Другой конец провода

День Кобейна начался не по плану с самого утра. Репетируя новые песни со своей совсем непопулярной группой, у его гитары отлетела струна, а заменить еë не было возможности, потому пришлось играть без одной струны. Хотя, Курт имел привычку разбивать свои инструменты во время концертов в небольших клубах, так как зрителей это забавляло, а ещë таким образом он проявлял свои чувства и выплëскивал эмоции. После репетиций, направляясь домой в свою небольшую квартирку, из которой его вот-вот должны были выселить из-за неуплаты аренды, хотя сейчас он наконец начал выбираться из долговой ямы засчëт хороших сборов на концертах, Кобейн совсем неудачно упал, разодрав колени и ладони. Рваную одежду было не жалко, так как Курт только и таскал грязные и потëртые шмотки, но вот коленки и руки не сильно, но неприятно болели. И вот, небрежно и быстро обработав свои раны и наконец рухнув в кресло после тяжëлого дня, Курт даже не успел расслабиться, как у него зазвонил телефон. Звонков от кого-то он вроде не ждал, но ответить надо было хотя бы для приличия, вдруг что-то срочное. Кобейн поднял трубку.  — Да, алло?  — Ой, я звонил Эмили, она не здесь? Похоже, это просто кто-то ошибся номером.  — Я, конечно, знаю одну Эмили, но не думаю, что это она.  — Чëрт, тогда извините, я, кажется, ошибся номером!  — Всë в порядке. Довольно типичная ситуация, но неожиданно для Кобейна, между ними начал завязываться диалог.  — Может это не моë дело, но у вас красивый голос. Вы случайно не какой-нибудь певец? Курт даже засмущался. Ему было немного неловко, но он хотел посмотреть, что из этого выйдет.  — Есть такое. И можешь обращаться на «ты».  — Оо, я тоже пою. Ну, знаешь, как любитель. У меня есть своя группа и всë такое, но нас никто почти и не знает. Даëм концерты в мелких барах и клубах, если честно, порой бываем в совсем отвратительных местечках.  — Оо, понимаю. Сегодня испытал такое же отвращение, играя в подобном месте. Помню случай, когда какой-то пьяный мужик блеванул на моего барабанщика, это было мерзко.  — Меня когда-то кинули через стол, было больно и в итоге завязалась драка, но я выиграл.  — Позволь узнать твоë имя?  — А… Уильям. Зови меня Уильям. Курт понял, что тоже нужно как-то представиться. Он не очень хотел говорить своë настоящее имя в разговоре с пусть даже приятным незнакомцем, поэтому, решил представиться своим вторым именем — Дональд.  — А я Дональд.  — Отличненько, может, поболтаем? Мне просто скучно.  — А давай.  — Что ж, Дон, на каких инструментах играешь? Я вот на пианино и немного на гитаре, но на пианино больше. Я просто учился играть и петь в церковном хоре, если честно, паршивое место, но отчим гнал туда.  — А я на гитаре и барабанах умею, но я сам учился и петь и играть.  — Уважаю самоучек.  — Да, они правда хороши и порой даже более успешны, чем те, кто учился где-то. Какие группы ты любишь? Я обожаю The Beatles и Pixies, но ещë вдохновляюсь Sonic Youth, Led Zeppelin и всяким андерграундом.  — А я обожаю Queen, самая лучшая группа в мире.  — Фредди Меркьюри правда легенда, хотя мой фаворит в музыке — Джон Леннон. Настоящий гений и интересный человек, я даже могу понять его.  — А что насчëт Пола Маккартни?  — Он меня как-то смущает, Джон гораздо лучше.  — На самом деле, я даже согласен. А откуда ты?  — Вашингтон, Абердин, но живу в Сиэтле.  — А я из Индианы, Лафайет, но сейчас в Лос-Анджелесе, и хорошо. Мой родной город — это помойка, где можно разве что бухать. Я просто понял, что либо я делаю что-то, либо сопьюсь под мостом, ну и я выбрал первое. Вообще, весь штат Индиана — отвратительное место.  — Согласен, там далеко не самое приятное общество. Мой родной город тоже отстойник. Там нет никаких творческих и интересных людей, все мои сверстники оттуда были кучкой придурков, единственная жизненная цель которых — трахнуть кого-то и выпить. Поэтому, я тоже решил свалить, правда выбрал не Лос-Анджелес, а попроще — Сиэтл. Здесь хотя бы есть с кем потусоваться.  — Приезжай в Лос-Анджелес, здесь ещë круче.  — Может, когда-нибудь, как встану на ноги. Вообще, мне и в Сиэтле нравится. Тут есть особая атмосфера андерграунда и музыки, не знаю, как объяснить. Если посетишь, то поймëшь.  — А у твоей группы уже есть альбом?  — О, у нас нет ничего на пластинках и дисках, мы пока просто играем каверы и что-то авторское, но не записываемся. Хотя, возможно скоро мы выпустим сингл, но это пока что не точно.  — Аа, понимаю. Я тоже вот никак не могу собрать в кучу силы, деньги и всë такое.  — Ладно, я пожалуй пойду поем, а то только домой пришëл.  — Окей, спасибо за приятный разговор, Дон. Может, созвонимся ещë раз потом?  — Да, можно было бы.  — Ну тогда давай, пока, и спасибо.  — Пока, Уильям. Кобейн бросил трубку. Это был странный и случайный разговор, но почему-то после него Курту стало как-то хорошо и спокойно, будто он знал этого человека очень долго. Он редко рассказывал так много вещей о себе, а тут выдал довольно личные вещи незнакомцу из телефонной трубки. У него был правда красивый голос, так подумал Кобейн. Почему-то у него было чувство, что это всë было не случайно, но это могло показать только время.