***
В зале заседаний вот уже минуты три царила гробовая тишина. Баки сидел на своем месте в конце зала, на отдельном стуле, и переживал очередное «дежавю». На нем снова был его белый костюм, выстиранный и отглаженный, только на плече был другой кевай, темно-синий (предыдущий, видимо, так и не отстирался от крови). Вместо знака «кандидата» теперь на его шее красовалось золотое ожерелье победителя. Оно немного напоминало такое же, как на Т’Чалле, только у того было что-то типа имитации когтей или клыков, нанизанных на цепочку, а у Баки — пять золотых листочков. — Нам еще долго ждать, господин председатель? — не выдержал Т’Чалла. ТеБай покосился на Барнса, шагнул в центр и кашлянул в руку. — Совет не может дать одобрение этому человеку, — произнес он, и Т'Чалла на мгновение потерял дар речи. — Несмотря на то, что он победил в «Поединке Достоинства» и доказал право носить атрибут, Совет считает, что он должен быть выслан из страны… — Что?! — не выдержав, вскочил со своего трона король. — Т’Чалла! — попыталась одернуть его королева, сидящая по его правую руку, но тот словно и не заметил этого. — Он выполнил все ваши условия! — прошипел, кипя от гнева и ярости, король. — Он дал согласие на поединок, хотя не обязан был в нем участвовать! Он выиграл его, несмотря на то, что вы сменили его соперника перед самым боем, и который был несоразмерно больше, чем должен быть! Что вам еще надо от него?! — Мы не можем игнорировать то, что случилось после поединка, — встала пожилая женщина-старейшина. — В священном месте пролилась кровь невинных. Пострадали люди. Обрушилась часть священной скалы, которая десятилетия стояла нетронутой! Чуть не пострадала королева… — Его вины в этом нет! — рявкнул, злясь, Т’Чалла. — Вся ответственность за это лежит на кандидате, которого подобрал Совет и который оказался неуравновешенным и агрессивным психопатом! — И тем не менее, Ваше Величество, — продолжил другой вождь, — такой инцидент произошел в священном месте впервые за много-много лет. Мы не можем это игнорировать. Возможно, духи против того, чтобы этот человек находился здесь. — Если бы духи были против, он никогда бы не победил в поединке! — прорычал Т’Чалла. — Духи могли разгневаться после его необоснованно жестоких действий! — произнес ТеБай. — «Необоснованно жестоких?» — не выдержав, вскочила Шури, которая сидела, кипя от возмущения, слева от брата. — А то, что ваш кандидат его чуть не утопил, хотя Баки уже по праву выиграл, и никто на это не обращал внимание, пока король не вмешался, это как - не жестоко?! — Шури, не вмешивайся! — встала со своего места королева. — Духи говорят с нами посредством знаков, — вновь произнесла пожилая женщина. — Этот знак нельзя трактовать как положительный. Этот человек должен покинуть Ваканду, иначе мы навлечем на себя гнев богов. — Вы серьезно? — вновь не выдержала Шури. — Да духи, наверное, уже устали «фэйспалмы бить» от всех вас! Может, они так подавали знак, что ваш кандидат невменяемый, а сам поединок пережиток прошлого! Об этом вы не думали?! — Шури, прекрати сейчас же! — крикнула вставая королева. — Веди себя достойно принцессе, или тебе придется покинуть Совет! Шури возмущенно надула губы, но все-таки села на место, раздраженно сложив на груди руки и закинув ногу на ногу. — Совет считает, что этот человек должен покинуть Ваканду, — вновь произнес ТеБай. — У вас нет никаких оснований требовать это, — прошипел Т’Чалла. — Вы будете игнорировать мнение Совета, Ваше Величество? — усмехнулся ТеБай. — Мы не можем знать, что думают духи! — огрызнулся Т'Чалла, — Поединок был выигран, значит, он останется здесь. — Мы можем спросить у самих духов! — вновь произнесла пожилая женщина. — Пусть чужак отправится в долину духов и получит их одобрение, тогда у нас не останется никаких вопросов к нему больше. — Нет! — еле слышно произнес ТЧалла и медленно качнул головой. — Это уже слишком… Я не дам своего согласия. Нет! — Я готов! — поднявшись со своего стула, громко произнес Баки. Все разом обернулись на него. — Джеймс, закрой свой рот и сядь! — яростно крикнул король, вскочив с трона и гневно глядя ему прямо в глаза. Баки, на секунду опешив, посмотрел на него в ответ и медленно опустился на место. ТеБай обернулся к королю с торжествующей ухмылкой на лице. — Он дал согласие, Ваше Величество, — произнес он, глядя на Т’Чаллу. — Слово за вами! Т’Чалла несколько раз сжал до скрипа подлокотники трона, стиснул зубы и, резко сорвавшись с места, вылетел из зала. — Т’Чалла… — только и успела выкрикнуть ему вслед королева. Все остальные с недоумением переглядывались. Окойе чуть помялась и поспешила за королем. Баки посмотрел на Шури - та сидела с растерянным видом, глядя перед собой, - и, поднявшись, тоже пошел вслед за Т’Чаллой. - — Ваше величество… — начала было Окойе, но Т’Чалла яростно отмахнулся от нее. — Я не хочу вас слушать, генерал! — рявкнул он. — Я устал от вашей бесконечной ненависти и предвзятости к Джеймсу. — Т’Чалла! — вновь попыталась что-то сказать та, но король снова отмахнулся. Баки дошел до комнатки, в которой они в прошлый раз совещались между заседаниями. У входа стояли двое стражников: они, чуть помешкав, переглянулись. Один попытался перегородить вход, но второй ткнул его в плечо. — Я могу пройти? — подойдя ближе, уточнил Баки. Стражники переглянулись, и один кивнул. Баки вошел в комнату, в которой Т’Чалла стоял спиной к нему, облокотившись на стол, а Окойе мрачно взирала на него, стоя рядом. — Ваше Величество… — произнес Барнс, и Т’Чалла резко обернулся. — Какого черта ты делаешь?! — рявкнул король. — Джеймс, я ведь просил тебя — не вмешивайся! Не лезь! Ты не знаешь, на что соглашаешься! Ты вообще ничего не понимаешь! — Послушай, если это решит все проблемы, то почему нет! — перебил его Баки. — Это не решит проблемы! — рявкнул Т’Чалла. — Они придумают еще что-то, а потом еще и еще! Они просто не хотят, чтобы ты был здесь! — Так может, мне лучше уйти? — спокойно уточнил Баки. — Нет! — Т’Чалла подлетел к нему и вцепился в плечи. — Я никому не позволю так обращаться с тобой. — Ваше Величество, — попыталась вмешаться Окойе. — Молчите, генерал! — рявкнул король не глядя. — Ваше Величество, если Совет устроит то, что я получу одобрение духов… — А если не получишь? — рявкнул король. — Ты не знаешь, чем рискуешь! — Т’Чалла, — вздохнул Баки, покосившись на Окойе, — последние семьдесят лет за меня решали, что я буду делать, как я буду выглядеть, где я буду находиться, даже, что я буду есть и буду ли вообще. Это — мое решение! Старейшины сказали, если я получу одобрение духов, у них больше не останется ко мне вопросов, а, значит, это решение всех проблем! Ты должен это понимать… — приблизившись совсем вплотную, выдохнул Баки, глядя ему в глаза. Т’Чалла уставился в его глаза в ответ и, покачав головой, сжал губы. — Ты знаешь, как мы поймем, что духи одобряют тебя? — процедил король сквозь зубы, вновь глянув в глаза Барнсу. Баки молчал внимательно, глядя на него. Т’Чалла сделал еще один шаг и почти коснулся грудью его груди. — Если ты останешься жив, — значит, они тебя одобряют! Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, не отрываясь и не моргая, наконец, Баки отступил назад. — Значит, так тому и быть! — произнес он решительно и, развернувшись, пошел обратно в зал. Т’Чалла схватился за голову, застонал и, закрыв глаза, покачнулся, словно теряя сознание. Окойе вцепилась в его руку. — Ваше Величество… — Т’Чалла попытался небрежно отмахнуться от нее. — Т’Чалла! — схватила его за плечи Окойе. — Он прав! Т’Чалла открыл глаза и окатил ее уничтожающим взглядом. — Конечно, ты будешь только рада этому! — прошипел он яростно. — Ты только этого и ждешь! Всегда этого ждала! Торжествуй теперь! — Они не тронут его! — резко выдохнула Окойе, сурово глядя на Т’Чаллу. — Духи не причинят ему вреда! Король непонимающе нахмурился, глядя на генерала. — Вы же сами мне это говорили! Помните? — яростно произнесла Окойе. — Тивайо приняла его, а, значит, и Баст. Или вы сами не верите своим же словам? — Я мог ошибиться… — выдохнул он неуверенно. — Если король потерял веру, то, значит, у нас совсем все плохо. Т’Чалла все еще растерянно смотрел в глаза генерала, сомнения пожирали его изнутри, и Окойе шагнула к нему впритык: — Духи не тронут его! — уверенно повторила она. — Цена ошибки слишком высока… — прошептал Т’Чалла. — Если с ним что-нибудь случится, — можете меня казнить, — выдохнула Окойе. — Но я вам гарантирую, что Баст не причинит ему вреда! — Вы уверены, генерал? — Т’Чалла смотрел умоляюще в глаза Окойе. — Нет. Я не уверена, я знаю это точно! И вы тоже должны это знать. Иначе, вы потеряли связь с духами Ваканды, а это очень плохой признак! — Т’Чалла, — в комнату вошла королева. — Что ты решил? — Я ничего не решил, — вновь схватился за голову король. — Джеймс решил все за меня! И я не в силах его переубедить! Я могу ему только приказать, но я не хочу ему приказывать! — Он прав, это решение всех проблем! — тихо произнесла королева. — Слушай, что тебе говорят умные люди… — Мама! — рявкнул Т’Чалла и измученно воздел глаза к потолку, а потом обессиленно опустил голову вниз. — Хорошо… — тихо выдохнул он. — Объяви это Совету сама, я не смогу… Королева шагнула ближе и положила руку ему на плечо. — И если… — открыл глаза Т’Чалла, — если с ним что-то случится, — я сложу корону. Я больше не хочу быть королем! У меня уже нет никаких сил сражаться со всеми вокруг! Со всеми, кто должен был меня поддерживать, а, по сути, только нападают. - Баки вернулся в зал и, игнорируя косые взгляды, прошел на свое место и сел. К нему тут же подошел ТеБай и встал на расстоянии пары метров напротив. — Мистер Барнс, я напоминаю вам, что вы находитесь на собрании высшего органа власти этой страны и должны соблюдать все правила, установленные регламентом Совета. Я не говорю уж об элементарных правилах приличия! Баки спокойно смотрел перед собой, слушая председателя. — Вы слышите меня? — шагнул тот чуть ближе. — Вы не можете разгуливать тут, как у себя дома! Баки перевел спокойный взгляд и уставился в его глаза. — Вы слышите, что я вам говорю?! — раздраженно произнес ТеБай. — Проявляйте уважение к старейшинам, иначе вас просто выведут из зала! Вы должны оповещать нас, если собираетесь куда-то уйти! А не просто вскакивать и бежать, когда вам это вздумается! И вы не можете бегать следом за королем, словно его ручной пес! У вас нет никаких привилегий! Лицо Баки никак не менялось, взгляд все также спокойно и неотрывно буравил председателя. — Вы что, потеряли дар речи? — вновь начал раздражаться тот. — Ответьте хоть что-то! Неожиданно стоящие возле входа стражники, покинув свой пост, торжественно промаршировали через весь зал и, подойдя к Барнсу, встали по бокам от его стула, замерев с оружием наперевес и сосредоточенно глядя перед собой. ТеБай непонимающе моргнул, глядя на них, открыл и снова закрыл рот, чуть помялся, оглянулся и, развернувшись, пошел к кому-то из старейшин. — Привет, командир! — не поворачивая головы, вполголоса прошептал один из стражников, обращаясь к Баки. — Мы тут пока постоим, ладно? А то, что-то уж больно председатель нервный! Баки растерянно покосился на говорившего: тот, опустив голову, весело подмигнул ему, и Баки узнал в нем одного из тех парней, что помогали ему тренироваться перед поединком. Он глянул на второго, и тот лучезарно улыбнулся ему, блестя глазами. — Класс… — проворчал Баки, узнавая К’Таяна. — А я подумал, что арестован…***
Баки как раз размазывал пену для бритья по лицу, когда в их дверь постучали. — Я открою! — тут же сорвался из-за стола Стив. Баки, дернувшийся было к дверям, вернулся обратно и застыл, глядя на себя в зеркало, прислушиваясь к разговору в прихожей и пытаясь понять, — начинать ли ему бриться, или сейчас придётся срочно куда-то бежать, бросив все дела. Стив дернул дверь, за нею оказался посыльный военной корреспонденции. Отсалютовав Стиву, он протянул ему конверт. — Добрый день, сэр! Прибыла военная полиция. Сержанту Барнсу приказано явиться в штаб на допрос. — На допрос?! — ошарашенно вытаращился на посыльного Роджерс. — Все нормально, Стив, это стандартная процедура для всех переживших пленение, — Баки с пеной на лице и полотенцем на плече присоединился к Стиву и, кивнув посыльному, забрал у друга приказ из рук. — Когда я должен явиться? — Прямо сейчас, сэр. Сэр! — посыльный отсалютовал Барнсу и поспешил прочь. — Я пойду с тобой, — глядя на Баки, который читал документ, выдохнул Стив. — Что? — отпрянул тот. — На кой черт ты мне там сдался?! — Просто на всякий случай. — И как я им объясню, что это за «нянька» притащилась вместе со мной на допрос? — Я постою за дверью, тебе не придется ничего объяснять. — Не выдумывай, Стив! Я вполне самостоятельный и дееспособный! — Дело не в этом… — Я обойдусь без тебя, понял?! — яростно перебил его Барнс. --- Стив мрачно прохаживался по узкому коридору туда-сюда, время от времени поглядывая на дверь, рядом с которой стояли двое караульных с автоматами, которых он уже наверняка достал своим мельтешением перед их носом. Допрос продолжался уже три с половиной часа без перерыва. Стив успел два раза выйти прогуляться на улицу, три раза обошел здание, купил у мальчишки газету и успел прочесть ее от корки до корки и мысленно решить кроссворд на последней странице, а Баки все не отпускали. Тяжко вздохнув, он снова подошел к жесткой деревянной скамье, собираясь присесть, как вдруг из-за двери послышался голос Барнса: — Да говорю же вам, я не помню! Тестировали что-то… Какое-то лекарство… Я не помню…. Ох… — и этот отчаянный измученный выкрик оборвался на середине. И Стив не выдержал. Стиснув зубы и кулаки, он метнулся к кабинету, просто сметя с пути попытавшихся было перегородить ему дорогу караульных, и едва не выломал дверь, слишком сильно распахнув ее, не рассчитав свои силы. Ворвавшись внутрь с грохотом и шумом и перепугав всех присутствующих, он было опомнился и стушевался, но, лишь бросив взгляд на бледное измученное лицо Баки с налипшими на вспотевший лоб прядками растрепанных волос, которые обычно всегда были аккуратно уложены, его решимость вскипела с новой силой. — По какому праву вы врываетесь?! — вскочил главный офицер. Двое стоявших за его спиной лейтенантов в белых касках схватились за свое оружие. — Кто вы такой? — Допрос продолжается уже три с половиной часа! Три с половиной часа без перерыва! — яростно проорал Стив и, почти не глядя, вышвырнул за дверь виснущих у него на руках караульных и, захлопнув ее у них перед носом, прижал дверь ногой. — Сколько можно?! Дайте ему хотя бы передохнуть! Этот человек пережил то, что никому из нас и в кошмарных снах не снилось! Он едва выжил, а вы обращаетесь с ним тут как с преступником! — Стив, уймись… — ошарашенно выдавил Баки, перепуганно пялясь то на него, то на офицеров. — Ваше имя, солдат?! — резко выдохнул главный офицер, положив руку на кобуру на поясе, а двое других все-таки наставили на Роджерса свои пистолеты. Баки испуганно вскочил и замер, не зная, что предпринять. — Он… он не в себе… у него психотравма… он на гранату прыгал… — попытался выгородить друга Барнс. Стив лишь не глядя выставил ладонь в его сторону, безмолвно давая знак, чтобы тот не вмешивался. — Ваше имя и звание, солдат! — сурово глядя, повторил офицер. — К какому подразделению вы приписаны, имя вашего командира? — Капитан Стивен Грант Роджерс! — яростно выдохнул Стив. — Я приписан к… — Погодите-ка, — неожиданно вмешался еще один офицер, сидевший за печатной машинкой у стены все это время. — Тот самый Роджерс? Который в одиночку вытащил всех этих бедолаг из сто седьмого? Он кивнул в сторону растерянного Барнса. — К... Капитан Америка…? — моргнул главный офицер, изумленно глядя на Стива. Конвойные медленно опустили пистолеты. Стив слегка смутился, но все еще продолжал сурово хмурить брови и негодующе раздувать ноздри. — Я приписан… — вновь попытался договорить он. — Мы знаем, где вы числитесь, — махнул рукой офицер. — «СНР», особый отдел… А я думаю, — лицо что-то знакомое и фигура… Что же вы сразу не сказали? Сенатор Брант от вас просто без ума! — Эм… я… — растерялся Стив, но тут же вновь собрался с мыслями и принял решительный вид. — Имейте снисхождение! Это бесчеловечно! Вы пытаете его тут уже почти четыре часа! Вы что, не видели справку о его контузии? — Да, мы, кажется, слегка увлеклись… — кашлянул в кулак офицер и повернулся к Баки. — Думаю, вы можете идти, сержант. Мы не знали, что вы близкий друг Капитана Америки! Тогда, все вопросы сняты. Он махнул второму офицеру, восхищенно глядящему на Стива горящими глазами, тот, спохватившись, сел, взял какую-то бумагу, поставил печать и протянул начальнику, тот быстро расписался и вернул его помощнику, а он, в свою очередь, протянул бумагу Барнсу. — Мы оповестим вас, если у нас вдруг возникнут к вам еще какие-то вопросы! — обращаясь к Барнсу, предельно вежливо произнес офицер. — Еще вопросы? — рявкнул Стив. — Вы пытали его тут почти четыре часа?! Этого что, мало? — Извините, капитан, это наша работа! Я думаю, серьезных вопросов к сержанту больше не возникнет. Просто формальность. Верно, лейтенант? — офицер глянул на помощника. — Думаю, да, — тут же кивнул тот. Офицер чуть помялся и, шагнув к Стиву, понизил тон голоса: — И, раз уж вы тут… Эм… м... Автограф не дадите?..***
— Боже, я чуть со стыда там не сгорел! — вновь яростно выдохнул Баки, решительно идя к дому. — А потом чуть не помер от ужаса! Ты вообще соображаешь что делаешь? Тебя могли пристрелить или отдать под суд! — Ну не пристрелили же! — идя с ним в ногу, махнул рукой Роджерс. — Каким-то чудом! — глянув на него, гаркнул раздраженно Барнс. — Я уже собирался хватать пресс-папье и швырять его в конвой, чтобы они тебя не продырявили у меня на глазах! — Хорошо, что ты этого не сделал. Думаю, это труднее было бы замять… — Труднее замять?! — вновь яростно глянул на него Баки, дергая дверь их дома. — То есть, по-твоему, то, что ты ворвался на допрос военной полиции, расшвыряв по коридору конвойных, и наорал на полковника у всех на глазах, это заминать легче?! — Ну, полковник же сказал, что все нормально, — придерживая дверь и пропуская Баки вперед, невозмутимо выдавил Стив. — Может, он просто побоялся сказать тебе что-то другое в глаза, потому что ты вел себя, как натуральный псих! А потом тебе прилетит… арест или трибунал, или еще что похуже. — Ничего мне не прилетит! Успокойся, — улыбнулся Роджерс. — А если прилетит, — я разберусь. — Ну конечно, — отвернувшись в сторону, буркнул раздраженно Баки, поднимаясь по лестнице на второй этаж. — Ты же теперь — звезда! «Символ нации!» «Непобедимый герой Америки!» «Наш славный орел-капитан!» — Дело не в этом! — огрызнулся Стив. — Я бы сделал это, даже будь я по-прежнему просто Стивом. — Как раз в этом и дело! Любому другому это с рук бы не сошло. — По-твоему, я должен был просто сидеть и ждать, когда из тебя там душу вытрясут? — распаляясь, рявкнул Роджерс. — Когда я вошел, на тебе лица не было! Казалось, еще немного, и ты потеряешь сознание. — Да с чего ты это взял?! Никто не собирался терять сознание, ясно? — резко развернулся на лестнице и проорал ему в лицо Барнс. — Я что, по-твоему, беспомощная дамочка, которую нужно спасать? Я солдат, Стив! Младший офицер! И мы на войне! Здесь существуют правила, субординация, протоколы и уставы… Все это в порядке вещей. Допрос — стандартная процедура после плена. И я и без сопливых бы разобрался! И не через такое проходил! — Я видел, как ты «разбирался»! Сидел там, едва дыша! — Я просто пытался вспомнить хоть что-то еще, и от усилий у меня разболелась голова! Но это не повод вламываться и разносить до основания генеральный штаб! Крича на весь Лондон, — что я контуженый и мне нужно снисхождение! — Но у тебя ведь действительно контузия, они должны были это учитывать и не мучить тебя пять часов без перерыва, пытая, как преступника! — Я сам разберусь, понял? Я взрослый мужчина, а не сопливый юнец! — Баки запнулся о ступеньку и, теряя равновесие, схватился за перила. Стив, шедший рядом, тут же бережно приобнял его за торс. — Да отвали ты от меня! — рявкнул Баки, отпихивая Роджерса локтем. — Хватит надо мной трястись! Стив отпрянул от толчка, взмахнул руками, теряя равновесие, и кубарем скатился с лестницы. Замер, лежа на спине, на пролетной площадке и с изумленным и растерянным выражением лица уставился на Баки. Баки с таким же выражением лица ошарашенно замер на лестнице, глядя на него. — Черт, Стив, прости… — выдохнул он наконец и быстро сбежал по лестнице вниз. — Все… все нормально… — прокряхтел Роджерс, пытаясь подняться. — Прости, я не хотел… Не рассчитал… Ты цел? Ничего себе не отбил? — Баки подхватил его под руку. — Кажется, цел. Все в порядке! — улыбнулся Роджерс. — Я теперь не разваливаюсь на части от резкого порыва ветра. Все хорошо… Правда, Бак! Встав на ноги он, скривившись, схватился за копчик. — У тебя кровь на виске! — Баки повернул его голову за подбородок. — Черт, идем в квартиру! — Это правда ерунда! — улыбнулся Стив. Но Баки его не слушал. — Идти можешь? — Конечно! — усмехнулся Стив и, сделав шаг, скривился, держась за задницу. — Давай руку, обопрись на меня! — тут же подставил плечо Баки. — Не тошнит? — Нет, не тошнит. Я, правда, в порядке, Бак! — Сколько пальцев? — Баки, не слушая, потащил его по лестнице в квартиру, накинув руку себе на шею. — Два! — усмехнулся Стив, глядя на его пальцы, сложенные в знак «виктории». Баки дотащил его до квартиры, запустил внутрь и, войдя следом, снова потащил его, теперь уже в ванную комнату. Стив лишь снисходительно улыбался, решив больше не сопротивляться. Баки усадил его на край ванны и принялся рыться в ящичках и полочках. — Да где она… А, вот! — найдя, наконец, небольшую коробочку, он вынул оттуда бутылёк с перекисью водорода и моток ваты. Смочил вату жидкостью и, шагнув к Стиву, приподнял его лицо за подбородок. — Будет немного щипать, — предупредил он, прежде чем коснуться ссадины ватой. — Постараюсь пережить! — улыбнулся Стив и тут же скривился, когда перекись зашипела от соприкосновения с раной. — Ой! — Терпи! — хмыкнул Баки, осторожно стирая кровь. Он очень аккуратно промокал ваткой рану, а Стив, повернувшись, глядел ему в лицо, улыбаясь. — Не вертись! — Баки снова повернул его лицо набок, держа за подбородок. — Я правда не хотел! Прости… Не рассчитал… — Да ладно! Говорю же — все в порядке! Вечером и следов не останется. — Раньше мне надо было рассчитывать силы, чтобы тебя случайно не прибить, а теперь чтобы ты это хотя бы почувствовал и заметил. И с этим у меня пока проблемы. — Ну, подстроишься со временем, — улыбнулся Стив, снова поворачивая лицо и глядя в глаза Баки. — Да не вертись ты! Глупый ребенок… — проворчал Барнс, прикрепляя кусок ваты матерчатой липкой лентой крест-накрест. Стив рассмеялся. — А знаешь, можешь время от времени спускать меня с лестницы, если хочешь! Ты сразу как-то подобрел и стал больше походить на себя прежнего… Баки убрал все обратно в коробку и мрачно уставился на Стива. — Как прежде уже никогда ничего не будет, Стив, — произнес он тихо. — Почему? — Стив перестал улыбаться. — Я только внешне изменился, внутри я все тот же. Правда! Баки покачал головой. — Отношение людей к тебе изменилось, а это неизбежно изменит и тебя. Не сразу, может быть. Но со временем точно. — Не изменит, — серьезно глядя, произнес Стив. — По крайней мере, мое отношение к тебе точно никогда не поменяется… Баки мрачно фыркнул. — Оно уже поменялось, ты не замечаешь? Ты относишься ко мне так, как я относился к тебе! Чересчур рьяно опекаешь и совершенно неуместно заботишься… И меня это жутко бесит, а потом я мучаюсь чувством вины из-за того, что сам заставлял тебя проходить через все это и не понимал, каково тебе было. — А я наоборот только теперь понимаю, каким неблагодарным засранцем я иногда был. Нет, я всегда тебя искреннее благодарил за все, но иногда я просто из кожи вон лез, чтобы показать тебе, что я могу все сделать сам, без твоей помощи! Что я не беспомощный слабак. Что я справлюсь и сам со всеми своими трудностями. И я не понимал, как трудно тебе было смотреть, как я пыжусь и мучаюсь, и сдерживать себя, чтобы не вмешаться, потому что я буду против. А потом все равно вмешаться и выслушивать от меня упреки и возмущение. Баки мрачно усмехнулся и сел с ним рядом на край ванны. — Да, временами с тобой было дико сложно, — кивнул он. — Но теперь я иногда скучаю по этому… — Ты думаешь, что с тобой было легко?! — фыркнул Стив. — Взять хотя бы твою бесконечную череду дамочек! Я едва успевал привыкнуть к одной, как ты тут же менял ее на другую, а потом на третью, пятую, десятую! — Да перестань! — закатил глаза Баки. — Ничего серьезного не было! Так… «Танцы-шманцы-обниманцы»… — Нэнси мне нравилась. И Дороти тоже, и Долорес… — Ну, вот и женился бы на ком-то из них! — небрежно фыркнул Баки. — Они все были без ума от тебя, а я был лишь «досадным приложением»… — А теперь все наоборот… — вздохнул Барнс. — Да брось… — Стив пристально смотрел ему в лицо, но Баки этого не замечал, мрачно глядя в стену. — Так что? Идешь вечером в бар со мной? — все также пристально глядя, тихо спросил Стив. Баки чуть помялся, затем повернулся и выдал одну из своих самых лучезарных улыбок: — Там же будет музыка! Как я могу не пойти?!