2021. Лето
На руках у Сида яркие лучи солнца. Он совсем их не ловит, нет, просто наслаждается моментом, пока они медленно перемещаются по его коже и радуют своим теплом. Теплом, которого явно не хватает этим холодным летом в Де-Мойне. Он стоит у распахнутого окна со стаканом в руках. Стаканом сока. Апельсинового. Щурится, смотрит вдаль, разглядывает редких прохожих, машины, слушает шелест листвы и то, как негромко мяукает кошка, а ей вторят котята. И всё-таки чувствуется запах лета. И чувствуется полное на сердце спокойствие. Сид смотрит на свой сок. Яркий, оранжевый. Совсем как он. Весёлый и рыжий. — Хм, воспоминания… Как давно всё это было. — Парень расслабленно выдыхает, делая небольшой глоток и погружаясь глубоко в свои мысли…***
1999 г. Лето первое.
…Мысли о первых годах в группе. И об одном лете. Наверное, о самом нещадно убитом. Убитом в маленькой тёмной комнатушке, освещаемой не менее маленьким экраном и ничем больше. В этой чёртовой комнате, где разбросаны повсюду вещи, многие из которых лучше просто выкинуть и забыть. В комнате с неработающим вентилятором и маленьким окошком, через которое то и дело слышалось: — Блять, Уилсон, обходи его слева, давай же, ну быстрее! — Не умничай, я этот уровень в соло проходил, лучше сам меня держись, может, научишься чему! И вот, снова проиграв, в окошке, толкаясь, стоят двое. Один уж больно коротко стриженный, чуть смуглый, с кучей маленьких татуировок, с кожей, покрытой веснушками, которые второй, с хитрым взглядом и светло-рыжими вьющимися волосами иногда почти не пишущей ручкой с остатками чёрной пасты соединяет в созвездия. И они смеются. Постоянно смеются, даже когда поджигают единственную оставшуюся у них сигарету и курят. Дразнят друг друга тем, что не дадут больше и тяги сделать, но всё равно курят, пугая своим смехом случайных прохожих, что каким-то образом оказались под их окном. А этим двоим и всё равно, в общем-то, ведь главное, что им сейчас хорошо, а остальное совершенно не важно. И, докурив, они снова идут играть, чтоб кричать и ворчать, пинать друг друга ногами, бить по бокам подушками, пить самое дешёвое и отвратительное на вкус пиво, но радоваться. Совсем как дети. — Надо чаще собираться и играть в игры, — Говорит рыжий, попутно выключая приставку и заваливаясь, не раздеваясь, на кровать. — Уже светлеет, смотри. Какие мы молодцы! — Нам через несколько часов на репетицию, а у меня глаза болят! — Жалобно стонет стриженный, закрывая окно и поворачиваясь к своему другу. — И где я вообще буду спать? С тобой что ли?! — А что, Сид, боишься, что хуй встанет, а? Я такой красивый, да? — Смеётся тихо, себе под нос, прижимаясь поближе к стенке, освобождая немного места, чтоб Нулевой улёгся рядом. — И не надейся, Кори, я красивее буду, — и Сид улёгся, специально толкая рыжего ещё ближе к стене, пинаясь и делая вид, будто ему неудобно. Удобно, конечно, но ему просто перед самым концом дня хочется немного доброжелательно поворчать. Но и добавить-то особо нечего. В общую картину таких, на первый взгляд, слишком нелепых и драчливых парней, слишком тёмной и неприбранной для кого-то кроме них комнаты, неожиданно вписывается маленький и живой шерстяной мяукающий комок. Он вылез из-под какой-то одежды. Как раз из той, которую лучше выкинуть и никогда не вспоминать. В этой полупустой комнатке, в которой кроме приставки, шкафа да кровати толком ничего больше нет, он и сам выглядит довольно глупо. Такой маленький, со светло-голубыми глазёнками, которые немного озадаченно таращатся в поиске двух его хозяев. Хозяев, которые подобрали его где-то на пыльной пустой улочке ещё совсем маленького и выходили с такой заботой, которую многие дети не получают от родителей. Он неторопливо залез на кровать, обнюхивая сначала Нулевого, потом Восьмого и только в самом конце находя самое уютное и тёплое место между ними. Где не страшно. — Смотри, он нас любит... — Под нос и уже явно в полусне проговорил Сид, из-под самых ресниц рассматривая котёнка, протягивая к нему руку и проводя ладонью по мягкой чёрно-белой шёрстке. — Конечно, он нас любит, идиот, мы для него семья, — Тейлор же протянул руку к Уилсону, притягивая его к себе поближе, следя за тем, чтоб комфортно было всем и котёнку в том числе. И в тёмной маленькой комнате сладким сном заснули все трое, чтоб утром...***
2002г. Лето второе.
— Хэй, Сид, хочешь, я научу тебя играть на гитаре? Вопрос застал Уилсона врасплох. Он давно мечтает об этом. Мечтает, ищет учителя, но никак не находит лучшего... Пока лучший не находит его сам. — Хэй, а ты не пиздишь мне случайно? — А зачем мне тебе врать, идиот? — И Кори, предварительно несильно ударив Нулевого ладонью по затылку в подтверждение своих слов, достаёт из шкафа гитару. Красивую, лакированную, акустическую. — Правда, руки твои жалко. Но ничего, и так мозоли как-нибудь набьёшь. Никто ещё от этого не умирал. На улице тем временем светит солнце. Яркими лучами оно проникает в комнату, где, не выключаясь, работает вентилятор, с недавнего времени искусно починенный одним из согруппников. По утрам злосчастные соседи, которые по ночам терпят несносную парочку, играющую свою громкую музыку, косят траву, а у Сида вообще-то на запах свежескошенной травы аллергия. И он злится, постоянно чихает и слушает, как, беззлобно смеясь, Кори с кухни снова тащит ему капли, что давно не помогают. Тейлор садится на пол, прям около своей кровати. На ней с довольным лицом восседает Сид рядом с повзрослевшим котом, тихо мурлыкающим у него на коленках, и кучи комиксов с Трансформерами. Он покупает их почти каждый день во всяких странных магазинчиках, пахнущих травой, морфием в маленьких бутылочках и палёным алкоголем. Отходить от него ещё хуже, чем после наркотиков. Рядом со всем этим лежат корки от апельсинов, которые он же мастерски чистит, ибо без апельсинов и жизнь свою не представляет. Сид всегда чистит на двоих, кидая дольки одногруппнику, а тот старается ловить их ртом. Если бы не апельсины, то комната насквозь уже пропахла бы табаком, но запах цитруса куда сильнее. У Сида вечно липкие от сока пальцы, он быстро их облизывает перед тем, как снять с себя кота и медленно сползти на пол, стягивая за собой и плед, которым кровать была накрыта. — Так... С чего начнём? — Интересуется Нулевой, с возбуждённым интересом рассматривая гитару в чужих руках. — С того, что ты за собой всё уберёшь и заправишь, а потом нормально помоешь руки, маленький ты дармоед! — Кори смотрит с наигранной строгостью, но он абсолютно серьёзен. Весь бардак - творческий, а тот, что разводится отдельно - уже нет, и его стоит прибирать. Наверное. Ни один из двоих и не знает-то в общем. — Да и вообще, где ты нашёл грёбаные апельсины летом, а?! — Так я тебе и рассказал! — Сид лишь подвинулся ближе, смотря на то, как Кори снова задумчиво барабанит, отбивает какой-то ритм пальцами по верхней деке гитары. Он в последнее время, как заметил Нулевой, довольно часто зависает, пропадая иногда на очень долго в своих мыслях. И чтоб разбудить его, надо лишь осторожно стукнуть кулаком по плечу.. — Эй, рыжуля, подъём?.. И Тейлор просыпается. Или лучше сказать оттаивает? Смотрит на Уилсона добрым, мягким взглядом, осторожно сажает его перед собой, опуская гитару на чужие колени и, смотря со спины, начинает: — Итак, аккорд...***
2005г. Лето третье.
— Всё будет хорошо, не переживай, нет-нет, не переживай… Кори шепчет это себе под нос. Скорее, чтоб успокоиться самому и заодно успокоить Сида, который лежит на кровати в горячке. Кори выжимает тряпочку, которую только что вымочил в холодной воде, подходит ближе, садится на коленки, рассматривая в полумраке чужое лицо. — Ну чего ты, чего, всё же хорошо… — Сид негромко стонет, переворачиваясь на спину и прикрывая глаза, сжимая в губах градусник. — Никто не умер, всё под контролем… — Вижу я твой контроль, контролёр чёртов, летом умудрился заболеть… Идиот. — Тейлор же этот градусник достаёт, точно по времени, пытается в тёмной комнате разглядеть, какая температура. — Твою мать, ещё чуть-чуть и сорок… Но на это ответа не последовало. Уилсон уже отключился. Нулевой спал не крепко, иногда просыпаясь всего на пару секунд, чтоб в эти моменты взглядом искать Кори. А тот из комнаты и не выходил. И в первый раз Сид смотрел, как он играет во что-то один, в попытке отвлечься, и как синеющий экран освещает чужие яркие, цветные волосы… — Такие волнистые… — И Сид неосознанно протягивает руку, пытаясь потрогать, погладить, но сразу обратно проваливается в сон, успевая словить только чужой короткий взгляд. Во второй раз он наблюдал, как Тейлор ходит по комнате, пытаясь поймать кота, бубня себе под нос что-то очень тихо, чтоб не будить болеющего. — Это… Едой попробуй приманить, м… — И Уилсон почти сразу улыбнулся чувствуя, как кот запрыгнул на кровать, стараясь сбежать от Кори. — Я же говорил, он нас любит… — Да, а тебя особенно. Я не так уж и сильно их люблю. — Отрицательно качая головой проговорил Восьмой, подходя ближе. — За то ты точно любишь меня, поэтому и я, и кот живём тут… — Если бы это было не так, я бы тебе сейчас компресс не делал. — Но и этого Сид уже не слышал, он снова провалился в сон. А третий раз уже был поздней ночью. Сид открыл глаза, почти сразу натыкаясь взглядом на чужую цветную макушку. Он смотрит на Кори, который прижался спиной к кровати, чтоб быть рядом. В руках у него какая-то книга, которую скорее всего подарил кто-то из группы. И он читает её, освещая страницы тусклым фонариком, шуршит листами, упорно ломая глаза над текстом. А читать он любит, причём очень. — Кори… — Сид тихо подзывает, наконец прикасаясь пальцами к чужим волосам. — Люблю тебя. Прям правда. Тейлор только повернул голову, ловя на себе чужой спокойный взгляд. — Всё ещё бредишь? — Что?.. — Пару секунд непонимающе Сид смотрел в чужие глаза. — Да иди ты… Нет, я не брежу! — А вот я думаю, что да. — Осторожно вставляя закладку между страниц и убирая книгу в сторону, Кори привстаёт, почти сразу прижимаясь губами к чужому лбу, меряя температуру. — О, а температуры и правда почти нет.. — Я же сказал, что не брежу! — Но несёшь же откровенный бред. — Восьмой отводит взгляд, тяжело выдыхая и чуть отстраняясь. — Но ведь... — Да нельзя любить этого придурка. Нельзя. — А ты не решай за меня. Я решил, что можно, и сделал это. — И Нулевой, в подтверждение того, что он заслужил своё прозвище, ловко обхватил чужие плечи руками и потянул на себя, заваливая на кровать рядом с собой и крепко обнимая, сразу осторожно целуя в макушку. — С этим уже ничего не поделать и твой протест тебя не спасёт. — Всё равно ощущение такое, что ты шутишь, ну... — Значит просто не думай!2015г. Лето четвёртое. Июнь.
Говорят, что в прошлое вернуться невозможно. Это ложь. И если постараться и правильно всё рассчитать, то прибудешь туда, где почувствуешь снова свободу и радость. И так, как-то криво всё рассчитав, но попав прямо в точку, всё те же двое сидят под деревом где-то в лесу, а на них, словно смеясь, капает грибной ленивый дождь. Капает так приятно, что не даёт костру слишком сильно разгореться, но и не тушит его, соблюдая идеальный баланс. Рядом бежит, журчит, играет и вторит дождю Де-Мойн. Не город, река. Но она не менее живая, чем город, из которого двое бежали. Ещё пара дней в нём, и они бы точно сошли с ума... — Темно уже. — Констатирует Сид, поднимая голову вверх, позволяя дождю капать прям на лицо. — Ай! — Что «ай»? — Восьмой сидит рядом, подпирая Нулевого плечом, чтоб тот не свалился, и совершенно спокойно смотрит куда-то вперёд, в лес, где ничегошеньки не видно. — Да капля в глаз попала! — И Уилсон недовольно фыркает, начиная моргать, тереть глаз и щуриться. — Ну что, вставай давай, гасим костёр и пошли. — Погоди, что?.. Куда? — Я взял сэндвичи. — Проговорил Кори, вставая и протягивая руку Сиду, так же помогая встать и отряхнуться. — С ветчиной. И, кстати, термос с чаем тоже прихватил. Пойдём неспеша вдоль берега. К полуночи будем у озёр, а потом пойдём обратно. К утру, быть может, доберёмся до дома...2015г. Лето четвёртое. Июль.
Неожиданный жаркий денёк, среди ужасно дождливого лета. — Бежим, бежим! — кричит Тейлор на всю улицу, толкая локтями прохожих, иногда оборачиваясь через плечо, смотря на то, как бежит Уилсон, попутно извиняясь за друга перед каждым с ног сбитым. И Кори не выдерживает, хватает чужую руку, тянет за собой, убегая прочь… — Они нас не простят. — Сид смеётся, пытаясь отдышаться, опираясь об угол стены, иногда из-за него выглядывая, чтоб убедиться, что никто из группы не решил устроить погоню и никто из сбитых не решил отомстить. — Да ну и пошли они все нахуй! Чего ты так из-за них всех печёшься? — Тейлор закатил глаза, снова и снова подкатывая рукава своей и без того уже расстёгнутой рубашки. — Зачем мы вообще сбежали с репетиции? — Ну... Потому что при всех нельзя было сделать Так? — И без особых раздумий или явного на то разрешения, Кори быстро приблизился, приподнимая пальцами чужой подбородок, и осторожно чмокнул в губы.2015г. Лето четвёртое. Август.
Сид повернулся к окну. Через шестьдесят секунд наступит день, когда они познакомились. В этот момент в небе вспыхнула молния, озаряя его лицо. Полночь. Уилсон спокойно сбежал вниз по лестнице, забегая на кухню. При свете свечи Тейлор медленно писал что-то в записной книжке. Видать, что-то о делах группы. Не долго думая, Нулевой подошёл ближе и прижался горячей щекой к чужой холодной спине, обнимая и складывая руки в замок на чужом животе. — Как иронично. День, который принадлежит лишь нам, такой мрачный... — Тейлор беззлобно и тихо рассмеялся, дописывая последнее предложение и убирая блокнот. — Хотя, девяносто восьмой тоже был достаточно пасмурным... — А может выпьем чаю? — А давай.2021г. Начало лета.
Ночью может произойти что угодно, но чаще всего это либо нечто очень счастливое, либо нечто очень печальное. Когда Кори истощает свои моральные ресурсы в очередной раз, он уже не может улыбаться. Совсем. Даже притворно. И на самом деле, единственное, на что у него хватает сил, это уйти в спальню, задёрнуть шторы в и без того тёмной комнате и лечь в полной темноте под одеяло. Спустя какое-то время он обязательно почувствует, как матрац прогибается, когда Сид без шума ложится рядом, двигаясь ближе, утыкаясь лбом в чужую спину. И они просто лежат и молчат, слушая ровное дыхание друг друга, постепенно двигаются ближе, переплетая ноги, запуская пальцы в чужие волосы. — Я просто хочу сказать... — Тихо начал Сид, прижимаясь носом к чужому плечу и выдыхая. — Сказать, что это нормально. С каждым такое случается, не страшно. Можешь даже не отвечать, просто послушай, я горжусь тобой. Ты молодец. Ведёшь эту чёртову группу, основную работу, ещё и старая группа, своё что-то пишешь.. И... Ну, в общем, ты замечательный человек. Посмотри на себя прямо сейчас, а? Видишь? Видишь это солнышко? — Уилсон рассмеялся, осторожно сжимая в объятиях. — Даже если наше общение каким-то образом сойдёт на нет, то ты всё-равно можешь прийти спустя месяц, год... И я буду счастлив знать, что ты в порядке, понял? Ответа не последовало. Но Сид понадеется, что понял.2021. Лето
— Чего ты тут стоишь, весь такой задумчивый? Холодно же! — Голос Тейлора вывел Сида из прострации, выдернул из мыслей, заставляя проснуться второй раз за утро. — Ничего, просто... Кое-что вспомнил. — Короткий вдох. И последующие объятия от Тейлора. Со спины. Тёплые. Тёплые и позволяющее забыть, что на самом деле холодно. Чужие рыжие волосы упали на плечо. Рыжие, но уже тронутые сединой. Хотя, глубоко в душе они оба ещё молодые. И Живые. — …Просто кое-что вспомнил.