suavitas

кошмарный мрак поглощает рассудок доверху. макушка пропитана гноем и дёгтем. бело-серые грязные волосы спутываются в комья от жирности, сгустки крови с прядей едва ли свешиваются. рейстлин не помнит, когда мантия его оказывается не на нём; рейстлин не знает, когда сквозь рваные одежды пробирается холод рук его повелительницы. песок в глазах уже вовсе не из зрачков, пустынная бездна похожа на родную утеху – иногда, но обычно он задыхается в пустоте и одиночестве. маджере думает: « я обманул её », но госпожа слышит каждую его мысль. у рейстлина не осталось ничего, кроме собственной больной фантазии и королевы тьмы. когда юный волшебник сменил кровавую мантию на чёрную, то нуитари кривил толстые губы. — этот щенок, – снисходительно эхом объясняет поглощающая тьма богу равновесия, – мог бы свергнуть всех богов вместе с моей матерью, но он подписал себе смертный приговор. такхизис расплывается в улыбке почти такой же, как и у её сына-божка. она – воплощение каждой фантазии, каждой идеи и цели. она способна дать и отнять всё одним лишь щелчком пальцев. но ей это не нужно, ей нужен достойный соперник. и рейстлин маджере был таковым. тёмный маг, жаждущий стать богом. тот, кто может вверить в её руки именно то, чего она хочет. её верный и покорный слуга. рейстлин смеётся громко и его смех – вспышки молний. — о, моя тёмная госпожа, – едва не рычит, – покажи мне свою восхитительную злость. у него иссохшие губы, потрескавшиеся и бледные. каждое слово ему змеиным укусом впивается, но он продолжает говорить. он с трудом опирается на посох, не чувствуя ничего, кроме жажды. власти, свободы, смерти и своей госпожи. когда он впадает в забытьё, ему снится она – идеальная и желанная, у неё острые когти и нежные руки, она зовёт его за собой. а ещё в его сны приходит мать. любимая, ласковая и осторожная, она целует его в лоб, и рейстлин плачет. иногда он по привычке зовёт брата, но не признается даже себе в том, что скучает по близнецу. когда он смотрит в зеркальную бездну, он видит лицо карамона. ( бывает, он готов снести жизненный цикл в ничто, лишь бы улыбка братских губ появилась. ) он желал слишком многого – в этом их схожесть с такхизис. — мой глупенький бог, – поглаживает кончиками ногтей по подбородку, – это всё, чего желает твоё мёртвое сердце. рейстлин задушенно хрипит, прислоняясь лбом к ее обнажённому колену. он целует её бедро с внутренней стороны. припадает губами к коже в неистовом желании утолить свою жажду. он царапает её огрубевшими ошмётками кожи и зубами, сочится чёрная кровь. маджере слизывает каплю за каплей, марает божеским ихором узкие ладони и тёмные одеяния. такхизис смотрит свысока, улыбаясь чёрным ртом. притягивает подобие бога ближе, пока он вновь острым носом не ткнётся в голую кожу. запах её дурманом обволакивает, жёсткие волоски заставляют его промычать от неудовольствия. когтистая рука гладит мага по голове. поощрение медовое и сладкое, стекает её стонами по телу. его позвоночник прошивается памятными событиями прошлого, которые так настойчиво исчезают из головы. всё сознание маджере заполняет одна властительница; лишь одна драконья повелительница способна сокрушить его. рейстлин кашляет судорожно, выплёвывая кровь собственную себе же на руки. она мешается, становится гуще и темнее, но такхизис лишь обхватывает его запястья и легко целует в кончики пальцев, пока вязкая субстанция не обогнёт костлявые запястья. он всё ещё к госпоже жмётся, лижется и взгляда поднять не пытается. знает, что она там прочтёт. знает, что она в нём увидит. — покажи мне своё искусство, рейстлин, – шепчет сладко она, – свою захватывающую эйфорическую потребность ярости. — все здесь мертвы, – не своим голосом произносит он, – я так не хочу быть один в пустоте. если бы там, за чертой врат, рейстлин не решился, то уже гнил бы в земле. черви обгладывали его, смерть целовала бы рейстлиновы губы и гнилым языком вела по рту. но здесь, в бездне, не существует времени. здесь нет ничего и есть всё. такхизис не успокаивает ни одного из своих драконов. миллиарды неприкаянных душ мельтешили призраками у неё на глазах. тёмная властительница лишь смеялась, натравляя на них глубинные и потаённые страхи их сознаний. ей необходимо было вновь выйти за врата, кринн бушевал бы, подчинился бы ей, как истинной и единственной королеве, которой она всегда и была. но пока она скучающе скашивает взгляд на раба своего. ей ревностно, что маджере приходится делить с их общей любовницей – магией. рейстлин любил её, лобзал и соблазнялся мгновенно. властные руки обхватывают его шею: клеймят и помечают, прут огненный сдавливая у кадыка. и рейстлин снова кричит. поднимая взгляд на такхизис, ему видится мать. липко меж ног становится. рейстлин маджере умирал, по крайней мере, уже около двухсот раз. такхизис находила самые изощрённые способы, чтобы заставить мага чёрной луны страдать. он стонал от боли, готовый пасть, но ни разу уста его не тронули молитвы паладайну. он знал, что на его мольбы никто бы не откликнулся. горячие бёдра стискивают седую голову. тёмная госпожа всегда избавляла его от смертельной участи. тёмная госпожа всегда будет рядом с ним. и пока он, стоя пред ней на коленях, обдаёт кровавым дыханием кожу, маджере может верить в искажение истории.