У бурных чувств неистовый конец,
Он совпадает с мнимой их победой.
Разрывом слиты порох и огонь,
Так сладок мед, что, наконец, и гадок.
Избыток вкуса отбивает вкус.
Не будь ни расточителем, ни скрягой:
Лишь в чувстве меры истинное благо.
***
Пенелопа Джудит — невеста второго принца-неудачника с самым смехотворным именем, незаконнорожденная дочь графини Джудит и дворецкого, «сияющая и неповторимая Пенелопа» и просто невыносимо ядовитая сука с ведьмовскими глазами.Зато ты — сама естественность.
Ты воображаешь, что от натянутости тебя спасает твоя распущенность?
Пенелопа значит «верная», имя ее словно насмешка над ее рождением, незаконным и порочным, и судьбой, короткой и полной измен себе, жениху и короне. Пенелопа истинная сука во всем своем проявлении, она жеманно улыбается своими кроваво красными губами, никогда искренне, по-лисьи щурит свои ядовитые зеленые глаза, в которых плещется лишь расчет, лицемерие и подобострастие.Она носит яркие и вульгарные платья, потому что кроме красивой и дешевой обертки у нее ничего внутри нет.Одна лишь пустая гниль, отравляющая всех, кто к ней прикоснется.Быть может, твой единственный алмаз
Простым стеклом окажется на глаз.
Она сквернословит, что непростительно для леди из маркграфского дома, невесты императорского отпрыска. На эти слова Пенелопа, милая и ядовитая Пенелопа, с едкой улыбкой посылает к черту, указывая своим наманикюренным пальчиком путь их посыла.Она растаптывает всех своими каблуками на высоких шпильках, потому что Пенелопа уверенна, что ты либо растоптан, либо тот, кто топчет. Когда милый и добрый папочка умирает, Пенелопа лишь выдавливает слезы, промакивая платком сухие и расчетливые глаза, после хрипло смеется в своей комнате, празднуя похороны своего папаши-ублюдка красным вином из его коллекции и дорогими сигаретами, которые леди не позволены, но ей плевать. Слуги думают, что леди Пенелопа, запершаяся в своей комнате, от горя совсем сошла с ума. Корделия на это лишь сжимает губы в тонкую нитку и, кажется, вот-вот устроит своей старшей дочери хорошие воспитательные меры, а Розалия плачет. Идиллия. Через полгода графство Джудит снова окрашивается черным цветом похорон. На этот раз мамаши-изменщицы, разбившейся на чертовой карете. Пенелопа тут совсем ни причем, честно-честно. Она тихо баюкает наивную младшую сестру, стараясь слишком сильно не сжимать ее руки и спину. Розалия плачет, Пенелопа старается улыбаться не слишком сильно. Идиллия.Твоя любовь — игра напрасной клятвой
Пенелопа знакомится со своим женихом, расчетливо щуря свои глаза цветы зеленой и свежей травы. Клод — неприступная крепость, огороженная колючими кустарниками. Эту крепость Пенелопа хочет покорить, а после оставить как ненужную в списке своих завоеваний. Анастасиус ей кажется намного лучшим и приемлемым вариантом для нее. Быть же императрицей лучше, чем женой вечно второго принца, да? Пенелопа не сомневается, когда виляет перед Анастасиусом своим воображаемым хвостом. Не сомневается, когда клянется Клоду в своей собачьей верности, нагло глядя ему в топазовые глаза, что были уже безнадежно влюблены в нее, она врет честно и не краснея. Пенелопа не сомневается, когда ложится под Анастасиуса потому что она больше не хочет покорять крепость. Она хочет ее разрушить.Но если уж мужское слово ненадёжно, Чего тогда от женщины ждать можно?
Пенелопа не сомневается, когда глядит в глаза Клода, что застал ее здесь, в постели Анастасиуса. Анастасиус ядовито улыбается Клоду, когда сама она смеется.И, честно, разрушенные надежды в топазовых глазах Клода это лучшее, что видела в своей жизни Пенелопа. Это даже лучше смерти ее обожаемых родителей, что сейчас мирно гниют глубоко под землей, где им самое место. Пенелопа ожидает императорский трон к своим ногам, Анастасиус на это смеется. Глупая, лживая и лицемерная Пенелопа переоценивает важность своей персоны в его планах. Она вовсе не королева в его шахматной партии, а послушная пешка, что пожертвует собой, когда ему будет нужно. Глупая и послушная псина, что будет слушаться своего хозяина до самого конца. Все идет совсем не по плану, когда мечты Пенелопы об императорском троне, на котором она будет восседать, разбиваются на тысячи осколков. Она режется об эти осколки, в слезах и животном страхе сбегая из императорского дворца. Все ее планы, мечты исчезают в водовороте ее воспоминаний, которые Клод, бывший принц-неудачник, а ныне император, разрезает своим мечом, глядя на нее своими бешеными льдисто-топазовыми глазами.Беда одна не ходит никогда, А движется по замкнутому кругу.
Беременность Пенелопы, ее дитя, становится для нее счастливым помутнением рассудка. Временным, потому что дитя императорских кровей забирает ее жизненную силу. Пенелопа проклинает Анастасиуса, что зачал ей это дитя, проклинает Клода, что разрушил ее мечты на вершине императорского трона, проклинает себя, потому что дура-Пенелопа только сейчас, на одре своей смерти, поняла, что ее глупо использовал Анастасиус. Своей маленькой девочке, что стала для нее райским островком счастья, пусть и на короткое время, она успевает дать имя Дженнет. А затем глупо и смехотворно умирает. Собаке собачья смерть, да? Пенелопа судорожно раскрывает глаза и делает спасительный вдох.Сон был до одурения реалистичным, отчего ее била крупная дрожь, а слезы невольно выступали на глазах. Она в сказки не верит, но если это ее будущее, ее блядское предназначение, то Пенелопа сделает все, чтобы выжить. Пенелопа избежит своего несчастливого конца, чего бы ей это не стоило.— Я видел сон. — Представь себе, и я. — Что видел ты? — Что сны — галиматья.
Сжимая одеяло в детских беленьких ручках, Пенелопа клянется себе, Богу, да хоть кому-нибудь, что она не попадется на уловки Анастасиуса, что выживет, что не позволит вертеть своей судьбой. А ещё горько плача и тихо всхлипывая в подушку, Пенелопа долго в истерике извиняется перед Дженнет, своей маленькой райской радости, потому что детей иметь она не собирается. Пенелопа жутко до безобразия любит свою нерожденную малышку Джетти, но себя она любит не меньше. Что там во сне, что тут наяву, Пенелопа остается циничной сукой. Этого не исправить, не изменить, это на подкорке ее сознания, это в ее ядовитой крови, это ее молитва. Жить ради себя. А теперь ещё милой сердцу малышки Джетти.***
Глупая, наивная Розалия причитает над ее ухом, что для Пенелопы быть помолвленной со вторым принцем-неудачником несправедливо, потому что сестричка Пени достойна самого лучшего. Пенелопа раздраженно улыбается, но ничего ей не говорит, потому что анализ ситуации, что пахнет невыносимой безнадежностью, ничего ей не дает. Пенелопа строит планы, просчитывает ходы, всегда контролирует свою жизнь и ей не нравиться, когда все идёт не так. Пенелопа не любит импровизацию, на которую надеятся лишь глупцы, не надеется на судьбу, в нее верят наивные солнечные девочки и мальчики. Пенелопа — опасная ядовитая змея. Она выжидает, преследуя свою жертву, а затем нападает, безжалостно вонзая острые клыки в шею добычи. Ее не жалели, отчего же жалеть ей? Только Пенелопа не понимает жертва она или охотник? От душащей ее своими разговорами Розалии, Пенелопа бежит в сад. Цветы ипомеи, которыми переполнен сад, душат ее изнутри. На затворке сознания всплывают ее слова: «Клод, я всегда буду с тобой». Ее обманчивые обещания из сна, пропитанные ее честолюбием и отвратительным запахом гниения. Проклинать императрицу, любящую эти чертовы цветы, остается единственным, что она продолжает делать, забегая все дальше в сад. За очередным поворотом в этом цветочном лабиринте Госпожа Удача явно ее покидает, когда она подскальзывается на мокрой траве. Госпожа Удача явно смеется, когда ее правая туфелька решает распрощаться с хозяйкой и пускается в недалекий, но меткий полет, от которого юношеский голос громко ойкает и чертыхается с ее меткости. Сама Пенелопа чертыхается, потому что ей кажется, что ее встреча с землей становится ближе, пока Пенелопу не ловит руки, облаченные до дрожи в знакомый белый мундир. Проклинать свою удачливость становится легче. Пенелопа, храбрясь, поднимает голову, отчего ее ореховые волосы колышутся вслед ее резкому движению, и встречается взглядом с холодными топазовыми глазами, Боже мой, Клода, чьи глаза смотрят на нее с едва заметным интересом. Золотые волосы Клода, сияющие на утреннем солнце, двигаются вслед за его наклоном головы. — Вы в порядке? — с едва заметным беспокойством спрашивает второй принц, придерживая меткую незнакомку. — Да, Ваше Высочество. — склоняя голову, отвечает Пенелопа. — Прошу Прощения, Ваше Высочество. — отвечает уже первому принцу Пенелопа. Пенелопа старается не смотреть на обоих принцев, потому где-то глубоко внутри таится безнадежный страх, от которого у нее немеет язык. Смотреть на Клода мучительно из-за упущенных мечтаний и глупой жалости к самой себе и к нему. Смотреть на Анастасиуса больно, потому что сердце сбивается с ритма и заходится в глупой и щемящей душу, или то, что от нее осталось, тоске. Она ее мучает до сих пор, но Пенелопа забивает ее своим расчетливым разумом и не обращает внимания. Это глупо, бессмысленно и переоценено.Я воплощенье ненавистной силы
Некстати по незнанью полюбила?
Что могут обещать мне времена,
Когда врагом я так увлечена?
Клод с интересом рассматривает гостью, что нагло с поворота садового лабиринта зарядила его брату своей туфелькой, а ему чуть не упала в руки. От нелепости данного инцидента он старается не улыбнуться, хотя уголки губ нервно подрагивают, потому что чертыхания Анастасиуса, как бальзам на его душу. Анастасиус, чертыхаясь, потирает свой ушибленный лоб, параллельно думая, что появление синяка на этом месте вызовет много ненужных вопросов. Ему самому до нелепости смешно, но рассмеяться перед мало знакомой девчонкой верх неприличия, да и он ее точно напугает. Анастасиус смотрит на сжавшуюся девочку и ему на самую капельку становится ее жаль. Девочка хороша по его мнению, стоит признать. Очень миловидная и обещает вырасти в красивую девушку, кожа белая, хотя сейчас слишком бледная, с редкими родинками. Тонкие черты лица придавали незнакомке изысканности, а родинка под губой какой-то кокетливой изюминки. Прямая челка закрывала ее глаза, поэтому Анастасиус не мог их разглядеть. Волосы орехового цветы были прямыми, но к концам завивались в причудливые спиральки. Отчего сам ее вид становился таинственным и колдовским, что-ли? -Пенелопа Джудит из маркграфского дома Джудит приветствует звезд империи, Анастасиуса Де Эльджео Обелия и Клода Де Эльджео Обелия.- сделав реверанс, сказала уже не таинственная незнакомка, а невеста брата. Она подняла взгляд, а Анастасиус обомлел, хоть и виду не подал. Ее колдовские глаза цвета первой зелени, что смотрели на Клода, были самым удивительным, что он видел. Они не смотрели с наивным интересом, а наблюдали за ними двумя с расчетливой многоходовкой. Ведьма, подумал бы он, привораживала его этой сюрреалистичностью. Но на него она даже не смотрела, Пенелопа, чудесное имя, смотрела на Клода. От этого у первого принца что-то зудело глубоко внутри, а губы обидно поджимались.Чувствовать себя третьим лишним в компании было ново.Зачем ты мучаешь меня, чертовка?
От этой пытки взвыли бы в аду!
Итак, Ромео сам с собой покончил?
Да или нет? Меня такое «да»
Убьет вернее взгляда василиска.
Одно такое «да» и я — не я
И больше никогда собой не буду.
Ответь мне: да иль нет, и слов не трать,
Чтоб осчастливить или доконать.
*** Первое впечатление о ней было ошибочным. Пенелопа, хоть и была двенадцатилетней девчонкой, была расчетлива, до одурения цинична и умна в своих интригах. Не было сжавшейся маленькой девочки, а существовала только уверенная и медленно идущая к своей цели девушка.С ее расчетливостью стремится бы завоевать первого принца, раздраженно думает Анастасиус, но она всегда ходит с Клодом и защищает его от нападок аристократов. Второй принц с самым нелепым именем и бастард маркграфского рода Джудит. Пенелопа лишь крепче сжимает руку Клода и продолжает свой спектакль. Показывая всю безобразную сучесть своего характера, едко улыбаясь им. Клод ей благодарен, а Анастасиус заворожен ей честной ядовитостью.О, куст цветов с таящейся змеей!
Дракон в обворожительном обличье!
Исчадье ада с ангельским лицом!
Поддельный голубь!
Волк в овечьей шкуре!
Ничтожество с чертами божества!
Пустая видимость! Противоречье!
Святой и негодяй в одной плоти!
Чем занята природа в преисподней,
Когда она вселяет сатану
В такую покоряющую внешность?
Анастасиус всегда находит ее в толпе, наблюдает как алые губы растягиваются в едкой улыбке. Он сам улыбается в преддверии какой-нибудь скандальной постановки, где главная роль принадлежит Пенелопе. На него она старается не смотреть, всеми фибрами души избегая даже мимолетного взгляда, а разговаривает и того реже, поэтому Анастасиус находит самый лучший способ обратить на себя ее внимание. Едко комментируя ее внешний вид, скандальные происшествия и вульгарное поведение, незатейливо приглашает ее в долгие споры на повышенных тонах, от которых все слуги разбегаются, а Клод качает головой, шепча «Идиоты». Теперь в каких бы концах зала они не находились, стоит им встретиться глазами, как разгорается что-то страшное, словно оба готовятся к войне. Топазы против изумрудов, бескрайнее небо против зеленой травы, живая вода против ядовитых цветов. — Глупо то, что ты ей не признаешься.- облокачиваясь об стену, говорит его младший брат.Над шрамом шутит тот, кто не был ранен.
— Глупо то, что говорит мне об этом ее жених. — вертя в руках бокал с шампанским, едко отвечает ему Анастасиус. — Пенелопа мне, как сестра.- отвечает на выпад Клод, даже не шелохнувшись. — Смысл, если Пенелопа меня терпеть не может? — щуря глаза, горестно добавляет Анастасиус. «Ты сам виноват» хочется сказать Клоду, но он молчит. Клод смотрит, как с болезненной внимательностью брат следит за его невестой, как с едкой улыбкой вступает с ней в очередной спор, как красные губы Пенелопы кривятся, но зеленые глаза зажигаются какой-то невиданной силой при виде Анастасиуса. Клод не понимает их двоих, он будет рад, если они сдадутся и признают обоюдное поражение перед друг другом. Они отворачиваются друг от друга: Анастасиус горестно поджимает губы, а Пенелопа слишком много и резко хлопает ресницами, стараясь не обронить ни единой слезы. Клод их не понимает, не желает понимать их горестной любви, потому что видит, что одного из них она точно заведет в могилу.Чем страсть сильнее, тем печальней бывает у нее конец.
Анастасиус понимает, что зашел слишком далеко в привлечении ее внимания, потому что ему нужно больше. Ему нужна вся Пенелопа: ее ядовитые глаза, ее черствая и такая же черная душа, как у него, ее изящное тело с родинками на коже. Он начинает избегать ее, чтобы было легче, хоть на чертову секунду.Но образ Пенелопы стоит перед глазами, как нечто приевшееся и… любимое. Анастасиус вздрагивает, потому что чертова любовь, это последнее, что хотел испытывать он к этой женщине. Аетернитас в голове Анастасиуса мстительно добавляет, что женщина мешает плану. Ее нужно убрать, уничтожить, убить, подстроив несчастный случай. Анастасиус стискивает кулаки, а затем в бешенстве ударяет стену. Потому что не может.Любовь нежна? Она груба и зла.
И колется, и жжется, как терновник.
Пенелопа считает, что ее чувства к этому ублюдку самая худшая насмешка судьбы. Любить того, кто использовал ее, нагло вертя как хочется, жутко. Она его ненавидит, до дрожи на кончиках пальцев, до кровавых покусываний губы, до нервного смеха. Ненависть к нему это самое честное, что у нее есть.Свою любовь к нему она каждый чертовый вечер закапывает на кладбище своих мечтаний. Только на утро ей, точно мираж, видятся насмешливые топазовые глаза. В несчастной ярости она стискивает руки до кровавых полумесяцев, которые потом обязательно прикроет перчатками.Ромео, сущность чувств моих к тебе
Вся выразима в слове: ты мерзавец.
Анастасиус начинает вести себя странно. Сначала он никак не реагирует на ее едкие приветствия, а после и вовсе избегает. Не смотрит на нее, когда они находятся в одном помещении, не говорит ничего, когда она нападает на него. Словно она стала пустым местом. Пенелопа не любит, когда ее игнорируют, когда она не центр его внимания. Все, что ей остается, стискивать в бессилии зубы и дружеские похлопывания по плечу от Клода. Она это, черт возьми, так не оставит. Анастасиус ещё не понял, что разбудил в ней самую жадную часть души, жаждущую его внимания. Кричать на него в пустом коридоре было не лучшей идеей, тыча в него красным ногтем, попутно обвиняя во всех смертных грехах. Наблюдать как топазовые глаза в удивлении расширяются, было лучшей наградой. Пенелопа неудовлетворенно смотрит на него, слыша лишь в ответ ничего, отчего у нее сердце заходится в галопе. Пенелопа чувствует себя полной дурой в компании непривычно молчащего Анастасиуса. — Почему ты молчишь? — глухо спрашивает Пенелопа, отчего ее губа нервно подергивается. — Потому что люблю тебя.- легко отвечает Анастасиус, а после притягивает ее к себе. Пенелопа не успевает осмыслить его слова, когда в ее красные губы врезаются горячие губы Анастасиуса. Он яростно сминает алые губы, вторгаясь языком в ее рот. Анастасиус давно жаждал Пенелопу, ненавистно, до его жадных покусываний, до ее неровных вдохов. Пенелопа кусает его за нижнюю губу и чувствует, как появляются капли крови, не задумываясь, она слизывает их. Отчего во рту появляется металлический привкус. Губы у Анастасиуса сладкие от вечерних десертов, у Пенелопы они соленые от его крови. Их отношения всегда на грани сладкой неги и кровавой ненависти.И ненависть мучительна и нежность.
И ненависть и нежность — тот же пыл
Слепых, из ничего возникших сил,
Пустая тягость, тяжкая забава,
Нестройное собранье стройных форм,
Холодный жар, смертельное здоровье,
Бессонный сон, который глубже сна.
Вот какова и хуже льда и камня,
Моя любовь, которая тяжка мне.
Их отношения заранее обречены на провал. Пенелопа — жена его брата, а Анастасиус — император. Их поцелуи всего лишь минутные помутнения рассудка, после которых они оба возвращаются в жестокую реальность. Пенелопа борется со своим сердцем, потому что у них ничего не будет. Потому что Анастасиус умрет, а Пенелопа станет императрицей, как того и хотела. Тогда почему на сердце глухая пустота? — Ты же понимаешь, что между нами никогда ничего не будет? — шепча в пустоту, говорит Пенелопа.Когда ты мне об этом говоришь,
Ты мне топор вручаешь на подносе,
Чтоб мне с улыбкой голову срубить.
— И наши отношения заранее обречены на провал. — заучено договаривает Анастасиус.— Было бы лучше, если бы ты выбрала меня сразу. «Не было бы» хочется сказать Пенелопе, но она лишь смотрит в окно. Их вечерние встречи ничто иное, как слабость. Им бы прекратить терзать друг друга в вечной попытке дотянуться до чужих губ. У них не получится вечного. У них ничего не получится. Отчего невольные слезы появляются на печальных зеленых глазах. Анастасиус смотрит, как его милая и ядовитая Пенелопа яростно стирает слезы, отчего где-то на глубине его души что-то жалобно скулит и скребется. — Позови меня. — говорит ей Анастасиус. — Стасий. — надрывно отвечает Пенелопа. Он идет навстречу, к ней, и раскрывает свои объятия. Пенелопа судорожно сжимает в кулаках его рубашку и дрожит, как чертов осиновый лист на ветру. Потому что больно не только ей, но и ему.Скажи «увы».
Срифмуй «любовь» и «кровь».
Клод совершает переворот, Пенелопа сидит в своей комнате, пока за ее пределами разрушается ее Вселенная. Внутри что-то надрывно ломается, потому что конец их сказки был ей ясен с самого начала. Пенелопа не наивна, она знала, что произойдет, но все же сдалась перед своей слабостью. В ярости она срывает кольцо с цепочки и замахивается в окно. Рука не двигается, а горькие рыдания сжимают ее горло. Чертовски больно, но она же выдержит, да? Кольцо она бережно прижимает к своему сердцу, а после надевает на безымянный палец. Клод приходит на рассвете, в крови и с пустыми глазами, как у нее. Он падает перед ней на колени и извиняется. Лицо Пенелопы кривится в горестной гримасе. Клод давно понял, что они любят друг друга, от того было ещё гаже просить прощения, оставляя кровавые разводы на ее руках. Пенелопа лишь гладит его по голове и говорит, что ей жаль. Клод впервые за долгое время плачет, а Пенелопа прощает его. С этим прощением сердце разлетается на тысячи осколков, Пенелопе кажется, что убили не Анастасиуса, а ее.Прощать убийцу — значит убивать.
*** Жизнь Пенелопы превращается в бесформенную серую массу. Она больше не кажется ей яркой, жизнь душит ее за горло, отчего Пенелопа лишь смотрит на топазовое кольцо. Больше не больно, но Пенелопа теперь ничего не чувствует.Так, наверное, легче, иначе бы на коронации она банально бы разрыдалась. Императрица Пенелопа Де Эльджео Обелия. Луна Обелийской Империи. Только вот не его Луна.Я потерял себя, и я не тут.
Ромео нет,
Ромео не найдут.
Очередной праздник в Обелии ничего не трогает в ее душе. Аристократы и слуги шепчутся, что императрица стала серьезней. Пенелопе плевать, потому что она топится в своем горе. В комнате до одури ярко, на остатках души Пенелопы замогильный холод. Наблюдая за завораживающим представлением танцовщиц в душе Пенелопы что-то шевелится. Блондинка в розовом костюме, точно фея, взмахивает рукой в ее сторону, а на душе Пенелопы становится по-солнечному тепло, отчего она ей улыбается. Впервые за долгое время искренне. Очаровательная блондинка дарит ей такое тепло, что становится легче дышать.Ее сиянье факелы затмило.
Она, подобно яркому бериллу
В ушах арапки, чересчур светла
Для мира безобразия и зла.
Как голубя среди вороньей стаи,
Ее в толпе я сразу отличаю.
Фею, как оказывается, звали Диана. Гранатовые глаза смотрели всегда дружелюбно, а золотые волнистые волосы, что так напоминали солнце, шлейфом вились вокруг хозяйки. Пенелопа не удивлена, что Клод так увлечен своей новой наложницей, потому что Фея невероятна. Настолько теплая, что хочется греться вечность в ее солнечных лучах. Смех Дианы — перезвоны колокольчиков, ее улыбки — солнечные лучи, ее волосы, пропитанные запахом роз и леса, солнце в белых пушистых облаках. Танцы Дианы — это песнь о свободе духа, бесконечной и легкой в своем исполнении. Пенелопу душат оковы прошлого, но рядом с Дианой они спадают, сдаваясь под натиском этой лесной нимфы. Объятия Дианы дарят забытое тепло, от которых все призраки прошлого отпускают Пенелопу.Ах, если бы глаза ее на деле
Переместились на небесный свод!
При их сиянье птицы бы запели,
Принявши ночь за солнечный восход.
Какая ирония, думается Пенелопе. Пенелопа — злая ведьма с едкими ранящими словами. Диана — фея, парящая во время своих танцев. Глаза Пенелопы — сверкающие изумруды, что отравляют рискующих подойти слишком близко. Глаза Дианы — красные живительные плоды запретных яблок. Волосы Пенелопы- это шоколад с орехами, что застревают в горле. Волосы Дианы — это плавленное золото в лучах солнечных дисков. Пенелопа — Луна Обелийской Империи, кормилица народа и невыносимая сука. Диана — императорская наложница, бывшая танцовщица и ее любимая Фея. Пенелопа смотрит на Диану и, кажется, любит ее всеми остатками души. Луна Империи тянется к Солнечной Фее.Стань у окна.
Убей луну соседством
Беременность Дианы радует Пенелопу, она ласково обнимает Диану и говорит, что у нее будет замечательная дочка. Пенелопа уверена, что будет чудесная златовласая девочка.Диана щебечет от радости, Пенелопа держит ее за руку. Ей правда этого хватает, потому что Диана счастлива, будучи влюбленной в Клода и беременной от него, но отчего-то сердце сжимается. Пенелопе неприятно, но она держится, потому что ее любимая солнечная Фея счастлива.Я так и знал, и бью не в бровь, а в глаз.
Новость о том, что ребенок убивает Диану, становится роковой, бьющей насмерть. Клод кричит, просит, умоляет Диану не оставлять его. Выбрать Клода, а не ребенка. Диана даже не задумывается, когда в защитном жесте прикрыв еще плоский живот, выбирает венценосное дитя. Клоду больно, потому что Диана оставляет его. Он больше не смеется над чувствами Пенелопы, теперь он ее понимает. Диана плачет, смотреть на Клода ей больно до тоскующего сожаления, и смеется, потому что у нее будет любимое дитя. Пенелопа молчит, ведь Диана даже не успеет обнять свое дитя. Пенелопа помнит, как она успела только дать имя своей малышке. Яркая солнечная Диана продолжает сиять, озаряя весь мир своими добрыми улыбками, рассыпая свою радость по всему Рубиновому дворцу. Сияние Дианы мимолетно, как закат, украшенный розовыми, золотыми и рубиновыми красками, такими же как Солнечная Фея.Румяней день и все черней прощанье.
Роды Солнечной Феи проходят тяжело, она плачет и молит, чтобы ее дитя выжило. Пенелопа сжимает ее руку в крепких тисках, пока в пределах этой комнаты разрушается ее Вселенная, кажется, во второй раз. Раздается детский крик, крик полный жизни, а Солнечная Фея, ее любимая Фея, стремительно угасает. — Атанасия. — шепчет Диана, поднимая руку навстречу своей дочери. Солнечная Фея больше не взлетает. Крылья ее завяли, а сама она угасла, как спичка. Рука Дианы, не дотягиваясь до своего дитя в руках Пенелопы, стремительно падает, глаза стекленеют, а она испускает своей последний вдох.Красавица, она свой мир красот Нетронутым в могилу унесет.
Пенелопа смотрит на маленький сверток в своих руках и чувствует дежавю. Слепую бесконечную тоску по несбывшемуся. Она гладит светлый пушок волос, глядит на умиротворенное личико малышки и клянется, что свое дитя она защитит. Это ее самая честная клятва, которую разрушить никому никогда не даст. Крики и мольбы заполняют Рубиновый дворец. Клод яростно мечется по нему, убивая своих наложниц, как раненый зверь. Зверь, которому заживо вырвала сердце Солнечная Фея. Двери яростно открываются, а Клод выискивает свою жертву, что мирно спит в руках императрицы. Он в бешенстве смотрит на нее своими топазовыми глазами, как и тогда. Пенелопа не дрожит, смотря своими ясными изумрудами в холодные топазы. — Я не позволю. — шепчет Пенелопа, смотря в глаза. — Ты не смеешь, Пенелопа, убирайся отсюда. — холодно отвечает Клод, направляя на нее меч. — Иначе я… — Иначе что? Убьешь меня, а затем и это дитя? Убьешь последнее, что она тебе оставила? Я никогда тебе не позволю навредить этому ребенку. — кричит Пенелопа, сжимая в руках дитя. — Убирайся.Ты ни черта не понимаешь, Пенелопа. — не сводя с нее глаз, говорит Клод. — Да неужели? — ядовито говорит Пенелопа. Маска на лице трескается, являя взору Клода бесконечную тоску и леденящую боль.Уберите кинжал! Благородные режутся только остротами.
Клод вздрагивает, молчит, рассматривая Пенелопу с ребенком в руках. Ярость в крови кипит, хочет вырваться наружу, убить всех, кто виновен в ее пробуждении. Клод разворачивается, признавая свое поражение перед Пенелопой, замалчивая свое поражение перед последним подарком Дианы. — Теперь это на твоей совести, Пенелопа. — глухо говорит он, закрывая за собой дверь. Пенелопа падает на колени, судорожно вдыхая воздух, держа Атанасию в своих руках, словно защищая. Она выиграла, черт возьми. Дитя Дианы будет жить и Пенелопа вырастит ее, как свою дочь. Дочь Солнечной Феи и Ядовитой Ведьмы. — Ваше Величество! — перед ней садится девушка, обеспокоенным взглядом рассматривая дитя в руках императрицы. — Вы в порядке? — Да. Лилиан Йорк, верно? — риторически спрашивает Пенелопа. — С этого момента ты личная няня Атанасии Де Эльджео Обелии. — Это честь для меня, Ваше Величество. — склоняя перед Луной Империи голову, говорит Лилиан в слезах. — Мы переезжаем в Изумрудный дворец. Здесь нам делать нечего. — подходя к двери, говорит Пенелопа. — Подготовьте все к похоронам леди Дианы. — оборачиваясь к застывшему телу Феи, шепчет Пенелопа, стараясь не сорваться в гулкие рыдания.Природа слабодушна и рыдает,
Но разум тверд, и разум побеждает.
Атанасия — маленькая солнечная девочка, что улыбается ярко-ярко, как Диана и смотрит так же ядовито, как Пенелопа. Атанасия, ее хрустальная девочка, сияет ярче любого алмаза на солнце. Слуги шепчутся, мол, нелюбимая принцесса, отвергнутая императором, Пенелопа не нежничает, а сразу показывает им свое место. Бьет сильно и наотмашь, потому что никто не смеет оскорблять дочь Солнечной Феи. Атанасия — ребенок, отвергнутый императором, и нежно лелеемый императрицей. Пенелопа живет в Изумрудном дворце, держит всю прислугу в страхе и тихо ненавидит Клода. Ее маленький лучик, тычет пухленьким пальчиком, лопоча что-то на своем детском языке, в портрет императора Клода. Ублюдок плевал на свою дочь с высокой колокольни. — Тебе следовало бы хоть иногда спрашивать о ее здоровье. — говорит Пенелопа, бесцеремонно врываясь в его кабинет. — Тебе следовало бы хоть иногда знать свое место, Пенелопа. — холодно отвечает Клод. — Если бы я знала свое место, то меня бы здесь не было. — твердо парирует она. — Убирайся, Пенелопа. — кривя губы, рычит император. — Ублюдок. — выплевывает императрица, стремительно выходя из кабинета. Атанасия не понимает ничего в своей жизни. Она живет не во дворце наложниц, а в месте, где всегда растут наследники престола. Слуги почтительны с ней, а милая Лили сверкает от радости в богато обставленной комнате. Ее нежно любит женщина, что так похожа на Дженнет, растит ее, как собственную дочь. Императрица, как позже она узнала, отвоевала право жизни Атанасии у императора. Атанасия не помнит, чтобы ее когда-нибудь так сильно любили, но она нежно благодарит Пенелопу. Атанасия тянется к Пенелопе на руки, любит, когда Пенелопа гладит ее по голове и дарит теплые материнские объятия. — Мама! — громко говорит Атанасия, когда Пенелопа заходит к ней в комнату. — Это твое первое слово, птенчик. — неверяще говорит Пенелопа. А после затягивает Атанасию в свои объятия. Атанасия весело повторяет «мама», а Пенелопа счастливо смеется, кружа Атанасию в незатейливом танце по комнате. Рядом со своей дочерью раны Пенелопы не кровоточат. Атанасия чудесный лекарь ее души, который своими детскими пальчиками исцеляет глубокие порезы черного сердца.Да будет свет, когда душа во мраке!
Пенелопе холодно до стучащих зубов. В ее снах всегда один холод, морозящий ее сердце. Пустая чернота всегда окружает ее. Пенелопа не знает куда ей идти, куда ей бежать. Она даже не кричит, не зовет кого-нибудь, потому что он никогда не отзовется. Всхлипы душат горло, но Пенелопа яростно сжимает губу и не позволяет им вырваться. Ночью боль всегда возвращается, как не старалась в свое время Диана, как бы не грела ее своим теплом Атанасия.Тоска о том, кто б мог их сократить.
— Стасий. — беспрерывно шепчет в пустоту Пенелопа, яростно сжимая ночную сорочку в области сердца. Пустота никогда ей не отвечает, душа в своей тишине. — Иди сюда, Пенелопа. Ей кажется, что она чувствует родные руки, что обнимают ее. Как раньше, сжимая до хруста костей, шепча на ухо, что «он рядом». Пенелопа просыпается, глубоко вдыхая воздух. Ей кажется, что в темноте она видела родные топазы. Боль, которую она похоронила глубоко, поднимается со дна ее души. Она душит ее, вырываясь горькими рыданиями.Какой волшебной музыкой звучат Нам голоса любимых на рассвете!
— Сколько ты еще будешь продолжать топить себя в своем горе? — спрашивает Пенелопа, врываясь в его кабинет. В который раз. — А ты? — нападает Клод. Пенелопа отворачивается от его пронзительного взгляда, пряча мешки под глазами за ореховыми локонами. Подумать только, один полусон-полубред всколыхнул в ее душе невыносимый пожар, агония которого резвилась, принося боль, и выла, разнося тоску. — Она дочь Дианы. Не ненавидь дитя, которое ни в чем не виновато. Она заслуживает любви. — Пенелопа уходит ни с чем, но, видимо, в этот раз выигравшей. *** — Ты что, не умеешь говорить? — скучающе говорит Клод, опираясь на руку. — Ати умеет говорить. — отвечает четырехлетняя девочка, сжимая платье в руках, Пенелопа утешающе гладит ее по рукам, обвинительно смотря на Клода. Клод, встречаясь взглядом с Пенелопой, только цыкает на это. Он рассматривает ребенка, последнюю волю Дианы. Атанасия, вот же посмела дать бессмертное имя, слишком похожа на Диану.Золотые волосы волнами струятся за девочкой, кожа белая со здоровым румянцем, что так похожи на плоды персикового дерева. Топазовые глаза, как у него, смотрят на него открыто, но вних плещется то, что никогда Клод не видел в глазах Дианы. Готовность бороться за свою жизнь, вести расчет до конца. Это всегда видел Клод в ядовитых глазах Пенелопы. — Кто учил тебя манерам? — так же скучающе спрашивает Клод. — Лили и мамочка. — не задумываясь, отвечает Атанасия. — Мамочка? — в шоке переспрашивает Клод, смотря на Пенелопу. Пенелопа не страшится его ледяных глаз, а лишь гордо смотрит на него.Мол, я для нее мамочка, а кто ты? — Ты знаешь кто я? — пытливо спрашивает Клод. — Папочка! — кричит от волнения Атанасия, молясь, чтобы ее не убили здесь и сейчас. Клод впервые за долгое время улыбается. Улыбается ребенку, что так искренне ненавидел. — Верно, Атанасия. — лед в его глаза наконец-то трескается.Что значит имя? Роза пахнет розой, Хоть розой назови ее, хоть нет.
— Что с ней произошло? — шепча, надвигается на него Пенелопа. — Переизбыток маны. — коротко отвечает Клод, ходя по комнате. Они оба мечутся по комнате, как звери, потому что их маленький детеныш, за которого оба порвут глотки любому, ранен. — Почему ей больно? — рычит Клод в сторону мага. — Я не знаю, Ваше Величество, ее мана… Пока Клод кричит на мага, ссылая его в темницу, Пенелопа гладит свою дочь по голове. — Больно, мамочка. — плачет Атанасия. — Я знаю, птенчик. — шепчет ей Пенелопа, гладя по голове. — Подожди, твой папочка найдет решение. «Пожалуйста, только не ты» думает Пенелопа, сжимая руку Атанасии крепче. Ей жаль, что она ничем не может помочь своему птенчику, не может забрать себе ее боль. — Спите обе. — спасительный сон накрывает мать и дочь.Уж лучше распроститься с жизнью разом, Чем истощиться, мучаясь отказом.
— Давиться одним ликером, все равно что травиться собственноручно. — говорит Пенелопа, врываясь в его спальню. Клод ей не отвечает, он смотрит на опустошенные бутылки ликера. Он слушает причитания Пенелопы, но мыслями он не здесь. Клод рядом с Солнечной Феей, там, где она всегда затягивает его в танцы, полные жизни, как и она сама. — Ты меня слушаешь? — он поднимает взгляд, встречаясь глазами с ядовитыми изумрудами. Жаль, что не гранатами. — О чем ты? — глухо спрашивает Клод. — Шесть лет прошло. Я знаю, что ты не можешь ее отпустить, но не делай больно Атанасии. Не омрачай ее день рождение. — вздыхая, повторяет Пенелопа, отбирая у Клода новую бутылку. — Тогда не омрачай день моей коронации, будь добра.- парирует он, наблюдая, как Пенелопа запивает его слова горьким ликером и даже не морщится. — А тебе разве обидно? — едко спрашивает Пенелопа. — Я думала, что ты забыл уже день своего рождения, не то что коронации. Клод на ее выпад ничего не отвечает, он уже привык к ее ядовитости, бьющей наотмашь своей честностью. Пенелопа всегда состоит из того, что казалось бы нельзя совмещать. Наивные зеленые глаза и жестокий в них расчет. Красивые чувственные губы с милой родинкой под ними и ядовитые реплики, что всегда готовы задушить собеседника своими словами. Не желать иметь детей и любить Атанасию всеми фибрами души. Иметь статус императрицы и любить бывшего императора-тирана, которого убил его младший брат, нынешний император.Пенелопа была соткана из противоречий. — Знаешь, я была влюблена в Диану. — болтая бокалом в рук, говорит Пенелопа как бы между прочем. — Когда-то ты говорила, что она была тебе глубоко симпатична. — отвечает Клод, старательно делая вид, что он не шоке от ее откровений. — Насколько глубоко я не говорила, да и откровения мои начались полбутылки назад, если не заметил. — добавляет Пенелопа, легко посмеиваясь. — Слишком много откровений для тех, кто не мог разговаривать нормально друг с другом несколько лет. — отвечает ей Клод, рассматривая ее. У Пенелопы ореховые волосы, что вьются к концам, а не золотые волнистые волосы Дианы. У Пенелопы глаза-изумруды, а не мерцающие рубины. У Пенелопы кожа белая, будто первый снег, с редкими родинками, а у Дианы же она была чистая, цвета нежных персиков. Пенелопа закована цепями благодаря своему прошлому и обязанностям императрицы, Диана же это танцы, где восхваляют свободу душа, где нет проблем и обязанностей. Клод знает, что Пенелопа совершенно не похожа на Диану, но тянется к ее губам. Клод знает, что в его топазовых глазах она видит другого человека, но его это не останавливает.Сочувствие сердец. Сродство души.
Пенелопа чувствует себя отвратительно уже несколько дней подряд. Ей ничего не нравится, отчего ее комментарии становятся еще ядовитее, ее от всего тошнит, особенно от сладкого, поэтому она на чаепитиях Клода и Атанасии появляется редко. Пенелопа думает, что отравилась чем-то, что это алкоголь Клода. Другие мыли она яростно отметает. Наверное, думается ей, обморок на чаепитии, на которых она и так редко бывает, становится последней каплей для ее тела. — Мамочка! — последнее, что слышит Пенелопа, когда ее сознание стремительно уходит во тьму.В тебя печаль влюбилась. Ты женат
На горести.
Новость о беременности шокирует Пенелопу. Госпожа Удача явно благоволит ей, раз подарила дитя. Она на самом деле не хотела детей, потому что глубоко в ее сердце живет крошка Джетти, да и у нее есть Атанасия, чего еще ей желать на самом деле. С Джетти было легко, беременность с ней была похожа на рай, потому что она всегда пребывала в состоянии эйфории все девять месяцев. С этой же беременностью все было наоборот: ей ничего не нравилось, от сладкого тошнило, все время хотелось что-нибудь выпить, но Клод упорно прятал от нее любой алкоголь. Пенелопа была раздражена, Клод бдителен, Атанасия счастлива. Идиллия. Роды проходили тяжело, она бы снова умерла, если бы не придворный маг Лукас, что поддерживал ее своей магией во время родов. Пенелопа, увидев своего первенца, забыла обо всем на свете. Такой маленький, такой теплый сверток, что на интуитивном уровне чувствует свою маму, такой родной и её. — Я правда могу дать ему это имя? — спрашивает Пенелопа, поглядывая на малыша. — Можешь. — отвечает Клод, потому что только ей он дает персональное разрешение практически на все. — Атаназ. — шепчет Пенелопа, поглаживая мальчика по золотому пушку.Меня перенесла сюда любовь, Её не останавливают стены.
Мужчина одетый в дорогой костюм сошел с кареты, но казалось, что он сошел с картины. Его черные волосы поблескивали на солнце, а глубокие черные глаза, точно черные алмазы, глядели точно в душу, читая ее, как открытую книгу. Его встретил мужчина с волосами белыми, как снег, и глазами, что были чистый янтарь, в них была всем известная предпринимательская жилка. Что так раздражала нынешнего императора, что являлось поводом зависти в аристократическом обществе. — Роджер, объясни, почему на улицах города такой большой праздник, что не протолкнуться? — спрашивает мужчина с глазами цвета черного бриллианта, хотя иногда в них можно заметить треснувшие топазы. — Ее Величество Пенелопа вчера родила наследника престола, принца Атаназа. — коротко ответил Роджер Альфиос. — Пенелопа? — глухо повторяет бывший император. Пенелопа всегда бьет точно в цель, даже когда не целится.На вид он резко смертельно побледнел и замер, точно статуя, казалось, что в нем что-то потухло, что так нежно лелеял он сам, не понимая на что надеется. Анастасиусу же кажется, что изнутри ему сломали все кости.А что, она дала обет безбрачья? Я не жилец на свете, я мертвец.
Клоду говорят, что Атанасия очень похожа на него, он на это лишь хмыкает. Атанасия копия танцовщицы из Сиодона: у нее такая же форма лица в виде сердца, тот же тонкий нос, чуть пухловатая верхняя губа и солнечные волнистые локоны. Характер ее же адская смесь Солнечной Феи и Ядовитой Ведьмы. Атанасия — лучшее их творение. Она не танцует, как Фея, лишь берет в руки веер, прикрывает им лицо, едко щуря глаза. Атанасия говорит так, что слова ее сладкая патока, словно мед в уши. Атанасия щебечет о чем-то простом, свободном и милом, хлопая в ладоши, совсем как ребенок. Атанасия неосознанно манипулирует желаниями окружающих, всегда проворачивая все в свою сторону. Атанасия улыбается солнечно-солнечно, щуря веки в удовольствии при поедании сладостей. Атанасия смеется чуть хрипло, хохоча куда-то в небо, совсем как Пенелопа. От Клода у нее лишь топазовые глаза и холодный, пробирающий до костей, взгляд матерого хищника. Клод думает, что его дочери досталась самая лучшая черта от него. Второй его ребенок, Атаназ, его внешняя копия. Золотые волосы, переливающиеся на солнце, бледная молочная кожа и чистые топазы. От Пенелопы сыну достались редкие родинки, такая же есть под губой, и ядовитый характер. Мальчишка полностью пошел в свою мать, Клод уже предвещает скандалы в аристократическом обществе с его сыном в главной роли, как было когда-то у Пенелопы. Атаназ любит едко комментировать что-либо, совсем не заботясь о последствиях, он до ужаса честен в своей ядовитости. Взгляд Клода на него не действует, но удар веером по голове от матери лучше любой профилактики. У Атаназа также дергается бровь, когда он чем-то недоволен. Он также облокачивается об стул, когда наблюдает за кем-то, выжидая моменты, чтобы напасть. Клод почти умилен схожести Пенелопы и Атаназа, потому что наблюдать их синхронные действия им с Атанасией не надоест, оба стараются не улыбаться слишком сильно. Пенелопа редко находит в характере своего сына черты Клода. Оба за столом всегда облокачиваются на руку, создавая собой скучающий вид. Оба терпеть не могут официальную одежду, слишком похоже кривясь при ее упоминании. Они оба смотрят слишком похоже, допытывающе она бы сказала, словно сканировали человека, проникали в самую душу. Разделяли людей на «своих» и «чужих», по каким-то свои критериям. Пенелопа никогда никому не признается, что в Атаназе находит и другие черты, его. У Атаназа такая же косая челка, он слишком похоже улыбается, растягивая левый уголок губ чуть шире. Атаназ любит наклонять голову к правому плечу, когда скучает. Складывает руки в замок, когда слишком задумчив. Все эти схожести Пенелопы старается не искать, но невольно всегда находит. Пенелопа не знает радоваться ей или проклинать Госпожу Удачу. — Папа, мама, смотрите какая сестричка Ати красивая. — выкрикивает златоволосый мальчик, сверкая от радости. — Ты прав, Атаназ. — соглашается Пенелопа, расплываясь в ностальгической улыбке. Атанасия, которая идет на свой дебют, удивительно прекрасна сегодня. Дитя Дианы расцветает с каждым днем все больше, становясь еще краше. Она делает реверанс, Атаназ хлопает ей, Пенелопа говорит, что они должны спешить, Клод парирует, что императорскую семью должны ждать, а не наоборот. Атанасия чувствует себя счастливой до порхающих бабочек в животе, смотря на свою семью.Прекрасное не требует прикрас.
— Поприветствуйте Солнце Обелийской Империи Клод Де Эльджео Обелия, Луна Обелийской Империи Пенелопа Де Эльджео Обелия, Звезды Обелийской Империи Атанасия Де Эльджео Обелия и Атаназ Де Эльджео Обелия. Анастасиус смотрит снизу вверх на императорскую семью, в которой ему теперь нет места, и горько улыбается. Он рассматривает Клода, что кружит в танце свою прекрасную, как фея, и немножко неловкую дочь, кажется, кто-то не унаследовал генов танцовщицы, и думает, что он выглядит умиротворенным и счастливым. Такого брата он давно не видел, Анастасиус рад за него. Анастасиус рассматривает зал в поисках ее. Он до ужаса давно не видел Пенелопу и все остатки его темной души тянутся к той, что оставляет его разум на плаву. Он встречается с ней взглядом, ему кажется, что он возвращается в прошлое. Треснувшие топазы против ясных изумрудов, бескрайнее разбитое небо против зеленой яркой травы, мертвая вода против целебных цветов. Пенелопа, сияющая и неповторимая Пенелопа, смотрит на Анастасиуса едко и неверяще. Как умеет только она. Императрица думает, что окончательно сошла с ума раз видит в глазах знакомого незнакомца вместо черных бриллиантов небесные топазы.Твой взгляд опасней двадцати кинжалов.
— Мам, ты его знаешь? — отвлекает ее Атаназ, смотря на незнакомца в компании Мистера Снежка. Анастасиус переводит свой взгляд на мальчика, что держит Пенелопу за руку. У него перехватывает дыхание, а бокал шампанского грозит вот-вот выпасть из рук. Мальчик, Господи, так похожий на него, называет Пенелопу «мамой», смешно сдувая косую челку, что лезет в глаза. Сердце Анастасиуса заходится в бешенном ритме, ожидая судьбоносного ответа Пенелопы. — Нет, Атаназ. — отвечает его Пенелопа, поглаживая мальчика по голове.— Не знаю. Она отворачивается от него, поднимаясь к императорскому трону, где находятся ее муж и дочь. Бокал в руках Анастасиуса разлетается на осколки, изнутри у него все горит в искренней к Пенелопе любви, что не смогли потушить года, а слезы неверия обжигают глаза. Анастасиус ее любит, до дрожи в пальцах, до безумия, что сжигает его отравленное Пенелопой сердце. Ему кажется, что Пенелопа собственноручно закрыла все двери на замок, что его Вселенная в пределах комнаты рушится, что искренняя чистая любовь к ней теперь отравляет его душу. Пенелопа идет прямо, стараясь не думать о нем, не смотреть на него, не слышать звон разбитого бокала. Пенелопа крепко сжимает руку Атаназа, своего сына, сына сияющей и неповторимой Пенелопы и императора-тирана Клода. Пенелопа уверенна, что поступила правильно. Но сердце, по ее ощущениям, перестает биться в ту же секунду, когда она отворачивается от любимых топазовых глаз. Пенелопа Де Эльджео Обелия — жена императора-освободителя, чье имя с сарийского переводится как «великолепный», мать прекрасной принцессы Атанасии и блистающего Атаназа, «сияющая и неповторимая Пенелопа» - в лицо - и «Ядовитая Ведьма» с едкими изумрудными глазами - за спиной. Пенелопа правда любит Анастасиуса, всеми фибрами души. Всего его: от золотой макушки, едких топазовых глаз и родной улыбки до носков его туфель, что всегда блистают, как и он сам. Пенелопа любила, любит и будет любить Анастасиуса до конца своей жизни. Но он больше не центр ее Вселенной.Но повесть о Ромео и Джульетте Останется печальнейшей на свете…