three is not always a crowd

феликс свыкся с мыслью, что ему до конца жизни не отделаться от образа мальчика-ромашки, у которого нет ни единого врага, а все вокруг готовы затискать его просто за то, что он существует. все, кроме одного человека. хван хёнджин. личный бич феликса по жизни, напоминающий, что всем не угодить. и теперь феликс сидит напротив него, пытаясь не скрипеть зубами слишком громко, а то может быть слышно в микрофон. чанбин между ними что-то вновь воркует своим обычным сахарно-сладким голосом, а глаза ли прикованы к дурацкой огромной ладони хёнджина, с какого-то хрена покоящейся на предплечье чанбина. феликса бесит. проблема, на самом деле, не столько в дурацком хёнджине, сколько в дурацком чанбине, который буквально сердечками на этого дурацкого хёнджина смотрит. и феликс может его понять, конечно, у феликса ведь тоже есть глаза. но всё равно бесит. подушка в его руках, сожми он её чуть сильнее, уже давно взмолилась бы о пощаде, но она молчит, и феликс продолжает немилосердно давить на неё, представляя там чужое дурацкое лицо. мама, папа и шоу на выживание учили его не сдаваться, поэтому он, озарённый мыслью, вдруг резко вздёргивает подбородок как можно выше и выпускает подушку из рук, а две пары удивлённых глаз синхронно останавливаются на нём, хотя до этого были увлечены друг другом. что ж, хван хёнджин, в эту игру могут играть двое. феликс заводит какую-то с потолка взятую тему, которую сам же забывает, стоит ему договорить фразу, и проворачивает классический трюк с «я потянулся, и рука сама туда приземлилась», опуская руку на плечи чанбина. он ловит быстрый взгляд хёнджина, острота которого иголками отдаётся в пальцах, и с ухмылкой придвигается ближе к хёну. это не подозрительно, учитывая, что феликсу жизненно необходим постоянный физический контакт с чем-то, и все привыкли, что ли — это маленькая местная коала. поэтому и чанбин, даже, вероятно, сам не осознавая, что делает, устраивается так, чтобы феликсу было удобно прижаться к нему. хёнджин достаточно громко скрипит зубами, и феликс буквально слышит крики о помощи неповинной серой подушки, которую хван душит вместо него. о, как в корне изменилась ситуация. феликсу по душе. на губах против воли расплывается улыбка победителя, и хёнджин выглядит так, будто он от ярости сейчас просто лопнет. спустя какое-то время и отчаянные попытки обоих отвечать что-то чанбину, у феликса затекает рука, и приходится убрать её с плеч старшего. хван на это сияет, как отполированная кастрюля, и ли стискивает зубы, чтобы его разозлённый выдох не услышали. интересно, кто из них сегодня первый вцепится другому в лицо. хёнджин кладёт голову на плечо чанбину, стреляя в младшего наглым взглядом, будто бы вопрошающим «ну, и что делать будешь дальше?», и феликс почти уверен, что сегодня его маленькие кулаки познакомятся с чужим, не сильно большим, но сильно дурацким лицом. чанбин заводит какую-то очередную тему, на которую что феликс, что хёнджин отвечают откровенно невпопад, но этого со то ли правда не замечает, то ли мастерски делает вид. он, кажется, единственный не понимает, что тут происходит. а происходит то, что феликс не собирается уступать дурацкого чанбина ещё более дурацкому хёнджину. феликс не может отвести глаз от чанбина больше двух лет, с того дурацкого поцелуя на дурацком шоу. почти все эти два года чанбин смотрит на дурацкого хёнджина. слишком много слова «дурацкий», слишком мало оно передаёт истинные чувства феликса. не то что феликс брошенка, обиженка и всё в таком духе. чанбин щедрый и дарит свою любовь всем младшеньким в равной степени. только вот хёнджин так жаждет, чтобы его считали хёном, так чего ж он тогда сейчас под боком у чанбина и задумчиво водит длинными тонкими пальцами по чужой груди? феликс слышит клацанье собственных зубов, когда он осознаёт, кто и что именно сейчас делает, и до чанбина, кажется, тоже это доносится, потому что он резко разворачивается всем телом к младшему, обеспокоено ловя взгляд и тихо спрашивая, всё ли в порядке. феликс видит, как удобно устроившийся хёнджин ныряет головой назад за спинку дивана, и даже не лжёт, успокаивающе сообщая со, что с ним всё хорошо. феликс мысленно хвалит себя за то, как естественно у него получается закинуть ногу на скрещенные ноги чанбина, и не может удержать ликующего вздоха, когда тот абсолютно спокойно опускает на неё ладони, начиная мягко гладить, пока они обсуждают то, насколько плох старший в «league of legends». ещё больше он хвалит себя за то, что хёнджин места себе не находит и всё время возится, отчего обивка дивана уже начинает скрипеть. думая о том, что хёнджин сможет предпринять дальше, феликс явно не предполагает того, что тот выкидывает спустя несколько минут. хван тычется носом в шею чанбина и водит вверх-вниз, а потом начинает подниматься выше, к лицу, и он вполне отчётливо всё это время касается губами чужого тела. секунда — и хёнджин своей дурацкой большой ладонью обхватывает подбородок старшего, разворачивая на себя, и феликс не совсем тупой, он, понятное дело, знает, что происходит дальше в таких ситуациях. повисает тишина, хёнджин жадно смотрит на губы чанбина, зависнув в паре сантиметров от них, а тот как-то не совсем испуганно, а скорее предвкушающе сглатывает и скачет взглядом туда-сюда между глазами и губами хвана. феликс ошарашенно пытается понять, насколько далеко сможет зайти брюнет и когда эти детские препирания приняли такой недетский оборот.       — люди же смотрят, — чанбин шепчет на грани слышимости, а хёнджин в ответ лишь хмыкает и хрипло сообщает:       — не прямой эфир же, хён. вырежут, — и без капли сомнений сокращает и так мизерное расстояние между их губами. феликс тупо смотрит на то, как его самый злостный соперник сейчас так очевидно выиграет у него по всем фронтам, окончательно присваивая чанбина этим далеко не невинным поцелуем, но это. окей. вау. феликс не против проиграть. хёнджин уверенно ведёт поцелуй, продолжая держать чанбина одной рукой за подбородок, а второй вслепую находит чужое плечо и сжимает так, что пальцы белеют. феликс также добела сжимает собственные на многострадальной подушке, но не может отвести зачарованного взгляда необъяснимо потрясающей сцены перед его глазами. чанбин хнычет, он натурально хнычет в губы хёнджина, прижимаясь к нему ближе и ближе, руками цепляясь за жесткую ткань полосатой кофты младшего, и если бы кто хотя бы пару минут назад сказал, что феликсу это будет так сильно нравиться, он бы ударил этого человека и хёнджина, просто для профилактики. феликсу нравится. сенсация осознания этого стыдного факта окатывает его жгучей волной, смывая последние капли мыслей куда-то ниже, в область паха, и феликс перестаёт контролировать своё тело. его босая нога соскальзывает с чанбина, встречаясь с полом с глухим хлопком, и только это отрезвляет всех троих. но ненадолго. хёнджин переводит удивлённый взгляд на ли, и тут же его глаза сверкают довольно и радостно, а феликс хочет зарычать от мысли о том, что весь этот поцелуй был не настоящим, а лишь для того, чтобы насолить ему. пелена гнева застилает взгляд младшего, и он буквально бросается на хвана, хватая его за кофту также крепко, как чанбин, только совсем из других побуждений. по крайней мере, так он хочет считать. феликс наваливается на хёнджина всем телом, но почему-то не пытается ударить, и они просто зависают в максимально двусмысленном положении под расфокусированным взглядом чанбина. ли смотрит на дурацкое красивое лицо под собой и чувствует что-то, чего не должен чувствовать от слова «совсем». возбуждение. позорное, стыдное и необъяснимое возбуждение, сильное настолько, что приходится выгнуть спину в пояснице, чтобы хёнджин ничего не заметил, потому что у феликса почти полностью стоит. щёки вспыхивают жарким алым. хёнджин под ним дёргается, и страх, выступивший в первые несколько мгновений по всему лицу, во взгляде, в плотно сжатых губах, в раздувающихся ноздрях, сменяется выражением, которое ли впервые видит на хване. феликс медлит пару секунд и немного расслабляет пальцы, не уверенный, что он сделал с брюнетом и какую реакцию получит, а потом хёнджин вдруг сгибает колено и проезжается им ровно по паху младшего, и тихий низкий стон слетает с губ прежде, чем феликс успевает поймать его.       — так нравится смотреть на других, ёнбоки? — хван немного приподнимается на локтях, поближе к лицу ли, и выдыхает насмешку куда-то в чужие губы, но дыхание его сбивается, когда он задерживает на них взгляд, и феликс прекрасно это видит. он вдруг вспоминает, что хван хёнджин — дурацкий, целиком и полностью, и все дурацкие вещи, которые он говорит, не больше, чем попытка построить себе образ, а поэтому ли хочется напомнить, где его место на самом деле. феликс бездумно опускает бёдра на чужие и по воле какого-то безумного инстинкта трётся как раз о чужую ширинку. хёнджин под ним шумно втягивает воздух через стиснутые в последний момент зубы, но всё равно слышится слабый всхлип, а ресницы на закрывшихся глазах трепещут в такт учащённому дыханию. феликс толкается бёдрами ещё раз, намного уверенней, чем сам от себя ожидает, и едва удерживает собственный стон. руки хёнджина подкашиваются и он побеждённо падает на спину, всё так же не открывая глаз. феликс двигается ещё, ещё и ещё в отчаянной попытке найти до ужаса необходимое сейчас трение, хоть и через несколько слоёв одежды, и только тогда понимает, что парень под ним возбуждён не меньше него самого. вообще, слова «хёнджин» и «под ним» в одном предложении звучат просто потрясающе, и феликс почему-то именно в этот момент, когда они уже на полдороги туда, откуда не будет обратного пути, осознаёт, насколько сильно и долго он этого хотел. вот этого. всего. ли не отказывает себе в удовольствии коснуться губ хёнджина, но он явно не ожидает напористости, с которой тот вдруг начинает отвечать на поцелуй. хёнджин, даром что прижат к дивану сильным гибким телом феликса, перетягивает инициативу на себя, вплетая длинные пальцы в светлые пряди младшего и настойчиво ведя языком по чужим губам. феликс понимает намёк и послушно приоткрывает рот, а горячий язык хвана тут же находит его. хёнджин целуется просто превосходно, и феликс хнычет, прося больше, мокрее, откровеннее и ближе, безотчётно продолжая тереться своим стояком о чужой. он вспоминает о существовании чанбина лишь тогда, когда чувствует на своём теле ещё одну руку, которая опускается на место, где шея переходит в плечо и начинает невесомо выводить какие-то фигуры. феликс моментально отрывается от мягких губ хёнджина, которые явно уже успел истерзать зубами до привлекательной красноты, и стонет от ощущений, потому что чанбин действует наверняка, он знает, что эта область шеи у младшего максимально чувствительная. ли роняет голову на широкую грудь хёнджина, который в это время скользит ладонью по его телу и останавливается на подтянутой заднице, сжимая так, что феликс стонет снова.       — это неправильно, — шепчет младший, зажмуриваясь так, что перед глазами плывут цветные круги. — это всё непра… он захлёбывается словами, когда взгляд снова распахнутых глаз падает на чанбина, одна рука которого всё так же покоится на шее феликса, а другая медленно двигается вверх-вниз по собственному возбуждённому члену. застонать в очередной раз ли не успевает, потому что небольшая, но уверенная ладонь со стягивает с него повязку, а потом тянет за корни волос на себя, и в следующее мгновение феликс чувствует на своих губах чужие, и на этот раз не хёнджина. чанбин немного поворачивает всё тело младшего, но нижнюю часть тела хван удерживает на себе, поэтому когда феликс дергаёт бёдрами от переизбытка чувств, он снова задевает чужую эрекцию, и хёнджин впервые за всё это время стонет. губы чанбина гораздо меньше, чем у хёнджина, но напротив губ феликса ощущаются так же восхитительно приятно и правильно. ли не знает, сколько времени проходит в таком положении, он наслаждается каждой секундой, но понятия не имеет, сколько их уже пролетело, когда вдруг чувствует, как хёнджин под ним смещается чуть ниже и зубами касается чувствительной кожи шеи, отчего блондин мокро шипит в губы чанбина и отрывается, чтобы недовольно захныкать, будто маленький ребёнок, — из-за смены положения исчезло волшебное давление на член, который теперь просто зажат между телами. а ещё ли не может позволить хёнджину оставить ему засос, поэтому он разворачивается лицом к брюнету и приподнимается, полусидя упираясь руками в чужую грудь, а взглядом — в чужие глаза с поглотившими карюю радужку зрачками. чанбин справа шумно выдыхает и возится, и феликс на периферии сознания понимает, что тот стягивает мешающиеся штаны, и вдруг ловит себя на непреодолимом желании сделать то же самое и избавиться от ненужного куска ткани. хёнджин, кажется, солидарен с ним в этом вопросе, а поэтому, аккуратными ногтями едва ощутимо царапая кожу живота, он почти нежно ведёт руками к талии, а потом вдруг резко сдёргивает с младшего штаны вместе с бельём. феликс давится вдохом, когда его болезненно твёрдый член высвобождается от давившей на него ткани. хван довольно ухмыляется и оставляет на губах ли смазанный горячий поцелуй, а потом начинает стягивать собственные шорты, немного кряхтя от неудобства позы, и феликс с готовностью слезает с него, оказываясь зажатым между хёнджином и чанбином. младший чувствует резкий укол вины за то, что он уделяет хёну гораздо меньше внимания, чем хотелось бы, но чанбина, судя по всему, всё устраивает, он продолжает водить ладонью по своему члену, с обожанием глядя на обоих своих тонсэнов. феликс на секунду зависает, разглядывая эрекцию старшего и уверенный ритм, с которым тот надрачивает себе, а потом удивлённо понимает, что тепло тела хёнджина исчезло. прежде, чем он успевает обернуться, хван появляется в поле видимости, стоя на коленях перед этим проклятым диваном. феликс давится воздухом ещё раз, и его рука находит собственный член, сочащийся смазкой. ли шипит и размазывает полупрозрачную жидкость по головке, медленно ведя ладонью вниз, а потом вверх. а потом две вещи происходят одновременно, и феликс заплакать готов от того, как ему хорошо, и слова «хорошо» явно мало. чанбин уверенно берёт его за подбородок и безо всяких церемоний целует, а хёнджин легко хлопает его по руке, привлекая внимание и осторожно снимая ладонь с члена. феликс не может запротестовать потому, что его рот занят чужим языком, так что он снова тянется к своей буквально каменной эрекции, но снова получает шлепок, уже более сильный, словно бы предостерегающий. ли не видит ничего из-за пелены возбуждения, висящей даже перед закрытыми глазами, но то, что он чувствует потом — абсолютно точно не рука. хёнджин на пробу ведёт языком вдоль члена феликса от головки к самому основанию и тут же обратно, и младший заходится крупной дрожью, от которой его отвлекает ладонь чанбина, юрко забирающаяся под кофту и находящая сосок. феликс мычит в поцелуй и чувствует, что со улыбается, играясь с твёрдой горошиной, а потом хёнджин берёт в рот головку, чуть ли не профессионально орудуя языком, скользя от уретры к уздечке. феликсу делали парочку минетов в жизни, но никогда ему не было так до слёз охуенно. хван втягивает щёки и опускается ниже, и ли думает, что если брюнет сможет взять полностью, то он кончит только лишь от этого. чанбин выворачивает руку, и феликса пронзает волной удовольствия, от которой он серьёзно на грани слёз и оргазма. со отрывается от его губ лишь для того, чтобы переместиться к его шее, и феликс рвано выдыхает, понимая, что без засосов ему сегодня всё же не остаться, и не понимая, когда война за чанбина превратилась в игру «доведи феликса до оргазма быстрее, чем другой». нежная кожа начинает гореть под жадными укусами чанбина, а хёнджин продолжает языком рисовать узоры на члене ли, с каждым разом опускаясь всё ниже и беря всё глубже. одна его рука исступлённо сжимает бедро феликса, а вторая спрятана где-то внизу. когда феликс понимает, что хёнджин делает второй рукой, у него срывает последнюю преграду и он начинает двигать бёдрами в рваном ритме, шепча, что он на грани. немыслимым образом хван слышит его и выпускает чужой член изо рта, заменяя его рукой. и ладонь хёнджина, большая и горячая, обхватывает его член настолько идеально, что феликс не выдерживает. он откидывает голову на спинку и с громким стоном кончает, пачкая белыми липкими струями длинные пальцы, которыми хван продолжает двигать до последних капель чужой спермы. ли вырывает из полубессознательного состояния тихий смешок чанбина, и когда младший из последних сил приподнимает голову, то встречается с тем взглядом, который со дарил раньше только хёнджину.       — я хочу сделать сэмпл для песни из твоих стонов, боже, — скороговоркой произносит он и впивается в измученные губы феликса очередным поцелуем, и ли скорее позволяет себя целовать, чем принимает в этом активное участие, потому что все его оставшиеся силы уходят на то, чтобы сменить руку чанбина на его члене своей собственной. ладонь в неудобном положении, но старшему, кажется, и дела до этого нет, он одобряюще стонет в рот феликсу и буквально спустя пару быстрых движений заходится в судороге и изливается в чужую ладонь. феликс ловит его язык своим и гордится тем, что смог доставить чанбину удовольствие. не так, конечно, как хёнджин… кстати. хёнджин. феликс уже было собирается отстраниться от чужого рта, чтобы разобраться и с его эрекцией, но слышит высокий стон и чувствует горячие полосы спермы, а спустя мгновение хван обрушивается сверху на них обоих и загнано дышит после собственного оргазма. чанбин разрывает поцелуй и одной рукой приобнимает обессиленного хёнджина, и феликс решает, что они теперь в достаточной степени в хороших отношениях, так что делает то же самое. хван выглядит просто потрясающе, мокрые от пота отросшие волосы липнут ко лбу и лицу, полные губы полураскрыты от того, как он пытается поймать убегающее дыхание, взгляд расфокусированный, но абсолютно довольный. феликс не понимает, откуда такое настойчивое желание поцеловать его, но он поддаётся порыву, наклоняется и мягко прижимается губами, полулениво скользя по ним языком. хёнджин измотан настолько, что почти не отвечает, но ли этого и не надо. он вздыхает и выпрямляется, а потом на него накатывает полное осознание и он буквально чувствует липкую панику, подбирающуюся к нему.       — всё нормально, — над ухом шепчет чанбин и успокаивающе касается чужого предплечья, ласково ведя по внутренней стороне.       — что вообще сейчас было? — немного тупо спрашивает феликс, морщась от того, как неприятно стягивает кожу засыхающая сперма на его ладони. хёнджин, лежащий на переплетённых ногах старшего и младшего, наконец подаёт голос:       — мы должны были снять «two kids room», а сняли какое-то хоум-видео. феликс даже не ощущает желания ударить дурацкого хёнджина за его дурацкую шутку. он запускает чистую ладонь в чужие волосы и счастливо морщит нос от смеха. может, они не за чанбина боролись, а со своими желаниями?