Мой глупый хён

По традиции Чонгук и Тэхён отвели вечер пятницы под посиделки. Было в этом что-то такое уютное и домашнее, что любили оба студента. Они могли и всю неделю общаться, была бы только возможность, но в пятницу собирались, играли в приставку, подолгу гуляли или просто пили. Сегодняшний же вечер отведён под фильмы. Но перед этим нужно будет запастись чем-то вкусным и сытным, потому что готовить желания нет. Полдевятого. Звонок в дверь, всё, как по расписанию. Сколько лет прошло, а Тэхён не меняется. Едва ли успевает Чон открыть дверь, как на него набрасывается его горячо любимый хён с обнимашками. – Гуки! – радостно пищит старший, немного покачиваясь из стороны в сторону, и разжимает кольцо рук. – Хён, мы же вчера виделись. С чего столько эмоций? – вопрос почти что риторический, потому что Тэхёну не нужен серьёзный повод, чтобы обнять своего тонсена, а младший просто наслаждается каждый раз такой близостью с объектом своего воздыхания. – Просто я соскучился – отпрянув от лучшего друга, Тэ улыбается, проскальзывая вглубь квартиры. – И вообще, мне что, уже нельзя обнять моего ребёнка Гуки? – Если я младше тебя на год это не значит, что я ребёнок. Почему ребенок-то, ну? Я выше тебя и сильнее. – Неа, ты – ребёнок, дитя, даже если будешь выше меня на голову, вряд ли, что-либо сможет поменять это, – хихикая, Тэ усаживается на широкий диван. Сколько они уже знакомы? Лет пятнадцать, если не больше, а Гук до сих пор не может устоять перед Тэхёном. – Ты фильм выбрал или мне что-то поискать? – «Я убил свою маму», пойдет? На сайте хорошие отзывы, – Гук садится рядом с другом и закутывает обоих в плед. – Не слышал, но походу ужастик, да? Ладно, сойдёт. Спустя сорок минут фильма Тэхён уже лежит на сидящем Чонгуке. Фильм оказался интересным, настолько, что отрываться от просмотра ради чипсов или вяленого мяса совсем не хотелось, благо на помощь пришёл лучший друг, который кормил своего хёна. – Мне не нравится этот Хуберт Минель, – впервые после включения этого фильма подает голос старший. – Странный он какой-то. – Не знаю, вроде обычный, – пожимает плечами Гук. – Ты не знаешь, как зовут этого, – он кивает головой, указывая на героя. – В реальной жизни? – Ксавье Долан, а что? – Он кажется мне таким знакомым, может, видел в каком-то другом фильме, – бормочет старший, пытаясь вспомнить. – Может, в статье? Он недавно каминг-аут сделал. Объявил, что гей, – обыденным тоном произносит Чон. – Та ну нет. Не может быть. Ну, что хорошего в гействе? – немного странный вопрос старшего заставил Гука напрячься. – Ну, чем девушки не угодили-то? Странные люди. – Чон, конечно, знал, что хён не слишком то и поощряет ЛГБТ-представителей, но последнее заключение как-то даже обидело. – Странные люди, да? Хён, может ты забыл, но я как бы гей и твои выводы мне не нравятся, – высказывается Чонгук и немного отталкивает от себя Тэ, чтобы свободно сесть. – Повторяю вопрос: “Что хорошего в гействе?” – о том, что его друг предпочитает парней, он благополучно забыл, но всё же откуда столько агрессии в голосе младшего? Но лучшая защита – нападение, да? Вот и Тэхён вместо того, чтобы извиниться за оплошность, отвечает, в подобном младшему тоне. – Любовь, понимание, поддержка любимого человека и раз на то пошло – секс. С парнями он ахуенный, – в их с Тэ дружбе были разногласия и ссоры, но ни разу до этого, Чонгук не был настолько зол, чтобы в его глазах плескался огонь, но Ким сейчас видит это собственными глазами и это немного пугает. – Да как может быть хорошо от того, что ты трахаешь парня или ещё что хуже в тебя засовывают член? – похоже, эта история надолго им запомнится, потому что Тэ и Гук впервые идут друг против друга. В глазах старшего четко виднеются искры недовольства и несогласия, а младший просто не может стерпеть такое отношение к геям и к себе в частности. – Ты не можешь утверждать этого! – Чон уже перешёл на рык. – Ты ничего не знаешь, но пытаешься мне что-то доказать. Это как спорить со слепым о цвете неба. Ты не поймёшь, потому что не пробовал. Почему-то же геи трахаются и не перестают этого делать даже после таких пламенных речей! – Да я даже не кончу, если в мою задницу мужик полезет! – Тэ уже кипел, почти так же, как и Чонгук. – Могу поспорить – ты кончишь, не касаясь своего члена. Ты кончишь только от моих пальцев в тебе, – к собственному удивлению, младшего будто отрезвляет последняя фраза хёна, поэтому он, уже немного успокаиваясь, говорит то, в чём уверен больше чем на сто процентов, при этом так пошло улыбаясь и зачёсывая назад свои темные волосы. – Окей, сделай это, но если я не получу удовольствия, то ты ни разу больше не заикнёшься при мне о том, что секс с парнем может быть приятным, – более спокойно и серьёзно проговаривает уверенный в себе блондин. – Что? – сейчас Чонгуку кажется, что у него слуховые галлюцинации, потому что, ну, не мог человек, который априори отрицает любовь между парнями, согласится на ЭТО. – Что ты только что сказал? – Я сказал: давай мы попробуем эту твою гейскую хуету и если я не кончу, то ты больше ни разу при мне не скажешь, что гейский секс приятен, – то, насколько спокойно и беззаботно говорит Тэхен – пугает, ибо это он же ещё пять минут назад распинался здесь, что-то доказывая. – А давай. Сейчас? Да вообще без проблем, только вот нужно обговорить пределы дозволенного, – Гук сдался. Ему уже самому интересно, когда его лучший друг сольётся, сейчас или в спальне, не успев и раздеться. – Зачем? – вот это требование Киму было не понятным. – Я не хочу, чтобы потом ты подал на меня заявление об изнасиловании, к тому же, во время этого ты должен наслаждаться, а не ждать, когда всё закончится. – Ну, тогда никаких поцелуев в губы и члена в заднице. Это уж слишком по-гейски. Вроде бы всё, – Гук это выслушал и еле сдержал себя, чтобы не ляпнуть: “Типа кончить от моих пальцев в жопе –это норм, а поцеловать меня – это по-гейски”, но всё же это осталось только в мыслях. – У тебя что? – Да в принципе ничего вроде, но предупреждаю сразу – я люблю разговаривать во время секса, оставлять засосы и укусы, так что, если тебя в этом что-то не устраивает – просто скажи, – и очаровательная улыбочка на лице, будто не о предстоящем сексе разговаривают, а о погоде. – Вроде всё устраивает. – Тогда иди в душ, я подожду здесь, – и почему вместо банального смущения на лице Кима такая улыбка. Какая, спросите вы? Чонгук и сам был бы рад знать.

***

Уже сидя на кровати у себя в спальне, Чонгук все не может понять, как их ссора закончилась вот этим. Но, сказать по правде, ему очень хочется принести удовольствие хену. Возможно, это единственный шанс, когда старший подпустит его так близко. Мысли прерывает тихий скрип двери, из-за которой появляется его объект обожания. И вроде бы Чону и так достаточно поводов для того, чтобы нервничать и прикрывать свой стояк подолом футболки, но Вселенная подкидывает ему ещё один подарок в виде Ким Тэхёна в одной удлиненной футболке, которая мало того, что не прикрывает даже половины оголённого бедра, так еще и отсутствие белья не скрывает вовсе. Чонгук хочет сохранить этот кадр в памяти навсегда. – Тэ, иди сюда, – голос чудом не дрожит, что не может не радовать. И, казалось бы, можно расслабиться, но эта мысль вылетает из головы с первым же шагом блондина. Шаг за шагом, и футболка поднимается ещё немного выше. Чонгук чувствует себя грёбаным фетишистом. Подойдя ближе к другу Тэхен немного замедляется, не зная, куда себя деть. Лечь на кровать или просто сесть, а может лучше встать рядом? Эта идея –провокация с пальцами в заднице, уже не кажется такой хорошей, как изначально. Но, не успевает Тэ остановиться возле тонсена, как его хватают за руку и аккуратно усаживают на колени. Ким в шоке. Из всех возможных вариантов, приземлиться на колени младшего оказалось наихудшим. – Тэ… – шёпот. Тихий и такой приятный, раздается прямо возле уха, следом парень ощущает, как по его ушной раковине проходится кончик чужого носа. – Если ты передумал или не хочешь этого – ты можешь спокойно об этом сказать и уйти. Я никогда тебе этого не припомню. – Старший не может отрицать, что слушать вот так вот чужой тихий голос очень даже приятно. – Нет. Не передумал, – выдает блондин практически сразу, но говорит он достаточно серьёзно и младший начинает легонько сжимать чужие бока, потихоньку поглаживая спину. – Я повторяю тебе в последний раз. Если тебе что-то не понравится или ты почувствуешь, что это слишком для тебя, то ты обязательно мне об этом скажешь. Хорошо? – Чон не сбавляет обороты, только ещё ближе прижимается, невесомо поглаживая голые бёдра. – Я понял, Гуки. Я обещаю, что обязательно скажу, если что-то будет не так, – голос Кима безумно нравится Чонгуку, а сейчас и подавно. Старший опускает руки ему на плечи, запуская свои длинные пальцы в темные кудри. А второй от этого действия чуть ли не мурлычет, но свои уверенные поглаживания не прекращает. Чуть прохладные руки Чонгука забираются под синюю футболку, аккуратно ощупывая талию. Это приятно. Приятно настолько, что хочется больше никогда не отрываться. Из-за широкого выреза ткань плавно спадает с плеча блондина, и Гук почти сразу утыкается в открытый участок кожи, покрывая её легкими, еле ощущающимися поцелуями. – Малыш, мне так нравится, когда от тебя пахнет моим гелем для душа, – Чонгук маленькими поцелуйчиками поднимается к уху друга, утыкаясь в него носом, и, пожалуй, слишком пошло проговаривает эту фразу. На лице младшего появляется довольная улыбка, когда Ким рвано и резко выдыхает от этого действия. Тэхён всё сильнее старается убедить себя в том, что действия Чона ему совсем не нравятся и ещё больше удивляется, когда чувствует свое возбуждение, которое только усиливается от тяжелого и хриплого дыхания парня напротив. Наконец руки Чонгука оказываются на ягодицах Кима, плотно сжимая упругие половинки ладонями. Он мычит, едва ли не стонет, настолько ему это нравится. А Тэхён просто в ауте от самого себя, потому что чуть ли не стонет при этом, а как исчезает его футболка, он и вовсе не замечает. Чонгук нежно проводит ладонями от Тэхёновых лопаток до ягодиц. Оторваться от столь манящей к себе коже почти невозможно, поэтому он целует так нежно, оставляя свои отметины в виде засосов и еле заметных укусов на ключицах. Спускаясь все ниже и ниже, Чон останавливается на уровне сосков, которые так притягательно покраснели и наверняка уже твердые. Чонгук поднимает взгляд на хёна, а старший опускает голову и жмурит глаза. По этой гримасе сложно понять, что испытывает блондин – удовольствие или отвращение, но если не отталкивает, значит можно –как бы для себя решает Чон. Через мгновение брюнет мокро лижет и присасывается к желанному соску. Реакцию хёна долго ждать не приходится – как только Чонгук начинает интенсивно посасывать чувствительную зону, проходясь языком по вершине и немного прикусывая, Тэхён вскидывает голову, а губы раскрываются в немом стоне. Чон переходит на второй сосок, но оставлять первый и не думает, поэтому берет его двумя пальцами и ощутимо сжимает, с энтузиазмом вылизывая и нежно целуя левый. Такой контраст нежности и силы заводит неимоверно. Ким даже подумать не мог, что его соски настолько чувствительны к манипуляциям. Член уже давно и крепко стоит, пульсируя с такой силой, что отдаёт в ушах. Через несколько секунд Гук немного отстраняется от уже полюбившегося местечка, любуясь, как оно покраснело и слегка дует на мокрые соски. Кима будто током пробивает, а перед глазами искрит. Он уже готов принять свое поражение, потому что разрядка кажется такой близкой, но этого мало. – Детка, встань, пожалуйста, на колени, – Ким хоть и смущается, но встает, зарываясь своими пальцами в мягкие простыни. – Молодец. Хороший мальчик, – член Тэ на этих словах заметно дергается, вызывая пошлую ухмылку на лице Чона. – У кого-то кинк на похвалу, да? Почему раньше не сказал? Я бы хвалил тебя чаще, – мурлычет Гук, прислонившись грудью к обнажённой спине, вызывая этим табун неконтролируемых мурашек. – Я не знал, – выдавливает из себя Ким, стараясь вдохнуть больше воздуха. – Как думаешь, много ещё нового о себе узнаешь? – задает вопрос Гук, смотря на такого открытого и уязвимого хёна. Такого, какого мечтал увидеть несколько лет. «Я уже и так дохренища узнал. Например то, что ты можешь меня возбудить лучше любой девушки», – почти сказал старший, но благо вовремя себя одёрнул. – Ай, – Гук укусил Тэхёна там, где второй даже не ожидал – за драгоценную филейную часть. – Ты охренел? – завопил Тэ, подаваясь вперёд. – Прости, малыш, я не удержался. Твоя жопка слишком сексуальная, – Чонгук любуется отметинами своих зубов на левой половинке. – Ты говорил, что любишь кусать, но не сказал, что за жопу! – блондин соврет, если скажет, что ему не понравилось, но всё же повозмущаться стоит. – Если для тебя это слишком, то нам, наверное, стоит остановиться, потому что дальше я собираюсь хорошенько отработать тебя пальцами, – совершено спокойно и без давления высказался Гук. – Я не хочу делать неприятно. А у Тэхёна будто паника начинается. Он вообще не хочет, чтобы его оставляли вот так. – Нет. Давай продолжим. Всё нормально, – спустя почти минуту после своих слов он ощущает поцелуи на своей спине и это почему-то так расслабляет, что совсем не хочется сопротивляться. Дышать становится будто тяжелее. После каждого выдоха кислорода нужно всё больше. По ложбинке течет смазка, а палец Чона легко, почти невесомо поглаживает вход. И вот момент – в Тэхёне уже одна фаланга. После всех поцелуев-бабочек по спине старший разомлел, расслабился настолько, что первое проникновение не вызвало никакого дискомфорта. Средний палец уже по костяшку вошёл в горячее нутро. Чонгук тем временем вылизывает шею, немного засасывая кожу. Палец начинает понемногу выходить и входить обратно. Теперь это приносит не самые приятные ощущения, от чего Тэхён начинает мычать и немного шипеть, но его сразу же перебивает томный шёпот прямо на ухо. – Потерпи. Когда я тебя немного растяну, будет легче, обещаю. И Тэхён верит. Он терпит, и правда через минуты две боль немного отступает и становится легче. Но не успевает парень обрадоваться, как в него входит второй палец. Опять неприятная жгучая боль и на глаза наворачиваются непрошеные слёзы. Конечно, болезненное мычание и влага на любимых глазах не остаются незамеченными и постепенно движение пальцев внутри сходит на нет. – Мне прекратить? Слишком больно? – Нет. Просто некомфортно, – несмотря на боль в заднем проходе, Тэхён не хочет останавливаться – ноющее и не спадающее возбуждение дает о себе знать. И только Гук начинает понемногу шевелить пальцами внутри, чуть сгибая их, как у старшего дыхание спирает, а неконтролируемый стон слетел с его губ. – Ещё. Гуки, ещё раз. Сделай так, пожалуйста, ещё, – старший хнычет и постанывает. – Как скажешь, детка, – и Гук снова нажимает на простату, слушая протяжный громкий стон. – Да, вот так стони и не зажимайся. Мне нравится слышать. И Тэхён стонет, тяжело дышит и теряет рассудок, потому что эти движения плюс хриплый низкий голос лучшего друга – безумие. Личное безумие Ким Тэхёна, и никак иначе. На особенно глубоком и сильном толчке он кончает. Он кончил, ни разу не притронувшись к своему члену. Он кончил, ни разу не притронувшись к своему члену из-за лучшего друга. Эякуляция была настолько интенсивной, что спермой запачканы простыни, живот и даже подбородок. Пребывая ещё в некой прострации, светловолосый опускает руки, опираясь на кровать плечами и головой. Чон не прекращает стимулировать простату, хотя интенсивность ощутимо сильно уменьшается. Тэхён начинает слегка тереться членом о простыни и сильно жмурит глаза. Младший сразу замечает игру не по правилам и принимает меры. Он вытаскивает пальцы и вообще никак не прикасается к парню напротив, слыша вздох разочарования. – Малыш, мы так не договаривались. Сегодня твой член вне игры, если хочешь потереться им обо что-то или подрочить, пожалуйста, но уже без меня, – спокойно, но твёрдо излагает Чон, как только старший поворачивает голову и смотрит на него. – Не… Нет, – запинается на первом же слове. – Я больше не буду, пожалуйста, – хриплый возбуждённый голос хёна не может оставить младшего равнодушным. – Тогда перевернись на спину, пожалуйста. Малыш, не расстраивай меня снова, или я правда уйду. Тэхён облегченно вздыхает, переворачиваясь, и устраивается удобнее, пока Чонгук подкладывает подушку другу под поясницу. Чон вновь вводит пальцы, получая в награду тихий стон. Если бы его спросили, что он готов слушать вечно, он бы ответил: ”Голос Ким Тэхена”. –Да~а, – растягивая гласную стонет Тэ, он до сих пор не может поверить в реальность происходящего. Взгляд тонсена кажется сейчас таким ласковым и любящим, таким, каким смотрят на самое дорогое и любимое. И был бы Тэхён сейчас в другом состоянии то, возможно, понял бы, что для Чонгука он и есть то самое дорогое и любимое, но не сейчас, когда стонать хочется больше, чем дышать. Чонгук целует внутреннюю часть бедра, продолжая двигать пальцами, попутно добавляет третий. На своем члене Тэхён ощущает горячее дыхание и поцелуи прямо возле мошонки, кажется, несколько сантиметров левее, и он кончит снова. – Гук, пожалуйста, левее, мх, поцелуй левее, – канючит и пытается не стонать. – Мы договаривались, что ты кончишь, не касаясь члена, – провокация. Но он ведь сам сказал. – Я беру свои слова назад. Секс с тобой самый лучший из всех, что когда-либо у меня был, – Тэхён говорит правду. Ему ещё никогда не было так хорошо во время близости. – Мне ни с одной девушкой не было так хорошо. "Аааа" – протяжный звук разлетается по комнате, потому что Чон вбирает в рот гладкие яички, начиная ритмично посасывать и выводить узоры языком. Тэхёну настолько хорошо, что он не знает, куда себя деть. Он мечется по кровати, пока в голове взрываются фейерверки, а из глаз сыплются искры. Он кончает. Снова, но уже с чужим именем на губах. Это самый запоминающийся оргазм за всю его жизнь. – Спокойной ночи, Тэтэ, – Чонгук убирает прилипшие ко лбу хёна мокрые пряди и целует его в кончик носа. Жаль, что этого Тэхён на утро уже и не вспомнит.

***

С момента их эксперимента прошло уже чуть больше двух недель и общение между парнями не изменилось от слова совсем. Нет никакой неловкости или заминки. Всё как раньше. Почти. Младший теперь не кажется таким ребёнком как раньше. Старший будто не замечал, насколько мужественным и красивым стал его малыш Гуки. Даже сейчас, сидя в кругу друзей возле универа, парни совершенно нормально контактируют. – Чонгук, можно тебя на пару слов, – к лавочке подходит милый парнишка невысокого роста с очаровательными ямочками, чёрными вьющимися волосами и хорошо заметным засосом. – Да. Конечно, ты что-то хотел? – Чонгук быстро поднялся и подошёл к мальчишке. Плечо, на котором ещё мгновение назад была рука друга, как-то обдало холодом. – Давай отойдем. Я должен тебе кое-что сказать, – видно, что мальчик сильно смущается, потому что все его лицо начинает багроветь. – Да без проблем, – Чон закидывает руку на плечо незнакомцу и легонько сжимает основание шеи, аккуратно массируя. Они отходят чуть дальше от компании, а Тэхён задает уж сильно его интересующий вопрос: – Что это за недоразумение? – настроение почему-то резко пропадает. – Судя по всему, будущий парень Чонгука, – подмечает Намджун, провожая парочку взглядом. – ЧТО?! С чего ты это взял? – Тэхён и сам не понял, почему так взбесился. Даже простая мысль о том, что это парень его(!) малыша Гуки просто вымораживала. – Ну, они вчера переспали, а сегодня Донхён пришёл к Гуку сказать что-то больно личное. Скорее всего, пацан сейчас в чувствах ему признается, – высказывается Юнги, смотря куда-то в сторону, но точно не на Чимина, нет. – Это он сказал, что переспал с этим Донхёном? – раздражение накрывает просто волнами. Ну не мог Чонгук спать с ним. – Гук сегодня слишком уж в хорошем настроении, у Донхёна свежий засос, и я уже видел их несколько раз вместе в кафе, так что скорее всего это было у них не на один раз, – слова Хосока будто обухом по голове бьют, а в памяти сразу флешбэк: «люблю разговаривать во время секса, оставлять засосы и укусы», и эти слова на репите, а в груди нещадно жжёт. – Может, вы и правы, – отстраненно говорит, пытаясь избавиться от непрошеных представлений Чонгука с Донхёном. Не получается. Чон так и не вернулся на той перемене. Обида грызла Тэ где-то изнутри. Такое чувство, как будто Чонгук ему изменил. Но это ведь невозможно. Они не встречаются, да и вообще Ким не гей. По крайней мере, не был таковым до этого. Они не виделись вот уже три дня, и с каждым новым днем Тэ выглядел всё хуже. Кажется, таких синяков под глазами у него ещё никогда не было. За этот короткий промежуток времени он уже понял, что его чувства к Чонгуку совсем недружеские и это открытие понесло за собой только море слёз. Почему он раньше не замечал, что дружбы ему было мало. Почему он не понял, что это не просто любовь к милому тонсену. Как только он думал о том, что человек, которого он любит, сейчас возможно обнимает или целует другого, в горле появлялся ком и наворачивались горькие слезы. На четвертый день тишины Ким мельком увидел Чонгука в столовой, но подойти так и не смог. Слишком стыдно за свои чувства, за то, что рушит их крепкую дружбу. Он опять сбегает. Сбегает от младшего, от себя, от всех, закрываясь в туалете. Так хочется просто подойти и сказать то, что гложет его вот уже несколько дней, но нельзя, он потеряет слишком много. Тэхён даже не допускает мысли, что его чувства могут быть взаимны. И от этого становится только хуже. Завтра пятница, а это значит, что Тэ наконец-то поговорит с ним. Возможно. Так хочется обнять своего Гуки и ощутить объятия в ответ. Так страшно, что завтрашняя пятница может быть последней для них. Тэхён боится, что завтра закончится их дружба. Очень страшно, когда знаешь, что завтра твое сердце разобьют о горькую реальность. Будет больно, но он справится. Наверное.

***

Пятница. Ким стоит возле двери младшего. У него настолько трясутся руки, что постучать в дверь он просто не может. Момент и дверь перед ним распахивается, он не может поверить, что это конец. В груди нещадно бьётся сердце, как только горячо любимый Чонгук почти что виснет на нем. Дышать становится тяжелее, он опять плачет, его начинает трясти. Парень старается проморгаться. Вроде бы получается, но надолго ли? – Боже, ты так продрог. Иди под душ, согрейся, а я пока включу что-нибудь, – Чон смотрит так ласково, как котёнок, наевшийся молока. – Хорошо, Гуки. Я скоро, – его улыбка настолько искренняя и болезненная одновременно. Почему он никогда не предавал особого значения прикосновениям Чона? Выйдя из душа, он видит тонсена сидящего на диване. Он просто сидит, а на душе от этой картины так хорошо и спокойно. Как только Чонгук увидел хёна на пороге своей квартиры, сердце зашлось в непонятном ритме, а желание прикоснуться и как-то приласкать переполнило его. Не успел и дверь-то полностью открыть, как уже обнимал хёна. Его сознание само дало команду обнять, а противиться он и не собирался. Младший настолько соскучился по другу, что словами не передать. После того злополучного вечера держать свои "неправильные" чувства и желания в узде становилось только сложнее. Хотелось его поцеловать, обнять, просто дарить ласку и видеть его улыбку. Четыре дня без Кима показались бесконечными. Но вот его хён здесь, в его квартире, они сейчас посмотрят фильм, и все будет хорошо. – Ооо, Тэтэ, ты уже всё. Чем хочешь заняться сегодня? – Не знаю. Ничего не хочу, если честно. Давай поговорим или посидим в тишине? – может и не нужно признаваться? Он сможет держать свои чувства в себе. Если он потеряет Чонгука и их общение – он не выдержит. Уж лучше плакать от того, что не взаимно, чем от одиночества. И они правда весь вечер ничего не делают. С Чонгуком даже просто лежать, оказывается так уютно. Особенно на груди, обнимая его всеми конечностями. На фоне идет незамысловатая тв программа, но Тэхён слышит только музыку с общих наушников и сердцебиение младшего. Так тепло и хорошо, что хочется остаться здесь навсегда. Блондин не замечает, как засыпает, и наверняка Чонгуку сейчас неудобно, но двигаться и выпускать Тэ из объятий не хочется.

***

Тэхён наконец выспался. Впервые за четыре дня он уснул без слёз, а проснулся с легкой улыбкой. Пользуясь случаем, он рассматривает младшего. Маленький шрамик, густые брови, длинные ресницы, и в завершении малюсенькая родинка прямо под нижней губой. Ещё чуть-чуть и Ким решился бы поцеловать эту родинку, но с другой стороны началось шевеление. Тэхён и не понял, почему закрыл глаза и опустил голову на голую грудь. – Тэ… ты такой красивый. Ты же знаешь? – такой тихий хриплый голос. Киму хочется услышать ещё что-то. Хочется ответить, но ситуация станет ещё глупее. Так приятно, когда Чонгук начинает аккуратно перебирать пряди на его голове и так пусто становится, как только он уходит. Хочется свернуться клубочком и тихо захныкать. Но получается только благополучно уснуть. – Хён, вставай. Просыпайся, соня, и беги в душ, – спустя минут двадцать Чонгук вернулся в комнату. – Ну, встава-а-а-ай, – младший накинулся на Кима, начиная щекотать. – Ты же знаешь, я не отстану. – Да встаю я, встаю. Только прекрати. – Дуй в душ, я жду, – переваливаясь с друга на другую часть кровати, Чон берёт телефон. – Да, Донхён, звонил? – а Тэхён вылезает из-под одеяла и, еле сдерживая слезы, направляется в душ. Кажется, он опять будет давиться слезами, а Чонгук развлекаться с Донхёном. – Похоже, сказать все-таки нужно, потому что рано или поздно так бы и случилось. Чонгук найдёт себе любящего парня, а я останусь с разбитым сердцем.

***

– Гуки~и, я всё. Ты где? Гука~а, ты в спальне? – Да, хён, иди сюда. Как думаешь, что лучше? Чёрная рубашка или худи? – «С Донхёном свидание, да?» – почти ляпнул Тэхён, но вовремя одумался. – Смотря для чего ты наряжаешься, но мне больше нравится худи. – Да так, встреча одна. А ты почему волосы не высушил, да ещё и без верха. Ты же простудишься, заболеешь и умрёшь, а мне цветочки носи. Ты хоть представляешь, какие они дорогие, – сетует младший, натягивая одежду через голову. – Там нечего было надеть, я мог, конечно, обмотаться сверху полотенцем, но вряд ли очень согрелся бы. И вообще мне и так нормально, – Тэхён делает шаг и оказывается почти что впритык к Чону. Из-за теплой кофты волосы младшего намагнитились и стали торчать в разные стороны. Он аккуратно приглаживает непослушные пряди и заглядывает, будто на самое дно карих глаз. – Если ты забыл, я здесь хён, и это я должен заботиться о своем любимом тонсене. – Не, нормально, надень что-то из моего, и садись на пол перед кроватью, будем тебе волосы сушить. Я только за полотенцем сбегаю, – и Тэхён садится, ждет младшего и всей душой надеется, что встреча у Чонгука не с Донхёном. – А вот и я, – Чон обходит хёна и садится позади него, накидывая огромное махровое полотенце на голову. – Как спалось? Что-нибудь снилось? – тихонько интересуется младший, бережно вытирая мокрые волосы. – Да, я выспался, – вымученная улыбка покоится на его губах, пока глаза наполняются слезами только от мысли о рандеву Чонгука и Донхёна. – Люблю, когда от тебя пахнет моим гелем для душа, иногда мне вообще, кажется, что этот запах подходит больше тебе, чем мне, – как бы невзначай бросает знакомую фразу Гук. К его удивлению, он не слышит возмущений от старшего, а только один тихий сдавленный всхлип. Он даже не уверен, не послышалось ли ему, но через какое-то время звучит еще один, но уже слишком громкий для повисшей в комнате тишины. – Люби меня, – не то хрип, не то шёпот Кима звучит слишком отчаянно. – Ты что-то сказал, хён? – Полюби меня... Давай попробуем быть вместе, не как друзья, а как... Пара? Пожалуйста, – Тэхён сорвался. Ещё вчера вечером он решил для себя, что оттянет это признание до последнего, но не смог. Похоже, душевная боль всё же сильнее него. Предательские слезы уже капают с подбородка, приземляясь куда-то на пол. –Тэ... Ты серьёзно? – кажется, Чонгук и сам сейчас заплачет. Неужели все его чувства оказались кому-то нужны? Чувства, которые он так берег, которые крепли с каждым днем, оказались взаимны. Это какое-то безумие. Чон сейчас на полном серьёзе готов себя ущипнуть, дабы проверить, не сон ли это. – Да. Скажи что-то. Я не знаю, как так получилось, но я осознал, что ты для меня больше, чем друг и важнее, чем я сам. Пожалуйста, Гугу, не молчи. Мне страшно, – Ким не решается даже повернуть голову и увидеть чужую реакцию. Слишком страшно увидеть отторжение и холод в больших тёмных глазах. –Да. Да, и ещё раз да. Знал бы ты, как долго я мечтал об этом. Хён, я так тебя люблю. Уже очень давно. Я так боялся тебя потерять, что решил ничего не делать и отпустить. Это тяжело. Тебя не было четыре дня, а мне показалось, будто четыре года, – Чонгук спускается на пол и легонько, почти невесомо обнимает старшего. – Я так долго мечтал обнять тебя не как друг, а как твой парень. К Тэхёну слова долетают словно через барьер, стену, которою он выстроил для защиты своего почти разбитого сердца и, похоже, он сейчас самостоятельно сломает её, чтобы наконец не жалеть себя и не прятаться. – А Донхён? Вы разве не встречаетесь? – в горле большой ком, говорить сейчас сложно, но не спросить он не может. – Нет, конечно, я ему с проектом помогал. Он милый, но в моем сердце только один глупый хён, – Чонгук уложил подбородок на плечо Кима и искоса посмотрел на мокрые щёчки. – Ну, почему ты плачешь? – Ты мой, во что бы то ни стало. Я правда думал, что сегодня ты идёшь на свидание с Донхёном, половину утра проплакал в ду́ше, – у Тэхёна на лице лёгкая улыбка и весна в душе́. – Мой глупый хён, – поцелуй в щёку такой легкий, но столь желанный обоими.