× × ×
Громко хлопнув за собой дверью, Жон тут же запрыгнул на свою кровать. Он зарылся лицом в подушку, приглушая рыдания. Он просто не мог понять. Каких качеств у него нет и не будет? И почему Охотники — не герои? Они убивают Гримм! Спасают людей! Почему отец просто не мог дать ему шанс? Один маленький шанс проявить себя! Доказать, что у него есть эти качества! Какими бы они там ни были… Да и вообще! Он не соответствовал своим словам! То говорит, что Охотники — герои, то — нет! Он просто всё выдумывал и отговаривал Жона от его мечты! Медленно, но верно, он успокаивался. Рыдания стихли, плечи перестали неконтролируемо дрожать и дыхание стало ровным, пускай и немного прерывистым. Единственными признаками того, что Жон недавно плакал как маленькая девчонка, были мокрая подушка, сопливые всхлипы и немного зудящие глаза. Мысли Жона перешли в более спокойное и, можно сказать, меланхоличное русло. Жон мечтал стать героем. Как его прапрадед, который гордо носил звание Охотника. И как прадед, ещё один Охотник. И даже… как его отец. Почему он не мог пойти по стопам своего отца? Продолжить, так сказать, семейную линию Охотников. Ну или, хотя бы, по стопам своего дедушки! Почему ему просто не дают проявить себя и доказать, что он может стать Охотником? Жон уставился в потолок, безвольно раскинув руки и ноги по кровати. Просто проявить себя… Жон моргнул. Если было возможно, то у него над головой бы зажглась лампочка. На его лице стала расплываться неуверенная улыбка. Похоже, Жон знает, что ему нужно делать.× × ×
Это было сложно, но Жон справился. Он забрал Кроцеа Морс, семейную реликвию, оставшись незамеченным. Его отца нигде ни было. Жон приписал это тому, что он пошел навестить старых друзей или отправился на миссию. Его мама, Жаклин, ушла за продуктами. Его старшая сестра Саффрон поссорилась с отцом и, громко хлопнув дверью, переехала на Аргус к своей жене Терре ещё в прошлом месяце. Несмотря на то, что отец плохо отзывался о Терре и их с Сафрон отношениях, Жон лично считал их классным дуэтом. Его вторая по старшинству сестра, Блейн, была во дворе. С лёгкой, грызущей, завистью Жон понаблюдал за её тренировкой техник ближнего боя. Он как-то раз пытался их повторить и… Ну, всё, что можно сказать про его импровизированную тренировку — сломанный нос и вывихнутая лодыжка. Просто не спрашивайте. Это очень неловкая история. Что-то неразборчиво пробурчав себе под нос, Жон продолжил проверять обстановку для осуществления своего плана. Близняшка Блейн, Джинджер, похоже, опять сидела в своей комнате. И, эм, готовилась к исследованию? Жон не совсем понимал, что она задумала. Какая-то экспедиция? К чему бы она не готовилась, он как-то раз слышал, что её будет сопровождать лицензированный Охотник и учитель истории. Доктор Берт Джублс или что-то в этом роде. Клементина была на кухне и готовила себе закуски. Жон был уверен, что она его видела, но решила проигнорировать. Она была начинающим ученым и её больше волновал какой-то эксперимент. Вторая пара близняшек, Аврелия и Дейзи соответственно, вернулись в гостиную и смотрели телек. Слава Братьям, их глаза были прочно приклеены к экрану. Однако Жон ни мог не нервничать. Лишь вопрос времени, когда они начнут спорить чья очередь переключить канал. Если они его заметят, всё пойдёт насмарку — они немедленно втянут его в игры или заходят присоединиться к его плану. Жон не может этого допустить. И, наконец, Санни, (которая старше его на десять месяцев!) поливала цветы перед домом. Из всей семьи, сейчас, она представляла наибольшую опасность его плану. Она блокировала выход и когда Жон ступит за порог, она тут же об этом узнает. Но, к счастью, он всё продумал. Вытащив гитару из чехла, Жон положил внутрь Кроцеа Морс. Да, тут была одна проблема. Чехол был из непромокаемой ткани. Заметить, что внутри нет гитары, а лежит что-то другое было чертовски просто. Всё, что ему оставалось делать — это держать чехол немного в стороне, вне её поля зрения, пробежать как можно быстрее и понадеется на удачу! Глубоко вздохнув и поправив лямку футляра, Жон распахнул дверь и побежал. Санни, ненадолго оторвавшись от поливания цветов и выкорчевывания сорняков, мазнула по бегущему Жону взглядом. Она мысленно поморщилась. Короткая ссора между папой и Жоном была слышна чуть-ли не на весь дом. Санни не могла вспомнить ни одного раза когда Жон так громко плакал. Он никогда не срывался и не перечил родителям. Были маленькие капризы, да и только. Так что этот срыв оказался настоящей бомбой. Впрочем, этого, наверно, и следавало ожидать — даже у самого терпеливого человека есть свои пределы. Впрочем, как бы сильно Санни не любила своего брата, она, как и все её сёстры, были согласны с папой. Жон и Охотник, как-то… не лезло в одно предложение. Это было просто не для него. Жон был покладистым и заботливым братом. Он ни в чем не отказывал своим сёстрам и всегда приходил им на помощь. Санни со смехом вспоминала надутого Жона в платье с косичками и макияжем. Пускай как парню, ему это совсем не шло, всё равно было довольно забавно. Да и куча фотографий были приятным дополнением. Будет чем смущать Жона перед его друзьями. Когда они у него появятся… С улыбкой покачав головой, Санни повернулась к убегающему Жону и, сложив руки в садовых перчатках рупором, крикнула: — Вернись к шести, Жон! Сегодня на ужин мамина особая запеканка! — Обязательно буду! — полуобернувшись крикнул Жон, при этом чуть не споткнувшись о собственные ноги. Санни рассмеялась и с более живой и спокойной улыбкой вернулась к цветам. Жон сильный парень. Он со всем справиться. Что могло пойти не так?× × ×
Жон был в глубокой заднице. Добравшись до окраины своего родного города Домреми, он вытащил Кроцеа Морс из футляра. Драгоценный чехол Жон положил между корней большого и старого дерева. Позже он собирался вернуться за ним. Жон с растущим нетерпением ринулся в лес. Он бродил в поисках своей цели до вечера. Солнце опустилось за горизонт и стало темно. Если бы не чистое небо и яркая луна на фоне звёзд, была бы кромешная тьма. Жон со временем начал чувствовать сомнения. Родители и сёстры наверняка уже отправились его искать, когда поняли, что стемнело, а его нигде нет. Жон уже было собирался сдаться и бросить всё это к чертям (ему в любом случае дома устроят взбучку), но замер. Из темноты раздавались шорох травы и хруст веточек. Множество алых огоньков зажглись во тьме крон высоких и крючковатых деревьев. Их свет горел хищным любопытством. Они тихо принюхивались. Они чувствовали амброзию разочарования и аромат отчаяния. От двух самых больших и высоко расположенных огоньков послышался одобрительный рык. Они выдвинулись на охоту. Высокие, мохнатые и горбатые фигуры ступили из-под теней деревьев на лунный свет. Жон сразу же их узнал. Немного застигнутый врасплох, он приготовился как мог. Ножны были поспешно раскрыты в щит (он еле как их поймал!) и прикреплены к левой руке. Меч был плотно зажат в правой. Жон встал в стойку, которую много раз видел у отца — ноги расставлены на ширине плеч, одна впереди другой в пол оборота, щит перед собой, а меч… А что делать с мечом, Жон был не до конца уверен. Он ощущался в его руке немного шатко, будто в любой момент мог выскользнуть из вспотевшей ладони. Ему то и дело приходилось елозить по рукояти, поправляя неудобную хватку. Жон настороженно осматривал Беовульфов, прикрывшись фамильным щитом. Волкоподобные прямоходящие существа были горбатыми и черными как сама ночь. Лишь их глаза и клыки хищно сверкали, давая обличие почти невидимым в темноте существам. Беовульфы так же осматривали Жона, но не с настороженностью, а с любопытством ребёнка, получившего новую и интересную игрушку. Жон чувствовал как у него подкашиваются и трясутся колени. Столкнувшись с самим воплощением смерти и разрушения лицом к лицу, он мог лишь дрожать за щитом, не зная, что делать. Лишь инстинктивное знание, что его немедленно загрызут и обглодают, не дало Жону унести ноги, вопя как маленькая девочка. Альфа терпеливо стоял в тени и наблюдал. Он чувствовал благовоние страха от человеческого ребёнка. Стая окружила его со всех сторон, зажав в плотные клещи, о которых мальчишка даже не подозревал. Всё что ему оставалось делать — это наблюдать за кровопролитием. Один из Беовульфов, вдоволь насмотревшись и прочувствовав страх и неуверенность, ринулся в атаку. Застигнутый врасплох, Жон скрылся за щитом, принимая мощный удар когтистой лапы. По костям тут же расползлась зудящая и звенящая боль. Лишь чудо не дало ему рухнуть на землю и быть растерзанным. Отступив на несколько шагов, Жон вслепую замахнулся мечом. Тот криво просвистел в воздухе, чудом попав в шею продолжившему атаку чудовищу. Он тут же отдёрнул руку с мечом, почувствовав в ней болезненную вибрацию от удара по чему-то твёрдому. Жон тяжело дышал, ожидая ещё одну костедробящую атаку. Текли секунды. Так и не будучи атакованным, он неуверенно выглянул из-за щита. То, что он увидел, заставило Жона одновременно с восторгом затаить дыхание и попятиться с нарастающим чувством тошноты. Туша Беовульфа распростерлась у его ног, медленно истаивая тёмным пеплом на ветру. Его голова неестественно накренилась в сторону, открывая миру кривую рану, наполовину проходящию через шею и истекающую черной жидкостью. Если присмотреться, то можно было увидеть белые раздробленные кости шейных позвонков. Зрелище было настолько отвратительным и кровавым, что Жон чуть сблеванул прямо на месте. Ему никогда раньше не приходилось сталкиваться с такого уровня жестокостью. Но несмотря на всё это, Жон понял кое-что важное. Он был совершенно не готов. Он ничего не знал о Гримм, как они работают и тем более как с ними драться. Часть его плана состояла в том, чтобы убить Беовульфа, отрубить ему голову и принести её домой. Так он собирался доказать отцу, что он может убить Гримм и стать Охотником. Жон с оцепенением понял, что не знает слишком много и что план просто не работает. — Аааа! — он совсем не по-мужски вскрикнул, когда режущая боль прошлась по его плечу до самого локтя. Жон тут же выронил меч из раненой руки. Он отшатнулся на несколько шагов в сторону. Жон стиснул зубы, когда на глаза нахлынули предательские слёзы от самой чудовищной боли, которую он когда-либо чувствовал. Тихо подкравшийся к нему Беовульф, довольно и остервенело скалился в испуганные глаза Жона. С когтистой лапы на залитую лунным светом траву капнули бордовые капли. С нарастающим ужасом в своём сердце, Жон осознал, что это его кровь. Он начал задыхаться от паники и боли. Сердце, отчаянно качающее кровь по телу, притупило боль адреналином, но только усугубляло кровопотерю из рваной раны. Вцепившись в щит так прочно, что заболели кости, Жон отчаянно оглядывался по сторонам широко распахнутыми глазами. Казалось, что хуже и быть не может, но только сейчас он по настоящему понял, насколько много тут Беовульфов. Они окружили его непроходимой стеной тьмы, впившись в него животными взглядами и чудовищно широкими оскалами зубастых пастей. Жон понял, что с самого начала всё это было тщетно. Вот почему отец не хотел, чтобы он стал Охотником? Он оказался слишком слабым, глупым и невнимательным. Он был всего лишь ребёнком, глупым ребёнком, гоняющимся за сказками и мечтами о рыцарстве. В этот момент Жон думал, что умрёт. Что Гримм, окончательно сомкнув свой капкан, набросятся на него и растерзают. …А потом появилась она. Жон сразу же заметил вышедшую из леса высокую белую фигуру. У него тут же спёрло дыхание. Она выглядела как ангел, спустившийся с небес на нечистую землю. Её изящное и тонкое тело было белым как кварц, напоминая формой развевающиеся платье. Лишь её волосы, руки похожие на рукава, плавно перетекающие в три пальца, с нижней частью "платья" были нежно голубого цвета. Её волосы сверкали в свете луны, уложенные красивым образом — по бокам с завитыми концами и с длиной челкой, закрывающей одну сторону лица. Из уголков её глаз выходили короткие плавные шипы, напоминая причудливую, но красивую карнавальную маску. Янтарный, как её глаз, рог, высился на тонкой груди, завершая царственный ансамбль. — Гардевуар, — сказала Леди, разрушая леденящую тишину своим прекрасным голосом. На секунду её янтарный взор остановился на Жоне. Она смотрела успокаивающе и с приятной улыбкой, без слов говоря, что всё будет в порядке. Что ничто не причинит ему вреда, что любые раны исчезнут без следа и он сможет не только увидеть восход солнца, но и забыть эту ночь как страшный сон. И Жон ей почему-то верил. Её улыбка тут же спала, когда острый взгляд заскользил по Беовульфам. Гримм, заприметив нечто неизвестное и, возможно, опасное, принялись настороженно расступаться в стороны. Альфа, вышагнул из-под тени деревьев и громогласно завыл. Жон вздрогнул и попятился к Леди, заметив более мускулистую, высокую и бронированную фигуру. Он даже не знал, что такая здоровенная бандура может так легко спрятаться в темноте! Жон сглотнул, ставшей вязкой, слюну, и бросил неуверенный взгляд на Леди. Его плечи подрагивали, щит стал весить под тонну и даже двумя руками его стало откровенно сложно держать. Жон чувствовал слабость и холод по всему телу. Каждый порыв ветра сотрясал его неконтролируемой дрожью. Одежда, пропитанная кровью и потом, неприятно липла к ледяной коже. Но несмотря на всё это и то, что он был совершенно беспомощен в этом ситуации, всё что Жону оставалось — это собрать крохи своей силы воли и держать фамильный щит дрожащими руками. Всё было в руках загадочной Леди. Бросив на Жона быстрый обеспокоенный взгляд, Леди переключила всё своё внимание на Беовульфов и Альфу. Она широко раскинула руки, будто пытаясь обнять весь мир. И, Жон с изумлением и отвисшей челюстью наблюдал за тем, как мир ей отвечал. Луна и её свет засияли ярче, чем когда-либо прежде. Шар розовой энергии образовался перед её грудью, словно из ниоткуда. Она аккуратно сдвинула руки, будто невесомо поддерживая шарик. И слегка подтолкнула его. Шар метнулся вперёд как пушечное ядро. Будто это было каким-то сигналом, всё внезапно пришло в движение. Беовульфы разбежались в разные стороны, спасая свои жизни на чистых инстинктах. И не зря — одному из их собратьев не повезло попасть под, кажущийся безобидным, шарик. От Беовульфа не осталось и следа. Он испарился, словно его и не существовало. А шар продолжил своё движение даже не замедлившись. Он разбился на осколки нежно-розового цвета, врезавшись в дерево, успев испарить несколько Гримм на своём пути. Жон тут же бросился на землю и накрылся щитом. На секунду его дыхание сбилось от боли — он совершенно забыл про рану. Леди тоже не осталась в стороне и пришла в действие. Раз за разом она грациозно взмахивала руками, перескакивая с места на место, будто танцуя. После каждого её взмаха в сторону Беовульфов летели огненные кольца, закручиваясь как смертоносные пилы. Они срезали одного Гримм за другим, не оставляя им и шанса на выживание. Как по волшебству, не загорелось не единой травинки. Альфа, самый умный и самый старый Гримм из стаи, пытался бежать, когда поляна за считанные секунды почти полностью опустела. Попытался. Леди Луна (как мысленно назвал её Жон) была безжалостна. Её глаза засияли нежно-голубым светом. Точно такой же свет обвился вокруг Альфы, приковав на место как каменное изваяние. Она изящно взмахнула рукой. К шоку Жона, здоровенная и мускулистая туша Гримм взмыла в воздух, будто не весила ничего. Леди Луна легко махнула вниз. Туша приземлилась с ужасным грохотом, сотрясая и раскалывая землю. Жон нутром ощущал как плоть Гримм сминается как мокрая бумага, а броня и кости дробятся на осколки. Всё погрузилось в тишину. Леди несколько секунд осматривалась, выискивая опасности. Не обнаружив ничего, она повернулась к Жону и поспешно подбежала к нему. Леди скинула с него щит и помогла ему встать. У Жона тут же закружилась голова и подкосились ноги. — Ч-что-то мне не хорошо… Жон никогда раньше не чувствовал себя так плохо. Из него будто вытянули всю жизнь. — Гар, — поспешно сказала Леди, протянув руки к его ране. Жон уставился на неё в вялом недоумении. Адреналин сошел на нет и он почувствовал себя так, словно в любой момент мог вырубиться. Руки Леди обвило мягкое розовое сияние. Не успел Жон испугаться, как сияние перетекло на рану, принося долгожданное тепло. Прошло всего несколько секунд и пульсирующая боль исчезла. Когда сияние погасло, Жон обнаружил чистую бледную кожу. Без следа прежних ран. На краю сонного сознания промелькнуло немного обиды — он пережил атаку Беовульфа и у него даже не осталось крутого боевого шрама! Жон встряхнул головой и сосредоточил размытое зрение на Леди. — …Эм, мы раньше виделись? Она выглядела в чем-то смутно знакомой. Несмотря на неразбериху в своей голове, Жон был уверен, что запомнил бы её надолго. Такой образ, да взять и забыть!? Непостижимо! Но похоже даже в этом Жон переплюнул сам себя. Поддерживая его под руку, Леди улыбнулась и кивнула. — Гар! Жон смущенно на неё посмотрел. Хоть убейте, но вспомнить он не мог. Да и… — …Эм, гар? Что это значит? — Гардевуар. — Ага… Эм, а это что значит? Будто совершенно не видя смущенность и неловкость Жона, Леди улыбнулась и гордо прижала одну руку к груди, поверх рога. — Гардевуар! — Тебя зовут Гардевуар? — это было довольно странное имя. Задумчиво наклонив голову и поджав губы, Гардевуар немного замялась к всё растущему смущению Жона. Она недолго, показательно, держала руку на груди, прежде чем обвести ею округу. — Гардевуар! — … Шестеренки в его голове вяло завертелись, пока Жон в ступоре смотрел на… Гардевуар? Это её имя? Или нет? Пока его мозги работали на всех возможных в его положении скоростях, Леди терпеливо ждала. Шестерёнки встали на место. — Аааа! — Жон кивнул самому себе, — Это название вида, да? Леди кивнула. — Фавн-Гардевуар? Нужно будет спросить Клементс, — пробормотал себе под нос Жон, не заметив недоуменного взгляда в свою сторону. Он устало вздохнул, ненадолго прикрыв глаза. Ветер был обжигающе холодным, а тело неконтролируемо дрожало. Ему хотелось лечь в свою кровать и вырубиться. Успокаивающее тепло под боком не помогало. Будь Жон в другом состоянии ума, то он бы уже вовсю смущенно мялся и позорил себя неловкими ужимками. Единственные люди, которые когда либо вторгались в его личное пространство — это члены его семьи. Но сейчас? Жон был опустошен эмоционально и слишком устал для всего этого. — Извини, но я правда не могу тебя вспомнить. Мне правда, очень, очень жаль, — безнадёжно бормотал Жон, неловко отводя взгляд. Блин, они могли впервые по настоящему познакомиться только здесь и сейчас, а он уже выставлял себя дураком! Хотя, если подумать, он и до этого успел показать себя конченным дебилом. Гулял посреди леса ночью и чуть не помер от Беовульфов! Тех самых Беовульфов, которых любой, даже самый никудышный Охотник, режет в капусту толпами! Не успел Жон ещё глубже погрузиться в пучины бесконечного и бессмысленного самобичевания, как почувствовал тычок в щеку. Он недоуменно посмотрел на успокаивающе улыбающуюся Леди. Кстати об этом. Жон мысленно себя отругал — со всей этой суматохой, он совершенно забыл задать один очень важный вопрос! — Как тебя зовут? И, эм, почему ты постоянно повторяешь название своего вида? Ладно, может два вопроса. Но кто будет упрекать его в ненужном любопытстве? — Гар, — Леди пожала плечами. Похоже её это не особо заботило. Но, блин, говорить только название своего вида!? Кто это придумал!?× × ×
Где-то в совершенно другой вселенной чихнул Арсеус. Он тут же начал искать человека, который говорил об этом. По его лицу пробежала капля пота, сгинув в пространстве-времени. Они сами не знали зачем это сделали.× × ×
— Вообщем, да, — Жон кивнул, отбрасывая ненужные мысли. Ну есть у его нового друга проблемы с речью!? И что с того? — Эм, ты не против если я буду называть тебя Луна? Ну, эм, просто тебе очень это идёт. Ага. Она кивнула с улыбкой. Она выглядела так, словно ей действительно понравилось это имя. И, эм, может им стоит пойти хоть куда-то? Чем больше Жон об этом думал, тем более становилось их положение неловким. Да и у него начали затекать ноги… Не успел Жон и рта раскрыть, как Луна тут же встрепенулась. Она заулыбалась так восторженно, будто ей в голову пришла замечательная идея. Её глаз засветился нежно-голубым и она посмотрела прямо на Жона. Честно? Он испугался. В голове вспыхнул образ Альфы и он тут же зажмурился. Зрение, даже сквозь плотно сжатые веки, заволокла вспышка света.× × ×
Жон неуверенно приоткрыл один глаз, а затем другой. Он озадаченно осмотрелся вокруг. Он находился в Домреми. Почему-то была середина дня и… Лето? Ладно, это странно. О, и почему-то детали размыты. Жон провожал мимо проходящих прохожих внимательными взглядами, сомневаясь — у него резко упало зрение или его глючит? Прохожие его начисто игнорировали. Блин, это чертовски жутко! Жон почувствовал как его дёрнули за рукав порванной и окровавленной толстовки. Он перевёл взгляд на Луну. На её лице красовалась восторженная и нетерпеливая улыбка. — Гар! — она тут же поволокла спотыкающегося Жона куда-то. — Э-эй! — Жон слабо вскрыкнул, — Можно помедленее? К его удивлению, Луна действительно его послушала — его сёстры, будучи нетерпеливыми или в восторге от чего-то, тащили его за собой начисто игнорируя любые протесты. Удивлённый, Жон умудрился проворонить половину пути и очухался только тогда, когда они остановились. Он озадаченно и обеспокоенно огляделся. — Итак, чт-… — Эй! — послышался немного девчачий, но знакомый голос. Жон удивлённо обернулся. Луна проследила за его взглядом с улыбкой, будто увидела старое и приятное воспоминание. К своему шоку, Жон смотрел на десятилетнюю версию самого себя. Низкий парнишка (у Жона прошлым летом случился скачок роста) с мороженым в руке, пытался выглядеть как можно угрожающе и выше. Стоит ли говорить, что он был похож на надутого бурундука? Жону хотелось от стыда сжаться в самого себя. Но желание узнать, что происходит и почему, было сильнее. Шайка мальчишек, таких же размытых как и все прохожие, тут же переключила своё внимание на Жона-младшего. Все тут же засмеялись над ним и его нелепым видом. Они все обступили что-то или, как подозревал Жон, кого-то. Похоже Жон-младший, сделав те же самые умозаключение, решил вмешаться. Вообще, у Жона на памяти много таких случаев. Он, желая быть настоящим Героем, лез в много всяких неприятностей. Он, конечно, много кому смог помочь, но и неоднократно возвращался домой побитый и в слезах. Так что Жон не мог вспомнить, что конкретно в этом случае было такого примечательного. — Вы, эм, чтобы вы там не делали, немедленно прекратите! — "угрожающе" объявил Жон-младший. Жон тут же отвесил себе фейспалм. Он со вздохом прикрыл глаза, ожидая ещё больше смеха и мордобитие. И бить морду будут именно ему. Не услышав ни смеха, ничего, он неуверенно приоткрыл глаза. И тут же встретился с острым как меч взглядом сапфировых глаз, угрожающе сверкавшим из глубокой тени широкополой летней шляпы. Разумеется за спиной Жона-младшего стояла его мама. В летнем платье и сандалиях со своим фирменным "только посмей" взглядом, от которого можно было напрудить в штаны. Нужно было отдать парням должное — они не только остались с сухими штанами, но и сбежали так быстро, что оставили за собой облако пыли. Жон застонал. Конечно это должна была быть его мама! Сам-то он ничего самостоятельно достичь не может! Жон-младший, удивленный "своим" успехом, нахально крикнул им вдогонку: — Вот вам! И больше не смейте делать плохие вещи, негодяи! — и, приняв героическую позу, выставил перед собой мороженное на манер меча. Жону захотелось провалиться сквозь землю. Неужели это то, что ты чувствуешь вспоминая себя и все свои глупые поступки? Что-ж, тогда Жон хочет стать золотой рыбкой! С плохой памятью ты уж точно не запомнишь все свои тупняки. Ссутулив плечи, Жон перевёл взгляд на Луну, ожидая увидеть насмешливую ухмылку или как она, прикрыв рот ладошкой, беззвучно над ним смеётся. Но всё, что он увидел — это простая настольгическая улыбка. Будто бы для неё вся его нелепая и беспочвенная бравада имела какой-то смысл. Он мог лишь смотреть на неё, внезапно тронутый её отношением. Это ощущалось так… освежающе и приятно. С более лёгким и спокойным сердцем, Жон продолжил следить за своим молодым я. Жон-младший тут же подбежал к виновнику этого инцидента. С удивлением Жон увидел испуганное маленькое тельце, кварцево-белого цвета расширяющиеся к ступням на манер слишком большой ночной рубашки. Её нежно-голубые волосы были подстрижены горшком, полностью скрывая глаза. Из лба и затылка торчали янтарные рога. Жон удивлённо моргнул. Он немного откинулся назад и посмотрел Луне на спину. Оттуда, как и из груди, торчал рог. — Блин, я даже и не заметил… — Эй, ты там в порядке? Они ничего тебе не сделали? — Жон-младший тут же рухнул перед маленьким тельцем на колени, осматривая её любопытным небесно-голубым взглядом. Разумеется, Жон-младший не знал на кого он смотрит. Она могла его и вовсе не понимать или быть какой-то диковинной зверюшкой, забредшей из леса в город. Но настоящие Герои не видели разницы! Они шли на помощь отчаявшимся несмотря ни на что! Его мама тихо стояла в стороне и наблюдала. Жаклин настороженно поджала губы — она не собиралась допускать, чтобы её ребёнку угрожала опасность. Но странное существо выглядело до нелепости безобидно. Так что она, расслабив плечи просто смотрела на всё это любопытным взглядом. Размытые прохожие иногда заинтересованно поворачивали головы, но никогда не останавливались. Они считали свои дела важнее, чем всё это. Иногда это бесило Жона до дрожи — чего вам стоит просто подойти и помочь? Зачем пялиться в стороне как кто-то страдает, если ты можешь что-то с этим сделать? — Р-ральтс… — пробормотала маленькая фигурка, выглядя неуверенно и всё ещё испуганно. Жон моргнул. Разве не гардевуар? Жон-младший нахмурился. Он немного поколебался, прежде чем взглянуть на мороженое в своей руке. — Вот, держи! — он передал вафельный стаканчик крохе. Та, от удивления, не задумываясь взяла его в ручки. — Я, как-бы, хотел сам его съесть. Но, как я вижу, он тебе нужнее! Жон-младший ободряюще и жизнерадостно улыбнулся. Щечки крохи самую малость порозовели. Она неуверенно посмотрела на мороженое и лизнула его. — Ральтс! — она пораженно вздохнула, набросившись на мороженое. Жон-младший весело рассмеялся. — Вкусно, правда? — кроха энергично кивнула, не отрываясь от сладкого. — Это моё любимое, ванильное! Мистер Берни, в лавке недалеко отсюда, делает действительно классное мороженое! После этого Жон-младший замолк и просто с улыбкой сидя на земле смотрел как кроха ест мороженое. Жон нашел эту тишину на удивление приятной и уютной. Посреди приглушенного гула идущей по своим делам толпы, их младшие версии построили свой тихий островок. Это было довольно трогательно. Похоже не только он и Луна так думали — Жаклин, стоя в сторонке, просто умилённо улыбалась глядя на них. — Знаешь, — прервал тишину Жон-младший, — ты выглядишь довольно круто. Ты могла бы стать одной из тех крутых Охотниц! Ну, типа, как бум! Бац! И спасать людей от рук плохих парней! Это был настолько странный и неуместный комментарий (то-есть, полностью в его духе), что Жаклин просто ни могла не закатить глаза с улыбкой. — Когда я вырасту я стану сильным Охотником, — задумчиво продолжил Жон-младший, — Я буду убивать Гримм и у меня будет много друзей… Жон-младший что-то кисло пробормотал себе под нос. Жон знал, что это было только одно простое слово. В его горле образовался тяжелый ком. Надеюсь… Всего лишь одно слово, да? Но для Жона оно много значило. Он на много что надеялся. Что тогда, что сейчас — он всегда хотел верить что его жизнь не бессмысленна. Что он не проснётся в один день, внезапно обернувшись и обнаружив, что впустую прожил жизнь. Что у него будет любимая девушка, которая будет любить его в ответ. У него будет много классных друзей с которыми он будет заниматься… чем-то классным? Что-бы там не делали друзья, он хотел это сделать! Он хотел быть кем-то! Жоном Арком! Которого будут помнить за что-то, а не потому что у него большая семья, мечта, и фамилия с глубокими корнями! Которую почти никто не помнит… Неужели это так эгоистично желать большего!? Да, у него классная семья, но для Жона этого мало! Он не хочет вечно оставаться тем самым младшим братом неудачником, который ничего не добьётся! Он не может вечно быть с своей семьёй — у всех его сестёр есть своя жизнь и Жон медленно переставал быть её частью. Он не хотел умереть в одиночестве и не оставить ни следа! Эти мысли всплывали в его голове не в первый раз. Они не давали ему нормально спать ещё с семи лет. Он часто просыпался от кошмаров посреди ночи и шел спать к родителям или сёстрам. Жон никогда не мог сказать им правду о своих кошмарах. Это всегда ощущалось слишком личным. Жон вздохнул. Его давно грызли сомнения. Но сегодня отец забил в гроб особенно большой гвоздь. Жон не был уверен, что делать с своим будущим. Действительно ли он хотел быть Охотником? Это было первое за что он зацепился или всё же Жон искренне мечтал стать героем? …Но сейчас всё это не имело значения. Он завёл себе друга! Странного фавна с дефектом речи и супер-пупер силами! Прямо как в сказках! Только не рыцарь спасает принцессу, а наоборот. Но Жон не жаловался. У него всё шло через задницу. Несмотря на в целом ужасным день, он был рад. Луна поддерживала его под руку и оказывала ему поддержку в которой он нуждался. Не только физическая. Но и эмоциональная. — Ты тоже можешь стать сильной и завести много друзей, — Жон-младший улыбнулся крохе, отмахиваясь от мрачных мыслей. — И никакие хулиганы не станут к тебе приставать. Кроха просто смотрела на него разинув рот. В её взоре мальчик с нежной улыбкой и золотыми, как солнце, волосами, выглядел вдохновляюще. Он верил каждому своему слову. Будто Ральтс действительно могла стать сильной и завести самых лучших и верных друзей на свете. Именно в этот солнечный и жаркий день она нашла своё вдохновение и силы двигаться вперёд. Именно в этот день Жон нашел своё спасение и счастье. Все очертания далекого прошлого растворились в вспышке света.× × ×
Жон проморгался. Он снова был в лесу под светом луны. Стояла глубокая тёмная ночь, скрашенная стрекотом сверчков и огоньками светлячков. Всё было так спокойно и уютно. Словно совсем недавно не было ожесточенной битвы насмерть с тварями тьмы и разрушения. Жон вздохнул прохладный ночной воздух полной грудью. — Эм. Тебе есть где остановиться? — Луна покачала головой. Жон немного замялся. Но, стряхнув все сомнения и нерешительность, он выпрямил спину и сказал как можно увереннее: — Тогда ты можешь остановиться у меня. Я уверен что мама с папой не будут против. Они, конечно, устроят ему тотальную взбучку. И, Жон нутром чувствовал, что сядет под домашний арест на месяц или больше. Без компьютера, сладкого и прочего. Но всё о чем он мог думать — это мягкая кровать и свой новый друг. Кстати о кровати… — Ты случаем не знаешь в какой стороне Домреми? Я, кажется, немного заблудился… Луна задумчиво огляделась по сторонам. И тыкнула в, казалось бы, случайном направлении. Жон устало вздохнул. Похоже они застряли тут надолго…