Любитель бабочек

Чёрная, освещённая лишь одной настольной лампой коморка навевала какой-то мороз по коже и неприятное ощущение в низу живота. «Тише, тише, милая. Сейчас, я почти закончил» - доносились звуки чуть простуженного голоса. С громким лязганьем раздавалось эхо звука металлических предметов. Вся атмосфера наводила ужас. В помещении не то чтобы было холодно, мороз-таки пробирал кожу и кости насквозь. Холодными руками мастер брал иголку и аккуратно с некой особой бережностью вонзил её в тело пациентки. Крылья уже перестали подавать какие-либо признаки жизни. Лишь покорно опустились, ещё раз доказывая свою гибель. «Вот умница» - резюмировал голос хозяина жестокого орудия убийства. Мужчина подхватил уже мёртвую бабочку на руки и нежно прильнул к ней губами. Приятное, до чёртиков щекотное ощущение отобразилось лёгкой улыбкой убийцы. Подумать только, пару минут назад бабочка ещё летала, ещё пьянила мужчину порханием своих крыльев, а сейчас она мертва. Покорно лежит на руках и совершенно не подаёт признаков жизни. - Ты просто совершенна, - вторил голос нежно, словно младенца, качая на руках бабочку. *** 1 Всё чем я занимался в своей жизни, искал идеальную красоту. Я искал её, словно глоток воздуха, который был мне так необходим. У каждого, наверное, своё понятие о красоте. Для кого это просто слово, смысл которого ещё не успели постигнуть. Гармония, или просто то, что радует наш человеческий глаз. А я понял это совершенно по-другому. Просто сидя на подоконнике и стряхивая пепел с сигареты, я заметил это. Красоту. Голубого, нет, даже василькового цвета бабочка, мятежно как-то летела мимо окна. Не знаю почему, мой взгляд застыл на этом крошечном создании. В душе приятно защекотало и стало тепло. Ещё чуть-чуть и я готов был прямо-таки пищать от восторга. Такая невинная, и в то же время побуждающая на нечто ужасное…Видимо мне, человеку с психическими травмами, нельзя было тогда смотреть на неё, ибо я жаждал чего-то большего… Однажды когда я уже питал фанатизм к бабочкам, я пытался поймать чёрную бабочку именующуюся траурницей. Мне просто доставляло удовольствие смотреть на неё, но чего-то моему животному любопытству не хватало. Долго, бесконечно долго я мучил себя вопросом. Чего именно мне не хватало. Пока однажды не наткнулся на телепередачу. Мужчина, высокий блондин с молочной кожей представлял моему вниманию его коллекцию бабочек. Все они естественно были за стеклом прибиты к основанию иголками. «Какой ужас!» подумал тогда я, «Живодёр!» Я до сих пор со смехом вспоминаю ту программу. Но с другой стороны помимо довольно симпатичного мучителя бабочек на заднем фоне (Ну, конечно же, во всю улыбающийся блондин стоял на переднем плане, демонстрируя всем свою миловидную мордашку) жестоко, должно быть, убитые бабочки приковывали мой взгляд к себе. НИ-КОГ-ДА! Никогда я ещё не видел такой идеальной красоты. Таких бабочек я уже встречал не раз, но что же заставило, сделаться их ещё красивее я не понимал,…Может он жулик какой… Я помимо бабочек, очень любил выпить. «Где ещё можно найти учителя, как не здесь?» шутил бармен Пашка. Где, где. В пабах конечно! Работу свою я очень любил, нет, детей я не переносил, а вот их мышление заставляло логику ломаться сразу же. Дети, вообще очень умны не смотря на детский лепет. Любую бабочку я ценил больше чем женщину. Насколько они похожи! Они все одинаковые. От одного только размалёванного их вида тошнит. Конечно, в местах, где я выпивал было много женщин, а как же без них? Они подходили ко мне, пытались всячески заигрывать и флиртовать со мной. Но ни одна из них совершенно не интересовала меня. Одни и те же разговоры, одни и те же манеры. Шлюхи. Что с них взять. - Водки…с лимоном!- уже привычно говорил я Пашке, который как обычно с улыбкой встречал меня в баре. - Прошу,- ответил тот, подвигая ко мне рюмку водки и блюдце с лимоном.- Ну, рассказывай. Давно я тебя не видел здесь. Может наконец-то тёлочку по вкусу нашёл? - Нет, не нашёл. Зачем они мне? Посмотри на них! Жалко глаз марать! Занят был. Как поживаешь? -Ох,- с томным взглядом вздохнул вечно весёлый Пашка - Да по-прежнему. Сижу в этом борделе, ни выпить, ничего. Надоело уже, приключений хочу. Примерно прикинув, каких он хочет приключений я задумался. В принципе, худощавый Пашка был очень привлекателен. Черные, коротко подстриженные волосы и пухлые губы, бывало, наводили мои мысли не в те русла. Голубые, блядские глаза способствовали его «приветливому» общению с клиентами. Со мной он был искренен, я можно даже сказать, считал его другом. - Ищи, Пашка, ищи. Да только осторожно. Всяких вон, - кивнул я в сторону танцующих людей, - хватает. -Что я всегда ценил в тебе, так это антипатию к женщинам. Кстати, на счёт мужчин…Вчера к нам так-о-ой гость завалился. Я даже …хе-хе, охренел от такого. -Что такого необычного?- странно, Пашка, даже если любил всех мужчин на планете некогда не вёл себя так. - Пока не знаю. Такой он…Властный!- улыбнулся совершенно искренне Пашка и удалился обслуживать клиента. Властный, да? Куда катиться мир-то? И Пашка вместе с ним. Какая-то скорбь, а может грусть, совершенно отбила желание оставаться здесь. Пашка весь такой весёлый красавчик бегал от одного клиента к другому, а мне, пожалуй, совсем стало скучно в этом чёртовом мире. Я опрокинул стопку и ретировался к выходу. Как раз ещё тетради нужно проверить, что у меня, совсем, что ли дел никаких нет в самом-то деле. Медленно гуляющей походкой тянусь к дому. С таким успехом мог бы и дома водки выпить! Властный он! Пф! Ревную? Ревную ли я? Конечно мать его ревную! Пашка он же, он же такой…Человечище! И я совершенно горжусь им. А тут какой-то «властный» мудила заберёт его от меня, и мы больше не увидимся. Нет. Определённо точно я знал, что нужно познакомиться с этим мужчиной. Может быть он лучше меня.…Тогда я понимаю, почему Пашка такой весёлый и необыкновенно счастливый! Ну что там, Паша он же ребёнок! Не понять мне этого… Я аккуратно, без стука, закрыл за собой двери и прошёл в гостиную. Скоро ночь, а я один. И некого даже потискать на ночь. Так и с ума сойти можно.…Напротив расположившегося меня в кресле стояло большое зеркало. Вот что во мне не так? Тёмные серо-буро-малиновые глаза непонятного цвета, тёмные волосы. Чем я уступаю какому-то «Властному» пидору из борделя. В шоке. Я взял тетради своих дьяволят и начал потихоньку выставлять оценки. Посмотреть бы в их глаза и указать на ошибки. Я ещё ни разу не видел по пять ошибок в одном только слове. Да даже дату правильно написать не могут. Ужас. Кого я учу? Завибрировал телефон. На экране высветилось уже знакомое «Антон» и я, не раздумывая взял трубку. -Да, я слушаю. -Привет, Андрюш. Тут такое предложение… -Я же просил не называть меня «Андрюша»! Что там у тебя? -Ну, у меня завтра день Рождения, типа. Ну и я предлагаю просто ты, я.…У Пашки в пабе. -У Пашки? Другого места не найдётся? -Ну-с не знаю, просто там всё-таки уже проверено. Ну, соглашайся Андрюш, я в первый раз тебя об этом прошу! Просто составь мне компанию, не оставляй меня одного в этот день! Ну, пожалуйста!!! Антона я вообще не переносил никак! Познакомились мы с ним совсем случайно за столиком у Паши. «Какой интересный мужчина, а совсем один…» начал тогда этот соблазнитель. Вот мы и переспали, а сейчас он, конечно же «наивная душа» думает что это «Любовь навеки!» Ну какая там любовь? Я был выпивший, а когда я не трезв, предлагать что-либо мне противопоказанно. Но мне действительно не хотелось оставлять этого парня одного в свой праздник. Всё же знакомый. Жалко мне его стало, да уж Андрей. Молодец! Доживёшься скоро, будешь всех жалеть до жалеешься. -Ладно, Антош. Я приду. К скольким? -Н-у-у было бы не плохо ночью - похихикал «любвеобильный» Антон - в девять вечера, устроит ли тебя, мой мальчик? Меня как-то жутко перетрясло, и я почему-то захотел съездить ему по морде но, его не было рядом. Мальчик… -Ладно, можешь на меня рассчитывать. Но нечего лишнего! Только праздник и не больше, понял? -Понял-понял - как-то лукаво промурлыкал Антоша и начал почти интимным шёпотом - А может, позволишь себе чуть-чуть шалостей? А? -С тобой - нет! Ну бляха муха! Пойми же ты, наконец, не хочу я тебя! -А тогда в баре… -Это было тогда! Всё! Забудь, и лучше не будем об этом, пока я не отказался от предложения. Это всё что ты хотел? -Ну-с, возможно да, а возможно - нет. Ты же знаешь, меня сложно удовлет…- и я не выдержал и сбросил трубку. Ненасытный! «Тише спокойно, Андрюша» - вещало моё сердце, которое я редко слушал. Если ты разговариваешь с душой, это может быть ещё и нормально, а вот когда она говорит с тобой, ты уже психически больной человек. Я закрыл глаза. И что он вообще во мне нашёл, этот Антон? Странный он, до паранойи странный. Вечно у него что-то на уме. Вышколенный голос «Аля шлюшка!» раздражал, и в то же время чем-то нравился мне. Или я просто привык к его шалавковатым манерам. Наверное, привык. Испугался я собственных мыслей. Я и Антон.…В голову всё равно лезет силуэт веселого смеющегося Пашки разливающего напитки в фужеры. Его блядо-глазки вершили надо мной верх! Но я не мог спать с другом! Он слишком дорог мне. И я наверное не пережил бы, распада нашей такой вот маленькой уютной компании. Да, Пашка был что надо. Именно таких мальчиков я любил. Именно таких парней хотелось лапать, с такими хотелось стонать, с такими хотелось вообще чего-либо. Он, можно сказать, был для меня идеалом, но я бы не посмел его тронуть. Ну не мог и всё. Слишком больно будет его потерять. А вдруг он не так поймёт? Всё же может быть, а может он вообще в домашних условиях совершенно другой. Но мне он нравился любым. Две симпатичные ямочки на щеках заставляли петь душу. Пашка-Пашка.…Ох. Красивая, убитая совсем недавно мною бабочка аккуратно лежала на столе. Она успокаивала меня, её красота нравилась мне, как-то по-особому. Нет, не как Пашка. Как жизнь.…Как моя блядская жизнь. Я начал отрубаться от внешней среды. Где-то внутри себя я забился в крайний уголочек своего тела, и просто зажмурив глаза заснул. Только тут, внутри себя я обретал действительный покой. Утро настало слишком рано для меня. Ну а что особенного, я привык. Привык что с начало я в школе, изображаю из себя такого учителя, строгого, но справедливого, а вечером шляюсь по барам ища приключений на свою задницу. Я поднялся, совершенно не помня как заснул, но при виде бабочки на столе, память освежилась, и я вспомнил про день Рождения Антошки. Антошки? Так. С чего это я. Совсем крыша едет. Я побрёл в душ, снимая на ходу с себя шмотки и кидая их на пол. А что? Моя квартира, что хочу то творю. Моё тело, как хочу, так верчу. Летняя вода стекала, вниз ударяясь о дно ванны и расплёскиваясь на тысячи маленьких капель. Я более менее стал чувствовать себя человеком. Ох уж эти ученики! Мать их… Намотав полотенца на бёдра, я зашёл на кухню. Есть совсем не хотелось, но просто от того что было нечего делать, я готов был пожертвовать собой. Я достал из холодильника салатик, и тщательно пережевывая, хрустел капустой. В голове опять Пашка, снова улыбается. Блин, а когда он вообще не улыбается?! Никогда. Постоянно. Видно долго над ней работал, уж больно она у него сногсшибательная. Белоснежная, чарующая. А его взгляд, о его взгляд.…Так! Что-то я начал «жопой чувствовать» что опоздаю, сегодня на работу, и, кинув салатик к чёртовой мамочке подальше начал в спешке одевать серый костюм. Подхватив кейс, с заранее проверенными тетрадями, я направился к школе. Как обычно садясь в машину, я думал, что и как объяснять сегодня «жаждущим знаний» детям. Тунеядцы! Вот уж повезло, с детушками. Пробок на дороге не было, что было как раз кстати. Вот так спокойно доехав до пункта, я направился в свой давно изученный кабинет на втором этаже школы. Как же я порой ненавидел это место! Как серо и закрыто оно мне казалось. Вот как сейчас. И я с полным нехотением зашёл в эту «клетку». Пожалуй, теперь я понимал, как чувствует себя бабочка, загнанная в угол. С утра было как-то пасмурно. Холодно даже. Обычно в начале осени не так всё плохо. Дождик немного моросил за окном, навевая скуку и печаль. Вот бы увидеть сейчас этого смешного парня, с его двумя ямочками на милых щеках. Нет, я обязан учить этих тормозов языку. Первый урок прошёл для меня как-то легко, не смотря на мою неоткуда взявшуюся скуку и грусть. Это, скука по человеку. Молодец, Андрюша. Достижение. Я сидел за столом, предвкушая вечер с Антоном, когда рядом, совсем рядом будет улыбаться Пашка, сверкая своими неповторимыми глазищами. А я как всегда среди двух огней… Что-то внутри сжалось, а может не пойти, но я же обещал. Некрасиво, да я понимаю.…Но это же не значит, что я не смогу не поговорить с Пашей. Конечно, смогу, что я, враг народа что ли. Но школа навевала дурные мысли и предчувствия. Хотелось прямо сейчас смыться от сюда, куда подальше только надолго. Не возвращаться … Больничный! Актёр я, не замечательный, но прикинуться больным, я думаю, легче простого. Развеюсь недельку, отдохну.…А может, больше времени начну проводить с Пашей, а может, и нет.…Но, чёрт возьми, давно не было у меня некого, одиночество и бабочки…Они, кстати, заменяют мне пол вселенной! Я счастлив, что когда-то убил бабочку. Они просто совершенны, идеальны, симметричные. И главное только для меня, только мне они шепчут о том, что видят, только меня понимают на свете этом. Только со мной они покорны и чувствительны, только со мной. Или это у меня опять бред. Уроки закончились, и я совсем утомлённый шёл по коридору, спускаясь по ступенькам. Больничный, и день Рождения. И всё. Отдых. Долгожданный отдых. С моими прекрасными созданиями. С моими бабочками. Поведаю им печаль свою. Шёл к стоянке я довольно бодро, в голове рисовались рисунки свидания с Антоном. Хотелось, чтобы всё прошло для меня быстро и безболезненно. Ха, такое впечатление, что я спать с ним собрался, тьфу-тьфу-тьфу. Никогда. Первым делом, я, как и намеривался, поехал в поликлинику. Так немного покашляв и простонав, мне любезная тётенька выписала справочку на 14 дней. То есть две недели я могу побыть наедине с собой. Самим собой. Это роскошь для меня. Я поехал с улыбкой душевно больного домой. Там меня ждала моя красотка бабочка и подготовка к «долгожданной» встречи с Антоном. Нечего особенного, поглажу рубашку, чуть зауженные брюки. Ненужно чтобы он подумал, что я ради него стараюсь. А то наберёт себе в голову, чёрт его знает… Перед уходом, мне как-то нужно было поднять настроение, что бы ни убить Антона при встрече. Я тихонько, может даже крадясь, зашёл в свою тёмную каморку. Это место ужаса и убиения. Там все мои «пациентки» начинали видеть свет в конце тоннеля. И я сопровождал их. Взяв белую, словно снег бабочку, я решил отправить её в вечность. Пускай, она будет мне на удачу, белый праздник. Опять мой маразм. Одев на руки белые медицинские перчатки, я осторожно взял чистую иголку. Бабочку я брал бережно, дабы не поранить её крылышек. Ей красивых белоснежных крылышек. Я зажал её между большим и указательным пальцами, и совсем тихонько, не доводя до хруста, нажал на её хрупкое тело, парализовав её тело. Крылья покорно опустились и бабочка уже не шевелилась. Я взял иголку и пронзил её маленькое, хрупкое тело. -Прощай любимая, нам было хорошо… Скорбь зашкалила в моём сердце. Я отчётливо почувствовал, как защипало в носу и глаза наполнились слезами. Я упал на колени, всё так же держа на руках бабочку. Слёзы, словно камни, падали на каменную плитку пола. Внутри меня что-то сжалось. Словно часть меня, оторвали. Стало невыносимо больно.…Жаль. Мне стало, действительно жаль. Себя. Как-то странно было ощущать боль… Незаметно быстро подкрался вечер. И вот я уже стоял возле зеркала «поправляя» свой потрёпанный вид. Старался я одеться как можно небрежнее. Пусть не зазнаётся. Я ничей. Я даже не свой. Я надел синие джинсы и рубашку. Хватит ему. Пусть скажет спасибо, что вообще пришёл. Напоследок посмотрев на своё отражение, я заметил, что как-то странно играли цветами боли мои глаза. Не придав этому значения, я отправился в бордель к Антону, где вечно улыбается мой Пашка… - Хай Андрюш! - кричит эта наглая морда с довольно улыбающейся физиономией. Стало как то, тошно. Как я и ожидал, я увидел Пашку, который вежливо и как-то мило улыбнулся мне и помахал рукой. Я ответил ему кивком и решил не подходить. Не хотел я дразнить себя его обществом. Всё равно придётся с Антоном сидеть! - Привет… - пробормотал я, сев к нему за столик напротив. -Я так рад тебя видеть! Мой Любимый Андрюша! -Эм.…Да я тоже рад тебя видеть… - святая ложь. -Ну? Выпьем? За нас! -За тебя. У меня сегодня нет праздника. Только разочарование и горечь. - Не будь занудой! Милый, а? Ну что с тобой? - спрашивал «мой ненаглядный» гладя меня по руке. Я отпрянул. Казалось, что меня вырвет. Комок застрял в горле, и мне стало как-то трудно дышать. -Я же говорил! Нечего лишнего! - я встал из-за стола, решив, что оставлю именинника одного в этот день и пошёл к Пашке. Шёл я быстро, резко. Не секунды больше не хотелось проводить с этим человеком. Только Пашка мог хоть как-то утешить меня. И, правда. От вида одной только улыбки внутри меня как будто щёлкнула лампочка ненависти. Я снова был спокоен. Пусть не с Антоном, а с Пашей я проведу день на ура. -Ну что? - заулыбался лучезарной улыбкой мой Пашка. - Оставил парня одного. Нехорошо. -Сам виноват. Я предупреждал. - Как-то нелепо с улыбкой клинического идиота, протянул я. - Водки… - С лимоном! - продолжил Пашка и захихикал. -С лимоном.…Как делишки-то? -Ну, по-старому. Если хочешь, можешь прийти завтра после работы, я тебя познакомлю с одним человечком. Помнишь, я говорил о нём? - А, тот что, «властный», да? -Да-да, он самый. Я думаю, что он тебе понравиться. Ты как-никак, учитель! Умный, образованный. Это я всю жизнь с бокалами! -Ну, посмотрим сначала. Да, я приду.- Я выпил рюмку водки и попросил Пашку повторить. -Не пей, Андрюша много. Вредно для здоровья! - и снова эта улыбка, от которой я таял. Снова его заботливость о моём хоть и молодом с наружи, но старым внутри теле. Стало невыносимо тепло, приятно порхали бабочки, в животе щекоча меня изнутри своими нежными крылышками. -Не буду. Завтра тогда вечером подойду, познакомишь. Больничный взял, отдохну хоть от школы! -О! Вот это правильно, Андрюша. - Одобрил видимо Пашка, и поставил мне ещё рюмку. - Как думаешь его проводить? -Ну, пока что хочу просто отдыха. Не нужно нечего просто лечь и закрыть глаза. А вообще, было бы здорово умереть на неделю. - Пашка покачал головой и улыбнулся. -Знаешь, Андрюш. Я, таких как ты ещё не встречал, забавный ты, Андрей. Нравишься мне. - Пропело моё худощавое чудо. - Да-да, - я кивнул в сторону всё ещё сидевшего за столиком Антона, который видимо без меня не скучая беседовал с каким-то парнем. - Вон, тоже поклонник! Романтик херов. ха-ха. -Чего ты так жестоко с ним? Милый мужчина. -Ты его не знаешь. Вот таких как он, ты точно не встречал. - Сказал я, и уже не в силах был сопротивляться доброй, открытой улыбке. Я сидел за барной стойкой и просто улыбался. Ему. Пашке. -Да ладно тебе. Как же всё-таки скучно в этом мире! Ха-ха-ха. Я ненавижу этот бар и всё что с ним связанно! Эти шлюхи! Конченные пидоры! Спасибо папочке за наследство! Обуза только лишняя. -Пашка, Пашка. Улыбайся тебе идёт. Ты у нас солнышко. Это твой клуб! И ты здесь Бог! Делай что хочешь, обузу нашёл. Тот помолчал с минуту. Видимо что-то яростно обсуждая, закусил губу. Зажмурил и вмиг открыл глаза. Улыбнулся широко как никогда. -Дай я тебя поцелую! - и тут же мои две щеки были расцелованы теплыми, как бархат мягкими губами. - Ну а моё мнение не учитывается!- мы оба засмеялись. По-детски милый румянец на его щеках создавал контраст с глазами. Весь он сейчас казался таким привлекательным, ангельски невинным. Именно таких парней я хотел… Ещё час смеха и обсуждения скучной жизни, я был опьянён не только водкой, но и искренней улыбкой. Я, немного пошатываясь, шёл по аллее. Обдумывая, что сказать Антону, когда он позвонит, а он обязательно позвонит. «Ты вёл себя просто отвратительно! Ты позволил себе лишнего!» ха-ха ну да, а потом ударить его сумочкой и убежать на шпильках. Я почувствовал толчок в бок. Теперь, по всей видимости, я опирался о стену какого-то сомнительного заведения. Тёплое тело прижалось ко мне, горячо дыша в шею. Я невольно простонал. - Андрюш, не по этикету было бросать меня одного… -Иди ты к чёрту! Отстань, я не хочу с тобой разговаривать! -Никто разговаривать и не собирается. Мокрые, жадные поцелуи стали покрывать мою шею. Руки нагло полезли под рубашку, щупая моё тело. Грубо, сильно ущипнув меня за соски, он содрал-таки с меня эту тряпку. -Нет, стой, Антон! Отвали!- пытался я крикнуть, но от накрывшего меня возбуждения прикасавшейся ко мне плоти я опять простонал, покорно закрыв глаза. Стало немного страшно, невыносимо было желание. Я хотел Антона. Но не хотел, что бы это произошло. Я сделал ещё одну попытку оттолкнуть назойливого «поклонника», но безуспешно. Всё жестче лапали меня руки. Снимая с меня одежду, Антон целовал моё лицо, вылизывая мою шею и уши. Напряжение в штанах росло. Создавалось впечатление того что мы с моим дружком живём разными жизнями. Я своей, он - своей. Так не пойдёт. И я решился: -Оставь меня в покое блин!- я сотворил свой фирменный «удар ниже пояса». Антон упал, крича, что я от него не отделаюсь. -Ты меня ещё увидишь! - я быстро в спешке натянул на себя брюки. Накинув на плечи рубашку, я помчался домой. Да уж, не что так быстро не отрезвляет как Антон! Когда я захлопнул двери своей квартиры, я был уставшим. Ноги тряслись, член стоял в боевой готовности. Спасибо, мне. Что не поддался. Я пошёл в ванну, скидывая с себя вещи на ходу. Набирая в ванну горячую воду, я сел на пол. В голове сразу вспыхнули пульсом между ног воспоминания горячего дыхания. Я почувствовал, как живот заливает горячая сперма. Всё правильно, так даже лучше. Пусть я кончу от своих лапок, чем от прикосновений Антона! Я залез в ванну смывая с себя эту пакость. Лёг на спину. Закрыл глаза. Спокойно, так тихо и легко. Видимо, бабочка, «беленькая на праздник» не так уж и действует в роли талисмана. Я улыбнулся. Так. Легко. Уголками губ. Ничем, не обязывая себя. Стало как-то спокойно на душе. Всё-таки я очень любил одиночество. Я любил находиться один. Любил некого не любить. Но я устал от него. Я хочу, что бы каждый день кто-то встречал меня. Каждую ночь кто-то ласкал меня, кто-то тёплый и приятный. Чтобы каждую ночь мне было тепло. Чтобы не мёрзли пальцы ног, чтобы всё было по-другому. Видимо на меня так действует горячая вода. Я действительно словно оттаял. И стена, которую я так упорно и старательно, вкладывая всю душу, строил ото всех - растворилась. Я остался совсем «голый» по сравнению с этими серыми душами. Я стал слишком открыт. Встав из ванны, я обвернулся в полотенце. Мягкое пушистое. Улыбаюсь. Почему всё так хорошо? Почему? Стало быть, Антон, дал мне понять, что - я, был слишком одинок. Слишком одинок. Дойдя до спальни, я обернулся назад. Мокрая дорожка из моих следов напомнила мне, как было бы хорошо, жить с кем-то теплым, живым. Я зашёл в комнату, не включая света, рухнул на постель. Я был бы и рад подумать ещё о своих планах. Рад был бы.… Но я слишком устал. Устал слишком, от мыслей. Я действительно «раб своих мыслей». Я уснул. Просто уснул как ребёнок. Ребёнок. Потерянный ребёнок, ищущий тепла, ищущий крови… Всё что я помнил, когда проснулся, это нахальные руки Антона. Стало как то обидно, обидно за то, что я не смог противостоять ему. Всё на что я был тогда способен, это стонать и прижиматься к нему возбуждённой плотью. Ай, молодец я. Я наливал молоко в стакан. От какой-то непонятной. … Хотя понятной, ненависти тряслись руки и поджилки. Где- то глубоко в душе я ненавидел Антона. И его придурковатое поведение. На кой я ему сдался? Он же должен понимать, что мы не пара! Да мы же вообще разные по сути люди! Я учитель, а он.…И только теперь я понял. Что я совсем нечего о нём не знал. Совсем. Всё чем он для меня был Антоном! Класс. Я включил телевизор, чтобы хоть как-то скрасить эту проклятую тишину. Тот сразу же заревел, передавая то, что сегодня днём будет + 13, ночью +9. Мне естественно плевать на погоду. Осадки, гроза, да хоть шторм! Всё это не имело большого значения. Погода, от неё же не спрячешься. Если суждено попасть тебе под ливень, ну никак ты этого не избежишь. Да. Как-то невольно я вспомнил свой класс. Я уже представил каких «хороших» учительниц им могли бы дать на замену. Бедные дети, ай да я! Пальцы побежали по столу, добегая до пачки сигарет, возвращаются уже с ней. Я взял сигарету в зубы, поджигая её зажигалкой и делая жадную затяжку. Знакомый, и даже полюбившейся мне вкус сигарет приятно наполнял меня дымом. Я встал из-за стола, и направился в свой «кабинет». Я зажёг лампу на холодном металлическом столе. Кожа сразу покрылась пупырышками, давая понять, что мне холодно. Но именно здесь, был приятный холод. До ужаса приятным. На стенах висели мои бывшие пациентки. И все до одной, прекрасные, вызывающие пошлые мысли. Мои. Прекрасные бабочки. Рядом в террариуме летало много бабочек. Но ни одна из них, не была такой же красивой как те. Мёртвые. Мёртвые бабочки наводили ужасное восхищение, которого я сам иногда боялся. Но всё же, лучше убивать бабочку, чем человека, который ни при жизни, ни при смерти не будет так же чист и красив душой. Человек рождён грешником. Он рождён для греха. А, следовательно, для адских мук. Всё честно, всё справедливо. Губы мои расползлись в довольной улыбке. Широкой. Искренней. Только им я мог так улыбаться. Только они этого по-настоящему заслуживали! Своей невинной красотой и похотью. Я подошёл к террариуму, взяв маленький сачок. Улыбка не сходила с моего лица. И, как я понял, всё моё лицо выражало любовь и радость. Я на самом деле псих. Я душевнобольной. Поймав красную бабочку, цвета алой розы, я словно маньяк поволок её на стол. Где умирали тысячи её сестёр и братьев. Но все они обретали вечность. Всем им я дарил огромный подарок. Я дарил им себя, и новую жизнь. Я так считал. И ничего на свете, мне не хотелось освободить от мук так, как бабочку. Некто этого не заслуживал. Люди грешники. Бабочка лежала на столе, чуть поднимая и опуская крылья под тяжестью сочка. Я одевал перчатки, наблюдая за этой бесконечной красотой. Набор стерильных иголок у меня на столе, были моим орудием. Словно волшебный посох, дающий всем моим бабочкам вспорхнуть крыльями в последний раз и отдаться вечности. Я взял иголку, не большую, и не маленькую. На мой взгляд, подходящую для этой неземной красоты. Из-под сочка я достал хрупкую, словно снежинку бабочку, которая покорно легла на мои руки, всё так же поднимая крылья чуть вверх, чуть вниз. Я почувствовал, как хоботок её присосался к моей ладони. Я готов был визжать от удовольствия, от экстаза, который получал. Но сдерживал себя, чтобы не напугать, или ещё хуже шокировать мою пациентку. Для них я желал оставаться добрым доктором, волшебником дарящим чудо. Я поцеловал её. Просто прикоснувшись губами к её бархатным крыльям. Бабочка была зажата кончиками пальцев. «Уже парализованная она ещё красивей» - подумалось мне. Я не стал мучить это прелестное создание, быстро и решительно вонзив в бабочку иглу. Пять минут спустя она лежала на уже знакомом при жизни ей столе. Под раскалённой лампой. Приятная дорожка мурашек пробежала по моей спине. Я простонал. Я отдан. Отдан сейчас ей. Бабочке. Я раньше и не замечал, как утомляет эта процедура вознесения в рай. Но это того стоило. Я ещё раз поцеловал труп бабочки и вышел из комнаты, хлопнув дверью. От перчаток и иглы я избавился сразу, выкинув их в мусорное ведро. Чувство пустоты, одиночества, и тишины заполнили меня и мой дом. До чего же больно, осознать себя одиноким. Я один. Да-да. Один. Совсем никому не нужный, разве что Антону, протёртый до дыр лист бумаги. И идеально белый я, с каждым разом марался, и превращался в грязный, тёмно-серый лист. Ни что в этом мире не дополняло меня, ни что в этом мире не могло утешить меня. Ни что в этом мире не удовлетворяло меня. Душа просила чего-то нового, а я просто не в состоянии был ей это давать. Всё однообразно, всё так же серо и глупо как было когда-то. Лишь бабочки, мои любимые бабочки дают какие-то надежды, что тёмно-серый лист будет вновь обретать белые краски, и вскоре очистится. Но, впрочем, всё это всего лишь мысли, их нужно как-то осуществлять, давать им шансы реализоваться. Стало невыносимо приятно. Наверно я спятил. В кармане приятной волной мурашек, шла вибрация телефона. Вот бы мне звонили вечно. Невольно простонав, мне всё-таки нужно было взять трубку. Я достал телефон из кармана, тем самым убив свои ощущения, и начал разговор. -Да? -Ну, как самочувствие? - слащавый голос таки въедался в трубку, кислотой разъедая телефон, моё ухо, меня полностью. Неприятное чувство, до острой боли свернуло в животе. -Н-нормально. Антон? -Можно просто «любимый». Убил бы. И не поплакал. Уж больно сильно он проситься. Если сильно захотеть. Всё может сбыться… - Оставь меня в покое. - Не дождёшься. - Зачем я тебе? Я вроде доступно объяснил, что ты мне не нужен. Я не хочу тебя знать. - Ах, какая жалость! - пропищал Антон - Уже знаешь. Досадно, да? Я люблю тебя, Андрюша. Тебе повезло. - К чёрту такое везение. Я повторяю последний раз и ложу трубку. Забудь меня, мой номер, мой адрес. Забудь всё. Ты путаешься у меня под ногами, Антон. Как кость в горле…. Знаешь, Антон, я псих. Я больной. Я не ручаюсь за себя. За свои поступки тоже. Так что если ты однажды проснёшься расчленённым, знай, это моя любовь к тебе. Я сбросил трубку не желая слушать его грязные слова. Мне стало тошно. Мысли¸ мысли, мысли, мысли…Я проклят. Моё проклятье во мне. Это я. Я одинок. Сразу в памяти всплыл разговор с Пашей…Милый мальчишка. Быть может он даст мне то, что нужно именно сейчас. Знакомство с новым человеком, как нельзя кстати. Мне не нужен тот, кто просто будет трахать меня, и уходить под утро. Мне нужен кто-то постоянный. Любовь…к чёрту эти сказки. Мне просто нужно что-то чувствовать. Мне нужно, что бы «один», превратилось в «вместе», а «я», в «мы». Разве я много прошу? Думаю, нет. Я хочу найти себя. Очень хочу. Следовательно. Найду. Ну, а что бы ни остаться одному, мне естественно нужно хоть как-то подобающе выглядеть. Произвести впечатление.… Ну, предположим, что я это, не я. Какие мужчины нравятся мне? Высокие, стройные. Брюнеты. В чём-то чёрном… Чёрный! Я более чем уверен, что этот цвет не подводил никого. О, бесы! Никогда не заморачивался по поводу одежды. Пускай это будет учитель. То есть я учитель. Естественно чёрный, строгий костюм будет кстати. Белая рубашка…Белоснежная. Как символ моей чистоты внутри. Символ моей святыни. Красный галстук… Так и порешили. Чёрный костюм действительно неплохо сидел на мне. Всё вышло очень не плохо. Я полюбил себя таким. Я напоминал себе директора какой-нибудь мега корпорации, просто высокого человека. Мне это определённо нравилось и мне это шло. Собирался я в спешке. Нервничал. Да ё-моё! Мне ещё ничего не светит! Я ещё не видел этого «Властного»! Но я уже живу мечтами о нём! Фу таким быть! Страх и интерес двумя потоками плыли во мне, распространяясь по венам и заставляя душу петь. Я пел. Великую оду. Оду счастью. В связи со своим прошлым опытом, бабочек трогать, сейчас не стал. Ни беленьких, ни чёрненьких, ни каких-либо ещё. Я просто смотрел судьбе в лицо. Будь что будет. А нервишки-то, всё равно шалят. Я сел в машину, и естественно поехал к Пашке. Страшно, страшно, страшно, страшно. Очень. А вдруг я ему не понравлюсь? Боже, Андрей! Прекрати ныть! Соберись, тряпка! Я зашёл в паб.…И глазами касался лица каждого либо танцующего, либо сидящего за столиком человека, но лицо Паши я узнал из тысячи. Он болтал с каким-то мужчиной примерно моего возраста. Ну и я решительным шагом пошёл к нему. Шаг за шагом, грациозной походкой. Сел за стойку возле мужчины и тут же начал разговор с Пашей: -Здравствуй. -Привет, Андрюш! Вот, это Константин, Костя, это Андрей. - Рад знакомству, Костя. Костя.…Это. Находка. Таких как он я ещё не встречал. Зелёные, красивые как у кошки глаза. Они забрали мою душу. Теперь она его раб. Навеки… Я и не знал. Что влюбиться можно так быстро и безобидно. А может мне показалось? Нет, нет. Точно не показалось. Такого я не испытывал уже несколько лет… Смущение, желание прикасаться к нему. Хотелось всё попробовать. -Как Ваши дела, Андрей? - С Вашей помощью, - включил я своё, данное природой обаяние, - замечательны. А Ваши? - Так же. Вы не против, если я, угощу Вас шампанским? - потрясающая улыбка. Как можно отказать такому человеку? Почему он до сих пор один? Костя… Я едва его знаю, а он уже, значит для меня что-то… - Не против. Чем Вы… - Ты. - Перебил меня мой драгоценный собеседник. - Да, так легче. Чем ты увлекаешься? - В основном работаю. Я писатель. А так, люблю выпить, здесь. - Мы похожи с тобой в этом. Здесь чудесная компания. - Ещё бы! опять улыбка. Один Паша чего стоит! Пашка, видимо услышав наш разговор, засмущался и вовсе отвернулся. Беседа проходила на ура, я даже не заметил, как начал пьянеть. Выпитого было много, а знакомство явно не подходило к концу. Нам было о чём поговорить, ибо я учитель языка, а он писатель, поспорить на какую-нибудь тему касающуюся непосредственно этого. Всё выглядело легко и непринуждённо, если бы не мои мысли и планы на будущее. На наше совместное будущее. Паша присоединился к нам лишь, когда народа поубавилось. Вообще, я начал замечать, что у меня пропадает к нему интерес. Чем больше я говорил и выпивал с Костей, тем больше я влюблялся в него и постепенно забывал о существовании Пашки. Когда и он, и я были достаточно пьяны, Пашка предложил вызвать нам такси, на что мой потенциальный любовник отказался, и сам, вызвался проводить меня. Я был приятно удивлён. Ну, и мы тронулись в путь… - Люблю ночь, - с красивыми опьянёнными глазами вторил мой приятный собеседник. - Она полна тайн и красоты! О, сколько звёзд дарует она нам, как волшебную пыль! Ты ведь тоже любишь звёзды? «Да плевать мне хотелось на твои звёзды, ты более привлекателен чем «волшебная пыль»!» думалось мне, но я не мог! Не мог! Я хотел, чтобы эта ночь и эти звёзды были всегда. Настолько изящной мне показалась его летящая походка, и изумительно лёгкая речь.…Весь он мне напомнил великолепную бабочку, которая, таки сразила меня наповал своей красотой и внутренним миром. - Да, я очень люблю звёзды! Знаешь, очень красивый вид отражение звёзд в озере! Они напоминают светлячков. - Как жаль, что таких людей как мы, Вы и я, там мало! Прошу заметить, что не каждый может заметить эту красоту! Ну, звёзды и звёзды, небо и небо. Лишь мы, литераторы, можем понять и прочувствовать что-то обыденное! То в чём никто не видит красоты! Я действительно рад, что Паша познакомил нас! - Я тоже рад. Безумно. Не сочтите за лесть, Вы мне понравились. - Ваши чувства взаимны, мой любезный. - И от вида мерцающих глаз в сочетании с шикарной улыбкой во тьме, я готов был пищать от удовольствия и чувства наполненности. Я совсем не чувствовал одиночества, или скуки. Наоборот. Меня всё больше и больше тянуло к этому человеку. Но мои монологи быстро закончились, мы подошли к моему дому… Грусть стала потихоньку забирать своё, а я просто повиновался ей. - Ну, вот это мой дом. Может, зайдём на чашечку кофе? - Было бы не плохо, Андрей, но у меня очень важная встреча завтра. Я знаю, теперь, где ты живешь, и обещаю прийти. Мы обязательно поговорим о большем, мой друг. Знал бы я, что Вы такой хороший человек! Я уже с утра сидел бы там, у Паши. Ну а что я мог? Стоял и смущался как ребёнок. Улыбаясь при этом. - Тогда, до встречи. Я буду ждать тебя. - Долго не придётся, уж поверь. Сладких снов. -Спасибо, и тебе. И я ушёл. Вновь оставив себя наедине с этими серыми стенами одиночества, а мог бы находиться сейчас за столом с Константином. Спасибо, судьба. Ты действительна жестока! Но, это же не значит, что я больше не увижу его. Всё это только начало нашей истории, милый, великолепный Константин. Я зашёл на кухню и сел за стол. Сразу же чистый свежий запах ночного мороза исчез, и вся кухня наполнилась благовониями спиртного от меня же. Снова грусть заполнила моё сердце, и вот в такой печали я просто сидел и ждал. Неизвестно чего. Хотелось рыдать, кричать, но ни на то, ни на другое сил совершенно не было. И я так вот и заснул.… На мягкой табуретке облокотившись спиной о стенку… Холодную, серую стенку. Мне всегда сняться странные сны, необъяснимые природой. Но сейчас я видел что-то одно. Определённое. Я видел Костю, всё так же улыбающегося, смеющегося.…И мне так хотелось к нему прикоснуться. Я хотел почувствовать его кожу. Каждый её сантиметр, нет, миллиметр. Хотел ловить его стоны, чувствовать, чувствовать, чувствовать!!! Проснулся от нехватки воздуха и сразу обнаружил, что ещё не остывшая сперма залила мне живот. Класс. Лучше бы он был рядом, и это было не от сновидения, а от его прикосновений… Тяжело, стало быть, любить, совершенно не зная что, а главное как он думает о тебе. Очень хочется видеть его. Хочется очень… Встал и медленным шагом поплёлся в ванну. Настроение упало на ноль. Хотелось.… Много чего хочется. Но всё это если и исполниться, то только со временем. Я встал под летнюю воду и начал смывать с себя сперму… Следы разочарования, да. Фантазия сразу рисует образы, сейчас бы я был не один в душе, а с ним, тёплым, нежным, прижимающимся ко мне. Хочу, хочу, хочу… Я кончил дважды. Досадно, да. Вода смыла с меня всё это безобразие, и я, намотав на бёдра белое полотенце, пошёл на кухню, убедиться, что всё в порядке. Часики показывали 6 утра, и вот я пожалел, что не хожу на работу. Без детишек всё-таки скучно. Я закусил губу, от боли пронзившей моё сердце. Ещё недавно я мечтал о человеке, которого я буду любить… Дети, мне не суждено иметь детей. Я обречён, видеть их лишь на работе. Но, в принципе, зачем они мне? Зачем? Я свободен! Я по-настоящему свободен! А что ещё нужно? Ничего. Я свободен, я отдан сам себе.… И Косте… Костя, Костик, Константин… Раз уж сказал, что навестит меня, я должен был готовиться к его приходу. Чашечка кофе.… Слишком банально. Я хотел удивить его! Удивить писателя. Я конечно гений, да. Я не то чтобы не знаю, я просто представить не могу, как это можно устроить. Я же всего лишь учитель.… Всего лишь. В груди порхали бабочки разочарования. Их крылья мягко задевали моё сердце, а я всё же не одинок. Я помчался в свою коморку. Красный. Жёлтый. Чёрный. Вкус. Страсть. Горечь.… Всё же мои бабочки восхитительны… Я взял жёлтую бабочку на палец, и, рухнув в кресло, задумался. -Скажешь ли ты, сколько мне дано? Скажешь ли ты, что ты чувствуешь ко мне?.. Да, это чувство любовь. Ты так неописуемо нежна… Ты ведь знаешь. Знаешь, что ты почувствуешь …Смерть уже разливается огнём по тебе. Прожигает все твои внутренности. Я знаю, ты улыбаешься… Костя.… Как он? Ты ведь знаешь. Ты всё про меня знаешь. И знаешь что? Никто больше не узнает. И ты не скажешь. Я слишком долго любил. Вот оно что! Да. Скажи мне, пожалуйста. Что ты чувствуешь? Чувствуешь ты что?.. Спроси меня, и я не скажу ничего нового.… Наша любовь затянулась… Я посадил бабочку на стол, и она тут же, вцепилась лапками в холодный металл. Я надевал перчатки на руки. Что это? Живот скрутило, что провоцировало спазм. Он мятной волной разливался по животу, отдавая в печень, желудок, сердце. Избавь меня от этой боли. От этой боли меня избавь. Я прикрыл глаза, окуная иголку в пузырёк со спиртом. -Ну? Расскажи. Покажи мне это. Что ты чувствуешь… Я хочу увидеть это.… Твою страсть… Желание. Крылышки бабочки еле заметно дрожали. Я посадил её на палец, всматриваясь в её лапки, туловище… Медленно-медленно. Всё невыносимей и невыносимей становилось желание. Всё громче и громче стучало моё сердце. Быстрей! Быстрей! Я уже начал задыхаться, ощущая, как пульсируют жилки в висках. Кончик иголки заскользил по чёрному как смоль телу, ероша мелкие волоски. Тяжелей становилось дыхание. Воздух.… Почему когда ты не нужен мне, тебя всегда много, ты всегда свеж и чист.… А когда ты нужен мне… Тебя нет. Костя.… Где ты. Тише. Я всегда с тобой. Я вонзил иголку в бабочку. Крылышки быстро затрепетали. Моя грудь вздымалась от вдохов, я уже не мог себя контролировать. Я жарко целовал её крылья, оставляя мокрые следы губ. Слегка кружилась голова. -Я схожу с ума, великолепие. … Подари мне. Подари мне себя. – Я с какой-то обидой заметил, что крылья её перестали двигаться. Она свободна. - Скажи им, что я помню каждую. Я до сих пор люблю их… Я напоследок, поцеловав её крылья, положил жертву на стол. Тихий стон вырвался из моих губ. Я закричал. Просто, громко, бессвязно кричал. Я свободен. Я по-настоящему свободен. В горле запершило, на глазах выступили слёзы.… Но я не остановился. Нет. Пусть это будет мой первый взнос, моя первая жертва. Тебе. 2 Прошла первая неделя больничного.… А он до сих пор не появлялся. Я невыносимо скучаю по нему… Губы, руки.. Его пальцы. Я вижу их во снах… Я трогаю их, прикасаюсь к ним, целую костяшки.… Но этого нет. Я всего лишь строю иллюзии. Зачем они мне? Мне они зачем?! … Легко. Но я выбрал своё путь. Я живу лишь надеждами. НЕЛЬЗЯ!.. Нельзя ждать, нельзя. Но по-другому я не мог. Мои мысли, душа, разум прикованы к Константину. Я будто слышу его голос, вижу его образ. Прикасаюсь к нему. Он говорит мне, говорит что рядом. Но это лишь мои грёзы, я спрячу их под замок. Они только мои. А знаешь что самое ужасное? Я не слышу больше как она поёт. Душа. Она поёт с тобой. Детский сад! А нет,… Я слишком долго… Я увядаю. Увядаю, чахну без тебя. Ты мой смысл… Я взвыл.… Пусть солнце внемлет мне…Я хочу, чтоб твоим рукам не было холодно, чтоб ты не печалился… Я много чего хочу… Пепел с сигареты, нежным покрывалом кутал окурки сигарет в пепельнице. Словно снег… Чёрно-серый снег… Наверно он скучает по ком-то.. Невыносимо скучает. Затяжка. Лёгкие наполнил дым, и я уже не чувствовал себя таким пустым.… Всё же что-то во мне есть. Мои грехи. Моя похоть. Зачем мне ты? Ты мне зачем?... Ангел с небес… Ты ещё не знаешь. Нет. Ты не знаешь. Дьяволы любят тебя. Они жаждут тебя. Если потребуется. Перегрызу горло. Ты будешь только моим. …Я снова проклял себя за это чувство собственности. Он не дал мне себя. Я не имею права.… Хотя. О каких правах идёт речь? Право на человека? Я засмеялся. Просто искреннее засмеялся. Смех разливался по всей квартире, и я услышал тихо эхо. Умирающее эхо.… Ну, всё же хорошо,… а что хорошо?! Что хорошо?!... Да откуда я знаю, что такое «хорошо»?... Я всего лишь могу предположить. Угадать.… Но не знать… Ты ведь поможешь мне.… Поможешь мне узнать. Узнать твою тайну. В тебе столько тайн.. Но я хочу ту, которая поглубже. Ту, которую ты прячешь ото всех. Она будет моей.… Только бы увидеть тебя.… Только бы услышать…. Да нет. Просто узнать, что ты в порядке. Глаза начали слипаться. Ты слышишь? Ты ведь слышишь меня. Сияй.… Сияй.… Это, пожалуй, всё, что мне нужно. Всё?.. Нет, сам знаешь, не всё. Мне нужен ты… Комок ревности застревал у меня в горле, при одной только мысли что сейчас ты с кем-то спишь. Кто-то обнимает тебя… Боль. Больно, мне слишком больно. Не разрывай мне сердце… Ты не поместишься туда,… Кто меня спросит… Я люблю тебя… Лениво сияли звёзды в небе. Я не мог заснуть. Почему судьба жестокая, всё же, нам даёт любить? Кто знает… Быть может ты придёшь сейчас. Я не могу пропустить это… Чувство. Одержимый. Да, я стал одержим тобой. «- Долго не придётся, уж поверь. Сладких снов. -Спасибо, и тебе» … И что теперь? Ты совершенно один, как и я. Куда ты пойдёшь? Где будешь ночевать этой ночью? И главное. Почему не со мной? Так много вопросов. Жаль что я никогда, никогда не найду ответов. А что прикажешь делать мне? Мой ангел красоты и чувств. Я буду ждать тебя всегда, но ты должен знать, что я просто умру. Умру без твоих рук. -Н-да, Андрюш. Дожился. Люди не стоят таких страданий.… Прошла неделя,… Я думаю, стоит забыть. Или забывать. Тут ничего не светит, ты зря тратишь время. В носу защипало. На глазах выступили слёзы. Они так трагичны. Я смотрел в зеркало на своё отражение, и наблюдал, как слеза медленно, обводя контуры моего опухшего от бессонницы лица, скатывалась по щеке к подбородку, падая на грудь. И так одна за другой. Почему-то слёзы текли только из левого глаза. И всё же половина меня оставалась твёрдой, бездушной тварью. А я, к моему удивлению, не потерял свою человечность. Свой внутренний мир. Как нам было хорошо, пока не явился он. Не ангел, и не демон. Не мёртв, и не жилец. Он будто сошёл с моих фантазий. Такой тонкий и глубокий. Такой мой. Я провёл холодными пальцами по груди. Мурашки пробежали стайкой вдоль позвоночника. А какой я? Интересно, что он, думает обо мне. Скучает ли он. Нет, нет, Андрей. Если до сих пор никто не соскучился по тебе, то он и подавно. Зачем я ему? Оглянись вокруг, Андрей. Столько много изящных, креативных… -Алло? -Андрей! Мой друг прелестный. Я замер. Уголки моих губ стремительно поползли вверх. Я не знал, что мне делать. Внутри меня всё перевернулось. Хотелось кричать, плакать, сказать ему, что я люблю… -Здравствуй, Костя. Как твоё ничего? -Под дверьми твоими, как перед порталом. Не знаю даже, как я очутился здесь. Я к тебе шёл, сквозь закат в опале алом. Отворяй скорей, я истосковался весь. Больше никаких слов не нужно было. Я помчался к двери. Открывая замок, я старался внутренне успокоить себя, дабы не раздушить Костю в объятиях. Замок податливо щёлкнул, и я открыл дверь. На пороге стоял Константин. Улыбающийся. В глазах играла тоска, благодарность и радость. Странные эмоции. Он зашёл в дом, и тихим, вкрадчивым голосом, от которого моя крыша сорвалась, произнёс: -А твоё как, ничего? -Теперь отлично! Ты где пропадал? – я помогал снять ему пальто, бережно повесив в шкаф. Он разулся, и обнял меня. В животе запорхали бабочки. Казалось что сердце, выскочит из груди, и будет громко и долго биться, у меняв руках. -Работа, друг мой славный. А ты, смотрю я, похудел. Как самочувствие? -Н-нормально. Да это не важно! Я… -Я тоже скучал. – Перебил меня Костя. -Да… Я очень скучал по тебе. Я думал…Я много чего думал… -Не стоит беспокоиться. Я живуч. Да и обещал я, в конце концов. А ты.…Прости, что так вышло. -Ничего. Я готов ждать вечно. -Вечность это слишком долго… -Я знаю, на что я иду, и ради чего. Мои губы были накрыты его губами. Сухие. Мягкие. Чувственные. Я прикрыл глаза. Они съедали его, я начал ревновать. Не позволю…Никому не позволю. Я позволил себе облизать его губы. Красное вино. Его губы вкуса красного вина. Они ловили мой язык, увлекая в глубокий поцелуй. Языки сплетались, кружилась голова. Я не верил. Не верил своему счастью. Это было неважно…Я так не хотел проснуться.…Каково было бы моё разочарование. Он оторвался от меня, проведя подушечкой большого пальца по нижней, слегка опухшей губе. -Ты красив… -Благодарю. Костя… -Андрей… Я поцеловал его. Поцеловал так, чтоб этот поцелуй, мог остаться в его памяти на долгое время. Оставить хоть какое-то последствие.…Какой-нибудь след. На губах его. -Ты не голоден? -Да. Пожалуй, я голоден тобой. – Прошептал Костя. -Ну, так что же.…Съешь меня. -Иди ко мне… Его пальцы ласкали мою шею. Глаза словно въедаясь в меня, изучали моё лицо. Я чувствовал, как он прожигал меня ими. Я видел это в его глазах. Желание. Не простое, мимолётное. Глубокое. Неужели он, хочет слиться. Зачем ему это.…Это ему зачем? Я не мог. Я просто не мог отказать. Моё тело незамедлительно отвечало на ласки, я животно хотел его. Горячо стало в животе. Бабочки давно пылали в пламени ада, изнывая, стонав и прося пощады. Мы, не отрывая губ, друг от друга, вошли в мою спальню. Я, захлопнув дверь ногой, толкнул его на постель. Оказавшись на нём, я чувствовал себя…Я чувствовал себя необыкновенно. Это то, чего я хотел…Его тайну…Его. Я избавился от его пиджака. Как привлекательно, и как мучительно было расстёгивать пуговицы рубашки. Он прогибался подо мной, извиваясь и всё ближе прижимаюсь к моему телу. Я понимал его. Я тоже хотел…Я хотел его чувствовать. Рубашка белой пеленой слетела с Кости, обнажив мне его тело. Великолепное, бледное…Я словно с цепи сорвался. Целовал его, неистово, горячо. Впечатывался губами в его тело. Мой пуловер был снят с меня, ловкими пальчиками объекта обожания. Это напоминало мне борьбу за дыхание. Стало быть, не только моему разуму полюбился Константин. На языке приятно ощущался солоноватый вкус кожи, аромат духов наполнил мои лёгкие, и я, наконец, почувствовал себя нужным. Желанным. Чьим-то. Сладкий стон сорвался с приоткрытых губ Константина, и я готов был кричать, о том, как я счастлив. Однако я не сделал этого. Подо мной было любимое тело. Горячее, живое.… Всё же странно было, не привычно. Я прижимался к нему всем телом. Проходил языком каждый сантиметр его кожи…Сантиметр души. Горячее дыхание…Сбитое. Наше дыхание. Наши обнажённые тела скользили друг по другу, поднимая температуру. Дышать было нечем. Мы задыхались. Его плоть плавно входила в меня. Обжигая всего меня изнутри, вознося в небеса, и роняя на землю. Пронзающая меня боль становилась приятной. Резче становились толчки. Сладостные стоны Константина приближали меня к разрядке, дурманя мой разум. Хотя был ли он со мной? Нет. Только я, и только он. Он входил. Входил в меня глубже, и я чувствовал, как кишка натягивалась, обхватывая его плоть. Нестерпимая боль заставляла меня кричать. Нет, не громко. Сдавленно. Голос был значительно подорван. Его губы в крови соблазняли меня, но по какой-то причине он не позволял больше к ним прикасаться. Он лапал мои рёбра, бёдра. Всё было так животно-грубо. Но мне это определённо нравилось в нём. Сперма залила мне живот. Я был очень разочарован своей несдержанностью. Однако как возликовала моя душа, когда следом, я был наполнен его горячей спермой. Его член пульсировал во мне. И я наслаждался этим покоем. Я был благодарен ему, за то, что он был сейчас со мной. За то, что он грел меня, и мою остывшую душу. Я был благодарен. Он вышел из меня, и мы, свернувшись комочками, прижимались к друг-другу. Словно пытались уберечь. Подушечки его тёплых пальцев ласкали мои рёбра. Я так люблю тебя…Я так люблю тебя. Вселенная.…Которую он мне подарил…Я всегда буду беречь. Тебя в себе. Луч света пролился на мои глаза. Я невольно поморщился. Всё лицо обжигало солнце, и я чувствовал себя иначе. Непорочным. Почти Святым. В мыслях возник образ ангела. Который уже не услышит. Который уже не узнает. Мне так не хотелось верить, что это был сон. Что все мои надежды провалились в бездну. Что я опять один. Я повернулся на бок, и, приоткрыв глаза, увидел его. Его расслабленное лицо. Такое невинное. Без всяких эмоций. Его пушистые ресницы закрывали великолепные глаза, и я с ужасом подумал о том, что будет, когда его не станет. По спине пробежала стайка мурашек, и меня кинуло в холодный пот. Я бережно прижал его к себе. Как бы мне хотелось, чтоб он жил вечно. Чтоб он радовал этот мир своим присутствием. А я.… А я желал раствориться. Как пыль, в бесконечной истоме. В воплях страха и ужаса. Мы никогда не встретимся после. Наверняка этот ангел взлетит ввысь. И нерушим будет его облик. Он будет лежать на облаках, и грустить о демоне. А я, отправлюсь туда.… К своим бабочкам. В вечность, ведь ни рай, ни ад, не примут меня. Я слишком чист для ада, и ужасно запачкан для рая. Я пыль. Мои рассуждения прервал его тихий шёпот. -Андрей, доброе утро… Его улыбка вонзилась глубоко в моё сердце, разливаясь сладкой музыкой горя. -Доброе утро, ангел. Как спалось? -Отлично, так грациозны были сны! А тебе? -Скорее в раздумьях, но спокойно… Его губы коснулись моих губ. Сухие,… Пропитанные болью губы. Я сам не знаю, почему я видел в нём это. Звёздную боль. Она, должно быть, сжирала его изнутри. Он так умело это скрывал. Демоны, простите мне это желание. Забраться в его нутро. Увидеть всё это своими истощёнными глазами. Прочувствовать каждую его ледяную слезу. Ответить на все вопросы, что касаются его. Ничто не давало мне такой возможности. Оставалось лишь догадываться. Что он есть. -Ты голоден? -Нет, я голодаю только тоской, по тебе. -Костя... Его холодные пальцы пробежались по моему плечу, и я вздрогнул. Как же ловко у него получалось ломать во мне что-то. Совершенно беззвучно. Просто раздавливая как гной все мои мысли. -Андрей я хотел спросить. -Спрашивай. -Я понимаю, что мы оба литераторы, художники слова,… Чем ты ещё занимаешься? -Ты… Действительно хочешь знать? -Да. Всё, до малейших мелочей. Он подобрался слишком близко к моей бездушной сущности. К моему хладнокровию. Не один я, оказывается, вижу это. Груз на плечах. То, что гложет…Он, словно чувствовал тот ужас, который я скрываю. Внутри меня всё сжалось. За что ты причиняешь мне эту боль? Такую мою, такую личную. Зачем разрываешь мои раны, делая их глубже? Делая из меня одну большую рану. Сгусток крови. Сгусток боли. Хотелось сказать, что я ничем не занимаюсь. Но я не мог ему врать. Я так боялся опорочить ещё больше его тень. Я провёл пальцами по его губам. Ложь уничтожит тебя, мой ангел. Я молча встал с помятой постели, и протянул ему руку, безмолвно приглашая узнать весь ужас моих грёз. Он взял мою руку, и мы двинулись в кладовую. В кладовую вечности. Я уже слышал, как порхали бабочки, как иголки безжалостно вонзались в их тела. Меня охватила паника. Я стал задыхаться. …Мы вошли в кладовую, в мой храм убиения, где жертвами были только бабочки и моя любовь. -Андрей…ты коллекционируешь бабочек? Я молча сел за стол, и начал обрабатывать иглу. Он замер, наблюдая за мной. Скажи, тебе страшно? Чего ты не понимаешь? Скажи. Я всё объясню тебе. Совершенно без слов. Я покажу тебе каждую мелочь. Я открою тебе свою дверь, и ты сумеешь распознать кто я. Я встал из-за стола, и стремительным шагом направился к террариуму с моими вечными пациентками. Я мысленно здоровался с каждой, представляя им нашего гостя, нашего наблюдателя. Выудив ярко-алую бабочку, я поцеловал её в завораживающие меня крылья. Почему ты молчишь? Ты никогда не видел такой любви? Да, наверно не видел. Я вернулся за свой стол, и взял иголку в пальцы. -Подойди. Он неуверенно сделал пару шагов. -Ближе.…Ещё ближе… Теперь, когда бедро прижималось к моему бедру, я был вполне доволен. Я медленно провёл иголкой по крылышкам, и вонзил её в тело потерпевшей. С моих губ сорвался тихий стон. Я уверен, твой слух уловил его. Ты понял всё. Теперь я чувствовал себя совершенно голым. Вся моя тайна.…Разлетелось прахом. Однако я был ему благодарен, он переложил часть моих мыслей на себя. И я чувствовал себя лёгким. Свободным. -Зачем ты убил её? -А кто сказал, что я убил её? Я перевёл взгляд на него, изучая глаза. Как же я хотел проникнуть в него, через эти внимательные, изумлённые глаза. -Андрей, ты только что убил бабочку. -Константин.…Это то, чем я занимаюсь. Это то, что я называю чувствами. Любовью. Я не убиваю, их… Я дарую им это. Я даю им шанс. Шанс приобрести то, что мы называем вечностью. -Ты… - его губы прильнули к моим губам. Это было явное «да». Он принял меня. Таким, каковым я являюсь. Убийцей. Живодёром. Он принял мою жестокость. -Я люблю тебя, Костя. -Взаимно, мой зверь.…Всё взаимно. – Прошептал Константин. 3 Ты веришь в это? Ни одной ссоры не было между нами. Ты помогал мне. Постоянно. Ты встречал меня с работы. Уставшего и измотанного. Но приходя домой, во мне просыпались силы. Он словно неисчерпаемый источник питал меня собой. Своими тонкими пальцами он обрабатывал каждую иглу, осторожно подавая их мне. Каждый раз мы занимались любовью. Нет, не сексом. Не тупо трахались. Мы занимались любовью. Я был благодарен ему. Я готов был сжечь ради него себя. Да, я определённо жертвовал собой. Не требуя ничего взамен, я бескорыстно любил. И я не мог жаловаться на его чувства. Он ценил меня. Ценил мои мысли. Частенько мы заговаривались до утра, и я сонный шёл на работу. Нет. Я не злился на него за это. Я был счастлив, что он появился в моей жизни, заняв собой моё одиночество. Одиночество моих внутренностей. Ну что такое полгода, спросишь ты у меня. А я отвечу. Это чуть больше чем вечность. С тобой это жизнь. Последние полгода с Константином я чувствовал себя таким живым.… Каждой клеточкой своей кожи я ощущал жизнь. Я вдыхал её с воздухом. Я воспроизводил жизнь. Только сейчас я понял, что такое радость, что такое жить по-настоящему, а не быть марионеткой времени… Я спускался по ступенькам школы. -Андрей Александрович! – позвало меня дитя. -Да? -Я хочу спросить, когда у Вас День Рождения? -Зачем тебе это, парень? -Ну как зачем? Поздравить. -Не стоит, лучше делай уроки, это будет лучшее поздравление. -Но так же не честно! Я просто улыбнулся. Он совсем ребёнок. Знает ли он, что такое «честно»? Думаю, вряд ли. Дети.…Так умны и так невероятно глупы одновременно. Все дети такие.…А вот демоны.… Затмевая разум детей, их дух, они приковывают его цепями к себе. Разум и тело станут безразличными, бездеятельными, инертными. А потом, когда плюясь грехами, ведомыми своими ранеными душами, они не будут желать больше ничего. Кроме как конца. Темноты. И смерти. Мне жаль их. В учительской как обычно пахло кофе. И что же Вы с собой делаете? Сами того не замечая окунаетесь в яд. А я? Я многим не отличился. Губить себя вошло в нашу всеобщую привычку. Я устроился в кресле. И просто молча наблюдал за происходящим. Почему-то я с детства предпочитаю оставаться свидетелем, чем соучастником. Одни и те же разговоры. Всё стало настолько однообразным. Ну как? Как можно жить в таких условиях? Совершенно не замечая того, что ты повторяешь одни и те же фразы. Они словно роботы. Даже не пыль. Даже не тени. Они слишком пусты… А что у них в глазах? Взгляд директора школы больше напоминал взгляд голодного волка. Как же его глаза прожигали бёдра преподавательницы истории… Чего, тебе не хватает? Секса? Её? Ты ничтожество, потерявшее себя в потребностях. В обыденности. Что Вас волнует? Деньги? Бумага? Вас когда-нибудь волновали хоть какие-нибудь чувства, кроме наслаждения между ног? Вряд ли. Ну, сделай ты хоть что-нибудь! Отсчитай в обратном порядке от 11 до 7.… Или ты как обычно это отложишь до утра? Смысл не в этом.…Будет ли это чего-то стоить потом? Ложь – единственное, что здесь обитает. Меня словно потряхивало от этой грязи. Хотя… Какое право имел я, называть себя чистым? Уподоблять себя Богу? Я просто прозрел. Они слепы, все до одного. Все под масками. А я слишком гол… Мои бабочки… Моё Я. Я сохранил себя, совершенно не терзая душу сомнениями о мелочах. Зачем приравнивать себя к ничтожеству? Зачем умирать ещё при жизни? Я никогда не пойму этих людей… Социальный педагог… Ты знаешь все правила, да? Почему же стремишься играть не по ним? …Ничто не имеет место быть. Я ушёл оттуда. Оставался один урок, и тот свободный. Да. Я тоже не вижу смысла в незначимом присутствии. Однако это долг. А что такое «долг»? Это просто звук из их уст, совершенно пустой звук.… Не несущий за собой никакого смысла. Да, это наш водевиль. Это наше печальное королевство. Я сел за стол. И как обычно погрузился в свои мысли. Костя…Я всё чаще замечал, что чем дольше наша разлука, тем больше я скучаю на следующий день. Стало совсем невыносимым думать о том, что он с кем-то смеётся. Разговаривает. Улыбается своей чистой улыбкой. Что чьи-то жестокие лапы норовят опорочить его душу. Забрать с собой. В бездну. Я не мог позволить этого. И к моему счастью, разум Константина развивался всё больше. Я уже вижу это…Толпы…Толпы оскверняющие наши могилы. Неправильные. Не такие как все. В своих пылких мечтах расчленяя нас поочерёдно, обжигая нашу кожу, пламенем ненависти. Но наша любовь сохранит нас. Вы, «правильные», можете убивать нас невероятное количество раз, но мы те, кто всегда будет жить! Жить в боли…Страданиях.…Но, не прося пощады. Неправильные. Я чист, я восстал из мёртвых. Я тот, кто крадёт его невинный труп, и с любовью заточает в землю и любимых склепах.…Прости мне мои извращения, над тобою. Прости меня за всё, что я делаю с тобой, мой ангел.…Но я не позволил бы никому больше так портить тебя. …Его не было дома уже двое суток. Я забыл про весь мир. Про всё существование, включая своё собственное. Себя.…И своё естество. Я истязал телефон в попытках дозвониться ему. Услышать его голос. Узнать как он… Тщетно. Я остался совершенно один. Кто знает… Может сейчас ты уже спишь. Вечно спишь. Смерть…Разложение…Трупный запах. Твоя кожа совершенно холодна.…С синим оттенком.…О, сколько в ней красок! Ты напоминал бы мне бабочку.… Не существует ни ада, ни рая.…Только ты и мрак. От чего же ты спишь? Стой же. Он не умер! Что ты делаешь?!... В натяжку нервы. Я забыл, когда по нормальному засыпал, и просыпался. Я забыл свою любимую жизнь. Себя с ним. Как же плохо,… Что со мной? Андрей…Ты стал зависим. Одержим. Человеком. И сейчас я по-настоящему страдал. От заката до рассвета. От своего бессмертия. От того что я просто не мог уйти. Чтоб не переживать всего этого. Чтоб не чувствовать боли. Не чувствовать ничего больше, что доставляло мне горе. Что погружало меня с головой в депрессии,…Что сбивало меня с пути. Расскажи, как ты делаешь это.…Как тебе это удалось? Приручить меня. Привязать к себе. И оставить, совершенно беспомощного. Я должен был найти тебя. Найти тебя был должен…Мои дни стали пустыми. Бессмысленными. Я не видел большей цели в жизни. Всё чего мне нужно было перед смертью…найти тебя. Убедиться, что ты не кричишь, зовя на помощь… Я пошёл к Паше. Он был единственным человеком, который знал нас обоих достаточно хорошо. Перед глазами всё плыло и дрожало. Вот, Андрей.… Это паника. Это твоя любовь… -Паша! -Привет…- он хотел улыбнуться, но, стало быть, обратив внимание на моё состояние, сдержал улыбку. – Что стряслось? -Пашка, водки. Он поспешно наполнил рюмку, и протянул мне. -Так что случилось? -Паша, Костя пропал! -Как?! Куда пропал?! -Его двое суток дома нет!!! -…Может, занят, чем-то? -Два дня? Он не берёт трубку. Он исчез! -Два дня…стой! Я его кажется, видел… -Где?! В глазах потемнело. Вот же она…Нить. Хватайся за неё…Чего ты ждёшь?! -Я покупал костюм,…Он стоял с парнем… -Ну! Да скажи же ты хоть что-нибудь!!! -А вы…того…вместе? -Да-а-а… -Он целовался с тем парнем…Вчера. Я замер. Внутри меня всё сжалось. Как же так…Ха-х.. Это, должно быть шутка.…Такая милая.…Такая колючая шутка.…Ха-ха-ха.…Как же так-то? Он больше не хочет меня? Почему? Я сделал что-то не так?.. Он оставил меня сам? Или его принудили? Я исчез…Мой внутренний мир покоиться во мне, и будет лежать так вечно.…Даже когда меня не станет. Всё вокруг замерло, и осталось где-то позади меня. -Спасибо. Я на ватных ногах шёл.…Шёл куда-то…Холодный воздух бил меня по лицу. Невыносимо больно… -Стой! Андрей! Моё тело обернулось.…А душа продолжала мчаться вперёд. Навстречу ветру. Навстречу смерти. Она так желала покоиться в холодной могиле, ощущая под собой гниль… -С ним был тот мужчина!...Как же его…Ты помнишь его! Ты злился на него! Ай, чёрт подери! -Ладно, Паша.…Это уже не важно… Улыбка растянулась по моему лицу. Я чувствовал себя марионеткой…рабом…своим собственным рабом…Я, больше не представлял, что мне делать. Куда мне идти. Я умер. Я сидел в сквере на скамейке. Мимо мелькали лица. Серые лица. С одними и теми же мыслями. С одним и тем же разумом. С одними и теми же потребностями… Никто из них. Никто…не представляет из себя хотя бы пыль. Это ужасно. Страшно.…Как же мне страшно… Пальцы, словно по собственному желанию выудили из пачки сигарет, одну сигарету и подожгли. Я сделал глубокую затяжку. Дым наполнил мои лёгкие. Пустота заполнилась.…Но, я прекрасно понимал. Что это только временно. А в чём смысл находиться здесь? Что меня держит?...Держит меня что? …Андрей… Мне здесь всё чуждо. Я боюсь этого места. Я потерял последнее, что мог держать. Последнее что держало меня. Что не давало мне упасть.…Лечь. И заснуть.… Кормя собой червей. Последнее в моей жизни…Боже,…если ты всё-таки есть? Почему не пошлёшь мне лёгкой смерти? Почему ты мучаешь меня? …Андрей… Смотри.…Смотри. Не опускай глаз в землю. Тебе ещё только предстоит жить. Зачем? Стоит ли начинать закончившееся? Зачем ты делаешь это? Зачем обманываешь сам себя? …Андрей… Ты чувствуешь? Ты ведь чувствуешь это. Клетку. Сковывающую тебя. А внутри? Ты чувствуешь? Клетку…Ты сам клетка. Клетка, заточившая пустоту. И чего стоит твоя любовь? Чего стоят твои чувства? Это всего лишь иллюзии…или нет? …Андрей… Ты. И только ты. На веки заточён в себе. А ты ведь почти не выбрался. Нет, ты всегда будешь жить в своём самообмане. Питаться своим самообманом. Ты сжираешь себя. Ты больше не можешь выносить эти голоса, Андрей. Я оглянулся. Вокруг меня собралось много людей…Что им нужно? Добить меня? Закрыть занавес? А не слишком ли рано? Я увидел знакомый силуэт. Я увидел вдалеке Антона,…а рядом его. Костю. Ну же? Рвись! У тебя же есть желание стоять на ногах! Для него. Ради него. На что ты потратишь последние силы? …Андрей… -Костя! – что же ты делаешь? Чего ты так упрям? К чему стремишься? Не хочешь уходить? Смотри, а он заметил твой крик. Его рука освободилась от руки Антона. Он летит к тебе. Еле порхая крыльями. Он ослаб… Мои веки закрывались. Я просто шептал «Позволь мне умереть…дай мне уйти отсюда. Я хочу. Я могу увидеть свет». Его руки коснулись моего лица. Вдох. Вдох. Я сломан,…но не сломался. -Андрюшенька…Что же ты? -Где ты был? -Я уходил,…что бы вернуться… -Забери меня… Мы снова сидели дома. Так как обычно. Только я другой. Только он другой. И тишина. -Мне наверно лучше уйти? -Зачем ты ушёл? -Я не хотел, чтоб тебе было плохо. -Плохо?! Костя, я… - я опять начал задыхаться. -Тише…тише – он обнял меня за плечи. Так же, как он делал это много раз. Его губы коснулись моего виска. Я согрелся. Дыхание вошло в меня. Я хотел жить. Сейчас. Никогда больше. -Я люблю тебя, Костя…люблю. -Я никогда тебя не брошу, Андрей…это были, такие муки…ты не представляешь…я, будто заблудился в вечности. Я будто ощутил себя чужим. Я так тосковал по тебе.…Это время должно было пройти. Чтоб понять. Чего мы стоим. -Страданий. -Боли. -Ада. -Смерти… -Любви… -Вечной любви… - завершил Костя, и его губы накрыли мои губы. Это странное чувство. Весь я будто наполнен был огнём. Страсти, тоски, злости и нежности…да. Таковым было моё состояние. А я ведь не забыл. Я всегда буду любить его. Такого моего.…Посмотри, Земля уже рушиться…Мы умираем, но не умрём…Мы с тобой, вечны,…Вечны с тобою мы… А любишь ли ты меня так же? Любишь. Да и зачем мне это? Я ничего не хочу от тебя. Я не хочу быть эгоистом. Я прошу лишь твоего дыхания. Взамен. На свою жалкую жизнь. Отданную тебе. 4 Тихий шорох лезвия заглушали стоны. Стоны совокупляющихся тел. Любимых тел. Таких раненых, таких своих…я медленно разрезал его кожу на руках, слизывая побежавшие ручейки крови. А теперь? Ты видишь эту жертву? Теперь ты чувствуешь эту любовь? Ты чувствуешь мой мир в тебе? Нет, нет. Конечно, не чувствуешь. Ты просто моё тело. Ты просто моё всё. Мне ведь так и не удалось заглянуть глубоко в тебя. Хотя…в каком-то смысле этого слова… Я вторгался всё глубже в него, не чувствуя себя. Он был для меня чем-то святым. Сладострастным. Он парализовал меня своими стонами. Возгласами. Криками. Мольбами. Обо мне. Мы оба сгорали от желания. Но не могли нарушить эту идиллию. Этот ритм. По моему телу разливалась, приятной истомой, дрожь…как я любил эти чувства. Этот роман. Наш роман. Я был бесконечно благодарен ему за эту награду. Высшую награду для меня. Моё счастье… Крик. Боль. Страсть. Или безумие? Искусство. Лезвие беспощадно скользит по его коже, открывая мне взгляд на эту жизненно важную жидкость. Она как рубины…нет, как мука, как удовольствие. Мои губы неистово кусали его губы, такие окровавленные, такие свои.…Такие чужие… Ускоряюсь. Я вижу, вижу как тебе больно. Касаюсь губами твоей шеи, так невинно, так мелко. Гримаса боли на его фарфоровом лице тут же сменяется наслаждением. Твои стоны божественны для меня. Это как музыка, отправляющая меня сначала в рай. Мою грешную душу, ввысь.…А потом она приводит меня в реальность, сильным ударом ударяя о раскалённую землю, так нежно, изощрённо кладя на дьявольское ложе. Твои глаза затуманены мукой и удовольствием, твоё тело выгибается и извивается подо мной от экстаза, отвечая на мои ласки. Мой язык очерчивает соски, пытаясь сорвать этот куш. В виде твоих возгласов. Получается. Теперь ты снова мой. Моя жизнь. Целую твои рёбра, я знаю, ты это любишь. Пересчитываю их кончиком языка. Ты уже даже не стонешь. Ты просто дрожишь от моих прикосновений, время от времени срывая хриплые крики, с припухших губ. Веришь мне? Все эти стоны не стоят, ровным счётом, ничего. Это ощущение своей плоти в тебе…только так я мог чувствовать тебя насквозь. Только так. Всё глубже, грубее, с каждым разом… Кончаешь. Нет, постой. Я не успел, не успел ещё насладиться тобой. Я плавно двигаюсь в тебе, давая остыть, остыть для новых стонов. Что ты выберешь? Боль? Искупление? Я знаю, моё счастье. Знаю. Посмотри. Брось свой взгляд вокруг, пусть в глазах темнеет от моих толчков в тебя. Зомби танцуют балет, кружатся бабочки. Бабочки нашей любви…Любви нашей бабочки. Искупление. Ты слишком сильно задеваешь меня своими чувствами. Твоё лицо, изображавшее всё. Всё. Я не сдержался. Простите меня. Демоны. А знаешь ли ты, что теперь выбрал я? Я выбрал это ради себя…ради тебя. Восстание из мёртвых? Восстание из мёртвых, моё счастье. Выхожу из тебя, покидая твои святыни. Ты прижимаешь ко мне, как бы извиняясь за то, что оставил меня. Зачем мне твои извинения? Зачем? Что я найду в них? Ничего. Мне нужна лишь твоя душа, и твоё тело. Ах, нет. Твой разум. Я сжираю его с каждой секундой проведённой вместе. Мои бабочки порхали у меня в груди, я чувствовал их проникновенные прикосновения крыльями к моим гниющим костям. Они давали мне покой,…а давало ли это покой миру? Нет. Сначала нужно было прекратить мои страдания. Да. И лишь без моего существования мир обретёт свою свободу, свою поддельную чистоту, которую я «опорочил». Я бережно обнимал его. Такого своего. -Андрей? -Да, Кость? -Андрей, ты же не любишь меня больше? -А что для тебя значит любить? -Не знаю,…теперь уже не знаю. -А я знаю. Я больше не люблю тебя, Константин. Я возношу тебя. Я ровняю тебя со своей жизнью. Я дарую тебе свою жизнь. Жизнь полную мук и страданий…Нужна ли тебе такая жизнь? Конечно, нужна, Константин. Не в поисках ли ты ада? Ангел ищет ад. Забавно, не так ли? Возлюбленный… Моя возлюбленная душа. Моё возлюбленное тело. Мой возлюбленный разум. Ты ведь знаешь, в чьих руках бы ты не был, я всё равно найду тебя. Найду, забрав с собой, в мои клетки. Вечные клетки покаяния. Его губы коснулись моего плеча. Да, он всё понял. -Я люблю тебя, Андрей… -Я знаю, Костя. Посмотри.… Это же твоя вечность. Ты этого хотел? – я взял его на руки и отнёс в кладовку. Перед глазами замелькали яркие краски смерти. Облики моих пациенток. Я ваш Бог, миледи. Я тот, что решает ваши жизни. Я тот, кто всегда будет слышать ваши молитвы. Молитвы зверя. Такие чистые.…Такие адские муки. Костя взял бабочку на палец, и я завороженно смотрел, я ждал. Ждал, что он сделает. Мы оба знали. Чего я хочу. Хочу я чего?.. Быстро…быстро…как же ты неуклюж. Но это ведь твой первый раз. Твоя первая любовь. Ох, а сколько бабочек истязал я, пока научился бесследно возносить их в вечность. Мне так интересно, что было сейчас в твоей голове. Чувствовал ли ты это наслаждение. Запах смерти. Или это я настолько тронутый судьбой? Да, я определённо сошёл с ума. Да и что такое сойти с ума? Я просто растворил свой разум в зловонии ада. Ад, смерть…мои мысли уже не были ни о чём другом. Я чувствовал исходящий от него, запах смерти…Я жаждал съесть его. Поглотить его! Боже. Когда же ты отпустишь мой мир? Когда позволишь мне насладиться жгучим огнём? Когда я буду с остальными грешниками вариться в котле, испепеляясь, стонав от любви. От того, что мне предначертано. Внутри меня играла эта музыка…её слова, напоминали бы стоны мучавшихся от совести убийц. Какой убийца будет мучиться от совести? Только никудышный. Только ненужный. Только слабый. Значит и я такой же. Значит, я тоже мучаюсь от совести. Вряд ли. Костя явно дрожал. Да, он определённо чувствовал запах смерти. Его пальцы взяли бабочку. Как неловко. Е же неудобно. Ты отвратительный жнец. В твоих глазах виднелся ужас, страх. И в то же время ласка. Да, ты научился любить. Теперь я видел это так же хорошо, как и своё остывшее тело. Стекло. Его стекло имело тёмный оттенок. Прости мне этот жест. Прости, что заставляю тебя делать это. Но иначе ты не познаешь меня так, как познал когда-то я. Иголка вонзилась в тельце бабочки. Как ты не хотел этого. Но что же? Ничего не произошло? А чего ты ждал? Нет. Я заметил на его лице лёгкую улыбку. Его глаза были переполнены желанием. -Ты же слышишь это? Ты слышишь её шёпот? -Андрей, она уходит. -Что она видит, Костя? Скажи мне, что она чувствует. -Любовь. Это, то, чего ты ждал, Андрей? Да-а. Это то, чего ты так хотел. Чтоб тебя поняли. Чтоб ты был понят. Чтоб Константин увидел эту бездну. Эта бездна для тебя. Ну же? Ты видишь это? Эти тысячелетия. Я маленький…ничем не отличающийся от кого-либо ребёнок. Но в моей душе фонтаны злости. Ненависти на этот пустой мир. Всё так просто. Я плачу.…Ах, малыш, зачем же ты плачешь? Ты станешь Богом нового мира. Мира мёртвых. А знаком ли тебе этот сон? Который уже так долго длится? В котором ты умираешь, и просыпаешься вновь. Для того что бы упасть на колени, и молить о пощаде. Ты мечтаешь о смерти? А ведь тебе ещё так долго. Ты словно бабочка, поверженная бабочка. Ты ведь знаешь, на самом деле, внутри тебя всё умерло. Всё так мертво и так тихо…и я вижу это, мой потерянный ребёнок. То, что вечно покоиться там…внизу. Ты верил, мой наивный ребёнок, что однажды время, победит смерть. И ты не ошибся. Как же ты прав! Как же ты прав… Я подросток. Одни и те же мысли. Ты греешь и растишь их. Ты ведь не отпустил их? Нет. Дрожа от восторга. От страха. Ты требовал ещё, мой взрослый ребёнок. Ты гонялся за счастьем. Возьми его прямо сейчас. Возьми. И оно будет твоим. А как же смерть? Это было твоим домом. Твоим счастьем. Разве ты не видишь, как она внемлет каждому, твоему вздохну? Как жадно наблюдает за тем, как вздымается и опускается твоя грудь? Ты видишь это? Как она жаждет забрать тебя с собой? Навсегда заточив в подземельях? Навсегда. И вот ты вырос, ты полноценен. Ты созрел для этого, для убийства. Мастер убийства. Закрой, закрой же свои глаза! Они не подчиняются? Извлеки их. И сожги. Забудь о своих мыслях. Ты не можешь существовать в этом мире больше. Твоя любовь…утащи его вниз. Он так долго мучился. Сломай это хрупкое сердце убийцы. Разбей его о камни. Подари ему смерть. Этому взрослому ребёнку. Богу. Любителю бабочек. Я разбил кулаком террариум. Бабочки, потоком чувств, нежно порхая своими крылышками, стремились ко мне. На плечах. Голове. Глазах. Да, мои дети разврата. Мои тёмные дети. Теперь вы – моя свобода. Настал этот момент, дорогие…мои любимые. Пришло время попрощается с этим скучным миром. С солнцем. Зачем оно тебе нужно было? Даже оно тебя не грело так, как грели они. Ну же? Переступи этот болевой порог. Я размазывал кровь по своему телу. Оставь их,…оставь свой свет позади. Я поманил пальцем Костю. Он послушно подошёл. Он тоже чувствовал это. Он прощался с миром. Он так не хотел… Он так не хотел, чтоб ты проснулась. -Ты готов к этому? -Андрей… -Ты станешь моей плотью от плоти, и кровью от крови моей. Ты станешь мной…Мой станешь ты… -Андрей…я люблю тебя. -Я люблю тебя…так, позволь же, мне, взять то, что ты должен был отдать, с самого начала… Он стоял босой и жаждущий. Моих прикосновений. -Моя прекрасная бабочка…моя чудовищная жизнь. Мои жалкие страдания. – Тыльная сторона моей руки ласкали его щеку. Он прижимался ей ко мне. Он так хотел уйти. Уйти,…но этого ещё не достаточно. Ещё не достаточно. – Иголка будет слишком мала для тебя, моё великолепие…Моё дыхание… Я ушёл на кухню. Порывшись в ящике, я нашёл мерцающий, охотничий нож. Как он прекрасен. Ты чувствуешь это? Ты чувствуешь эту боль? Эту смерть? Она уже стоит на пороге. Он уйдёт первым. Я провожу его,…следуя по его пути… Буквально летя, я вернулся в кладовку. -Позволь мне…позволь мне взять…и тебе воздастся. Тебе всё воздастся,…почувствуй это. Не бойся. Почувствуй биение моего мёртвого сердца.…Почувствуй. И лети…лети туда, куда летят они…куда полечу я. Лети, мой любимый… Я бережно прижал его к себе. -Я люблю тебя…. Вонзив нож в его живот, я замер. Я наблюдал, как текла кровь. Его кровь. Как вытекала из него жизнь. Стекая по его обнажённому телу. Смерть…я слышу твои шаги. Ты уже здесь. Кровь…потоком лившаяся из его раны…лишённый сил, он опустился на пол… -Андрей…Мне холодно.…Какие холодные камни… -Я знаю. – Я осторожно поцеловал его. Он закрыл глаза. Я взываю к вам, черви. Это мёртвое тело…это мой возлюбленный. Он вступает в загробное царство…земля…Ад, я доверяю вам…его тело…теперь бездыханное. Твоя душа, мой возлюбленный, скоро обратиться в прах. И с этого момента принадлежит только мне…и ничто. Ничто не должно тревожить его покой… …Я сидел на полу, держу труп моего любимого. Я всего лишь ждал,… когда я засну. Ты посмотри на эту идиллию. Новый цветок в старом букете…ещё один грешник в аду. Я никогда больше не увижу тени. Никогда не увижу тень…твои слёзы…мой жемчуг. Мои драгоценности. 5 Бабочка…ты видишь её? Она проводила нас в ад. … Последними горстями песка засыпалась общая могила. Последними …. Я так любил тебя, мой ангел. Я буду любить тебя вечно. Всю нашу вечность.