Генрих Мюллер

24 марта, 1942 год. Я и мама куда-то бежим. Здесь темно и холодно, а ещё ветки всё время под ногами попадаются и я спотыкаюсь. Мама выше и быстрее меня, но я скоро буду таким же! Мне целых 10 лет! В феврале исполнилось. Я буду таким же высоким и быстрым как папа! Я вспомнил про папу, который держал в своих руках длинную штуку-бабаху. Нам такие в школе показывали и говорили что-то про величие нашей страны. Сейчас мне очень страшно и иногда даже больно, ведь мама тащит меня за собой, а я не такой быстрый, вот. В скором времени это заканчивается, потому что мама увидела свет фонариков, рёв мотоциклов и мужские крики. Мама научила меня бояться всего этого, она называла их "пограничники", "гестапо", "эсэсовцы" и "нацисты". Но ведь нацисты хорошие, разве нет? Нам так в школе говорили, но мама знает больше - она у меня доктор! Поэтому я боюсь всего этого вместе с ней и обычно ничего не говорю. Мы спрятались в роще, где опавшие листья и сухие ветки создали нечто вроде шалашика. Мы затаились. 20 февраля, 1943 год. Мама сказала, что теперь мы в безопасном месте и дальше будет проще. Она говорит, что мы находимся в каком-то польском городе со смешным названием - Краков. Тут живут её еврейские друзья. Сегодня у меня день рождения! Мне уже 11! Правда мы не справляли, но мама все равно меня поздравила. Я очень рад, что мама меня поздравила, но когда я спросил сможем ли мы вернуться домой, в Бреслау, чтобы повидаться с моими друзьями, мама очень рассердилась и велела мне никогда не говорить о доме. От маминых слов мне стало грустно. Но мама ведь всегда права, верно? 1 марта, 1943 год. Мама завела нас на улицы, которые сама называла "гетто". Там мы повстречались с маминымы друзьями - с семейством Кравец. Они понимали по-немецки и выслушав рассказанную моей мамой историю впустили нас к себе домой переждать "бурю", как выразился глава семейства - мистер Авнэр. Миссис Сельда накрыла на стол, их дочь Сарра помогала своей матери. Она было красивой и трудолюбивой, если так посмотреть. Мама продолжала разъяснять наше положению мистеру Авнэру, но я уже не слушал, меня завораживали движения Сарры. Я пребывал в грёзах. 5 марта, 1943 год. Похоже, что я понравился Сарре. Я слушал её, а она меня; мы очень часто проводили время вместе и играли с другими детьми из гетто. Правда были и недоброжелатели в лице банды малолетних хулиганов во главе с Аншелем. Ему 14 и его родители были убиты нацистами, он винит меня в этом, потому что я немец и избивает меня. Один раз он чуть было не убил меня, и если бы не взрослые, которые отогнали его, то я не знаю, что произошло бы. С тех пор мама запрещает мне выходить на улицу и я просиживаю штаны в доме семейства Кравец на втором этаже, в выделенной мне комнате. Однажды ночью ко мне заглянула Сарра. Эта ночь запомнится мне на всю жизнь. 10 марта, 1943 год. В последнее время очень неспокойно. Сюда стали довольно часто наведываться отряды вспомогательной полиции и группы СС. Мистер Авнэр, работающий сапожником, говорит, что слышал от своих клиентов, мол, гетто в оцепление - никого не выпускают, кроме нацистов. У меня плохое предчувствие. 13 марта, 1943 год. Началась ликвидация гетто. Всех сгоняли в местный концлагерь Плашов. Несогласных убивали на глазах у родных и близких - устраивали показательные казни. Среди них был мистер Авнэр и хулиган Аншель. Нетрудоспособных тоже убивали: беременных женщин и маленьких детей. Мы выделялись в толпе польских евреев, поэтому нас захватили и повели к командующему. – Ну что же, здравствуйте, леди и молодой джентльмен, – кивнул он на каждого из нас, – Я - Амон Гёт. Представьтесь и вы. – Я - Мария Мюллер, а это, – мама взглянула на меня. Но почему она использовала не своё имя? Это потому, что мы в бегах? – Мой сын, Генрих Мюллер. – Приятно познакомиться, но у меня есть к вам пара вопросов. Во-первых, где глава семейства, а во-вторых, что вы делали в гетто? – Мой муж, отец моего сына, умер от сердечного приступа; мы остались одни с Генрихом. Касательно второго вопроса - мы издевались над грязными жидами и не ожидали, что в это же время начнётся облава. Я удивился, но пытался не подать виду, чтобы не навести на нас подозрения. Когда Гёт обратил на меня свой взгляд, то я показал ему свою весёлую улыбку, хотя никакого веселья не чувствовал. – Хорошо, вы, как я понял, польские немцы? Очень странно, ведь большая их часть находится на севере. – Мы как раз с севера, просто решили приехать сюда, развеяться после... смерти Альбрехта, – мама погладила меня по голове. Альбрехт - это имя моего отца. После того, как я понял, кого мама имеет ввиду мне стало грустно и больно. Эти эмоции отразились и на моём лице, я чуть было не расплакался. Гёт снова взглянул на меня, после чего перевёл взгляд на маму. – Я вас понял и больше не задерживаю, можете идти. Мой человек вас проводит. Он подозвал какого-то Яна и к нам подошёл юноша славянского на вид происхождения. Видимо, из отрядов вспомогательной полиции. Он вывел нас за пределы гетто и вернулся обратно. Нам же возвращаться было некуда. 30 марта, 1943 год. На время нашего здесь пребывания Гёт отдал нам в пользование двухкомнатную квартиру. Мама решила следовать собственной легенде до конца и мы попытались выехать из Кракова на север Польши, но к нам внезапно наведались отряды хипо, их возглавлял тот самый Ян, что провожал нас из гетто. – Здравствуйте, миссис Мюллер. Попрошу пройти с нами вместе с сыном. Ян, на удивление, хорошо владел немецким, что было неудивительно, иначе как бы он занял место любимчика Гёта без знания языка? Мама не спорила и мы пошли за Яном, позади нас неровным строем шли поляки-коллаборационисты. Амон Гёт проживал в специально отведённом месте для администрации концлагеря, который находился в пределах самого лагеря в Плашове. Квартира, подаренная нам, находилась недалеко от Плашова, поэтому дошли мы быстро. Кабинет Гёта был обставлен богато. Кожанное кресло, большой стол, кожаный диван, декоративные растения, портрет Фюрера в серебряной рамке, возвышающийся сзади, над головой Гёта, сидевшего за своим рабочим столом. – Здравствуйте, семейство Мюллер. Боюсь вам сообщать, но вы арестованы и становитесь заключёнными концлагеря Плашов. 5 ноября, 1944 год. Я находился здесь довольно долгое время. Я был привилегированным узником и моё происхождение не играло особой роли. Всё из-за таблеток, которые я принимаю один раз в неделю. От них мне становится дурно: я блюю кровью и чувствую ужасную боль во всём теле. Я также начал очень сильно меняться внешне: моя кожа приобрела бледный вид, зрачок стал голубым, мои волосы обесцветились. От этих мучений есть большие плюсы: я питаюсь каждый день, мне положен выход на прогулку в сопровождении либо с эсэсовцами либо с хиповцами, у меня есть собственная комната и, помимо кровати с бельём, у меня есть раковина, личная душевая кабина и санузел, мне также представлены стол и стул для учёбы после месячного приёма таблеток. Кстати про учёбу - ко мне приходят учителя, чтобы позаниматься со мной. В первый месяц на прогулках я довольно часто видел таких же детей как я, но с каждой неделей их становилось всё меньше и меньше. Мне нельзя было с ними говорить. Я не знаю, что сейчас с моей матерью и женщинами семейства Кравец, но что-то мне подсказывает, что если кто и выжил, то только Сарра. Мы с ней ровесники, поэтому её также могли включить в эту программу, но я ни разу не видел её на прогулке, а на мои вопросы по поводу семейства Кравец и моей матери мне не отвечают. 20 февраля, 1945 год. Мне исполнилось 13 лет. Передо мной сидит довольно тучный и крепкий человек в возрасте. Он представился как Яков фон Дарк. Граф что ли? На нём была одета белая рубашка, накинут и застегнут на одну верхнюю пуговицу для удержания в таком виде мундир эсэсовцев, штанины были засунуты внутрь берцев. У него были длинные чёрные усы, на голове не было ни единого волоска, серые глаза сверлили меня своим взглядом. За ним стоял парень лет 20-25 с такими же внешними характеристиками как и у меня после приёма таблеток - полностью белые волосы, голубые глаза и бледный цвет кожи. Первый эксперимент? – Я - человек, который создал таблетки, благодаря которым ты сейчас находишься в этой комнате, а не в бараках. В этом лагере ты один из тех, кто полностью прошёл курс приёма таблеток по изменению расы. Я был немного ошарашен. – Изменение расы? – Да. Эти таблетки влияют на гены, перестраивая некоторые из них под эталон арийской чистоты: бледная кожа, длинные пальцы рук, голубые глаза, белые волосы и другие факторы. – А зачем вы сообщаете мне об этом? Я ведь просто эксперимент, зачем разъяснять мне свои планы? – Я занимаюсь вербовкой, если ты ещё не понял. – Но для чего? Яков посмотрел на дверь и одним жестом велел своему провожатому охранять вход, после чего он снова посмотрел на меня. – Советская армия уже освободила Украину и Беларусь, но долго это не продлится: после сдачи Сталинграда на Кавказе начали активно действовать партизаны и остатки РККА, которых СССР снабжал оружием и припасами через каспийское море. Сейчас, после освобождения Сталинград, народы Кавказа отказываются сдавать оружие или уходить на фронт. Обстановка накаляется. Также стоит упомянуть, что после второго наступления на Москву, Сталин сбежал из столицы, что вызвало волнения в городе. Этой ситуацией воспользовался герой Советского Союза - маршал Георгий Жуков взяв власть в городе в свои руки. Это создало прецедент, ведь теперь, по сути, страна разделилась на два лагеря - Жуковцы и Сталинисты. Место пребывания Сталина мне неизвестно, но я думаю, что он находится на Кавказе - конкретно в Грузии -, призывая народы региона бороться и не разоружаться. К тому же, стоит упомянуть, что Прибалтику СССР не освободил - там до сих пор базируется группа армии Север, удерживая эти территорию. На фронте возникло затишье. И поскольку все сложилось столь удачно, я могу начать свою игру на территории Польши и Германии, а для неё мне понадобятся любая помощь - шутки с режимом могут плохо кончиться. – У меня есть вопросы по поводу моей матери и семейства Кравец. Они хотя бы живы? – Нет, они все мертвы. Мне очень жаль. – Я... Почему вы их не спасли, раз уж решили завербовать меня? – Я провожу эксперименты только на подростках в пубертатном периоде, жизни других возрастных категорий мне неподвластны. А девочка из семейства Кравец, если я правильно помню, была беременна и было неизвестно, как повлияют на плод мои таблетки, поэтому опыты над ней проводились в большей строгости и секретности, чем у обычных подростков. К сожалению, и она, и ребёнок погибли. Я застыл, мне стало дурно. Сарра была беременна? Не от меня ли? Или у неё была близость с кем-то ещё, помимо меня? Чёрт, как же много вопросов и так мало ответов. – Ну так что, Генрих? Ты согласен работать на меня? Я понимал, что у меня нет иного выбора, кроме как согласиться на авантюру моего покровителя. В ином случае меня убьют, я понимал это. 24 августа, 1946 год. В тот день, когда Яков фон Дарк посетил меня, он обходился без конкретики касательно моей работы, но после всё стало понятно, я - посыльный. Уже довольно давно Яков является лидером общества "Прогресс", штаб которого находится в Берлине, а сам Яков на данный момент пребывает в Кракове. Сейчас в мои задачи входит: добраться до Бреслау, встретиться с посыльным агентом и передать ему кипу бумаг, в которой находятся, судя по всему, записи о последней версии мутагенной таблетки. Мне придётся путешествовать налегке, чтобы не попасться под допрос касательно моих целей и содержания бумаг, которые я упаковал в коробку. Ну что ж, пора отправляться. 5 сентября, 1946 год. Я прибыл в Бреслау вовремя, осталось только найти агента, который передаст посылку в Берлин. Согласно переданным мне инструкциям, мне нужно находится на конспиративной квартире и ждать прихода агента в ночь на 5 сентября, чтобы передать ему посылку. Сейчас было 17:45, мне запрещалось куда-либо выходить, чтобы не попасться городскому патрулю, нужно соблюдать все меры предосторожности. Я нахожусь на окраине города, где патрулируют довольно редко, но всё же. Через несколько часов я слышу стук в дверь в нужной последовательности. Я, через дверь, задаю вопрос: – Зачем рыбе вода? – Чтобы псине не досталось. Пароли и отзывы у шпионов "Прогресса" основываются на интерпритациях, как, например, было только что: рыба - Леонард Кёниг - глава разведки и обороны Общества, вода - посылка, псина - Генрих Гиммлер. – Входи. Ко мне заходит парень моего возраста, может быть чуть старше. Он не задаёт лишних вопросов и я передаю ему посылку, на прощание устраивая ему ещё одну проверку, которую используют, чтобы пожелать союзнику удачи: – В дальний путь тебе дорога... – Выложена камнем неудач... – Надеюсь увидеть тебя за столом и за кружкой горячего грога... – В преддверии новых задач. Мы постояли в тишине, после чего он ушёл; мне оставалось только закрыть дверь. 22 октября, 1950 год. Вторая мировая война закончилась. Началась эпоха гражданских войн. В Германи три противоборствующие стороны: коммунисты на востоке, хунтисты на западе и гиммлеристы на юге. В Польше также активно идёт противостояние трёх сил: Коммунистическое правительство, установленное СССР, возвратившееся из Британии правительство и Генерал-Губернаторство, находящееся под контролем Южной Германии. Советские войска не успели полностью ликвидировать нацистский мандат - началась гражданская война внутри страны и воинские части были в срочном порядке отозваны на Родину. Меня же перенаправили в Америку, Яков фон Дарк сказал, что с его лёгкой руки зарождается фармацевтическая компания, находящаяся в Нью-Йорке, а я должен буду стать заместителем президента компании, чтобы контролировать его действия. Этакий серый кардинал. 20 февраля, 1951 год. Сегодня мне исполнилось 19 лет, но это не столь важная новость. За время пребывания в США я понял, что страна находится в каком-то шаге от кризиса: частные военные компании, помогавшие Американскому правительству вести войны в Европе и Африке монетизировали войну и получали с неё большую прибыль; эти магнаты смогли набить себе влияние и теперь могут манипулировать политикой по средством своих марионеточных представителей и лоббистов. Также стоит отдельно коснуться темы поляризации в американском обществе: для американцев существует две парадигмы - республиканцы и демократы. После окончания войны в стране начался экономический кризис, вызванный истощением людских и финансовых ресурсов на войне, которая не принесла Америке особой выгоды - люди негодуют по этому поводу. В обанкротившейся стране начали появляться коммунистические движения, в особенности на севере страны. Демократическая партия объявила о своём "переезде" в Калифорнию с лозунгом "Вашингтон продался олигархам". Республиканцы пока что остаются на своих местах и не рыпаются. Эйзенхауэру будет трудно со всем справиться. 22 февраля, 1951 год. – Когда я могу приступать к работе? Сегодня я познакомился с объектом слежки и главой фармацевтической компании "Панацея" - Кристофером Смитом, сорока пяти летним белым американцем с идеальным пробором и седыми висками. Носит очки, глаза карие. Одет в костюм-тройку. – Сегодня же. У нас есть важная работа: найм персонала, контроль строительства исследовательского центра и поиск здания под штаб-квартиру. – Я думал, Общество прислало Вам работников. – Да, вот только не очень много: человек 15. Нам нужно больше людей. – Я Вас понял. 13 апреля, 1952 год, наши дни. Компания встала на ноги. Зачем Обществу вообще нужна эта компания? Способ заработка? Возможно, но большинство членов Общества - не последние люди и довольно богаты, поэтому деньги не столь важны. Может быть всё из-за исследовательского центра? Да, скорее всего. После окончания войны Общество больше не могло пользоваться услугами врачей концлагерей, поэтому приходится действовать через исследовательские центры, так что вопрос о контроль фармацевтической компанией проясняется. Мне пришло сообщение от посыльного агента. Все мои теории оказались лишь вторичными причинами спонсирования фармкомпании. Общество "Прогресс" хочет посадить своего человека на пост президента США, поучаствовав в битве олигархов через "Панацею". И я должен буду контролировать Кристофера, чтобы он не стал действовать независимо от нас и наших целей. А также мне надо помочь Обществу в поисках пригодного человека на роль президента.