Последнее лето

– Здравствуй, дядя, родной, – Ниль скучающе осмотрела ногти. Она сделала маникюр всего два дня назад, но цвет ее уже утомил. Желтый. Что взбрело ей в голову, когда она решила покрасить ногти в желтый? – Племянница, дорогая, – Ниль слышала улыбку в голосе дяди, и она сама улыбнулась – она о-бо-жа-ла дядю Четина. Да, он был больным ублюдком, но он был ее любимым больным ублюдком. – Как там поживает твой Эгемен? Дядя произнес это имя с заметным отвращением, и Ниль рассмеялась – дяде не нравился ни один мужчина, слишком близко к ней приближающийся. – Синан поживает прекрасно, даже слишком хорошо, – последние слова прозвучали с горечью, и дядя Четин услышал это. – Дочка, если нужно пообрывать ему перышки, ты только скажи. – Будь уверен, дядя, скажу, – Ниль сама поразилась металлу в своем голосе, но Синан… Синан уже изводил ее последние нервы. Может быть и правда пора познакомить его с дядей Четином? – Но, девочка, у меня есть вопрос о другом Эгемене… Ниль удивилась. Какое отношение к дяде могли иметь Эгемены? – Гекхан? – Переспросила она. – Господин Хазым? – Нет, однофамилец. Новый прокурор в Измире, Ягыз Эгемен. – О, – Ниль нахмурилась. – Я ничего об этом не знаю. Не интересуюсь такими делами, все такое… Дядя хохотнул. – А я-то думал вы там в Измире все друг друга знаете, все знакомы… Ниль закатила глаза. – Ты так говоришь, будто Измир какая-то деревня… – Деревня и есть, – буркнул дядя. – Тебе пора в Стамбул, милая. Прозябаешь в этой дыре… – Я тоже тебя люблю, дядя, – согласилась Ниль. – Так что там с этим прокурором? – Он перевелся в Измир, но меня интересует девушка, которая с ним приехала… – У-у, дядя, – Ниль приподняла брови. – Ты положил глаз на женщину прокурора? Да ты умеешь жить опасно. – Ты даже не представляешь, насколько, племянница. Но нет, это не его женщина. Он охраняет свидетельницу, и нам нужно ее найти. – О, – Ниль еще раз осмотрела свои ногти. – Я поспрашиваю, дядя. – Милая, только не копай слишком глубоко. Ты знаешь, твой папаша открутит мне яйца, если ты или Эйлюль… – Знаю, дядя, знаю, – Ниль и сама не хотела лезть в дела отца. – Я могу послать наших людей… – Но зачем, если есть я, дядюшка? – Ты моя розочка, – дядя чмокнул в трубку. – Дай мне знать, если что-нибудь узнаешь. Ниль положила трубку, задумавшись. Ее приемный отец когда-то работал в муниципалитете, и она знала кое-кого из его старых коллег, но не прокуроров или полицейских. Можно было бы поспрашивать кого-нибудь из знакомых юристов. Ситаре, к примеру, она ведь адвокат? Хлопоты, хлопоты, вздохнула она, но… Надо было помочь семье. Ниль познакомилась с семьей своего отца, когда была уже достаточно взрослой, ей было уже тринадцать. Ее мать была моделью и начинающей актрисой, но однажды она бросила все и сбежала из Стамбула на родину, вышла замуж за парня, которого знала еще со школы, прожила с ним хорошую, скучную жизнь… Ниль всегда знала, что такая жизнь не для нее. Что ей предназначена была жизнь яркая, интересная, богатая. Такой жизнью могла жить ее мать, если бы не сбежала от отца, когда забеременела. Отец нашел ее, когда мама и приемный отец погибли в автокатастрофе. Тогда, на поминках родителей, матери и человека, которого она считала отцом, среди друзей, родственников, она сидела огорошенная, ошеломленная внезапной потерей – и корила себя, что не испытывала горя. Она была расстроена, была огорчена – но не была убита горем. Родители всегда, на каком-то клеточном уровне были для нее чужими людьми, чужеродными, не понимавшими ее, даже почти боявшимися ее… А потом в дом вошел человек в сопровождении группы вооруженных мужчин и увел ее, несмотря на протесты хлопочущих тетушек. Он забрал ее и сказал, что он ее отец. И она сразу ему поверила. Потому что сразу поняла, что этот человек ей не чужой. Он такой же, как она. Ее отец, Корай Эрйигит. Она приняла его сразу. Его, своих дядей, своих братьев и сестру. Единственным темным пятном была мачеха, обычно кроткая и смирная женщина, она встала на дыбы и не позволила мужу привезти дочь в ее дом, в Стамбул. Ниль осталась в Измире, но ее жизнь изменилась. Теперь она жила той жизнью, которая и была ей предназначена. Для которой она родилась. Она носила самую дорогую и красивую одежду. Жила в огромном доме в окружении слуг. Ездила заграницу, как другие люди ходят в парк. А теперь у нее был парень из одной из самых богатых и уважаемых семей Измира. Эгемен. Но иногда Ниль хотелось большего. Она заслуживала большего. *** Хазан посмотрела по сторонам и, убедившись, что на горизонте чисто, пролезла в дыру в заборе. Эту дыру ей показала дочь соседки, когда узнала, что «брат» запретил Хазан покидать район. Ей не пришлось долго объяснять, с чего вдруг брат запрещает ей, взрослой совершеннолетней женщине, поступать как ей вздумается – все отцы и братья их района были такими: старомодными, консервативными и параноидально зацикленными на безопасности. Именно против таких отцов и существовала дыра в заборе, о которой никто из взрослых не знал. Выйдя за пределы квартала, она вдохнула влажный морской воздух так жадно, словно он был здесь другим, не таким как в этом загоне для легавых – и так собственно и было. Хазан пошла вперед, не зная куда, просто куда несли ее ноги. Наконец-то свобода. Она намеревалась пару часов побродить по окрестностям и собраться с мыслями. У нее не было телефона. Не было денег. Компьютер в доме был настроен на родительский контроль, так что прокурор мог отслеживать каждое ее там движение. Она уже достаточно огребла за то, что гуглила Эгеменов. На ее губах вдруг заиграла улыбка. Ну конечно, Эгемены… Уходя, Синан незаметно для своего брата всучил ей в руки свою визитку. Ей надо было позвонить Синану, он наверняка захочет с ней встретиться, чтобы наконец понять, что за тайну скрывает Ягыз. В прошлый раз ему так и не удалось добиться от брата правды, натасканный в деле допросов, прокурор мастерски умел увильнуть от ответа, еще и виноватым во всем выставить самого Синана. Хазан хихикнула, вспоминая тот разговор, и каким раздраженным ушел Синан. Прокурор, конечно, закатил ей потом скандал, но Хазан начала привыкать к этому. «Синан Эгемен. Холдинг Эгемен Груп» - телефон и электронный адрес, вот и все, что было на визитке, без подробностей. Хазан предполагала почему – единственной работой Синана, судя по статьям в интернете, было тусить, гулять и всячески позорить родителей. Вряд ли для такого в холдинге Эгеменов имелась выделенная позиция. Хазан посмотрела по сторонам и быстро подошла к ближайшему магазинчику. – Легкой работы, брат, – поприветствовала она хозяина. – Брат, потеряла сумку со всеми вещами, телефон, деньги, все пропало… – Вай, сестра, – обеспокоился продавец. – Как же ты потеряла все, украли что ли? – Нет, не украли, не знаю, – Хазан засуетилась. – Может, оставила где, я такая рассеянная… – Продавец удивленно приподнял брови. – Кажется, я у друга в машине ее забыла, брат, можно я ему позвоню? Пожалуйста, брат. – А, ну конечно, – лицо продавца разгладилось. – Бери, сестра. Хазан улыбнулась ему, отходя в сторону с телефоном и быстро набрала номер. Гудки шли долго, и она почти отчаялась, когда наконец раздался щелчок и послышался заспанный голос Синана. – Кто в такую рань, Аллах-Аллах, катитесь к дьяволу! – Сынок, уже за полдень, а ты до сих пор спишь? – Поразилась Хазан, и в ответ получила сдавленные ругательства. – Кто это, мать вашу. – Отгадай загадку, Синан. Сестра твоего брата, но не твоя сестра. – Хазан! – Было слышно, что Синан проснулся. – Это твой номер? – Увы, нет. Можешь сейчас приехать ко мне? – В Квартал? Не могу. Ягыз в прошлый раз показал меня охране и велел стрелять на поражение, если я заявлюсь. – Ого, – Хазан присвистнула. – Нервы у прокурора совсем ни к черту. Это все нездоровое питание. Ладно, не волнуйся, во-первых, стрелять по тебе не будут, во-вторых… – Хазан посмотрела по сторонам. – Тут рядом с кварталом есть кафешка, называется «У Мелике», приезжай туда. – Сейчас? – Синан возмутился. – Немедленно. – Зачем мне это нужно? – Ты же хотел поговорить? Вот и поговорим. *** Синан выскочил из машины, покрутив головой. «У Мелике» оказалась дешевой забегаловкой, в которую Синана бы и волоком в другой день не затащили, но сейчас ему было безразлично. Во-первых, он хотел есть. Хазан велела ему нестись к ней немедленно, и Синан послушал, потому что иначе она грозилась уйти. Он еле успел принять душ и бегом выбежал из дома, едва не раздавив по дороге Ясемин. Во-вторых, он хотел знать правду. И теперь собирался ее узнать. И в этой дешевой забегаловке «У Мелике» он намеревался убить двух птиц одним камнем – вкусить пищу телесную и позавтракать (или пообедать, смотря как посмотреть), и пищу духовную – выяснить наконец, что за тайна у Ягыза и родителей. На самом деле, Синан уже догадывался, в чем был прикол. Что бы о нем не думали Гекхан, Ясемин и Ниль, Синан не был идиотом, и выводы делать умел. Вывод был простой как правда: Ягыз был усыновленным. Ну а что еще могло тут быть? Это объясняло все, ведь Хазан сказала, что она не дочь Хазыма Эгемена. А если бы она была дочерью Севинч… Ну, вот это точно Синан как-нибудь заметил бы, ну или хотя бы Гекхан. Становилось понятно все, кроме почти всего. Окей, он усыновленный. И что? Из-за чего истерить и ломать вещи? Из-за чего трястись, устраивать истерики с битьем посуды и рыданиями? Совершенно нормальная во всем мире практика, в некоторых семьях вообще одни только усыновленные живут, и ничего, никакой драмы. Это он сказал Хазан, набивая рот удивительно вкусной для такой дыры едой. Ну или он просто был голоден. – Я тоже так сказала прокурору, – кивнула Хазан, глядя на него, подперев рукой щеку. – И что он? – Поинтересовался Синан. – Ну, говори же. – Жаль тебя разочаровывать, – вздохнула Хазан, – я знаю не больше твоего. – То есть как это? – Синан едва не подавился. Хазан что-то промычала под нос и наконец сдалась. – Ладно, расскажу все, что знаю. У нас с прокурором общая мать, – твердо сказала она, и Синан подумал, что звучит это невероятно дико. – Нашу мать звали Кериме. Как звали отца прокурора, я не знаю. У нас разные отцы, – у нее было очень серьезное, почти торжественное лицо. – Моего отца звали Фатих, – быстро добавила она после короткого размышления. – Я спрашивала прокурора, как звали его отца, но если он не хочет говорить, он под пытками не скажет. Совершенно ненормальный человек, я тебе скажу. Знаешь, какая у него была квартира в Стамбуле? Синан махнул рукой. Он не знал, и ему не было интересно. – То есть, у вас общая мать. И что с ней? – Умерла, – Хазан сказала это поразительно беспечно, и Синан удивленно посмотрел на нее. – Ну, знаешь, мне она тоже была как бы не совсем мать. Ягыза она отдала на воспитание в богатую семью, когда умер ее первый муж. Когда умер ее второй муж, мой папа, меня она отдала на воспитание тетке, – в голосе Хазан появилась уместная в таком случае печаль, но Синану она показалась наигранной. – Какая удивительная у вас мамаша, – с сомнением сказал Синан, – мужья у нее гибнут, как у самки богомола, а потом она раскидывается детьми, как кукушка. – Но-но, – строго сказала Хазан. – Нашей маме не везло, и у нее была тяжелая жизнь. Не тебе ее судить. Синан скорчил гримасу, показав рукой, что слушает, продолжай. – Мы с прокурором почти не знали друг друга. Прокурор нашел ее лет десять назад, – она помахала руками. – Но мы с ним познакомились только пять лет назад, когда я поехала в Стамбул учиться. – Ты училась в университете? – удивился Синан, и Хазан пронзила его взглядом. – Изучала логистику. Так что да, еще как училась. – И все пять лет жила с Ягызом? – Упаси Аллах, – Хазан постучала кулаком по столу. Она посмотрела по сторонам и склонилась к нему поближе. – Короче, Синан, мне нужна твоя помощь. Синан удивленно приподнял брови. – Что такое? –В общем, мне скоро пора возвращаться… Короче, прокурор держит меня взаперти. Синан широко раскрыл глаза. – Чего это вдруг? – Короче, я… – Хазан замялась. – Короче, я влипла в одно нехорошее дело. Помогла одному человеку, ну, провезти кое-что из страны. Немного незаконно. Синан потерял дар речи. Сестра прокурора! Сестра прокурора Ягыза Эгемена – контрабандистка! Вот это была сенсация! – Короче, прокурор узнал и… Устроил мне концерт, ну ты представляешь себе. – Представляю, – согласился Синан. – В общем, он теперь за мной следит в оба. Типа, глаз с меня не спустит. И все легавые, его соседи, следят за мной. Телефон он у меня отобрал, денег на руки не дает – сказал продавцам, чтобы записывали мои покупки, а он сам потом заплатит. Из квартала меня не выпускают, за интернетом он моим следит. Я, считай, пленница в замке у дракона. – О, – Синан широко улыбнулся. – А я, получается, принц, который должен тебя спасти. – Из сказки просто, – улыбнулась в ответ Хазан, и Синан хотел ответить ей, когда вдруг зазвонил его телефон. Синан едва не заскрипел зубами от раздражения. Ниль. – Привет, дорогая, – пропел он в трубку, закатывая глаза на вопросительный взгляд Хазан. – Синан, любимый, – голос Ниль был озабочен. – Где ты сейчас? – В кафешке на побережье, завтракаю, – честно ответил Синан, и Ниль недовольно хмыкнула. – Это в кафе ты с такой скоростью умчался сегодня из дома? Ясемин! Вот ведь змея. – Да. Захотелось, знаешь ли, жареного мяса, с айраном, с соленьями, потянуло что-то вдруг… – Ты ведь предохраняешься, милый? Тебе ни к чему внебрачная беременность, – ядовито сказала Ниль, и Синан скорчил рожу. Ниль почему-то считала себя той еще юмористкой, но шутки у нее были плоские. – Чего ты хотела, Ниль? – Чего может хотеть от тебя твоя девушка? Где ты ходишь, Синан? – У меня дела? – Что за таинственные дела, Синан? – Семейные дела, – Синан страдальчески скривился. – Ниль, ну правда, просто много дел. Я позвоню тебе вечером, сходим в клуб… – Аллах-Аллах, сколько можно ходить по клубам? – Ну разве плохое заведение у Эрая? Ты ведь сама любишь туда ходить. Разве не ты представила меня Эраю? Хороший парень, говорила ты… – Он-то хороший, вот ты оказался… – Ниль, дорогая, не выдумывай. Я же говорю, вечером встретимся. Давай, мне пора, несут мясо. – Синан! – Ниль вскрикнула так громко, что Синан отдернул от уха телефон, поморщившись. – Если ты продолжишь вести себя как скотина, я представлю тебя моему дяде Четину. Ясно? И она отключилась. Синан скорчил рожу, глядя в телефон. – Имел я твоего дядю Четина, – сообщил он молчащему телефону. – Твоя девушка? – Спросила Хазан после короткой паузы, и Синан неопределенно пожал одним плечом. – Она так думает… Я не разубеждаю. – О, – Хазан откинулась на стуле. – Ясно. Да ты, я вижу, тот еще принц. – Из сказки, – кивнул он. – Так чем я могу тебе помочь, пленница дракона? Она помолчала, жуя нижнюю губу. – Мне нужен телефон, – сказала она. – Недорогой, просто чтобы можно было звонить и переписываться, а то я позвонила тебе из магазинчика. Нужно навести связи, а потом… – И что потом? – С интересом спросил Синан. – Собираюсь свалить из страны, – сообщила она, и Синан округлил глаза. – Ого. Радикальное решение. – Ты не знаешь своего брата. В Турции он меня из под земли достанет. Так что одна мне дорога, – она махнула рукой. – На чужбину. – И куда? – В Германию, наверное. Но… – У тебя ни денег, ни документов… – Вот именно. Поэтому мне нужен телефон. Нужно связаться с человеком, который сможет мне помочь. Сможешь это сделать, а? Я покажу тебе в каком месте оставить телефон, ты только достань мне его и положи туда. Обещаю, я позвоню тебе, как только узнаю, что буду делать дальше. *** Наверное, связываться с Синаном Эгеменом было плохой идеей. Хазан совсем забыла про эту Ниль. Ниль, дочь Корая. Ниль, которая угрожала своему парню «дядей Четином». Из Измира нужно было срочно убираться. Что бы там не говорил прокурор, от Безумного Четина он не сможет ее защитить. Идея наврать Синану пришла к Хазан, когда они с прокурором сочиняли, как будут врать насчет их родства. Одной ложью больше, одной меньше – кому какая разница, хотя, Хазан подозревала, прокурор будет возражать. Конечно, когда врет прокурор, то это так надо, когда врет Хазан – то это уже светопреставление. Лицемер. Теперь главное, чтобы Синан не подвел и достал ей телефон. А потом думать, кому звонить. В Измире Хазан знала только одного человека, и теперь из разговора с Синаном узнала, что полагаться на него не может. – А что за заведение Эрая? – Спросила она. – Модное какое-то? – Отличное место, – Синан загорелся. – Недавно совсем открылось, и Эрай этот классный парень. Стамбульский, кстати, раньше в Стамбуле в клубах работал, теперь вот свое заведение тут открыл. – И твоя девушка его знает? – Хазан склонила голову набок, ожидая ответа. – Ну да. Она нас и познакомила. У ее семьи какие-то общие дела с Эраем. Хазан едва не взвыла от отчаяния, услышав это. У нее было столько надежд именно на Эрая, потому что она не думала, что Эрай будет работать на Эрйигитов, она по наивности думала, что Эрай уехал в Измир, чтобы не работать с господином Кораем, но… Как же уберег ее Аллах, что она едва сама не пошла в руки Корая и Безумного Четина! Нет, из Измира нужно было срочно смываться. Мама и прокурор пусть делают, что хотят, но Хазан на такое не подписывалась, решила она, пролезая в дыру в заборе. Хазан была молода, полна сил и хотела жить. Жить, а не существовать взаперти у дракона. Прокурор пусть думает и делает, что хочет, подумала она, садясь на скамейку на площадке посреди квартала. Пусть гоняется за преступниками, пусть разбирается со своей семьей, пусть жрет, что попало. Ее это не касается. Ей надо спасать себя. Пока дядя Четин не приехал знакомиться с парнем его племянницы.