Потому что лю...

      Вы когда нибудь ловили себя на мысли, что ваш друг заводит Вас одним лишь своим существованием? Атсуши ловил себя на такой мысли каждый, будь он не ладен, день. Парню в последнее время было сложно сосредоточиться на чём либо, ведь его мысли полностью и всецело занимал Ямамото. Такуя был слишком милым, слишком спокойным, слишком тихим, слишком идеальным, слишком… похож на девушку, слишком… Красив? Для Аккуна – даже слишком. Не было ни дня, чтобы Сендо не думал о друге. Не было ни дня, чтобы юноша не страдал от переполнявших его чувств. И когда он успел… влюбиться? Нет, эти мысли Аккун гнал прочь: не мог он влюбиться в парня. Или всё же смог? Когда блондин успел поселиться в его сердце?       Малинововолосый хотел было поговорить с Ямамото, но не знал, с чего начинать, поэтому пока молчал. А блондин, как на зло, вёл себя всё идеальнее и идеальнее. Интересно, а Такуя замечал влюблённые взгляды и вздохи, адресованные ему? Наверное, но это не точно…       На самом деле, Такуя замечал всё, что делал Аккун: и вздохи, и взгляды, и его сердечные терзания. Блондин читал Сендо, как книгу, видя в сиреневых глазах парня всё то, что он не может до сих пор озвучить. Это было забавно. Нет, не в том смысле, что Такуя насмехался над чувствами друга, а в том, что он находил забавным то, как Атсуши краснел и нервно улыбался. Блондину до безумства нравилась улыбка друга – такая милая и искренняя, что казалось, словно мир стал ещё ярче и прекраснее. Да, Такуя был влюблён в Аккуна, как девчонка. Ему нравился характер парня и то, что мог прийти на помощь в любое время, но ему не нравилось, что Сендо в последнее время вел себя странно. – Наверное, влюбился в какую-то девочку. – предположил Макото, когда блондин начал про странное поведение друга.       После фразы брюнета Ямамото опустил глаза вниз, дабы друг не заметил в них грусти. Нет, конечно, он был бы рад за друга, если бы Сендо и правда влюбился бы в какую-то девочку, хотя блондину и хотелось бы оказаться на месте той самой, злосчастной, соперницы. Но он ничего не мог поделать, поэтому смирился с ситуацией. Изо дня в день Такуя бросал на Атсуши влюблённые взгляды, грустно вздыхая из-за чувств, изо дня в день Такуя мечтает о… о друге. Каждый день – одни и те же мысли, каждую ночь – один и тот же сон, главным героем которого является Аккун. Каждый раз, когда Сендо бросал на блондина взгляд, последний опускал глаза, незаметно для остальных, но так заметно для малинововолосого, краснел, заставляя последнего довольно усмехаться. И почему Ямамото такой стеснительный, когда дело касается чувств? А Атсуши тоже не лучше: видит ведь страдания друга и молчит. Вот ведь…пипидастр!       Нельзя было сказать, что изменение настроения блондина никто не заметил, скорее, никто ничего не сказал и не спросил. Странное поведение Такуи заметили все: и Казуши, и Макото, и даже, что не очень-то и удивительно, Атсуши. Правда, первые двое были слишком заняты друг другом (хе, но это уже другая история), чтобы как-то серьёзно помочь другу, хотя и старались изо всех сил. А вот последний – интересный случай – видел странные терзания блондина, испытывал к нему тёплые и далеко уже не дружеские чувства, но, наверное, боялся отпугнуть от себя друга. – Такуя, подожди немного… – сказал как-то Аккун, ухватив край рубашки друга, когда они все вместе шли домой. – Аккун, что стряслось? – остановился парень. В его глазах читалось непонимание. – Я могу тебя попросить? – спросил Сендо, заглянув в глаза друга и прочитав в них то, о чём и так прекрасно знал. – Смотря что… – проговорил Ямамото, пытаясь понять, что от него хотят. – Помоги с домашкой… – двусмысленно усмехнулся малинововолосый.       Улыбка Аккуна вызвала у блондина смешанные чувства, но он всё же согласился. А Сендо будто бы именно такую реакцию и ожидал: усмехнулся, когда заметил замешательство Такуи. Ямамото не придал значения такому поведению друга. Парни договорились, что Аккун придёт к Такуе в шесть вечера. На том и разошлись.       Зайдя в свою комнату, блондин прислонился к стене спиной и опустился на пол, пряча свое лицо в ладонях. Ему просто нужно было собраться с мыслями, а в таком положении ему было легче. Мысли хаотично метались в черепной коробке парня, сводя его с ума. Хочется запретить себе думать, а особенно – о малинововолосом однокласснике. Но, к сожалению, это невозможно, поэтому приходится терпеть. Мысли, словно множество назойливых насекомых, жужжали в голове сероглазого, не позволяя прийти в себя. Тяжесть окутывала голову вуалью, забирая все силы. Парень понемногу засыпал.       Время шесть вечера. В квартире Такуи раздался звонок, видимо, пришёл Аккун. Ямамото с трудом открыл глаза. Пришедший гость продолжал названивать, требуя открыть дверь. Естественно, что блондин пошёл открывать дверь. Перед Аккуном предстало прекрасное и милое зрелище: заспанный и растрёпанный Такуя, протирающий глаза. – А, Аккун, привет. Извини за мой вид, я просто после прихода домой сразу вырубился. – промурчал хозяин квартиры.– Так, ты проходи пока что в комнату, а я сейчас. – Такуя... – проговорил вошедший, усмехнувшись. – Ты... такой милый.       Эти слова заставили Ямамото покраснеть, что не скрылось от глаз Сендо. Но об этом парни мысленно решили потом. Когда-нибудь. Лет так через... не важно. Атсуши прошёл в комнату друга, пока Такуя ходил умываться и смывать смущение, хотя его он вряд ли смоет. После водных процедур блондин переоделся в более удобную одежду. Да, он прямо перед Аккуном светил своей задницей... В то время, когда блондин переодевался, малинововолосый взглядом скользил по его телу, изучая каждый изгиб и каждую родинку на худощавом теле парня. Как же Сендо хотел прикоснуться губами к бледной, как у фарфоровой куклы, коже друга, сосчитать все родинки, провести пальцами по выпирающим позвонкам. Тяжелый вздох. Аккун привык терпеть. – Что-то случилось? – поинтересовался хозяин комнаты. – С чего ты это взял? – удивлённо спросил Атсуши, глядя на друга. – Ты просто так вздохнул... Вот я и подумал, что что-то произошло... Чай будешь? – Давай...       Такуя ушёл на кухню ставить чайник, а Аккун остался в комнате. Он был у Такуи уже очень много, но всё равно рассматривал его комнату, как в первый раз. Вся атмосфера и обстановка в комнате друга была уютной для малинововолосого, собственно, как и хозяин комнаты – уютный и родной. Сендо так и хотелось сгрёбсти возлюбленного в объятья и целовать, целовать до безпамятства, словно кроме них никого в мире нет. – Ау...блин... – послышалось с кухни, а следом за этим и удар ножа об столешницу. Малинововолосый направился к Такуе.       Зайдя на кухню, Аккун увидил, что на пальцах блондина была кровь: видимо, Ямамото порезася (не, ну логично, логично). Светловолосый виновато посмотрел на вошедшего друга, мол извини, что тебе пришлось сюда идти. Атсуши подошёл к однокласснику, взял его руку, оценил ранение и пошёл за аптечкой, место нахождения которой он знал прекрасно, так как за годы дружбы Сендо не однократно приходилось использовать её из-за не осторожности друга. Обработав порез и заклеев его пластырем, сиреневоглазый поцеловал порезанный палец, чем очень сильно смутил друга. – Извини... – улыбнулся Атсуши, отойдя на шаг назад от блондина. – Н...ничего... Это было... приятно... – признался Такуя, покраснев от смущения.       Сендо усмехнулся и спросил про чай, на что Ямамото ответил, что оставалось только лишь заварить чай. Через пять минут парни уже несли в комнату две чашки чая: Аккун нёс чёрный чай с леснымии ягодами, а Такуя – зелёный с ароматом ванили.       Парни спокойно разбирались в непонятной для Аккуна теме. Светловолосый всё время останавливал свой взгляд на губах любимого, молясь всем богам, чтобы об этом никто не узнал. Ну, никто может и не узнает, а вот Аккун прекрасно всё знал и замечал и даже сам иногда (читать: всегда) засматривался на губы блондина. Чай постепенно остывал, но Ямамото не выпускал чашку из рук, словно это было единственное, что могло его спасти от странных и смущающих мыслей. Страданиям парня пришёл конец. – Такуя... – проговорил малинововолосый. – А научи целоваться.       Страданиям конец-то пришёл, а вот мучениям - наступило начало. – Ч...чего? Ты в своём уме? – в шоке спросил светловолосый. – Просто я влюбился в девочку... не хочется перед ней в грязь лицом упасть... – да этот демон во плоти по имени Атсуши решил просто поиздеваться над другом!       Злость переполнила... Так, стоп! Какая злость? Откуда? Всё не так! Давай заново!.. Ревность и обида переполнили юношу. Его сердце пропустило удар, второй... Слабая надежда на взаимность рушилась с каждой секундой, хотелось накричать на Аккуна, ударить, выставить за дверь, заблокировать везде, ведь... А в чём, собственно, Сендо виноват? В том, что такой идеальный для Такуи? В том, что Такуя влюбился? Глупо обвинять человека за то, что он не отвечает на твои чувства взаимностью. Очень глупо... Когда до Ямамото всё это дошло, он хотел поставить чашку с остывшим чаем на стол, но промахнулся. Промахнулся и чай разлился на сероглазого. Сиреневоглазый лишь усмехнулся. Его всегда смешила неуклюжесть друга: ему это казалось забавным и милым. – Чёрт... Сегодня всё из рук падает... – грустно вздохнул блондин, направившись в сторону шкафа.       Удача явно повернулась к Такуе... спиной. Парень умудрился запутаться в футболке, поэтому Аккуну пришлось помогать однокласснику снимать с себя влажную вещь. При взгляде на обнажённый торс предмета своего обожания в голове малинововолосого появилось много разнообразных грешных мыслей, осуществлением одной из которых он сейчас и занялся. – Так что насчёт моей просьбы? Кстати, хочешь узнать, в кого я влюблён? Ты прекрасно знаешь этого человека. – по-дьявольски усмехнулся юноша. – Эм... Аккун, ты уверен, что сейчас подходящее время? – перебил его сероглазый. – Блондинка, – начал описывать избранницу Сендо, из-за чего круг соперниц Такуи уменьшился на половину, – серые глаза, – ещё минус пятьдесят процентов от оставшихся. – И? Что ты хочешь этим сказать? Это где-то половина нашей школы. Если не считать старшеклассниц, то это процентов так тридцать с названными тобой параметрами! – проговорил Ямамото, отведя взгляд, чтобы стоящий перед ним парень не увидел слёзы. – Да, согласен, круг поиска велик... – прошептал Атсуши возлюбленному на ушко. – Но с засосом на шее будешь ходить только ты...       После своих слов Аккун провёл языком дорожку от уха к ключицам сероглазого, от чего у последнего по телу гей-парадом пробежали мурашки. Но долго мучать друга Сендо не стал: подразнив немного языком, парень всё же прильнул губами к бледной коже на шее. Через некоторое время на месте губ было ярко-алое пятно, а рядом – следы от укуса. – Так ты научишь меня целоваться? – проговорил сиреневоглазый, словно это не он только что оставлял отметину на шее блондина.       Сказать, что Такуя охуел – ничего не сказать. Такуя охуел! Конкретно. Но он до сих пор не понял: он охуел от того, что его девушкой назвали, или от того, что засос оставили. Не понятно. Но очень интересно. Парень всё ещё был в шоке и аккуратно прикоснулся пальцами к месту укуса, которое болело. – Ты... ты нормальный? Ты больной? – шёпотом спросил блондин, глядя на своего друга. – Да, я больной... Я болен тобой, Такуя... И да, я не нормальный – я повернутый на тебе! Я на все вопросы ответил? – улыбаясь, как придурок, проговорил Сендо, заглядывая в глаза Ямамото. Удивительно, но в серых глазах напротив юноша не увидел ни страха, ни упрёка, вместо этого в глазах читалась какая-то родная и уютная теплота.       Такуя нервно сглотнул. Между парнями повисло неловкое молчание. Оба смотрели друг другу в глаза, пытаясь найти нужные слова. Неожиданно для Атсуши, Такуя притягивает его за футболку и целует. Целует нежно и осторожно, почти сразу же отстраняясь. Нет, то есть Аккуну целовать без разрешения можно, а Такуе – нет? Что за бред? – Воу! Что сейчас было? – тепло, с улыбкой спросил Сендо. – Ну, я тебя поцеловал... – спокойно проговорил блондин. – А почему...? – заглядывая в глаза друга, поинтересовался сиреневоглазый. – Потому что лю... – запнулся юноша. – Не важно!       На этот раз малинововолосый был лояльнее и не давил на друга. Вместо этого он заставил своего блондина наконец сменить до конца одежду и продолжить заниматься. Естественно, они ни черта не занимались, ведь Такуя всё-таки решил "научить" Аккуна целоваться. Итог: и у одного, и у второго искусанные, зацелованные, опухшие губы и счастливые глаза.

***

– Аккун, я тебя лю... – начал Ямамото, когда парни уже прощались. – Я и так это знаю... – перебил его сиреневоглазый. – По глазам видно и, кстати, уже давно. Ну и Казуши с Макото тоже сказали. И да, это взаимно.       Улыбка появилась на лицах обоих парней, после чего последовал страстный и очень желанный поцелуй.       Как же романтично: поздний вечер, полная луна и двое влюблённых...