эмоции и трепет, как в тот день. ... В доме ощутилась полная тишина. Где-то далеко, на улице, был слышен еле уловимый лай собак. Слух не мог ощутить ни малейшего шороха поблизости. Дом погрузился в немое пространство, время остановилось, часы уже не тикали оглушительным треском, также погрузившись в забвение. Ха-а... Голова налилась свинцом, не в состоянии о чем-либо думать, и лишь шум собственного дыхания оставался слышен в ушах. Только он не позволял мне попасть в это немое забвение. Тело трясло мелкой дрожью, а рука медленно тянулась к кухонному столу. Рука застыла над столом, пальцы тряслись, колебаясь в ужасной нерешительности. Глаза противно защипало, а по щекам потекли горячие слёзы, оставляя за собой соленые следы. Нет. Дрожь на секунду утихла. Нет. Я сжала руку в кулак и отдёрнула от стола. Онемевшие кончики пальцев обожгли, все еще дрожащую, холодную ладонь. В голову ударили произошедшие события за минувшие два дня. Именно таким путем я навлекла на себя последствия, за которые корю себя. Я и таким же образом хотела, чтобы Ханако вновь нашёл меня в этом мире. Но он не мог спасать меня по любой моей прихоти, выпутывать меня из любой ситуации, и при этом подставлять спину под любую «опастность» Я прижала руку к груди, медленно выдыхая. Нужно было утихомирить не отпускающую дрожь. Пришлось много читать о дыхательных упражнений, чтобы хоть немного уменьшить количество панических атак и истерик. Но все усилия оказались тщетны, они лишь вызывали головокружение и всё более нарастающую дрожь. Так с чего ты взяла, что в этот раз они тебе чем-то помогут? Я подняла голову. В голове всплыл образ баночки с таблетками. Нет-нет-нет! Без таблеток, без порезов, просто успокоиться! Просто успокоиться! В комнате родителей послышался приглушенный шорох. Значит просыпается. Выдохнув, я встала и направилась к плите готовить завтрак. Достав из холодильника молоко, яйца, какао и сахар, я принялась за готовку. Буквально через десять минут, а то и меньше, всё уже лежало на столе. В комнате шорох повторился, но уже громче и из проёма показался сонный, потрёпанный Аманэ. Он посмотрел в мою сторону и виновато улыбнулся. Ну естественно, заснул в обнимку со мной на чужой кровати и причем два раза. Интересно, он сейчас помнит наш разговор? Ну что ж, терять уже нечего. Я показала ему жестом садиться за стол. На завтрак у нас была яичница и какао, как по мне прекрасный завтрак. Мы принялись за трапезу, он старался не смотреть в мою сторону, я прожигала его взглядом и царила величественная тишина, которая была мне на руку. Я ждала ответов, а он их избегал. Мы поменялись ролями, теперь он будет оправдываться. Но как спросить? Напрямую я не смогу, обходные пути долго думать, а сам он не заведёт разговор... – Я хотел вместе с тобой посмотреть на звёзды. Я подняла глаза. – Ведь это то, что ты хотела спросить, не так ли? – я медленно кивнула, уводя взгляд в сторону. – Я стучался, свет горел и пахло... жареным... – он смутился.– Я рискнул, приоткрыть дверь и позвать кого-нибудь, но не отвечали, решил немного пройти. Подходя к ванне, я увидел лужу крови и следовательно обнаружил тебя. Оставить тебя в таком состоянии и уйти я просто не мог, но и спать рядом с тобой было бы... Ну... – он опять же смутился, а мне пришёл на ум, образ Ханако, даже не знаю смутился ли бы он или всё таки уснул со мной? Сравнив их, казалось, будто два разных человека...– Ну, ты поняла...– я кивнула, давая знак, чтобы он продолжал – Поэтому я заснул на той кровати... Сразу извиняюсь за... Это...– он опустил голову, сгорая со стыда. – Не извиняйся... Вины тут твоей нет, а ты всё сделал правильно. Спасибо... – я глупо улыбнулась, не совладая со своими эмоциями, – Зачем ты опустил голову?.. Поднимай... – мы сидели рядом и я дотронулась до его лица. Он поднял голову, смотря на меня, весь залитый краской. Янтарные глаза смотрели прямо на меня от смущения и с примесью стыда. Меня молнией осенило то, что только что я сделала. Я также залилась краской, глаза забегали, я отдёрнула руку от его лица, и мы оба сгорая от стыда, отвернулись в противоположные стороны. Блять, что я только что сделала? Какой ещё «поднимай»? Блять. Завтрак уже остывал, поэтому я заставила себя повернуться первой. Проглотив ком в горле я сказала. – Завтрак. Аманэ повернулся и легонько кивнул. Так мы и провели остаток завтрака в гробовой тишине, которую разрывал стук вилок об тарелки. Позавтракав, он начал собираться домой, мол он не предупредил родителей, и впринципе не может остаться, так как без спроса пробрался в дом. Поблагодарил за завтрак, а я начала убеждать его, что не за что благодарить, это я должна говорить ему спасибо. Мы стояли у двери. Он уже одетый в куртке, я в домашней одежде, никто не решался смотреть в глаза. – Ну что ж... Он уже начинал разворачиваться к двери, но остановился. Угх, как же я ненавижу скрежет куртки в тишине. Осенью обязательно вместо куртки куплю пальто, вроде как в магазине скидки буд... На моей щеке почувствовалась мягкое прикосновение. Лёгкое и нежное. Я немного подняла глаза и увидела левую щеку Аманэ. Он ещё не отодвинулся, поэтому мы были слишком близко. Слишком. Что блять? Да не-е-е... Да не-е-е т... Да бгхм бх мммхирмм ААААААА. Может его поцеловать? ДУРА ЧТО-ЛИ? Может всё-таки поцеловать? Может не надо? Ммммм Всё равно. СТОЯТЬ НЕ НАДО! Я тоже приблизилась к его лицу и оставила поцелуй на его щеке. Он покраснел. Нет-нет-нет, он даже не покраснел, а вспыхнул!? Но вместо того, чтобы отодвинуться... Бл*Ть. Он придвинулся ближе к моим губам... Как же я хочу материться. Не трогай меня! Зачем ты руку поднял? Зачем ты взял мой подбородок? Мы с тобой вчера познакомились?!!! Я передумала!! Я передумала!!! Он прикрыл веки, но янтарные глаза, ярко светились из под век. Ресницы дрожали, дыхания не было. Придвинувшись ещё ближе к моим губам, он ласково коснулся их. Это не было похоже на поцелуй. Нежное прикосновение. Внутри лёгких ощутилось шелестящее чувство. Он отодвинулся, чтобы посмотреть на меня, но жар от его лица ощущался отчётливо, даже на расстоянии. Мы так и смотрели друг на друга несколько секунд, но я обхватила его лицо и примкнула к его губам, отвечая тем самым взаимностью. (Автор: оой б*яяяяяять, чё я писала в час ночи?!?) с другой стороны... Аманэ же мёртв. Этот мир не существовал и это никогда не произойдёт в настоящем. В моём мире. Так смысл моего нахождения тут? Мазохизм? Или привязанность? – Нэнэ?.. Продолжение следует...