***
Рабочий день начался не то чтобы радужно, всё же последнее дело давило на Жана наличием большого количества несвязанных улик вкупе с отсутствием подозреваемых. На стол перед ним приземлился кофе в чужой кружке. Уже по наручным часам было понятно, кто решил «поухаживать» за ним сегодня утром, но Викмар всё равно поднял взгляд. Ким выглядел совсем свежо, будто бы только что выпущенный с конвейера робот. Жан не был особо разборчив в запахах людей, но почему-то рядом с Кицураги в голове возникали картинки из детства. Лес. Ранняя осень. Грибы на ужин. – Лейтенант? – А? Что? – Жан резко вынырнул из своих мыслей, и его взгляд мгновенно потемнел. – Я говорю: «Доброе утро». – Да, доброе, спасибо. Жан хлопнул веками пару раз, а после вновь уткнулся в свою папку с материалами дел. Ким молчал с несколько секунд, а потом сам от него отошёл. Викмар расслабленно выдохнул, и, наконец, вспомнил о кофе. Пара глотков. Две ложки сахара, примерно треть молока. Неожиданно. Гарри о таком ему бы вряд ли бы рассказал. Когда теряешь память, такие мелочи, как правило, не вспоминаются. Он украдкой бросил взгляд на Кима, но тот не обратил на него особого внимания. Вполуха тот слушал Гарри, пока что-то записывал и вычёркивал в блокноте. Наверное, их последнее дело понемногу шло к концу. – Жан, – вырвал его из мыслей тихий голос, наверное, самого адекватного здесь человека. – Доброе утро, Жюдит. – Нам пора работать. – Ты нашла какую-то связь между этим всем? Потому что мне кажется, что это станет очередным висяком. Жюдит молчала, и от этого Жан замолк и встал из-за стола. Он ещё давно пообещал себе, что это никак не повлияет на работу, а сейчас сам зарывает дело. – Ладно, пойдём. Жан убрал бумаги обратно в папку, которая тут же отправилась в сумку, поднял свою куртку со стула и накинул на плечи. На улице уже давно весна, но потепления так и не случилось. Климат серьёзно менялся из-за приближения Серости, а может и из-за самих людей. «Всё же стоило оставаться конной милицией», – скользнула мысль в голове Жана, но тот успешно откинул её.***
Свидетель говорил медленно и размеренно, но маленькие кузнецы в голове Жана продолжали ритмично отбивать свою мелодию. Иногда он морщился, отворачивался и почти не вдавался в происходящее, лишь продолжал записывать, пока девушка спокойно и даже в какой-то мере добродушно опрашивала престарелого мужчину, который, судя по возрасту, мог и Революцию застать. – Жан, – девушка отвела его в сторону, когда свидетель вновь закрылся в своей квартире, – Что с тобой сегодня? Снова мигрень? Может, в лазарет? – Там мне ничего нового не скажут. Лучше переждать. – Давай так. Ты поедешь в участок и пока разберёшься с тем, что мы уже имеем, а я здесь закончу. Нельзя сказать, что Жан был особо рад такой перспективе, но отказываться от отдыха не собирался. В конце концов, мигрень может отступить в более спокойном месте. В самом участке было тихо. Разгар рабочей недели. У всех по горло дел. Жан уселся за родной стол и решил-таки допить давно остывший кофе. На вкус он был не слишком приятный, да и отдавал фабричностью больше обычного. Папка вновь оказалась на столе, а возле стола вырисовалась знакомая фигура. – Почему вы не с Жюдит, лейтенант? – Ким появился будто бы из ниоткуда, и в этот раз от него несло сигаретами, а не «лесной свежестью». Отвечать Жан не спешил, сначала даже решив проигнорировать вторжение в свой рабочий процесс, но потом всё же откликнулся. Из-за мигрени его голос был немного тише, да и сам он выглядел особенно подавлено. – Башка раскалывается. Мне сейчас вообще не до разговоров. – Понимаю, – голос Кима плавно стал таким же тихим, а сам он присел напротив стола, – может, вам помощь нужна? – Не нужна мне никакая помощь, – сразу же огрызнулся Жан, уже уставший от того, что все в округе сочувственно глядят на него и пытаются поддержать. По голове прошёл ещё один удар из-за сильного напряжения, что Викмар попытался спрятать, уткнувшись в папку. – Расслабьтесь, – тихо сказал ему Ким, кладя руку на его локоть и мягко сжимая, от чего Жан заметно расслабился и выдохнул, – я хотел предложить помощь с расследованием, а не советовать вам средства от головной боли. – С этим я тоже вполне могу сам справиться, – плечи Жана немного расслабились, но руку он не отдёрнул, дожидаясь, пока Кицураги сам её уберёт, – Чего ж вы с Гарри не возитесь? Я отлично знаю, как много дел он предпочитает вести. – Сейчас он немного… эм… неважно. – Немного не хочет с вами работать. – Хочет поработать один. – Его стандартное состояние. Вам ещё повезло, что он так долго продержался в паре, – пожал плечами Жан, бросив короткий взгляд на локоть, как бы намекая, чтобы Ким его наконец отпустил. – Удачной работы, лейтенант, – Кицураги поспешно убрал руку. – Вам тоже. Когда мужчина уходит, Жан откидывается на спинку кресла позволяя себе немного расслабиться и подумать. Своим появлением Ким больше сбил его с мыслей, чем помог сосредоточиться, но на душе стало гораздо легче. В голове вдруг возникла ностальгия по тем временам, когда Гарри ещё был его напарником и не убивался по Доре. Можно сказать, что то время было «золотым веком» не столько для Гарри, сколько для Жана. Боль в голове отступила, и появилось даже несколько мыслей касательно дела, которые Жан поспешил записать в свой рабочий блокнот. Он, как и Ким, был «олдскульным» полицейским, а потому фиксировал все теории на бумаге. Оставалось только дождаться Жюдит и скрестить версии с показаниями свидетеля. В силу возраста тот вполне мог что-то забыть. Или исказить. Последнее было самым неприятным в опросе людей преклонного возраста. Когда появилась Жюдит, все эти теории можно было смело отбросить. – Давай просто пробежимся по тому, что у нас уже есть. Убит «белый воротничок». Солиец. Прямо в своём кабинете. Тело изуродовано, но уже посмертно, как туда попал убийца – непонятно. Всё произошло вечером. Офис был почти пустой. Сторож ничего не видел, да и мимо него никто не проходил. От чего он умер? – Жан сложил руки в замок. Своеобразный жест, чтобы собраться. – Спину пробили ножом. Четыре раза, – Жюдит сложила руки сзади и выпрямилась. – Тем же, чем и нанесли остальные ранения? – Нет. Шрамы на груди и животе нанесли более тонким орудием. Возможно, скальпелем или чем-то похожим. – Зачем кому-то орудовать двумя инструментами. Чтобы что-то сказать этим? Может, убийство вообще на расовой почве? – Да, на бытовое не похоже. Жертва не имела серьёзных врагов. Были мелкие конфликты, но они есть в любом коллективе, – Жюдит покосилась в сторону недавно пришедшего Гарри, и Жан не мог этого не заметить. – Завтра ещё раз осмотрим труп и разберёмся с этим хирургом-расистом, – тяжело вздохнул мужчина, закрывая папку. Девушка понимающе склонила голову, а большего Жану от неё и не требовалось. Она сегодня проделала львиную часть его работы, собрала всё, что у них сейчас есть, кроме трупа. Жюдит уж явно больше заслужила отдыха. Ровно за третьим перекрёстком красовался потрёпанный временем дом, который не ремонтировали, кажется, ещё со времён Революции. Жану он достался в наследство. Продавать его было жаль, а потому Викмар остался в нём жить, поначалу даже постаравшись сделать ремонт, но с приходом депрессии это начало откладываться всё дальше и дальше. За семь лет она не ослабла, а потому отремонтирована была в лучшем случае пятая часть не такой уж и большой квартиры. Всё это нагоняло ещё большую тоску, но что-то исправить у Жана сил уже не было.