***
Я очнулась в теле этой сумасшедшей дуры пару недель назад. Не знаю, что случилось с ней такого, что я заняла её место. И, сначала, меня откровенно раздражала манера этого ребёнка, теперь не её, а моего ребёнка, называть меня словом «мамочка»… А потом я поняла, что мне всё это напоминает… На самом деле женщина, её звали Сарой, не была такой уж сумасшедшей, и откровенно говоря, до дуры ей было далеко. В фильме она быстро заподозрила сына в подмене. Но в следующие несколько дней, получая её воспоминания, я поняла, что эти оскорбления всё же недалеки от истины. Истеричка, которую после исчезновения мужа всё больше раздражал и напрягал её сын. Сын, кстати, тоже был раздражающим по её воспоминаниям. Никогда не подумала бы, что я могу возненавидеть детей только по всплываемым картинкам воспоминаний. И я уже морально готовилась к общению с этим «прекрасным» ребёнком… но кое-что уже отличалось от её воспоминаний. — …Мышиный трупик это, скажи, не самое странное, что съедал ребёнок, — подбадривал ребёнка доктор, заканчивая осмотр. — А как вы себя чувствуете? Лекарства помогают? Да, он сожрал мышь. Мышонка, маленького. С хрустом, и удовольствием. Только что его осмотрел врач, который так же поставлял ей таблетки от её больной психики. Я вызвала врача на всякий случай. Так же поступила тогда она, по сюжету фильма, когда он съел паука. Фильма ужасов про подменённого перевёртышами ребёнка. Потом было его выступление в школе, которое я снимала на видео, так же как она, и мы вернулись домой. И когда я окончательно срослась с этим телом, посмотрела на последние видеозаписи этого ребёнка, и разок, украдкой, посмотрела на него через экран телефона, чтобы окончательно убедиться, что в теле ребёнка находится кто-то другой. Только это был, почему-то, не подменыш, а просто немного жуткий другой ребёнок. Совсем не как в фильме. Но… Мне всё ещё было всё равно. — Ты голодный? — он покивал головой. — Приготовлю… твоё любимое. Я даю ему к каше сырный порошок, который тот ребёнок ненавидел. И он с удовольствием всё съедает. Играть в «скорченные рожицы» с ним я уже не стала. Мне фактов уже было достаточно. Этот ребёнок с лицом и телом её сына — не её сын. Точнее — в теле этого ребёнка больше не её сын. Мысль эта проскочила в моей голове спокойно и, как-то даже буднично. Чуть позже, окольными путями я выяснила, что это действительно вселение духа в тело, а не какая-нибудь подмена из кельтских сказок, как было в фильме. В мистической яме в лесу не было прохода в логово перевёртышей… Только останки чьего-то небольшого скелета. Отличия от фильма с каждым прожитым месяцем становился всё больше. А мир узнавался по новой.***
— …то есть, мамочка, всё вокруг состоит из мааааленьких-маленьких частиц, а эти частицы состоят из ещё более маленьких… — Да, дорогой. Из молекул состоит всё вокруг, а молекулы состоят из атомов. Несмотря на то, что расстояние между молекулами очень большое, по сравнению с их размерами, они удерживаются вместе, потому что притягиваются друг к другу. Только разные молекулы могут притянуться на разное расстояние и с разной силой. Поэтому, например, пенопласт лёгкий и хрупкий, а металл прочный и тяжёлый. А есть ведь ещё жидкости… Ребёнком это существо оказалось любопытным. С тех пор прошло уже несколько лет. Мы переехали в другой город, обжились и привыкли друг к другу. Хотя это дурацкое «мамочка» до сих пор осталось. Сейчас мы разговаривалии об отвлечённых вещах в школькой программе, но в начале… Он был так ошеломлён, когда я рассказывала о развитии человеческой истории, начиная от каменного века вытеснения неандертальцев более развитыми видами. Древний Шумер, с их эпосом о Гильгамеше, на котором, спустя столетия, многие религии основывали свои сказки и «учения». Включая христиан, которые спустя полторы тысячи лет спёрли историю и о великом потопе, и о спасённом по реке младенцем. Перемешав всё это языческими ритуалами, и сказав, что «это другое». О даа… Религия… С моим демонёнком это был отдельный разговор. Бедняга, кажется, был католиком. Иронично. Он до сих пор настороженно поглядывал на меня иногда, когда думал, что спалился на отличии от того ребёнка. Ну, он хотя бы начал думать. Я хорошо на него влияю. Забавная получается ситуация — я знаю, что мой сын — это не мой сын. А он до сих пор не знает, что его мать — это не его мать. Впрочем, произносить сакральную фразу из фильма «ты не мой сын», которая послужила началом конца, я не собираюсь. Мне всё ещё всё равно. Но какое же у него было забавное лицо, когда я, в интернете, дала ему ссылки на современные исследования и исторические справки по разным религиям, их сравнении, истории возникновения. Тогда ему уже было 14. Кажется тогда я немножко сломала его мир. Я даже после смерти, и странного вселения в это тело не перестала быть атеисткой. Никто не показывался мне там, никто не сказал про миссию здесь. А если я права по поводу места своего попадания… Здесь духи мёртвых вообще сами прекрасно справляются с «возвращением» в мир живых. Пусть и насильственно для других живых. Это существо, вселившееся в ребёнка в поисках мамы — прямое тому подтверждение.***
Кстати о забавном. В этом мире, оказывается, большинство паранормальных историй были такими же фэйками и мистификациями, как и в моём. И этому я действительно была удивлена. — То есть, на самом деле в Амитивиле не было никаких духов и призраков? — он выглядел как ребёнок, у которого отобрали конфетку. — Ну посмотри сам. Мало того, что он ненавидел отца, воровал и принимал наркотики. Так после убийства он пошёл в полицию, и сказал, что всех его родных убила мафия. Мафия! Полиция, конечно, быстро нашла доказательства против него… Но вот потом в тот дом въехала другая семья. Они услышали историю дома и…решили подзаработать. Сговорились с адвокатом убийцы, и вскоре появилась история про несчастного, одержимого демонами. Адвокат, кстати, потом сознался, что они придумали это, чтобы хоть как то скостить ему срок, и заработать. Пришлось самим искать эту информацию. Хоть здесь и был аналог ютуба, но не было блогеров, придумавших опровергать на основе фактов разные мифы. Как только я освоилась, мне стало очень интересно, как же тут обстоят дела с реальной мистикой. Мистика тут была. Иногда жуткая, иногда не очень. Но жадные до славы и денег люди тоже никуда не делись, так что… — И Эндфилский полтергейст тоже, да, мамочка? — Что поделать, — я усмехнулась. — Там скептики почти сразу сказали, что она посредственный чревовещатель, а фотографии её «полётов» по комнате вообще… сразу раскритиковали. В интернете был всякий бред. Я сама узнала немного о мистике от человека, который несколько раз в жизни сталкивался с подобным, хотя его нельзя было назвать полноценным борцом с паранормальным. Просто очень «везучий». К Эду и Лорейн Уорренам я старалась не приближаться. Там они были шарлатанами. А вот какие они здесь, узнавать пока не хотелось. Мало ли, может я попала во вселенную Заклятья, где они реально гоняли демонов и спасали людей от проклятых вещей. Было бы некомфортно приближаться к тем, кто реально может от нас с ребёнком избавиться. Вот отыщу в себе какие-нибудь супер мистические силы и… — Но… Как же так. Я искал, нормальных доказательств действительно нет. Но почему, ведь… — Ведь паранормальное действительно существует? — Да. — Чётко, но как то обиженно ответил мне ребёнок. — Люди всегда любили придумывать и преувеличивать, дорогой. Особенно, когда у них есть на это причина, а особенно выгода. Откреститься от обвинений, придумать оправдание, внушить себе, что виноват совсем не ты, а какие-то неподвластные тебе силы. Возможно даже навредить кому-то. Всё это — суть человеческая. А по поводу доказательств, — я с хитрой улыбкой посмотрела на него. — Ты слышал когда-нибудь об «ошибке выжившего»? Он озадаченно посмотрел на меня, и неуверенно покачал головой. Возможно он уже понял к чему я веду. А возможно и нет. Этот немёртвый вселенец — сущий ребёнок. — Люди, которые рассказывают о паранормальном в их жизни не встречались с чем-то опасным, или не встречались с чем-либо вообще. И поэтому они живы. Поэтому они ещё могут говорить. И приукрашивать. А вот те, кто действительно столкнулись с чем то потусторонним… не выжили, чтобы об этом рассказать. Мы немного помолчали. Ребёнок посмотрел на меня новым, оценивающим взглядом, а я спокойно улыбалась ему в ответ. Это была не совсем та «ошибка выжившего», но наверняка, с мистикой в этом мире так и происходило. Два доказательства сидят друг напротив друга прямо сейчас. — Впрочем, — продолжила я — Даже в настоящем паранормальном, если подумать, нет ничего по-ту-стороннего и уж тем более демонического. Он напрягся, глядя на меня. А я улыбнулась ему ещё более хитро, и сказала. — Даже мы с тобой, — его глаза удивлённо расширились, — являемся яркой иллюстрацией к тому, что даже духи мёртвых, «потусторонние» сущности… — Ребёнок приоткрыл рот, не зная, как реагировать на своё внезапное понимание. Это существо только сейчас осознало, что я, фактически, такая же, как он. — …люди, что захватил тела людей… — Мы с тобой тоже — суть человеческая.