Мин Юнги может и был успешным парнем, которого недавно повысили до главного менеджера, но в край заебавшимся парнем. В свои 24 года в принципе не о чем, только по венам текла не кровь, а усталость. Была жизненная необходимость напиться в эту пятницу вместе с Чонгуком, лучшим другом и коллегой в одном лице, в ближайшем баре, чтобы успокоить потраченные нервы.
Ему не сдалось это повышение, к черту, вот совсем. В своём темпе выполнял поручения статуса поменьше, наверх не стремился и был доволен своей зарплатой, которой хватало с головой на него одного и попойки с другом, например, той, которая сейчас.
Они как обычно заняли место за барной стойкой в каком-то баре, запивая тяжесть недели виски. Напиток разливался обжигающе по внутренним стенкам пищевода.
— Поесть было бы неплохой затеей.
— Хен, ты опять не ел?
— Не успел.
Чон закатывает глаза и пальцем подталкивает тарелку с закусками: несколько видов сыра, орешки и что-то ещё. Набор всегда один и тот же.
— Хоть это ешь.
Вяло берет пару продолговатых кусочков сыра с зелёной добавкой и медленно жуёт. Из выше перечисленного списка что-то ещё оказывается солёная рыба, которая начинает казаться лишней.
— Сыр лучше с этим виски.
— Потому что это виски из Спейсада с фруктовыми оттенками вкуса, — доносится из-за стойки хрипловатый голос. — Он лучше сочетается с сыром.
Юнги поднимает взгляд на парня, может, чуть старше его самого.
Бармен трёт бокал, который в приглущенном свете мелькает уж очень ярко для грязного. Парень не смотрит на них, но стоит сравнительно недалеко и прекрасно мог их слышать.
Белая рубашка оголяла жилистые руки. Благодаря растегнутым пуговицам (Юнги их позже поблагодарит) видна крепкая грудь, на которой развалился дракон. Просматривалась только морда и чуть выше туловище, Мин мельком прикинул, как выглядит татуировка полностью.
Бейджик " Ким Намджун»
— Подходит.
Тихо слетает с губ.
— Ну да, — врывается Чонгук. — С фруктами явно лучше будет сыр, чем рыба или мясо.
Бармен кивает и ставит стакан рядом с ними, опирается на стойку руками. Его рука прямо напротив Юнги и можно увидеть хвост дракона из-под задранного рукава рубашки. Около чёрных линий отчётливо видно напрягшуюся мышцу. Парень сглатывает и старается начать думать о том, как же нарисована татуировка.
— Я был удивлён, когда Вы попросили этот виски, — поочерёдно смотрит на посетителей перед ним. — Его редко берут из-за привкуса фруктов. И считают более…
— Женским? — предполагает Чонгук и хмыкает, получая утвердительный кивок. — Мне посоветовали его попробовать, а этот — машет головой в сторону Мина. — Любит более мягкое и сладкое.
На него переводят взгляд, и Юнги тонет в темноте карих глаз. Темнота завораживает и тянет в свои путы длинными витьеватыми щупальцами, как тело дракона.
— По Вам не похоже, — бросает мужчина, стягивает с плеча полотенце, вытирая руки, и отходит к другому посетителю.
— Кольца.
— А? — друг поворачивается к нему.
— Кольца луковые захотел.
— На обратном пути заскочим в магазин — купим, — парень делает глоток виски, когда Юнги кивает ему. Так думает сам Мин или надеется на это.
Он понял, что обманул себя на следующие утро, сопровождающиеся лёгким похмельем, когда сознание нарисовало руки с кольцами на пальцах и витьеватым хвостом дракона.
Легче не становится, поэтому он бредет на кухню за стаканом воды и таблеткой от головы. Сегодня выходной и в планах проваляться весь день в кровати просто так или за просмотром чего-нибудь. В голову ничего не лезет, потому на телевизоре находится какая-то скучная дорама и пачка луковых колец из магазина. В таком темпе выходные пролетают до безумия медленно и до ужаса быстро. Он жаждет пятницы, но в тоже время не готов сдать свой первый отчёт начальству с новой должности.
У многих сотрудников, за которых он отвечает, тоже, как назло, все валится из рук, не сходятся цифры и какие-то ещё вещи, в которых он ещё не успел разобраться. К нему прилетают люди с многими вопросами, а он сам не знает на них ответа. Приходится разбираться по ходу дела, что, конечно же, обуславливает появление косяков не только в его работе, но и коллег. Все ходят нервные, злые, чем бесят ещё больше.
В итоге вечером в четверг Юнги запирается у себя в кабинете, по углам которого ещё лежат не разложенные вещи с прошлого кабинета. Закрывает серые жалюзи, чтобы его не было видно, и ложится на кожаный диван. Диван может пригодится в аду для пыток, потому что удобством от него не несёт даже лёжа на нем.
В дверь стучаться. Начальство час назад укатило домой, можно не волноваться.
Под ухом звонит телефон.
— Открой. — Чонгук.
Юнги стонет, пока встаёт с адской пытки, и открывает дверь.
— Заебался? — с порогу спрашивает парень.
— Точнее не скажешь, — бурчит и морщится, когда взгляд падает на диван. За пару минут у него заболела шея, лучше раскинуться в кресле, которая будет по удобнее кожанного собрата.
— Завтра последний день, хён, — друг хлопает по его бедру, когда подходит к нему и облокачивается на стол.
— Пойдём в бар? — не выдерживает Мин, поднимая глаза на Чона.
Чонгук поджимает губы и отрицательно мотает головой.
— Прости, хен. Договорился встретиться с девушкой.
— Нашёл новую пассию?
— Её брата.
— Фу, Чон Чонгук, — притворно надувает губы в отвращение, отодвигается от него. — Как не стыдно пользоваться чужой симпатией?
— Ой-ой! — тянет руки к другу — Какие мы правильные, поглядите-ка!
— Убери от меня свои ручонки, — машет руками и слегка бьёт чужие, — ты бессовестный!
— Иди сюда, правильный мальчик, я тебя испорчу, — парень движется на Юнги, тот вскакивает и забегает за стол.
— Ты не посмеешь, — еле удаётся удержать улыбку.
— Кто же меня остановит?
Они обегают стол пару раз и валятся со смехом на диван.
— Ох, как ты на нем сидишь! — Чонгук встаёт, потирая лопатки ладонью. Младший слегка морщится, когда меняет позу и решает, что лучше встать с этой пытки.
— Проклиная.
Юнги не встаёт. Ему беготня взрослых людей по его кабинету выбила последние силы, которые хотелось потратить на дорогу домой. Отдышка ещё стоит многое. Мысленно делает пометку, что пора посетить спорт зал, встаёт и идёт к удобном кресле.
— Ты домой собираешься?
Смотрит на часы.
— Ещё час.
— Начальства уже час нет, — замечает между делом.
— Заманчиво, — вытаскивает из нижнего ящика ключи от машины, берет портфель. — Раз Вы настаиваете, Чон Чонгук.
— Только вашей лени спасибо, Мин Юнги.
Примерно с таким же диалогом они заканчивают рабочие часы пятницы. Отчёт успешно сдан, было видно, как хотел домой директор.
Дело осталось для Юнги за малым. Не упасть в грязь перед барменом Ким Намджуном, надеясь, что сегодня его смена.
Ему везёт.
— Здравствуйте, — замечает его мужчина и подходит, когда Мин ещё не успел сесть. — Вы сегодня один.
— Привет, — улыбается. Помнит. — У друга встреча важная.
— Понятно, — знакомым жестом вытирает руки о полотенце на плече. Юнги немного залипает. — Что будете?
— Можно на твой вкус, — и протягивает руку. — Мин Юнги.
В ответ пожимают руку и кивают:
— Ким Намджун.
Юнги машинально кивает и смотрит, как хвосты драконов на двух руках двигаются вместе с мышцами, пока Намджун натирает бокал для него и ищет алкоголь. Поднимает глаза на морду дракона и видит на шее золотую цепочку. Так захотелось прихватить её языком и натянуть.
Мужчина сжимает кулаки под столешницей, чувствует как ногти впиваются в кожу. Терпение и меньше похабщины, пожалуйста.
— Прошу, — перед ним ставят бокал. Мин поджимает губы, когда понимает, насколько большие ладони у бармена.
— Спасибо, — выпивает почти залпом. — Что это?
— Канадский бурбон. Его часто подают со сладким, — рядом появляется тарелочка с поломанным на дольки шоколадом.
Юнги понимает, бармен запомнил слова Чонгука, что он любит сладкое, и поднимает глаза. На медовом лице расплыта неловкая улыбка и боже… Ямочки. Эти очаровательные ямочки, которые стали глубже от такой улыбки. Бармен смущается, и Мин понимает, что пропал.
Он залпом выпивает почти все и закусывает двумя дольками шоколада. Ему явно не хватило смелости и повода отвлечься, чтобы мысли не были так спутаны.
Ким отходит сам к подозвавшему его посетителю. Юнги не знает благодарить за передышку или нет, поэтому допивает остатки, подмечая, что бурбон хороший. С шоколадом просто замечательно.
Ему тяжело отвести взгляд от рук бармена. Глаза постоянно бегут к ним, чтобы проследить движения хвостов и мышц. Иногда, под определённым светом, видны вены, которые устремляются к запястью или под рукава рубашки.
Мужчина возвращается к нему и наливает ещё.
— Как вам?
— Можно на ты, — ведёт бокалом в воздухе и делает глоток. — вкусно.
— Рад, что понравилось.
Вновь эти ямочки. Их можно записать в смертоносное оружие, которые необходимо запретить, потому что Юнги долго не устоит перед ними.
— Ты не представляешь насколько.
— Ты и правда так любишь сладкое?
Юнги усмехается, хорошо, что не понял.
— Видимо так.
— Может… — мнется, смотря на слегка прикусанную губу, — смешать какой-нибудь сладкий коктейль?
— Ммм… — облизывает губы, замечая на них тёмный взгляд. — Если только специально для меня.
Не проебись, Мин Юнги.
— Хах… — смешок звучал обворожительно. — Коктейли я не придумываю, но смешать могу специально, ведь сам предложил.
Ему показалось, или бармен подмигнул? Повернувшись спиной, Намджун начал что-то смешивать, изредка проводя пальцами по воздуху, и смотрит на многочисленные бутылки.
Ищет. И Юнги готов вечность смотреть, как указательный палец приподнимается, как мерцают кольца от тёплого приглушенного света, как кончик ногтя очерчивает в воздухе линии и углы, помогая хозяину найти нужное.
А ещё Юнги хочет эти пальцы на своих бёдрах, шее и в себе. Эти кольца должны отлично чувствоваться внутри, они такие крупные и так здорово подходят к загорелой коже бармена, очерчевая её золотым.
Мин допивает бурбон, потому что в горле пересохло, и заедает кусочками шоколада.
— Прошу, — перед ним ставят фужер. — Апероль Шприц.
— Название ничего не сказало, надеюсь вкус скажет больше, — усмехается почти ядовито.
— Не сомневаюсь, — легко улыбается и уходит. Новый заказ.
У Юнги чувство как будто из-за его слов ушел Намджун, поэтому он прикусывает язык и проклинает его на чем стоит свет. Только более-менее успокоился, как к нему возвращается бармен.
— Ну как? — кивает на фужер.
— От бурбона отходил, — берет трубочку. — Сейчас попробуем твоего шпица.
— Шприц. — поправляет его. — Апероль Шприц.
— Доверюсь твоей памяти.
Вкусно. Скорее всего, все что сделают эти руки будет вкусным и сладким. Тягуче сладким, правда, в фантазиях Мина.
Он выпивает половину под пристальный взгляд бармена.
— Вкусно, — немного отодвигает от себя. — Ты посменно работаешь?
— Да, два на два, — эти руки вновь взяли какой-то бокал и стали его натирать.
Натерли бы меня так.
— Значит завтра работаешь?
Ким хмурится, и Юнги уже было подумал, что перешёл черту дозволенного, но получает кивок. Решает зайти ещё завтра и продолжает наблюдать за работой бармена, как руки прокручивают бутылки, как длинные пальцы перебирают трубочки, как в ладони помещается чуть ли не вся бутылка, отчего он чуть ли не стонет в голос.
Черт, этот мужчина полный армогедон для его фантазии. Как можно иметь такое тело, но при этом милые ямочки на щеках? Он чувствует, что его ведёт от смешивания разных напитков, поэтому подзывает к себе.
— Что-то ещё?
— А нет… Чувствую, что пора домой.
— О… — на секунду он видит разочарование в глазах напротив. — хорошо…
Юнги быстро расплачивается и уходит, чтобы не надумать себе ещё чего-нибудь из ряда вон выходящее. До дома он добирается, находясь в пространстве чужих рук с хвостами дракона, которые виляют из стороны в сторону, привлекая к себе и хозяину внимание.
Он, скорее всего, знает, как действуют эти драконы на других. Скорее всего.
Убеждается Юнги в этом на следующий день, когда видит рубашку без рукавов, расстёгнутую на все четыре, как никак пять пуговиц. Мин ещё не знал, на что молиться, чтобы у него хватило выдержки если на пять или чтобы у него хватило выдержки не расстегнуть на пятую и больше.
За барной стойкой, как назло, свободно только одно место около какой-то женщины. Людей он мало любит, если честно, но видя бармена, идёт на перекор всем убеждениям. Его замечают ещё на середине пути и приветливо кивают.
— Привет.
— Привет, — Ким оказался сразу около него, не смотря на кучу посетителей в баре. — Что будешь?
— Думаю, сегодня вновь выпить какой-нибудь твой сладкий шедевр, — подмигивает. Юнги вновь кажется, что переборщил, но через две секунды ему улыбаются и показывают очаровательные ямочки.
— Хорошо, — мужчина поворачивается к нему спиной, начиная смешивать ингредиенты. Мину не дает насладится ловкостью пальцев с золотыми кольцами кашель с правой стороны от него, где как раз сидела женщина.
— Добрый вечер, — возможно, эта улыбка была обворожительной, но парень не впечатлился. Он скучно посмотрел на неё, поднимая бровь. — Не угостите даму коктейлем.
— Добрый, — даже не натягивает улыбку. — Меня самого угощает этот замечательный бармен.
Дамочка что-то бурчит в ответ и уходит, освобождая место, а Юнги только спокойнее от её отсутствия. Больше свободы в личном пространстве.
— Вот, — перед ним ставят что-то голубое. — Голубая лагуна.
— О! — протягивает, поднимая взгляд. — Теперь я запомню название. Спасибо, Намджун.
— Не… — тормозит, неловкая улыбка показывает левую ямочку. Юнги чуть не пищит от умиления. — Не за что.
— Сегодня много народу.
Разговор с нихуя, молодец, Юнги, продолжай.
— Чаще так по пятницам, — бармен продолжает с ним разговаривать, пока мешает коктейль паре рядом. Мин не смотрит на них.
— Поэтому и попадаешь на эти два дня? — пробует на вкус. Освежающе приятно и вкусно. Намджун не умеет делать не вкусно, потому что нравится работа, и это видно. Движения плавные, иногда тягучие и отточенные настолько, что сейчас Ким достаёт бутылку из-за спины. Эта широкая спина будет в отдельных влажных снах Мина, он в этом уверен, поэтому спешит сделать ещё один глоток голубоватого коктейля.
Честно? Ни разу не пил их до Кима.
— Хах, — короткий смех позволил увидеть широкую улыбку и услышать какой на звук бархат. У Юнги мурашки по коже от этого смеха, от всего бармена в принципе, если быть до конца откровенными и ничуть не юлить. — Был бы рад сам выбирать смены, но у нас график.
— Какой же? — якобы поддерживает разговор, а не хочет узнать свободные дни мужчины.
— Два на два.
— О… — недолго тянет Мин, допивая коктейль и ставит его ближе к бармену. — Удобно?
— Вроде как, — безмятежно тоже протягивает недолго. — Начальство всегда подстраивается если вдруг нужно.
Намджун наливал в рюмку какой-то янтарный напиток, когда Юнги вновь залип на драконов. После более детального осмотра татуировок получилось понять, что дракона минимум два, хоть голов по прежнему было не видно. Но, черт, эти бицепсы на руках обтянутые медовой кожой. У Юнги слюни капают с подбородка никак иначе, он только успевал отдёргивать себя от через чур пристального внимания к этим крепким, большим рукам с хвостами драконов.
Мужчина по стойке отправляет заказ посетителю и салютует ему двумя пальцами от виска. Мину завидно, но к нему возвращают внимание, поэтому он почти не в обиде.
— Еще раз? Или что-то другое?
— Готов попробовать все твои напитки, — не думая, и не жалеет.
Будущая беда влажных снов слишком игриво спрашивает:
— Конечно же,
сладкие?
А как же он произнес слово «сладкие»…
— Такие же сладкие… — замолкает, понимает, что хочет сказать и просто затыкается. Лучше промолчать.
как твоя кожа?
Напротив него поднимают бровь, но оставляют без комментариев, чему он бесконечно рад. Пару минут на самобичевание за ужаснейший подкат и перед ним ставят что-то с двумя слоями, попахивает сливками.
— Белый русский, — говорит название Намджун. — Водка, кофейный ликер, сливки и лёд.
— О… — опять коротко тянет, надеясь, что название напитка не дает отсылку к тому, что Ким хочет его убить. Чужие пальцы до сих пор держат стакан, что позволяет близко увидеть переливания золота на медовой коже под теплым светом бара. Юнги не дает 100%, что это только кольца переливаются.
— Попробуй. Должен быть вкусным.
— Разве ты можешь сделать что-нибудь не вкусно? — с хитрецой задаёт вопрос и смотрит поверх стакана. Пробует раньше, чем может получить ответ, потому что прекрасно осознает своё хождение по тонкому льду. Он даже не имеет понятия гей ли этот до невозможности сексуальный с татуировками бармен, носящий кольца, но уже пытается привлечь к себе. Когда-нибудь его задница отхватит, и он соврет, если скажет, что не видит своими палачом Ким Намджуна. В последнее время слишком честный…
— Разве я могу поступить так со своим любимым посетителем? — в той же манере отвечают ему и, кажется, прикусывают язык после, видя ступор мужчины.
А Юнги что? А Юнги уже чуть ли не пищит внутри себя от такого тона и смысла фразы. Он и Чонгук только не давно узнали про этот бар, значит за такое короткое время… Небеса…
— Как для, — выпивает еще. Храбрость сейчас ему ой как понадобиться, — любимого клиента у меня есть какие-то привилегии?
— Например? — кажется не только он для себя ходит по льду, потому что широкие плечи расслабляются.
Мин поджимает губы, стараясь придумать что-нибудь звучащее не сильно странно для других посетителей. Ему то пофиг, а вот бармену явно не должно.
— Более подробное знакомство с напитками, не отвлекающие от работы, так скажем… — осторожно тянет. Пытается уловить любое изменение напротив, чтобы во время среагировать.
Но ничего плохого не следует, если не считать, почти остановившееся сердце в груди, когда тонкие губы расплываются в неловкой улыбке и копна темных волос виснет чуть вперед, повторяя движение головы. Ему кивнули. ЕМУ, СУКА, КИВНУЛИ!
Он старается сдержать радостный визг, писк или ещё что-то, но забывает про губы, которые расплываются в улыбке. Это, наверное, самый счастливый момент в его жизни.
— Завтра будет удобно?
Кивок.
— В часа четыре?
Кивок.
— Тогда около бара в четыре часа?
Кивок.
Юнги ни чуть не напрягает молчание Намджуна, потому что тот уверено кивает, даже если не уверенно… то кивает же? Вот Мин считает также.
Допивает залпом, бросает деньги и выбегает на улицу, потому что боится сморозить какую-нибудь глупость или закричать от счастья на все помещение, а пугать Кима не надо. Ему ещё смену отработать надо и к завтрашней встрече подготовиться. Если, конечно, он будет готовиться. Юнги точно будет.
***
Мин стоял уже десять минут напротив бара и проклинает себя. Он слишком неожиданно и резко пригласил Намджуна буквально на свидание — они знакомы всего ничего. Стоило Киму опоздать на пять минут, как у Юнги подступала паника и нервозность, поэтому ноги топтались на одном месте, иногда начиная делать круги на одном месте. Руки уже чуть не хватались за волосы.
— Прости, я опоздал, — около него остановился запыхающийся бармен. Мужчина глубоко дышал, ладони держались за колени. Черное пальто было расстегнуто, поэтому прекрасно было видно темно-коричневую водолазку и большой, уютный шарф в охристо-белую клетку с черными и красными линиями. — Метро что-то меня в последнее время не взлюбило.
— Оо… — глаза бегали вниз-вверх по образу Кима.
— Настолько плохо? — в голосе грусть вперемешку с надеждой.
— А? — очнулся и быстро замахал руками, потом сразу убирая их в карманы своего пальто. — Ты выглядишь классно, я немного завис просто.
— Оу, — смущенно улыбается. — Спасибо. Ты тоже красиво выглядишь… Ой, подожди… Я не это… Точнее это, но…
Намджун прекращает говорить, когда слышит громкий смех собеседника. Он завороженно смотрит на растянутые губы и белые зубы, когда в ушах звенит чужой смех. Чуть хрипловатый. Руки необычного посетителя держаться за живот, а корпус наклонен слегка вперед. Мозг напоминает, что надо дышать только, когда Юнги прикрывает одной ладонью улыбку.
— Фух… — выдыхает. — Давно я так не смеялся. Намджун, все в порядке?
— Да?
— Так все же? — игриво поднимает бровь. — Не переживай я тебя понял.
— Тогда, да, — улыбка и ямочки, от которых сердце тает.
— Идём? — Юнги как-то по-детски перекатывается с пятки на носок и ещё раз оглядывает бармена, подмечая рельефы груди, которые видно благодаря водолазке.
— Куда?
— Честно… — заминается. — Я не придумал куда, но хотел бы предложить просто прогуляться по улице. Давно не гулял так. Если ты против…
— Нет, — понял, что ответил быстро и резко. Неловко почесал затылок. — Совсем нет. Тоже давно не гулял просто так.
Несколько долгих секунд они стоят на месте, как будто ожидают чего-то, но ничего не происходит: мимо них не проходят прохожие, их не окликают и не толкают, к ним не приходит решение. Двое мужчин просто смотрят друг на друга. Не меньше, но на, возможное, больше ни один не осмелится.
— Идём? — легко улыбается Мин, делая приглашающий жест. Он слегка отходит в сторону, чтобы уж точно широкие плечи Кима уместились на узкий тротуар.
— Да, — ему также легко улыбаются. — Нам повезло с погодой.
Юнги хмыкает. Обычная тема для начала разговора.
— Точно. Не холодно.
— Я боялся, что замерзну, — поправляет шарф пальцами. Без колец. Кажется, катастрофа у Намджуна имеет и отрицательную сторону, но через секунду Юн меняет свое мнение, потому что медовые пальцы слишком соблазнительно выглядят и без них. Ему пора учится выдержке. — Ещё тот мерзляк.
— Правда? По вчерашней рубашке я бы не сказал…
— В баре просто жарко, — смущенно трет затылок.
Юнги задыхается от своей догадки, но умалчивает об этом.
— Я часто хожу одетым не по погоде, — говорит он.
— Сегодня угадал, — беглым взглядом оглядел Ким, подмечая полное совпадение одежды с температурой. Серая толстовка выглядела тёплой в отличии от ветровки сверху. Образ явно был менее официальный, к обычным которым привык Ким, но так Мин выглядел более уютно.
— Старался, — хитро усмехается и не отводит взгляд от бармена.
Улыбка держится ровно секунду, после лицо округляется, и он спешно отворачивается. Щеки краснеют, потому что в воздухе прямо зависает…
…чтобы провести больше времени с тобой
Внутри Юнги пищит от красных щек мужчины. Он такой милый.
— Может пройдёмся до набережной? — предложение слетает само собой, когда Намджун слышит затянувшиеся молчание. Ему немножко (очень) неловко. На данный момент состояние усугублял, стоящий рядом с ним мужчина, который ясно дает понять ему, что интересен. Так открыто и в тоже время не говоря на прямую никто не делал. Удивительный человек.
— Пойдем, — Мин пожимает плечами и наконец-то отлипает взглядом от лица бармена. Не стоит показывать такую заинтересованность — напугает.
Несколько метров они шли молча, осматривались постоянно, чтобы найти тему для разговора, но успехов это не приносило. Ким постоянно отдергивал себя, когда не осознанно начинал ускорять шаг, — Юнги и так за ним еле поспевал. Они свернули на главную улицу и молчаливо решили, что слишком шумно.
— Нам нужно перейти дорогу и прямо, — рука мужчины показывала направление, что позволяет собеседнику полностью насладится красотой большой ладони. — Там менее шумная улица.
Он слепо идет за барменом, смотря на его тёмный затылок. Из воротника пальто слегка торчит этот уютный шарф, больше похожий на плед. Для Юнги он им, наверное, будет, учитывая их разницу в размерах.
Менее шумная улица оказывается совсем узкой, и чтобы не мешать другим, они идёт плечо к плечу. Под сердцем от легкого касания через одежду теплеет.
— Ты… — первым решается нарушить тишину Намджун, чему безмерно благодарен Юнги. — Правда, хотел узнать что-то о коктейлях?
— Думаю, это интересно. Особенно, меня интересует, что ты каждый раз делаешь для меня другой, — брови игриво подпрыгивают. — А для начала я думаю лучше узнать, как же ты стал барменом.
— О… — слегка смущенно, — История самая типичная. Студенту нужны деньги для нормальной жизни, а без образования мало куда берут, а в бар требовались работники без опыта работы и образования. Решил рискнуть. Понравилось, — в тёмных глазах что-то блеснуло, — Это оказалось интересным.
— Не каждый для такой работы выбирает бар.
— Для других мест я слишком неуклюжий, — ладонь коснулась затылка, — или не требовались работники.
— Я видел, что ты вытворяешь с бутылками. Это слишком круто для неуклюжего человека, — искренне говорит Юнги, когда его локоть слегка сжимают, чтобы отвести от края дороги. Сердце сжимается от такой заботы.
— Спасибо, — Намджун сразу же убирает руку, как убедился в хорошем расстоянии между собеседником и бордюром. Рука со стороны Мина чуть заходит за спину. — Я долго практиковался, чтобы получить такую легкость. Правда, — большая ладонь накрывает место около сердца, а взгляд с хитрицой — польщён твоей оценкой.
Он не может сдержать смеха, что на руку, — при смехе не видны радостные глаза напротив. Слишком теплой становится темнота карих глаз, в которой Юнги, бессовестно, боится утонуть. Морщинки вокруг глаз от улыбки заслуживают отдельное место в Лувре, если Юнги, конечно, правильно помнит название величайшего музея, где находится Джоконда, ведь мир должен увидеть эту восхитительные ямочки, а не выдуманную улыбку.
Ким боится, что слишком радостно реагирует на смех, по идее, чужого человека. Но Мин такой красивый с улыбкой.
— Ты просто обязан знать, что я противный критик, — сквозь смех легонько трогает предплечье, в голове сразу всплывают чёрные чешуйки длинного туловища.
— Потому что ставишь только хорошие оценки?
— Потому что люблю, когда всё идеально.
Намджун вновь отворачивается смущённый, а Юнги чуть ли не пищит от его красных ушей.
***
— Я пропал.
— Хорошее начало разговора, хен, — раздается в трубке голос Чонгука, которому Мин позвонил сразу же после свидания. То, что это свидание, после его окончания Юнги не сомневался.
— Он-он…
Чон не прерывает своего друга, поскольку тому за долгое время кто-то понравился, тот не боялся этого, а только, по своим же словам, пропадал в этом. Парень на самом деле ещё после первого вечера в том баре наслушался вздохов старшего, после второго раза, когда Юнги ходил один, услышал о хорошей памяти бармена, а вчера, заехав на пять минут к хёну за важными бумагами, сам вытирал ему слюни.
— …я не могу его описать, — мужчина падает на диван в зале, откидывая голову на спинку. — Он отвёл меня от шумной улицы и от края тротуара, при этом так легко касаясь, боясь нарушить личное пространство. Намджун рассказал типичную историю о том, как начал работать барменом. Он сказал, что неуклюжий. Гуки, ты видел как бутылки порхают у него в руках? Ещё уши так прелестно краснеют, когда он смущается. А эти ямочки…
— Хён-хён, подожди, — младший взмахивает руками. Он услышал кое-что невозможное от старшего. — Ты сказал: «прелестно краснеют»? Краснеют. Прелестно?
— Походу…
— Ты реально пропал.
— Чёрт, Гуки, он такой…
— Да-да, — затараторил. — Замечательный, красивый и весь такой распрекрасный. Я слышал от тебя такие слова последний раз в школе, Юнги. Думаю, пора предложить ему встречаться.
— Мы были только на одном свидании, — угрюмо подмечает Мин.
— Вот, — тянет, — уже на свидании. Ты буквально кончаешь от одного его присутствия. Какой ждать?
— Не кончаю…
— Ладно, иногда твое терпение творит чудеса, — улыбается, и Юнги чувствует это через телефон.
— Гуки! — недовольно.
— Ладно-ладно, — вздохнул. — Хен, пора попробовать. Не думаю, что Намджун плохой человек, который хочет просто развлечься. Он даже выглядит добрым, а уважающий чужие границы человек не может быть плохим или осуждать других за чувства. Попытка не пытка.
— Ты прав.
Мин сидит некоторое время в тишине и не отводит взгляда от надписи «Намджун», он и не думает звонить. Он решается на последующий шаг, к которому его призывает Чонгук и собственное сердце, бьющиеся слишком счастливо, когда Ким на прощание бросает «До встречи». Слишком заманчиво и хорошо. Юнги привык к совершенно обратному, что заставляет его сейчас сомневаться.
Через час он ловит себя на том, что отправляет сообщение о предложении встретиться завтра. Резко вздрагивает, когда на телефон приходит ответ — так скоро он не ожидал его.
«Конечно»
«Мы можем посмотреть фильм у меня» — Юнги пару раз помолился, отправляя это. —
«У меня есть проектор.»
«Правда?»
Перед глазам сразу предстали чужие с детской радостью.
«Правда.»
«Тогда мы обязаны посмотреть фильм.»
Юнги смеется.
«Тогда завтра в шесть. Адрес я скину.»
«Хорошо.»
Блять, только не облажайся, Юнги.
Эти слова он повторяет себе, когда понимает, что не знает о предпочтениях Намджуна, в следствии не сможет купить закуску. Мин как бешенный рыскал по всем отделам в супермаркете, чтобы найти всё возможное на любой вкус и цвет — в итоге вышел с тремя большими пакетами. Правда, в одном были привычные продукты. Жить же как-то он должен или сделать видимость, что нормально питается.
Он ставит сок и лимонад в холодильник, алкоголь не стал покупать. Киму, наверное, его на работе достаточно, да они просто посмотрят фильм, как бы это не звучало для большинства людей. Юнги не знает, конечно, какой фильм они будут смотреть — надеется, что гость подумает на этот счет.
Только звонок в дверь прерывал его на каком-то сайте, где написаны топ-10 хороших фильмов, потому что… Ну как бы пригласил Юнги, значит он должен был все приготовить, разве нет? Понервничал мужчина знатно, прежде чем открыл дверь гостю, нервно мнущемуся с одной ноги на другую.
— Привет
— Привет, рад видеть, — отходит в сторону, чтобы пропустить Намджуна. — Не плутал?
— Нет, но сначала не угадал с домом, — честно признался Ким, пока мог прятать лицо, развязывая кроссовки. Он даже не понял, что дом другой, пока не увидел при осмотре таблички с номерами квартир, что в подъезде, указанным в сообщении, нет необходимого номера квартиры.
— Хах… — тихо усмехается. Возможно, он начинает понимать о какой неуклюжести шла речь. — Бывает. Проходи в зал, там почти все готово. Я, правда, фильм не выбрал.
— Я тоже не силён в них, — осматривает комнату. Обычно напротив дивана стоит стенка с множеством ящичков и полок с телевизором, но тут пустая стена со стерео системой на полу. Рядом с диванов стоит длинный невысокий столик, на котором уже стоят закуски и ноутбук с проектором. Выглядит как-то организованно. — Но один мне понравился. Недавно смотрел.
— Прости, за бардак, — успел уловить бегающий по комнате взгляд Кима. — Можем посмотреть его, — ставит ещё одну тарелку на стол и два высоких, больших бокала. — Думаю, смотреть на проекторе это другое.
— Определенно, — Намджун улыбается. — Смотрел фильм «Леон»?
— Все собирался посмотреть, — немного удивленно. Он правда довольно давно собирался посмотреть этот фильм, но все забывал про него.
— Мне понравилась… Эстетика или атмосфера, — задумчиво протянул.
— Раз смотрел. Вверяю свой ноутбук тебе.
— О! — притворно удивленно тянет, — какая честь. Позабочусь о нём должным образом.
От этих тягучих гласных у Юнги когда-нибудь снесет крышу, но пока он сдержался. Мужчина смотрит, как бармен присел на пол, чтобы было удобнее, и стал печатать своими длинными пальцами. Мин не расстроился, что они без колец. Вот ни капли.
— Мне, кстати, понравился стиль Матильды, — между делом говорит Ким. — Ну главной героини.
— Посмотрим, — хитро усмехается. Ему бы понравилась чёрная ленточка на шее бармена. он же собирался посмотреть фильм. — Мы можем устроится на полу, если удобнее
— Не против, — Намджун уже нашел, где можно посмотреть фильм готов включать.
— Подожди. Выключу свет, — встает и идёт к выключателю. — Большая красная кнопка на проекторе.
Проектор начинает мигать, когда свет выключается, а на стене показываются медленно очертания заставки фильма. У Кима перехватывает дыхание это так атмосферно и уютно, он и мечтать о таком не мог. У него переизбыток чувств.
Юнги видит восторженный взгляд и улыбается, ему льстит то, что у него получилось удивить жертву своих симпатий. Так окрестил бармена Чонгук, потому что не видел человека сумевшего покорить своего хена, а младший считал миновский характер самым худшим. Пару секунд фильма он позорно пропускает, любуясь мужчиной: на нём слишком красиво играли отблески в темноте, а эта медовая кожа… Мин позже обязательно покажет ещё кое-что Намджуну, но пока лучше начать смотреть фильм. В отличие от гостя, он не видел его.
— Мне нравится подобная старина в фильмах да вообще везде.
— Я рад сообщить тебе, что от бара и тебя чем-то таким веет.
— Правда? — к нему поворачивают голову. Жёлтый отблеск так красиво подчёркивает пухлые губы.
— Да.
— Это самый лучший комплимент в моей жизни, — тихий смех, а ямочки так ярко выражены, что Юнги кажется ослепнет от яркости в темноте.
Он капитулирует, прячась за стаканом, но успевает сказать:
— В моей жизни лучший ты.
Ким давится, потому что тоже решается смочить горло. Он с круглыми глазами смотрит на Мина, когда слезятся глаза — не получилось достаточно прокашляться. Юнги решается и поворачивается, в этот же момент Намджун отворачивается, чувствует, что его щёки и уши горят. Не каждый день такое говорят.
Долгое время они просто смотрят фильм, иногда встречаясь взглядами. Хозяин квартиры часто ловил себя на разглядывании гостя — не может быть человек настолько милым и горячим одновременно. Детский восторг так хорошо создавал контраст с бликами на коже, что Мин не знал пищать от милоты или сглатывать от движений мышц под светло-желтыми бликами, создающие золотой оттенок кожи.
— Тебе не жарко? — не успевает подумать над вопросом.
— Нет, все хорошо, — поворачивается к нему. — Если тебе да, то я не против, чтобы ты открыл окно.
— Все в порядке. Просто поинтересовался.
Внимательность Намджуна иногда пугала, но все равно топило сердце в тепле.
— Мне жаль Матильду.
— Почему?
— Лишилась любимого младшего брата, семьи, хоть и не любимой, и так не получила нужного ей чувства от любимого человека, — Ким смотрел за ходом действий, хоть и знал сюжет, когда Юнги уже перестал пытаться следить за ходом событий. Его отвлекало, в хорошем смысле, присутствие Намджуна. — В конце он умрёт, она останется одна. Ой! — захлопывает рот ладонью. — Я спойлернул.
А взгляд самый извиняющийся и виноватый, он, правда, сильно жалеет, что не удержался и рассказал буквально, чем все закончится. Юнги же сказал, что не смотрел.
— Прости, Юнги. Я…
— Все хорошо, Намджун, — подсаживается ближе, беря чужие запястья в ладони, чтобы на него обратили внимание. — Я все равно не могу сосредоточиться на сюжете, а спойлеры можно увидеть везде. Твое мнение и оценка важнее, чем мое впечатление от первого просмотра фильма.
— Но ты так давно хотел посмотреть… — смотрит в карие глаза. Забывает, что ещё хочет сказать, когда понял смысл остальной часть. Глаза бегают по чужому лицу, которое оказалось ближе, чем было с самого начала вечера, что тоже было в своем роде неожиданно и выбивало из колеи.
Ему редко попадались люди, которые интересовались его виденьем мира, слышали его, а не только слушали, смотрели на него, пока должны были смотреть фильм… Он по настоящему растерян, но ему льстит такое внимание со стороны Юнги. Ужасно льстит.
— Я спешу? — видит растерянность.
— Нет, то есть да… — Ким прикрывает лицо рукой, ему стыдно за то, что он так прыгает. — Просто поцелуй меня, прошу.
Мин подзавис от такой просьбы, но как только взгляд упал на губы, подсвеченные этой, так понравившейся эстетики Намджуну, светло-желтым бликом, который явно не хотел сходить с лица мужчины. Контур губ подчеркивался тонкой линией, когда серединка чуть ли не сверкала золотом. Так захотелось смять нижнюю пухлую губу, глубину которой показывал широкий мазок света, стереть его. Языком.
Юнги опускает запястья гостя, кладет свою ладонь поверх, слегка сжимает. Отдачу, которую он видит в глазах, ничем не сравнить, она манит больше всех. Он понимает, что. правда хотят поцелуй. Его поцелуй.
Другая рука аккуратно легла на изгиб шеи. Он приблизился, не отводя взгляда от манящих губ.
— Точно? — почти прямо в губы
— Боже… — чуть ли не стонет от такой заботливости Нам. Ему так нравится это уточнение — Да, пожалуйста…
Его губы сразу накрывают чужие и не дают ему договорить. Он ни чуть не обижен, даже тихо стонет, когда чувствует широкий мазок по нижней губе, как её сминают и вновь обводят. Намджун дрожит от понимания того, что это Юнги, тот немного странный клиент, который часто залипал в какую-то точку и любил сладкие напитки. На его затылок давят и углубляют поцелуй, он совсем не против. Старается показать свои ощущения от происходящего, как хотелось этого, как нравится происходящее, как срываются тормоза, потому что слышится ещё один стон, когда языки встречаются. Хорошо до безумия. Ким боится задохнуться от переизбытка того, что не надеялся получить.
Юнги чувствует волнение внутри от первого стона Намджуна, но ему так нравится. У Кима такой горячий рот, даже губы. Как будто и правда раскаленное золото, поэтому хочется попробовать быстрее и кожу. Хочется в принципе попробовать гостя. Насрать, что на полу, что его просили только о поцелуе, что он об этом только мечтал, потому что он слышит ещё один стон. Язык влажный, чувственный и такой вкусный. Мин вылежит весь рот. Потом он подумает отрываться или ещё смаковать губы, есть чувство, что блик остается.
Мужчина мычит, когда чувствует эти охуенные пальцы на своих щеках. Если он сейчас не вознесет душу небесам, то у него просто титаническая выдержка никак иначе. Пальцы слегка сжимают волосы на чужом затылке, прижимая к себе ещё сильнее — этих губ ему будет всегда мало. Он чувствует это. Рычит, когда чувствует, что те самые охуенные пальцы оттаскивают его от губ с золотым бликом.
— Юн-нги, — сквозь поцелуй старается позвать мужчину Ким. У него чувства, что если они сейчас не остановятся, то не смогут вообще даже притормозить. — Подожди…
Мин чуть отстраняется, но до сих пор не позволительно близко.
— Я. — вдох, — что-то сделал не так?
— Нет, все хорошо, — поспешил заверить. Не подумал, что остановка может взволновать. — Просто… Если мы сейчас не остановимся, то…
— Не сможем остановится потом… — на выдохе.
— Да, — тихо соглашается. — Ты не подумай, что я против. Нет, ты мне нравишься, — мнёт пальцы. — Я не хочу, чтобы все было с бухты барахты. Хочу, чтобы это было не влияние момента, а взвешенное решение и точное понимание того, что мы оба хотим.
Юнги хмурится:
— Сейчас не хочешь?
— Хочу. Сильно, но… — поджимает губы. Он не знает, как это можно объяснить.
— Хорошо, — он накрывает ладони Намджуна своими. — Я тебя понял. Я не тороплю и полностью принимаю твое решение.
— Боже… — вновь стонет. — Почему ты-ты такой?..
— Идеальный? — со смешком, конечно же, в шутку.
— Да, — Ким видит удивление напротив. — Правда. Ты всегда интересуешься моим мнением, даже работой, всегда считаешься, опять же, с моим мнением. Многие такого не делают, Юнги.
— Плохой опыт?
— Много коротких знакомств, позволяющие это понять.
Пару секунд они смотрят друг другу в глаза, дышат почти одним дыханием. Юнги еле сдерживается, чтобы вновь не поцеловать пухлые губы, даже без блядского блика.
— Важный вопрос, если мы оба хотим, но потом… — на выдохе. — Ты кто?
Ким сразу меняется в лице, появляется какая-то паника и… Страх? Он закусывает губу, и Мин вновь проклинает этот грёбанный мир, где существует выдержка, терпение и просто уважение границ чужого человека. Не может человек быть настолько охуенным!
— Ты не поверишь…
Щелчок.
— Да, ладно… — ошарашенно тянет. — Ты пассив?!
Получает кивок и охеревает от жизни ещё больше.
Такого. Нет. ТАКОГО он никак не ожидал.
Этот блядски сексуальный просто огромный бармен с татуировками по телу, с кольцами на пальцах и медовой кожей — список можно продолжать вечно — пассив? Мир явно что-то попутал, потому что Юнги хотел быть вые… хотел чувствовать эти большие ладони у себя на бердах, хвататься за широченные плечи, вылизать длинные пальцы, царапать крепкую грудь, посчитать кубики пресса, кричать его имя, чувствовать внутри кольца при растяжке, быть вдавленным в постель огромным телом, хотел… Он много что хотел.
А сейчас…
А сейчас захотелось слизать мед со всего тела, мучительно медленно растягивать и одновременно целовать, чтобы услышать тихие стоны, покусывать кожу, оставляя следы по всему телу, чувствовать длинные пальцы на своих плечах, обхватывать узкие берда, пробовать на вкус чужой пот, сжимать крепкую талию, обводить языком пресс, поласкать крепкую грудь и узнать реакцию на все эти действия. Юнги рехнулся и готов упасть в этот омут. Он захотел упасть.
— Тебе лучше уйти…
— Да я понимаю, — взгляд опустился на пол, голос сник. — Многие…
— …иначе я сорвусь и не смогу выполнить обещание.
— Что? — непонимающе смотрит на мужчину.
— Я так тебя хочу, — вновь приближается и кладёт ладонь на щёку Кима. — Намджун, ты просто не представляешь, насколько сильно я хочу тебя. Если ты сейчас останешься, то боюсь я не смогу сдержаться, хотя сказал тебе, что подожду. Не готов нарушать данное тебе обещание.
— Юнги, можно я тебя обниму? — ему необходимо куда-то деть нежность, появляющуюся из-за заботы и честности Мина. Он взорвется, если не прикоснётся к нему, если не почувствует реальность происходящего и самого странного посетителя тоже, если не убедиться, что это правда, что он не ошибся согласившись на прогулку, ведь Юнги самый замечательный человек.
— Насчет этого не спрашивай, — кивает и сразу чувствует крепкие объятья. Он спокоен. Мужчина сам прижимает к себе сильнее и шепчет на ухо. — Ты мне тоже нравишься, Намджун.
— Тогда можешь просто Джун.
— Хорошо, просто Джун.
***
Юнги насается по-своему кабинету туда-сюда, потому что Намджун предложил встретиться у него, у великолепного бармена, в котором постоянно пропадает Мин. Они ходили на ещё одно свидание, после которого краснел уже сам мужчина, а не любовался чужим смущением. На свидании каждый из них провоцировал другого, что сказалось на настроении и атмосфере встречи, учитывая, что это уже был банальный поход в кино, значит они провели рядом с друг другом почти два часа в темноте, вновь не смотря фильм.
Голову посещали мысли, что они переспят прямо в туалете кинотеатра, если не на последнем ряду. Хотя Юнги очень засомневался тогда в своей выдержке, когда увидел пелену в чужих глаза, которая сопровождалась закусанной губой и водолазке без рукавов, но с невысоким горлом. А как смотрелись цепи и
обожеблять знакомые кольца.
— Хён, что-то случилось? — Чонгук зашёл в кабинет друга и увидел его метания.
— Намджун позвал к себе.
— Я должен поздравить или все-таки выкопать тебе могилу? — невинно спрашивает парень, ловя осуждающий взгляд. — Что? Ты должен радоваться, а выглядишь как труп.
— Это Намджун, точнее Джун, — машет рукой. — Никак не привыкну.
— Он сказал тебе называть его «Джун»? — у Чона сейчас глаза из орбит вылетят.
— Да, ещё у меня дома, — трет лицо руками. Он что-то сильно волнуется, ведь Ким даже не уточнил для чего, а просто позвал к себе.
— Если вы сегодня не переспите, я тебя задушу, хён.
— Чонгук!
— Да прекращай так волноваться, — подходит к другу и усаживает его в кресло. — Намджун хороший парень, учитывая твоё состояние после второго свидания, у вас обоюдное желание и явно не на один раз.
— Успокоил, — бросает Мин, строча сообщение владельцу его мыслей. Может что-нибудь надо купить или взять там. Юнги не знает, он не соображает.
«Нужен только ты»
Он стонет. Ким его собирается убить никак иначе, поэтому он бессовестно опаздывает. Цунами мыслей забирает разум, и некоторое время теряется в магазине, в итоге покупая дурацкую орхидею в горшке, на которую очень странным взглядом смотрит Намджун, открыв гостю дверь.
— Зачем это? — спрашивает в лоб Ким. Ему правда очень интересно, что в руках Юнги делает цветок.
— На новоселье.
— Я не переезжал, — Ким уже как-то сам сомневается в этом факте.
— Поселился, — впихивает цветок в большие ладони и смотрит прямо в глаза. — В моём сердце.
Не понимающий взгляд он ловит ещё пару секунд, а потом мужчина отворачивает голову, смущаясь. Юнги вновь готов пищать от милоты и чувствует, что наконец успокоился и перестал нервничать по поводу происходящего.
— Юнги, ты нечто, — произносит хозяин квартиры, проходя в зал, и пристраивает цветок на подоконник. Мужчина не отходит от окна, а смотрит на цветок. — Ты знаешь, что означает орхидея?
Мин почти бьет себя по лбу.
— Ты даже не зная, так смело показываешь свою симпатию, мне аж страшно, — Намджун подходит к нему. — Она символизирует чистоту, счастье и любовь.
— Я гений, — завороженно и тихо говорит Юнги. — Попал по всем фронтам.
— Боже, Юнги, — вновь смущается, руки тянутся прикрыть лицо, но их перехватывают.
Он целует около костяшек, наконец чувствуя вкус медовой кожи. Сладкий, как любит. Руки кладёт чужие на свои плечи, а тело тянется вверх. Мин не успевает спросить, как его целуют. Мягко, нежно, трепетно, что позволяет в полной мере насладится процессом и самими устами и даёт понять, что спешить никуда не надо. Они сегодня принадлежат друг другу и ничто это не прервёт, не исправит и не запретит.
Руки давят на крепкую талию, заставляют прижаться сильнее, почувствовать весь жар и желание, которое съедает его, на самом деле, не долгое время, а по ощущениям — всю вечность. Намджун тихо стонет от соприкосновения двух тел и представить не может, как ему хорошо, когда пальцы сжимают на талии и когда одна из рук медленно ползёт по спине вверх.
Ким оглаживает линию подбородка ладонью, берет двумя лицо мужчины и ещё больше замедляет поцелуй. Ему так нравится неспешность, с которой они начинают. Голова кружится сильнее, когда сжимают затылок и притягивают еще ближе, обводя зубы и надавливая на язык. Он чувствует чужое дыхание и чуть ли не дышит им же. Разум явно ведет.
Они отрываются друг от друга с тяжелым дыханием, но не отодвигаются, а соприкасаются лбами. Взгляды встречаются.
— Я уже готов признаться, что люблю тебя, — молвит Намджун, пока хоть что-то может говорить.
— Я уже признался, — хмыкает и целует ещё раз. Тягуче, глубоко, прижимая к себе ещё ближе. — Я, блять, с ума от тебя схожу.
Юнги делает шаг назад и сразу несколько, когда чувствует, что его немного толкают в ту сторону. Правильно идет. Он не отцепляет руки от большого тела, покрывает поцелуями щёки, шею, лоб, подбородок, ключицы, в первые его заполняет такая радость от собственного роста. Сейчас ему удобно поцеловать в ложбинку между двумя выпирающими косточками, слегка прикусить и зализать укус. Это так много и так мало.
С ним меняются местами, и они сразу падают на кровать.
— А если бы я кусал тебя? — возникает Юнги, устроившись на офигенных бедрах бармена.
— Хоть всего, — Намджун приподнимается и утягивает его в поцелуй, пока Мин скользит руками под футболку и оглаживает бока. Он готов застонать уже от этого ощущения. Слишком хорошее представление. Голову медленно ведет от дозволенности и тела под собой, потому что происходит контраст, не совпадает с его старыми желаниями, но теперь они у него новые. И ему позволяют утолить их.
Мужчина стягивает чужую футболку и сразу одним движением оглаживает бока, задевая большими пальцами соски.
— Ох… — слегка идёт за движением.
Юнги усмехается и наклоняется для ещё одного поцелуя. Ладони оглаживают мягко и трепетно медовую кожу, ловят любое ответное движение и повторяют все по кругу. Намджун отзывчивый на любую ласку, он втягивает шумно воздух, когда кожу под подбородком прикусывают и слегка засасывают, одновременно чувствует движение пальцев на прессе. Подушечка прочерчивает движение мышц. Мин прикусывает кадык и слышит стон. Ему определенно нравится такое слышать и быть причиной этого, остается только довести до крика или мольбы о продолжении, потому он собирается быть пиздецки медленным и нежным. С Намджуном хочется только так, если он пассив, то Мин обязан дать всё заслуженное прекрасному человеку.
Мужчина зализывает ещё один укус на ключицах рядом с мордой дракона и резко спускается к груди: прикусывает, лижет, оттягивает и каждый задевает какую-нибдуь линию дракона. Третий дракон находится прямо на груди и хвост почти касается ореола соска. От этого прошибает нехилым возбуждением. Ладони ни разу не сжимают тело, ложатся, оглаживают, слегка надавливают — да, но не сжимают. Они успевают исследовать все открытые участки, когда Юнги понимает, что хочет поцеловать за коленкой и ухватить большую, но нежную стопу.
Ким старается отвечать на ласку, но теряет голову от каждого движения. Ему не удается собраться, чтобы снять рубашку с горячего тела сверху, поэтому он просит.
— Юнги-а, — слегка тянет. Сжимает рубашку на плечах, — сними.
— Блять, — шумно выдыхает. — Ещё раз так позовёшь и мне точно крышу снесёт.
Мин снимает с себя медовые ладони, целует каждый пальчик, отчего Намджун задыхается.
— Давай. Твоя очередь, — Юнги кладёт большие ладони к себе на груди и опускает руки. Смотрит прямо, без всяких преград, а в глазах нежность плещется со срывающим тормоза желанием, но он упорно держится. Чонгук прав насчет его выдержки.
Губы вновь соединяются и мягко мнут друг друга на кроткий момент. Намджун спускается настолько лёгкими касаниями, что другой готов вознестись от такой нежности, потому что ему много маленьких соприкосновений. Он нежно прикусывает основание шеи, нащупывая пальцами рубашку, и сразу слышит тихий стон.
— Я так мечтал о твоих пальцах, — глухо шепчет Юнги.
— Ты даже не почувствовал их, — ему нравится влияние его тела на разум Мина. Это ужасно льстит.
— Я почувствовал, что коснулись пуговиц. Мне этого достаточно, — кладёт лоб на чужое плечо. Дыхание загнаное.
— Да? Как жаль, я думал, мы сегодня…
— Только попробуй меня обломать, Ким Намджун.
Джун просто целует в губы и ничего не говорит в ответ. Пуговица за пуговицей открывается изящное тело, он думал, что Юнги ещё стройнее. Теперь точно видны мышцы и их движение, когда руки заводятся назад, чтобы наконец с тела стянули рубашку.
— Ты такой красивый, — восхищенно шепчет Намджун и смотрит снизу вверх, не скрывая всю нежность и теплое чувство к этому заботливому и идеальному мужчине. Широким мазком лижет грудь и резко проводит ладонями с легким нажимом вверх по светлой коже.
— Пиздец, — выдыхает. — Нельзя быть таким чистым и сексуальным одновременно.
— Ты такой эмоциональный в постели, — шепчет почти в губы.
— Ты такой горячий, — смотрит на губы, поднимает взгляд со всем желанием. — Всегда.
Юнги сразу захлебывается в стоне, потому что Ким как-то умудряется поддаться бедрами в верх и создает трение между возбужденными органами, сам задыхается в стоне.
Мин толкает его на кровать, нависая сверху. Он впивается в губы до жути тягучим и будоражащим поцелуем, пока развязывает шнурок домашних штанов и резко тянет вниз. Нежность будет, когда он доберется до этих ног. Пальцы обхватывают щиколотку и тянут вверх, Юнги сразу отрывается от пухлых губ и мажет языком по косточке.
— Такие тонкие щиколотки, — ведет носом в вверх до коленки. — Как они держат твое мощное тело?
Он задирает чужую ногу, взглядом спрашивая разрешения на такое действо. Ему тихо стонут в ответ. Губы касаются складочек позади коленной чашечки и слегка всасывают кожу, сразу расплываются в улыбке. Ким коротко вскрикивает.
— Джун, ты такой отзывчивый, — вновь нависает сверху и опаляет ухо горячим дыханием. Губы легко касаются мочки, а зубы прикусывают. — Такой горячий и желанный… Ты растягивал себя?
— Д-да, — голос задрожал от горячего шепота. Тело покрылось мурашками вдоль по позвоночнику, отчего Намджун коротко вздрагивает.
— Кончал? Думал обо мне?
— Думал.
— Кончал?
— Нет.
— Джуни такой терпеливый и замечательный, — он видит, как ведет человека под ним, и чуть ли сам не кончает. Ему так нравится распалённый, возбужденный и жаждущий Намджун, что готов дальше терпеть, чтобы заласкать и облизать все медовое тело.
Ким краснеет на чужие слова, хочет закрыть лицо руками, но их вновь перехватывают, целуют и переплетают пальцы. Такое сильное тепло разливается в груди от этого жеста, что он освобождает свои пальцы и обнимает за шею мужчину сверху. Правда, заботливый и идеальный.
— Всё хорошо?
Сердце сжимает от ноток волнения.
— Отлично. Обо мне волнуется самый заботливый мужчина.
— У меня в руках самый замечательный человек, — тихо смеется. Пальцами забирается под белье, другой рукой оглаживает широкую спину, которую тоже хочется поцеловать, но это в следующий раз. Проходится подушечкой между половинок, ловя в ухо судорожный вдох. Вторая рука медленно ползет вниз и сжимает ягодицы, когда один палец входит в тело Намджуна.
— Ах… — мужчина выгибает поясницу, чтобы насадится на палец. — Ещё, Юнги-а…
— Чёрт, — Мин сам глубоко дышит. Ему не терпится войти в такой узкое и горячее тело, которое ещё и само просит.
Второй палец проходит внутрь и два осторожно двигаются, отчего ему на ухо опять стонут. Ким достаточно растянут для без болезненного проникновения.
— В следующий раз я сам тебя растяну, — шепчет на ухо и целует за ним. Он медленно вынимает пальцы и слушает мольбы о том, чтобы быстрее войти. От такого сбивчивого шепота станет плохо любому, да не выполнить не получится, потому что Намджун слишком хороший, чтобы решать его удовольствия.
Юнги снимает белье с себя и тела под ним, оба тихо стонут. Он укладывает Намджуна, затягивая в поцелуй, и медленно входит, когда полностью заполняет тело снизу, отрывается и видит прекрасную картину. Лучше Мин никогда не увидит: медовая кожа с капельками пота обтягивает талию и кубики пресса, которые напрягаются, потому что Ким выгибает поясницу. Растрепанные и мокрые волосы липнут ко лбу бармена, который поверхностно дышит и открывает рот в немом стоне.
— Боже… — тихо стонет Джун. — Пожалуйста, двигайся.
Усмехается и делает один резкий толчок на пробу.
— Аха! — стонет и цепляется пальцами за чужие плечи.
Целует открытый рот и повторяет движение только медленнее. Ему крышу сносит от ощущений, чувств и эмоций. Это намного лучше, чем он думал. Это горячо, красиво, нежно, много и бесконечно хорошо, потому что Мин пока не может подобрать более говорящие и подходящие эпитеты.
— Юнги-а!
Почти вой — с удовольствием отмечает.
— М? — мычит на ухо. Его язык не двигается.
— Я-я, — задыхается от ощущений, — скоро…
— Кончай, Джуни, — слегка проводит ладонью по чужому члену и чувствует дрожь тела под собой. Мин только успевает выйти из тела, как сам кончает на простыни, слушая свой стон в унисон с чужим, и очень жалеет, что не слышит только чужой. — Блять.
Не успевает прийти в себя, как слышит явно не от удовольствия мат. Приподнимает на локтях.
— Что такое?
— Я забыл про презерватив, — очень виноватый взгляд. — Прости. Я не давно проверялся, так что здоров.
— Хаха… — тихо смеется. — Всё хорошо. Я тоже здоров. — Тянется рукой, чтобы погладить Юнги по волосам. — Один раз можно, тем более думаю не только мне снесло крышу.
— Не только, — целует. — Ты самый лучший.
Его затопило такой нежностью к этому мужчине, что он просто не может смотреть на него, не тиская, не касаясь и просто не наслаждаясь его присутствием.
— Это были мои слова.
Намджун улыбается. Ему и правда достался самый лучший мужчина.
