Вторник, 11:30.
Давид нехотя разлепляет глаза, когда слышит громкие звуки с улицы. Звуки настолько оглушительны, что без проблем долетают до его спальни на втором этаже. Джангирян уже знает, кто является виновником его пробуждения – это его друг Назар, от всей души газующий вхолостую за рулем своей любимой BMW. Давид проверяет свой телефон – там несколько пропущенных звонков от Вотякова и пара сообщений с непечатной лексикой. – Встаю! – рычит Давид хриплым голосом и усмехается – будто Назар его услышит, ага. Но уши Назара слышат. Слышат абсолютно все. Уши Назара слышат, как Давид умывается; как наскоро одевается, пока в кофеварке готовится кофе; как опустошает небольшую чашку двумя глотками и закусывает печеньем; «Надо будет завезти его на завтрак» – думает Вотяков, видя, как его друг появляется из-за ворот, и заводит мотор. Давид спешит к BMW, обклеенной матовой пленкой потрясающего цвета зеленого мха. Парень плюхается в машину, заставляя ее качнуться. – Доброе утро! – Давид позволяет Назару мазнуть губами по своей щеке. – У нас сегодня дедлайн, ты вообще в курсе? – В курсе. – Бурчит Джангирян, зевая. – Не переживай, запишем. – Ты снова охотился всю ночь? – Вотяков косит глаза на друга, выворачивая руль и выезжая на городскую трассу. – Ага. – Очередной зевок. – Но неудачно – никто не попался. Вернее, почти попался, но смог уйти. Кстати! – Давид принимается активно рыться в своем рюкзаке. – Посмотри, какую штуку купил. Перед глазами Назара оказывается компактный прозрачный прямоугольник, похожий на флэшку. – Это индикатор оборотней. – С гордостью сообщает Джангирян. – Если рядом оборотень, он загорается красным, а если… не понял… Парень встряхивает индикатор, который вдруг начинает мерцать слабым красным светом. – Может, бракованный? – старательно скрывая волнение в голосе, спрашивает Назар. Он барабанит пальцами по рулю и нервно закусывает нижнюю губу. – Может… – Давид озадачен. – А, может, просто едем в потоке машин, а здесь по-любому пара-тройка тварей да затесалась. – Да, точно… – Вотяков криво улыбается. Остаток дороги едут молча. Давид засыпает, и Назар не будит его – только у небольшого ресторанчика он решается тронуть его за плечо. – Что?.. – вздрагивает Джангирян. – Ничего. Жрать хочешь? Я плачý! Порция Вотякова в два раза больше, чем порция Давида. Джангирян смотрит, как Назар поглощает огромный стейк и запивает его сладким горячим кофе. – И как в тебя влезает? – по-доброму усмехается Давид. – И даже ведь не толстеешь. Назару есть, что ответить, но он молчит – его ответ другу точно не понравится. – Что насчет трека? – спрашивает Вотяков с набитым ртом. – На бабки неохота залетать. Сейчас перекусим и в студию? Джангиряну кажется смешным, что Назар называет гору еды (от которой, правда, почти ничего не осталось) перекусом. – Назар… – Давид вздыхает. – У меня до восьми вечера дела. На студию подъехать смогу только к половине девятого. Вотяков шумно сглатывает. Его ладони стремительно потеют, и он незаметно вытирает их об свои штаны под столом. – К половине девятого? Давай я за тобой подскочу, куда скажешь? Давид разглядывает острые черты лица Назара, ловит его взгляд через красивый разрез глаз и непроизвольно опускает свой на стальной септум. – Я сам. – Улыбается Джангирян. – Чего ты переживаешь? Быстро запишем, ты вспомни про «Адреналин»! Буквально за пару часов уложились, а какая бомба вышла! «В венах адреналин, плыву между льдин!» Когда Вотяков отпускает Давида по делам, то пулей кидается в машину, чтобы оттуда позвонить одному из своих близких сородичей. Адреналин действительно бурлит в венах Назара и заставляет пальцы дрожать при наборе номера телефона Гриши Ляхова. Пока идет вызов, Назар в очередной раз слышит по радио, как ведущие напоминают о сегодняшнем полнолунии. – Да, брат? – отвечает Гриша. Его голос раздается на всю машину – Назар переводит вызов на громкую связь. – Я в дерьме. – Коротко сообщает Вотяков. – Выкладывай. Назар на одном дыхании быстро вводит Ляхова в курс дела. – Перенесите запись трека, в чем проблема? – задает логичный вопрос тот. – Мы никогда не переносим запись. – Ну, тогда сегодня ночью кто-то из вас двоих сдохнет от рук другого. – Гриша хмыкает. – Надеюсь, это будешь не ты. – Ублюдок. – Выплевывает Вотяков, со злости прибавляя газ. – Честно говоря, не понимаю, на какой хуй тебе сдался этот здоровяк. Ну, да – рэпер из него отменный, согласен. Но он же не единственный такой. – Ты бы помолчал лучше. – Пришла очередь хмыкать Назару. – Сам носишься со своим белобрысым везде. И в постель его с собой кладешь, наверное. – Может и кладу. – Назар так и видел, как скалится в этот момент Гриша. – Только мой белобрысый, как ты выразился, из совсем другой касты. – И чем мой хуже, чем твой? – Вотяков слишком поздно замечает, что назвал Давида своим, и тихо матерится. – Твой убивает наших братьев, а мой… – А твой сосёт! – злобно смеется Назар и нажимает на кнопку завершения звонка. Он полон решимости и составляет план минимум: не убить Давида и выжить самому. Ах, да. Надо еще как-то записать трек.Вторник, 21:45.
Давид опаздывает на целый час. Когда он, запыхавшись, врывается в небольшое помещение студии, то находит Назара почти сошедшим с ума. Вотяков накидывается на него с кулаками, и Джангирян еле-еле его успокаивает. Кровь Назара уже начинает бурлить – до полнолуния остается всего лишь два часа. Они записывают потрясающий трек по инициативе Назара. «Hella Players» точно взорвет чарты на всех площадках – в этом парни не сомневаются. Только вот если Давид записывает свои партии без единой ошибки, но у Вотякова ничего не выходит. – Компас на плече, – читает Назар в микрофон, – потерян в Антарктиде… Тьфу, блять, какая нахуй Антарктида… Атлантида! Давай заново! Сначала это кажется смешным, но чем больше путается Вотяков, тем больше растет напряжение в студии, и тем быстрее хочется это закончить. Назар так сосредоточен на своих неудачах, что совершенно забывает о стрелке часов, которая неумолимо отсчитывает минуты до полуночи. Давид замечает неладное, когда партия Назара из стремительного речитатива переходит в низкий рык. Далее Джангирян видит, как друг резко выгибается назад в спине и пошатывается, хватаясь рукой за выкрашенную в темный цвет стену. Давид мгновенно оказывается около Назара и подхватывает его под руку, но тот отбивается. Давид ловит взгляд Вотякова и не может узнать его глаза – слезящиеся, красные и будто бешеные. Затем Джангирян переводит взгляд на индикатор, который еще днем прицепил себе на ремень – он ярко сиял красным светом. Шокированный Давид думает, что попал в самый страшный кошмар. И в этот момент у него в голове складываются все паззлы странного поведения Вотякова, начиная с момента их знакомства: аппетит, периоды «самоизоляции», внешность, способности и… сводящий с ума приторно-мускусный запах. Используя последние остатки разума, Назар шарит рукой в своем кармане, доставая ключи от BMW. Он силой всучивает их Давиду и хрипит: – Уезжай!.. И со всей силы отталкивает Джангиряна от себя. Последнее, что видит Давид – это как тело Вотякова изгибается под ужасающими углами, которые для обычного человека уже давно бы отыгрались переломами. Джангирян стремительно несется по ступенькам здания студии вниз и сдерживает брызжущие из уголков глаз слезы, слыша очередной рев Назара. Он думает о своем оружии, которое осталось наверху, на секунду замедляется – однако только на секунду – и ускоряется вновь. Убивать Вотякова он точно не будет. По крайней мере не сегодня.Четверг, 07:40.
Назар просыпается в постели Гриши Ляхова. К счастью, один – Гришей там и не пахнет, и не пахло вообще за последние пару суток. Тело ужасно болит, но еще больнее Вотякову от воспоминаний. Он специально не берет в руки телефон, чтобы не увидеть заблокированного себя у Давида во всех соц. сетях и мессенджерах. Назар лежит на спине, закинув руки за голову, и невидящим взглядом пялится на себя же в зеркальный потолок. «Долбанные извращенцы» – думает Вотяков и ухом улавливает невесомые шаги, приближающиеся к двери. – Кто бы это ни был – идите на хуй, я тут голый. Ор Назара ничуть не смущает визитёра. Дверь распахивается, и Вотяков подвергается самому презрительному взгляду, каким вообще можно посмотреть в принципе. Невысокий бледный блондин швыряет Назару его чистые вещи и поджимает губы. – Там к тебе пришли. Твой дружок. – Последнее слово иглой впивается в мозг Вотякова. Блондин ставит точку в своем визите – удаляется, громко хлопая дверью. Перед самым выходом Назар бросает Грише короткое, но горячее «Спасибо», на что получает ухмылку и такое же короткое «Сочтемся». На улице Вотяков видит Давида, стоящего возле его машины. Давид хмурый, словно туча, и держит руки в карманах. – Привет. – Здоровается Назар, но не получает ответа. Давид молчит и буравит взглядом Вотякова, будто пытается разглядеть в нем остатки зверя. Но зверя нет – перед ним Назар. Родной, прежний, любимый Назар. Джангирян вытаскивает руку из кармана и делает резкий бросок чем-то в сторону Вотякова. Назар так же резко поднимает свою ладонь и ловит брошенный предмет – ключи от машины. После этого Давид, так же не говоря ни слова, разворачивается и уходит прочь. – И что, это все? – кричит ему в спину Назар. – Вот так мы с тобой закончим? Джангирян замирает. Вотякову становится немного страшно, когда Давид, развернувшись, начинает стремительное движение к нему навстречу. Назар напрягает все тело, готовясь встречать атаку, однако… Давид хватает Назара за футболку и дергает на себя. Вотяков поддается и оказывается крепко сжатым в объятиях Давида. – Дай мне время. – Шепчет Джангирян. – У меня в запасе целая вечность. – Смеется Назар и обнимает Давида в ответ.