История одной болезни

      Закатные лучи осветили мрачный и густой лес. Темная чаща, в которой оказался мужчина — была далеко не самым дружелюбным местом. Очутиться в подобном месте для богобоязненного и религиозного до мозга костей человека — тот еще стресс.       Конечно, мужчина не пошел в темный лес в одиночку намеренно, однако теперь ситуация разворачивалась не в его пользу. Как, спросите вы? Крайне абсурдно, отвечу я. Грозный инквизитор, в процессе работы во славу Господа, а именно, во время преследования очередной нечистой…       Отстал от своих соратников. Да. Вот такой вот неисповедимый Господень путь. Он потерялся в темном лесу, но и это еще не все.       Следом его настигла Длань Божия, в лице дикого зверя. Желтые глаза волка лишь на миг встретились с его зелеными, а следом произошла бойня. Волк с поражением ушел, но и сам инквизитор полным победителем не вышел. Он был ранен.       Кровавый след, тянувшийся за ним по жухлой и сухой траве, устланной ветками и опавшими листьями, наверняка привлечет целую свору диких зверей. Но в процессе бегства, мужчина еще больше отдалился от своих союзников — теперь их голосов даже не было слышно. Ни эха. Ни отголосков. Ничего.       Сумерки, бесконечные стволы деревьев и звенящая тишина… Или, может быть это у него в голове звенело, от потери крови? Черт его разберешь.       Меж тем, чем больше смеркалось, тем причудливее становились тени деревьев. Инквизитору начало казаться, что ветки тянутся к нему. Звенящая тишина сменилась шепотом. Или то был просто шелест листьев на ветру?       Идти становилось все сложнее, и в какой то момент стало по-настоящему жутко. Не потому, что шепот становился навязчивее, а тени деревьев все длиннее. И совсем не потому, что конца и края лесу было не видно.       Он не молился. Не взывал к Господу, не просил Его защиты. Казалось, что чем дольше он в этом зловещем лесу, чем больше он теряет крови — тем меньше становилась его вера.       В какой то момент инквизитор ужаснулся от самой мысли, от ощущения, будто его вера иссякла. Перед глазами неумолимо уплывало пространство. Мужчина схватился за ствол дерева, и собрав всю свою волю и веру в кулак, решил воззвать к Спасителю. — О Бог наш… Спаси и сохрани меня, твоего верного раба, прояви милосердие, пошли спасение грешной душе. — молитва вышла, мягко скажем, так себе. Бледные и сухие губы едва ли шевельнулись, голос совсем охрип и ослаб.       Никакого спасения не последовало. Инквизитор слабо и протяжно застонал, сжимая сбитые в кровь руки, и силясь сохранить сознание. Он уже отчаялся, и начал думать, что даже тела его не найдут, не похоронят.       Не отпоют, не отпустят грехи, не будет омовения. Он умрет прямо тут. Подле ствола дерева, грязный и подранный служитель Господа, будет гнить, и плоть его продолжит служить. Только не Ему, а червям — домом.       Инквизитор желчно и беззвучно рассмеялся. Куда же делась твоя вера, Áмон? Где твои друзья и соратники? Где. Твой. Бог?       От этих мыслей стало еще страшнее. Стыд поглотил инквизитора. Он сейчас усомнился в существовании Бога, так ведь? Презренный грешник.       Поток размышления прервало мимолетное видение. Огонек. Вдалеке, кажется, маячил огонек. Неужели дом? Спасение? Но кто, или что может обитать в такой густой чаще, вдали от цивилизации? Ответ инквизитору был известен.       Он поднялся с земли, едва ли держась на ногах, и поплелся в сторону виднеющегося огня. В голове все перевернулось вверх тормашками. Он просил помощи, так ведь? Господь, выходит, услышал его молитвы. Вот оно — спасение, крыша над головой, защита от вязкой, липкой ночи и зверья. И вроде бы все очевидно, но неужели вместе с помощью, Господь послал испытание, в знак наказания за то, что инквизитор посмел усомниться? Ведь он шел просить помощи в ведьмин дом.

Палач. Шел. К жертве.