Тепло на двоих

— Здорóво, молодёжь. — Игорь потрепал Лёшу по волосам и, пожав руку Денису Савину, обернулся к Лизе, — куда собираетесь? — Я наконец-то уломала парней пойти со мной в тот клуб, который недавно открылся, — довольно улыбнувшись, объяснила девушка, рисуя острые стрелки. — Ага, неделю мне мозги чайной ложечкой выедала, — Лёша недовольно закатил глаза, а затем покосился на сестру. — Лиз, а ты уверена, что хочешь пойти именно в этом? — Макаров с сомнением осмотрел её наряд: невозможно короткую юбку и топ со шнуровкой на груди. — Может, переоденешься? — Вот ещё, — фыркнула девушка, — хочешь, чтоб нас в клуб даже не впустили? «Может, и хочу… Я бы в этот «притон» и за деньги не сунулся» Макаров только поморщился, рассматривая рекламный пост клуба: «Самые зажигательные вечеринки только в "$ БАН"» — Та ладно тебе, Лёш, ничё’ со мной не случится. Я же с вами буду. — Лиза присела на диван рядом с братом и Денисом. Благодарно взглянув на парней, она обняла их за плечи, а затем скомандовала, — погнали, ребятки. — Чтоб глаз с неё не спускали, — серьёзно приказал Игорь. — Слушаемся, майор Гром, — весело ответил Денис, Лёша же только хмуро кивнул. — И в двенадцать чтоб были дома. — Ну па-а-ап, — заканючила Лиза из прихожей. — В двенадцать. — Твёрдо повторил Игорь, направляясь на кухню. Игорь Гром взял опеку над Лёшей и Лизой Макаровыми три года назад. Лёша не знал, что сподвигло его на этот серьёзный и отчаянный шаг, да и никогда особо не интересовался. В отличие от Лизы, которая быстро привыкла к новому статусу «дочки» и уже через полгода начала называть Грома не иначе как «папа», Лёша всё ещё держался особняком и доверительных отношений с Игорем не выстроил. Сказать по правде, Макаров немного побаивался мужчину, но авторитет Грома и решение стать опекуном двух подростков вызывали у Лёши сильное уважение. Макаров даже подумывал пойти по стопам «отца» и стать полицейским. Кроме того, парень был безгранично благодарен Игорю за воспитание и хоть и неумелую, но всё-таки заботу. Вот чему Лёша точно был рад, так это тому, что Лизе у Грома было хорошо. Как старший брат он чувствовал большую ответственность за благополучие сестры и был готов на всё, чтобы та была счастлива. Вот и сейчас Макаров самоотверженно плёлся за весёлыми Лизой и Деном. — Кирюш, тебе как, норм? — девушка нависла над опьяневшим Гречкиным. — Заебись. — Парень затянулся сигаретой и выпустил струйку дыма прямо в лицо новой знакомой. Та только противно захихикала, запуская пальцы в волосы мажора. Кирилл праздновал открытие собственного ночного клуба уже шестой день подряд и не собирался останавливаться. Это был, как сказал бы сам Гречкин, «подгон бати». — Если тебя ничего кроме блядок не интересует, то пусть хоть в этом деле будешь полезен. Хотя тебя следовало бы припахать где-то на стройке, или отправить в армию. — Сказал отец, вручая Кириллу документы и ключи от клуба. — М-да, какой владелец, такое и название… Гречкин тогда сделал вид, что не расслышал последнюю фразу отца, и постарался не показывать, что та его задела. У мажора, в принципе, неплохо получалось изображать на лице полный «похуизм». Этот навык был выработан годами. Вечеринка в честь открытия «$ БАН» выдалась самой громкой и обсуждаемой среди питерской молодёжи. Что происходило в первые дни гулянки Кирилл не помнил, и мог только смутно представлять эту «зажигательную» вечеринку, рассматривая фотографии и видео, которыми пестрила его лента в инстаграме. Теперь же Гречкин сидел в окружении малознакомых людей, которые наивно полагали, что могут называться «друзьями» Кирилла только потому, что тот пил с ними. Мажор мало кого мог назвать своим другом. У него было несколько знакомых, с которыми он регулярно зависал на тусовках, но даже там придерживался правила: «наебениться до полусмерти — всегда готов; изливать душу этим чертилам — нахуй надо». Когда дело касалось отношений с людьми, Кирилл полностью разделял политику отца — «возле себя нужно держать только тех, из кого можно извлечь хоть какую-то пользу и выгоду». — Киса, подай бухло, — попросил Гречкин, сбрасывая лямку топа с плеча липнувшей к нему девушки. Та услужливо протянула ему бутылку, на дне которой плескались остатки виски. — М-да, негусто-о-о… — протянул Кирилл. Одним глотком он допил алкоголь и швырнул бутылку на пол. — Может, тебе ещё принести? — спросила блондинка, наклонившись к самому уху Гречкина. Её горячее дыхание коснулось кожи парня, из-за чего тот брезгливо поморщился. Несколько часов назад эта девушка повисла на мажоре и не отлипала от него ни на секунду, видимо рассчитывая на продолжения вечера. «Да ты уже заебала» — Сам схожу. — Кирилл грубовато отпихнул от себя девчонку, имя которой он даже не помнил. Потянувшись, Гречкин встал с дивана, на котором народ даже не сидел — лежал, и медленно, но уверенно пошёл к бару. Алкоголь делал своё, но за неделю непрекращающейся пьянки сын прокурора привык, что мир перед его глазами плывёт и пошатывается. Правда, для собственной же безопасности Кириллу пришлось переместиться на первый этаж, после того как он, будучи беспросветно бухим, чуть не перелетел через перила на втором этаже. Зато теперь бар находился в паре шагов от его столика (а для мажора — в паре десятков пьяных шагов). Блондин довольно осмотрел свои владения и веселящуюся за его счёт, а вернее, за счёт его отца молодёжь. Здесь он чувствовал себя богом, которого «любит» каждый. «А кто-то даже готов встать перед этим богом на колени», — от этой мысли уголки губ Гречкина медленно поползли вверх. Кирилл подозревал, что посетители вряд ли так уж сильно обожают его, но сейчас он покупал их хорошее отношение литрами алкоголя и бесплатным весельем. Собственно, именно так он и привык жить. Гречкин всегда получал всё, что хотел, а если возникали какие-то проблемы, то это самое "хочу" можно было легко купить. Зачастую это касалось не только материальных ценностей, но и людей. «Все продаются. Просто назовите свою цену» — не раз повторял отец Кирилла, ворочая свои тёмные делишки, на которые сам мажор «клал огромный хуй». «Мозги не ебёт и на том спасибо», — думал Гречкин-младший, наблюдая за тем, как решаются насущные проблемы. Для сына прокурора же сейчас единственным жизненно важным делом было раздобыть новую бутылку виски. Лёша изредка косился на танцпол, где в толпе пьяной молодёжи отрывались Лиза и Денис. Макаров совсем не разделял желания сестры провести этот вечер в клубе, но сдался после очередного «Лёш, ну пошли, пожалуйста». Парень был благодарен другу, который согласился составить им компанию. Если бы не Ден, они бы вообще не попали в этот клуб. Именно он уламывал секьюрити пустить их внутрь, а когда уговоры не сработали — заплатил со своего кармана пару тысяч за вход. Оставив Лизу на друга, Лёша мог спокойно (насколько это вообще возможно в ночном клубе) отдыхать у бара, делая вид, что не замечает красноречивого взгляда брюнетки, которая сидела недалеко от Макарова. Девушка уже явно собиралась пойти в наступление, как вдруг рядом с ней оказался бухой парень. Навалившись на барную стойку, он приобнял брюнетку за талию и спросил: — Тебе нравится тут, малышка? — губы Кирилла растянулись в похотливой улыбке, когда он получил утвердительный ответ. — А со мной будет ещё пизже, — мажор подмигнул девушке, и обратился к бармену, — повтори ей… А мне виски… Гречкин вдруг замолчал, ощутив на себе чей-то взгляд. Покосившись, он заметил справа от себя мальчишку, который явно выделялся на фоне остальных посетителей клуба. Одежда на нём была далеко не брендовая, а стоящий рядом с ним стакан с колой явно указывал на то, что этот парень в красном худи самый трезвый из всех гостей. Но Кирилла впечатлило не это, хотя Гречкин и задавался вопросом: «как этот нищеброд смог сюда попасть?». Сына прокурора зацепило то, как Макаров смотрел на него: его взгляд был полон презрения и отвращения (будто это Кирилл пришёл в его клуб, и теперь портит репутацию заведения одним только внешним видом). Лёша тут же отвернулся, когда Гречкин задержал на нём свой пьяный взгляд, но Кирилл уже не собирался отпускать его так просто. Полностью переключив своё внимание с брюнетки на Макарова, мажор повторил: «50 виски, а потом дашь бутылочку», и переместился на другой конец бара. — Чё ты тут такой тухлый сидишь? Музыка не зашла или те’ хуйни какой набодяжили в баре? — хохотнул Гречкин, заглядывая Лёше в лицо. — Всё нормально. — Нехотя ответил Макаров. Брезгливо поморщившись, он отвернулся от источника перегара. «Пусть этот бухой мажор поскорее съебёт отсюда» — Чё говоришь? Нихуя не слышно, — переспросил Кирилл, отмечая, как сменилось выражение лица парнишки, когда он заговорил с ним. «Чё, бля, не дотягиваю до твоего уровня?» — Всё нормально, — громче повторил Лёша, надеясь, что теперь Гречкин отвалит. Но удача сегодня была явно не на стороне Макарова — мажор расплылся в довольной улыбке, демонстрируя кривые зубы, украшенные золотыми грилзами. — Шарю, чё тут пиздато. Я — Кирилл, хозяин этого клуба. Конечно же, Лёша знал, кто хозяин «$ БАН». О том, что прокурорский сынок открывает свой клуб, не знал только тот, у кого не ловит интернет. И в целом, Гречкин был регулярной «звездой» питерских новостей. Заголовки часто кричали о его скандальном поведении, но Кирилла, по-видимому, это мало заботило. Лёше казалось, что этого мажора вообще не волнует ничего, кроме шумных вечеринок. Более того, Макаров уже как-то пересекался с прокурором и его отпрыском. Давно, ещё до того, как брат с сестрой поселились у Грома, Гречкины посещали их детский дом по случаю какого-то праздника. Уже тогда Лёша понял, что за симпатичной мордашкой Кирилла скрывается редкостная тварь, которой плевать на всех и каждого. Макаров не любил таких людей, как Гречкин: лицемерных, эгоистичных, продажных. В них не было ни капли человечности, они совершали жестокие поступки, за которые не несли наказания. Таким, как Кирилл, всё всегда сходило с рук. Истории о том, как питерская элита уходит от правосудия, оставляя вместо себя толстые пачки денег, часто рассказывал ему Гром, укрепляя и без того негативное отношение парня к высшему классу. Лёше хотелось послать зажравшегося мажора сразу же, как только тот с ним заговорил, но это могло повлечь за собой конфликт. Неизвестно на что был способен бухой Гречкин. Поэтому парень только коротко представился: — Лёша. — А чё ты без компании, Лёх? — навалившись на парня, Кирилл фамильярно забросил руку на плечи Макарова. — Погнали к нам за столик, у нас там дохуя интересного. Лицо Гречкина находилось теперь в паре сантиметров от лица Лёши, и это позволяло мажору говорить тише. А он и так прилично охрип из-за выпитого им алкоголя и необходимости перекрикивать громкую музыку. «Ля, охуенные веснушки у этого малого. Тащусь от такого, пиздец», — Кирилл осмотрел лицо парня. Хоть картинка и плыла, Гречкин максимально напряг глаза, задерживая взгляд на плотно сжатых губах Лёши, которые должны были озвучить удовлетворительный ответ. По крайней мере, мажор рассчитывал на то, что ответ будет положительным. «Ну и хули ты молчишь?» — Кирилл легонько встряхнул Лёшу, ожидая хоть какой-то реакции. Такое наглое нарушение личных границ возмутило Макарова, но вместе с этим в душе парня появилось какое-то непонятное ему чувство. Тошнота подкатила к горлу, а голова внезапно закружилась. «Да от него так несёт, что нажраться можно, просто вдыхая его перегар» Лёшу бросило в жар, когда он немного повернул голову и чуть не уткнулся носом в щеку Гречкина. Макаров даже завис на секунду, уставившись на татуировку Кирилла. Голова на секунду стала пустой, а затем мысли потоком хлынули на парня. «НАДО ВАЛИТЬ!» — кричал Макарову здравый смысл. Тряхнув головой, Лёша отвернулся, инстинктивно отстраняясь от Гречкина. «Чё, думал я тя’ засосу?» — мажор сдержал смешок, ещё сильнее наваливаясь на парня и прижимая того к барной стойке. — Мне это неинтересно, — быстро ответил Макаров, сбрасывая пьяное тело Кирилла со своих плеч. «Чё, сильно придавил? Любишь понежнее?» — Кирилл возмущённо втянул носом воздух. Лёша хотел встать и уйти, прихватив с собой свой напиток. Не оборачиваясь, парень потянулся за своим стаканом, но вместо холодного стекла пальцы Макарова коснулись гладкой и тёплой кожи Гречкина. Не обращая внимания на то, как быстро парень отдёрнул свою руку, Кирилл придвинул к себе стакан Лёши и спросил: — Чё за хуйню ты пьёшь? Не дорос, чё ли, до алкашки? Те’ хоть восемнадцать есть? — тон Гречкина сочился издевательством. — Есть. — Тихий голос Макарова утонул в громкой музыке. Лёша снова отвернулся, радуясь, что полумрак скрывает его непонятно откуда взявшееся смущение, в виде сильного румянца. — Заебись, — удивительным образом Кирилл расслышал его ответ. Довольно оскалившись, мажор повернулся к парню, — на, это персонально от меня. Гречкин одним махом перелил содержимое своего стакана в стакан Лёши. Придвинув к Макарову виски с колой, прокурорский сын снова приобнял Лёшу; но теперь вместо того, чтобы навалиться на него, Кирилл лишь легонько коснулся парня. — Ну, так чё ты решил? Идём? — низко склонившись над ним, спросил мажор, медленно притягивая Лёшу к себе. Мягкие волосы Макарова скользнули по щеке Гречкина, оставляя после себя слабую волну мурашек, которую Кирилл позже списал на ударивший в голову алкоголь. Теперь помимо запаха спиртного Лёша сумел услышать пряный аромат духов Гречкина (от сильного лакрично-миндального шлейфа у Макарова закружилась голова) и даже через плотную ткань худи почувствовать, каким горячим был Кирилл. «Может, у него температура поднялась?» — успел подумать парень, прежде чем терпение окончательно покинуло его, уступив своё место жгучей волне злости. Возможно, будь на месте Гречкина кто-то другой, Макаров не противился бы так сильно и даже расслабился, но сейчас его обнимал Кирилл. Бухой и не факт, что адекватный. Неизвестно, чем это могло закончиться для Лёши, поэтому парень хотел побыстрее положить конец всему этому. — Бля, да отвали ты! Мне твоя компания и нахуй не нужна. — Оттолкнув от себя Гречкина, Макаров двинулся вглубь танцпола, желая найти Дениса и Лизу. «Быстрее бы свалить из этого гадюшника и не видеть этих оборзевших бухих морд» Тяжело задышав, Кирилл стеклянными глазами наблюдал, как худощавая фигура Макарова пробиралась сквозь толпу. Костяшки на пальцах мажора побелели — так сильно он сжимал стакан. — «Дохуя, блять, важный? Компания ему, видите ли, блять, моя не нужна. А нахуй пойти не хочешь?» Гречкин протянул чуть трясущуюся руку к бармену, и тот тут же вложил в неё заказанную ранее бутылку. Взгляд блондина упал на напиток, который Лёша оставил на барной стойке. Резко втянув носом воздух, Кирилл швырнул стакан на пол. Мелкие осколки вместе каплями «коктейля» усеяли его кроссовки и джинсы. — Убери, — косо взглянув на бармена, приказал Гречкин. Игнорируя брюнетку и её заинтересованные взгляды, сын прокурора не спеша вернулся к «своим», до этого крепко приложившись к бутылке. — Чё, Кирюх, пацанчика хотел себе подцепить, но не фартануло? — хохотнул Паша Гущин — один из «друзей» Гречкина, с которым он зависал в последнее время. Заметив Кирилла у бара, Гущин какое-то время наблюдал за мажором, а затем подвалил к тому за стол. — Да это тебе, пидору, хотел шлюху снять. Но те’, походу, придётся дрочить сегодня в ванной. — Прошипел Гречкин, всё ещё бросая взгляды туда, где недавно сидел Макаров. Коктейль из злости и обиды накрыл Кирилла не меньше, чем всё, что он употребил до этого. Пусть и скрепя зубами, но мажор признал — нулевой интерес и грубость Макарова его задели. Гречкин привык, что чуть ли не каждый второй хочет с ним «потусить», а если кому-то и неприятна компания прокурорского сына, то это уж точно не скажут ему прямо в лицо. Подобное поведение грозило наградой - ударом в морду. «Да я, блять, и сам не горел желанием зависать с этим уёбком. Это, нахуй, дело принципа, — убеждал сам себя Кирилл. – Блять, а хули он вообще тут забыл?» – мажор снова поискал глазами Макарова. Но тот либо свалил вообще, либо надёжно скрылся где-то в толпе. — Меня рубит, пиздец. — Гречкин зевнул и обвёл взглядом свою компанию. — Ща решим этот вопрос, — Гущин правильно понял намёк друга. На стол полетели пакетики с разноцветными таблетками и порошками. — Во-о-от, это уже другое дело, — Кирилл довольно улыбнулся и потянулся за «колёсами», которые и позволяли ему последние несколько дней оставаться в сознании и не свалиться бухим посреди клуба. Спустя четверть часа неприятные эмоции, что уже успели поутихнуть и уступить место привычному пьяному шуму в голове, пропали вовсе. Гречкин заметно повеселел и бодро бросил: — Бля, пару сек', надо сходить поссать. В туалете парень провёл чуть больше времени, чем планировал. Его вдруг привлекло собственное отражение в зеркале. «Бля, и чё ему не понравилось? Ну да, чутка оброс, — Кирилл провёл ладонью по подбородку, спускаясь к шее. — И рубашка, как из жопы достал. Но в целом же — пиздатый парень! Да пусть этот Лёша идёт на хуй. Стопэ-э-э… А хули я вообще думаю об этом пацане?» От потока собственных мыслей Кириллу вдруг стало жарко. Одежда прилипла к спине, а по животу потекла капелька пота. Пару раз моргнув, Гречкин ошарашенно уставился в зеркало, а затем, открутив кран с холодной водой на полную мощность, щедро плеснул себе в лицо. «Походу Пашок хуйню какую-то притащил, вот и лезет в голову поебень всякая», — блондин отчаянно тряхнул головой. Капельки воды сорвались с мокрых волос Кирилла и полетели в разные стороны. Мажор снова уставился на собственное отражение. Оскалившись и оставшись довольным собой, парень направился обратно к друзьям. — Ля какая, — внимание Гречкина привлекла невысокая девушка, которая делала селфи в зеркале в полный рост. — А с охуенным парнем «самострел» будет ещё пизже, — Кирилл подвалил к девчонке и состроил свою самую обаятельную мордашку. — Как тебя зовут, солнце? — Лиза-а-а, — протянула Макарова, чуть стушевавшись из-за неожиданного появления Гречкина. — Киса, — информация об имени девушки благополучно обошла мажора стороной. Кирилл склонился к самому уху девушки и, по-хозяйски расположив руку на её талии, крепко прижал Лизу к себе. — Могу угостить тебя бухлишком, или, может, ты хочешь чего-то другого… — Ну-у-у, я бы с радостью, но… — девушка освободилась из объятий Гречкина и отступила на пару шагов, — но, наверное, в другой раз. Мне уже пора… Она не врала. Время близилось к одиннадцати, а парни уже ждали её. Лизу немного напряг внешний вид брата. Если в начале вечера Лёша просто хмурился, то теперь он был порядком раздражён, а объяснять, в чём причина такого резкого ухудшения настроения, парень отказывался и только настаивал на том, чтоб они побыстрее свалили из клуба. Девушка не спорила, ей и самой немного наскучило это место. Да, в целом атмосфера была приятной, но люди вокруг казались Лизе уж чересчур высокомерными. — Эй, солнце, погоди, — Кирилл удержал девушку за запястье и, медленно осмотрев её с ног до головы, попросил, заглядывая прямо в глаза, — дай позвонить. Смутившись под пристальным взглядом парня, Лиза протянула тому телефон, отводя глаза. — Только быстро. Меня ждут. Кирилл кивнул, набирая номер. Телефон, который Гречкин носил в заднем кармане джинсов, раздался оглушительным звонком. — О, эт’ мой, — растянув губы в ехидной улыбке, мажор сбросил вызов и, подмигнув Лизе, небрежно вернул смартфон. — Передумаешь — звони. «Чё за день, бля, сегодня такой?» — злость от очередной неудачи снова начала брать верх над парнем. — Съебал, — Кирилл резко поднял с дивана уже порядком прибухнувшего Пашу. — Хотя ладно, хер с тобой, сиди. — Гречкин толкнул парня обратно, заметив, как девушка, с которой он пару минут назад пытался познакомиться, идёт на выход вместе с парнем в красном худи. — Любопытно-о-о, — тихо пробормотал мажор, следуя за ними. Выйдя на улицу, он заметил, как троица друзей села в дешёвое такси. Хмыкнув, Кирилл медленно развернулся к секьюрити и внятно спросил: — Ты хули в мой клуб пускаешь всяких бомжар? Как эти уёбки попали сюда? — Гречкин кивнул на отъезжающее такси. — Я видел их документы, им есть восемнадцать, — принялся оправдываться охранник. — Да мне поебать, что ты там видел. Тебе русским, блять, языком было сказано: «не пускай нищебродов». — Они не… — Они те’ лавэху кинули? — глаза Кирилла сузились. Не давая мужчине сказать, Гречкин продолжил, — ну так считай, это была твоя первая и последняя зарплата. Ты уволен. — Но… я же… — А меня не ебёт. — Мажор отвернулся от охранника. Его пьяный взгляд зацепился за пару молодых людей, которые наблюдали за возникшей ссорой и ждали возможности зайти в клуб. — Хочешь у меня работать? — обратился Гречкин к накачанному двухметровому парню. — Эм… – амбал вдруг замялся, явно не ожидая, что Кирилл заговорит с ним. — Бля, рожай быстрее. Хочешь? Не? Плачу нормально, ты, главное, всяких уёбков отсеивай. — Ну, ладно-о-о, — неуверенно ответил парень, оборачиваясь к своей спутнице. — Заебись. Завтра в шесть подваливай, выйдешь на смену, — бросил Кирилл, возвращаясь в клуб. — Меня, кстати, Антон зовут, — представился вдогонку новый секьюрити. Лёша смотрел на ночной питер из окна такси и буквально проклинал этот вечер. Для него оставалось загадкой, почему именно Гречкин так разозлил его, но с тех пор, как он послал мажора, Макаров бесился не на шутку. «Я просто не перевариваю бестактных людей, которые нарушают личное пространство и не воспринимают отказа», — пытался убедить себя Лёша. И у него это получилось. Практически. Прогоняя в памяти тот диалог с Кириллом, Макаров вдруг понял, что «объятия» мажора были ему отчасти приятны. – «Но мне не должны нравиться обнимашки с незнакомыми людьми. Тем более с мужиком. Тем более с, мать его, Гречкиным» Но было кое-что ещё, что мучило Макарова чуть сильнее, чем воспоминания о бухом мажоре. Лёша всё ещё чувствовал вину перед Лизой за то, что своей кислой миной он портил ей веселье и настаивал на том, чтобы это самое веселье быстрее прекратить. «Хотя она вроде выглядит довольной», — Макаров покосился на сестру, а затем, устало выдохнув, спросил: — Лиз, ты как? Тебе понравилось там? Мы уехали раньше из-за меня… «В рот я ебал наткнуться на этого мажора ещё раз» — Всё нормально, Лёш, — не поднимая глаз, ответила сестра. Лиза улыбалась, глядя в телефон, но Макарову хотелось верить, что эта улыбка адресована ему. Впервые за последнее время Кирилл отдыхал у себя в кровати, а не в постели у каких-то левых людей или, куда хуже, на диване в клубе, где он засыпал по неосторожности несколько раз, а потом весь день мучился от боли в плечах и спине. Гречкина уже начинало тошнить от пьяных морд, что смотрели на него с отмеченных фотографий, но парень продолжал залипать в Инстаграме, убивая время. До утра оставалось несколько часов, а Кириллу ещё нужно было встретить отца с аэропорта. «Только б не проебать возвращение бати», — думал мажор, медленно моргая. Будильникам Гречкин не доверял, а после клуба Кирилл всегда вырубался надолго, поэтому ему было проще не спать вовсе. Пролистав пару аккаунтов в разделе «интересные люди», сын прокурора уже собирался отшвырнуть телефон куда подальше и придумать себе занятие поинтереснее, но вдруг его тело прошиб импульс, словно блондин закинулся всем, чем только можно и запил всё это литрами спиртного. С маленького кружочка фотографии на него смотрели две пары смутно знакомых глаз. Мажор немного расстроился, обнаружив, что найденный им профиль принадлежит девчонке, которая продинамила его, а не тому «уёбку с бара». Но Кирилл тут же оживился, увидев последнее фото в профиле. Это была та же фотография, что и на аве Лизы, только теперь Гречкин мог получше рассмотреть парня с веснушками на лице. Нарядная парочка скалилась в камеру на фоне Эрмитажа. Подпись под фото гласила: «@lmkr лучший брат в мире» — Брат, значит, — ухмыльнувшись, Кирилл перешёл в профиль Макарова, но здесь его ждало разочарование. В отличие от Лизы, у которой количество публикаций в Инстаграме перевалило за сотню, у её брата было только пару селфи. — Лёша-а-а, — протянул Гречкин, возвращаясь к прошлому фото. — Тебе нахуй не сдалась моя компания? Не-е-е, со мной так не разговаривают. Теперь спецом буду те’ глаза мозолить. — Вместо лукавой улыбки на губах Гречкина теперь играл хищный оскал. Потянувшись, Кирилл блаженно прикрыл глаза. Однотипные пьянки начали надоедать мажору, и вот на горизонте замаячила возможность неплохо развлечься. Образ Макарова в голове у Гречкина, теперь имел вид диковинной безделушки, которую Кирилл не мог получить так просто и, по-видимому, даже купить. Теперь мажору осталось либо сдаться, либо приложить больше усилий для получения желаемого. Проблема была только в том, что Кирилл и сам не знал, чего он хочет от Лёши.