Объятие на стекле

Я так грешен. Атмосфера комнаты верхнего этажа «Вангшу Инн» напоминала чем-то каменную пещеру. Темный как смоль мрак и духота были практически ощутимы на языке при вдохе. На прикроватной тумбочке лишь пустой стакан с круговым осадком соли от испарявшейся неделями минеральной воды. Кроме стакана, есть еще сломанный часовой механизм, что был задуман отмерять время своеобразным «кликаньем» каждый прошедший час. Кликов не было уже давно, зато периодические всхлипывания из ванной комнаты гостиничного номера не останавливались уже с неделю. Прислонившись спиной к ванне, Сяо сидел на холодном полу, бездумно рассматривая незамысловатый рисунок кафеля. Мириады линий, одна завитками переливается в другую, третья под углом находит четвертую — все линии кружили друг с другом или, по крайней мере, так показалось Сяо. Конечно, были и линии-одиночки, ломано крутящие уродливые изгибы и обрывающиеся непонятно как, но так даже лучше. Зачем продолжать что-то, если оно уродливо? “Вот с людьми также”, — усмехнулся Сяо, отмечая про себя справедливость пробежавшей мысли. Даже этот чертов кафель доказывал, что существуют в мире такие уродливые вещи, обычно считываемые пальцами рук, коим существовать было бессмысленно. Одной из этих вещей являлся Сяо — его душа была полна гниющих шишек и грязи, от которой отмыться, вероятно, никогда не получится. Так зачем продолжать? Глупое бессмертие адептов. Как будто бы Сяо мало было бы прожить несколько десятков порочных лет как смертные, а потом отправиться на заветный, загробный покой. В подарок к адептовской крови шел еще и Глаз Бога, наделявший силой и властью над остальными людьми. Сяо не очень понимал каков был смысл награждать его, поломанного, замкнутого, грешного чем-то близким к Селестии. Ему скорее, должно быть ближе что-то из мира тьмы, например, адский котел, о чем Сяо вычитал из книжек Путешественника, чтобы тот раскаленный чугун бесконечно плавил кости глупому адепту, совершившему слишком много ошибок. Ах, да. Путешественник. По коленям Сяо прошла дрожь от мысли об Итэре. Сияющий, солнечный Итэр. Итэр, желающий дарить миру добро, вечно протягивающий руку помощи нуждающимся. Опять Сяо втянул его одной только мыслью в свою грязь, в свою гниль. Как можно было посметь подумать об Итэре в контексте огромного чугуна и варящихся заживо костей? Боже, я так грешен. Так грешен. Со злости, или, скорее, от безнадежности, Сяо встал и ватными от часового самобичевания на полу ногами подошел к зеркалу небольшого трюмо в ванной комнате. Снял перчатки, осмотрел свое лицо. Все раскрасневшееся, под глазами смертельная усталость, на лбу слегка взбухшая вена. Вздохнув, Сяо взял стеклянную тару с ванного столика в руки, чтобы набрать воды с небольшого бочка и умыться. Руки не удержали, тара разбилась. На лице Сяо ноль реакции, тот лишь терпеливо приседает и пытается собрать осколки в одну кучу. Возможно, держит большие осколки в ладонях несколько дольше, чем нужно было для того, чтобы его собрать. На руках выступают капельки крови, а на душе Сяо наконец затишье шторма. Кусок неравномерно расколотого стекла в руке адепта прорезает неправильную дорогу к спокойствию внутри человеческих существ. Что не сделаешь ради этого хлипкого успокоения души. Правда вот, долго оно не продлилось. —Сяо, извини, что врываюсь, ты долго не открывал… Голос Итэра прозвучал словно издалека, словно рядом, Сяо без особого понятия откуда он и как зашел, но этот звонкий гогот подействовал лучше ведра ледяной воды. Итэр увидит его таким. Картина маслом, не иначе. Пройдя пару шагов от входной двери в номер адепта, у Итэра глаза полезли на макушку. Конечно, завидеть адепта —статного, всегда спокойного и хладнокровного— в таком обличье было чем-то неожиданным. Сяо всегда был молчалив и его действия говорили многое за него. Что же за него скажет это действие? Я так жалок. Не вынесу этого унижения. Сяо ожидал, что Итэру будет противно, мерзко и тот совсем не захочет больше видеть адепта. А Сяо бы понял. И был бы рад больше никак не пятнать судьбу невероятно яркого Итэра своими грязными руками, словами, прошлым. Однако, вместо шагов удаления и хлопка входной дверью, извечный защитник Ли Юэ услышал вместо скрипа половицы спальной комнаты и хлопка входной двери стук каблука сапог о кафель ванной комнаты. “Извини, что прям в обуви. Тут стекло.” Сяо не хотел поднимать глаз. Только не сейчас. Он не мог посмотреть на Итэра, будто поймав его взгляд, Сяо растворится в своей ничтожности. Странное дело, ведь обычно люди страшатся взглянуть на сильного и непреклонного адепта. До чего я докатился? Однако произошло что-то крайне нежданное. Сяо почувствовал тяжесть чужого тела на своих плечах. Все это время сидя на коленях, не выпуская ту стекляшку из рук, ссутулившись вокруг бывшей тары, он не знал где находился Итэр, лишь по звуку определив, что тот вошел в комнату и стоит где-то рядом. Неужели Итэр решил его обнять? Нет, нет, нет. —Сяо, пожалуйста, дай мне вот это. Пальцы Итэра, в плотных повседневных перчатках, появились перед кистями Сяо. Итэр легонько ухватил кусок разбитого стекла и начал понемногу вытягивать из ослабевшей хватки адепта. —Зачем ты это делаешь?— Сяо отчаянно не понимал. —Это опасно. Мне ничего не будет, я в перчатках, а ты уже порезался. Голос Итэра успокаивал. Путешественник приобнимал Сяо одной рукой, а второй оттолкнул кусок того несчастного стекла подальше. —Ты простишь меня, что не пришел раньше? Итэр попробовал поднять Сяо с колен и развернуть того к себе лицом. На лице Сяо недоумение, непринятие, нелепость… благодарность. Адепт уткнулся лбом в плечо Итэру, а второй заключил его в объятие. Они обработают ладонь адепта позже. И приберут разбитое стекло. Сейчас Итэр чувствовал, что Сяо нужно просто побыть.