***
— Па-а-ап, а пап? — приставала я к отцу, сидящему за рабочим столом. — Ну, посмотри на меня… Па-ап! Я прижималась к его выставленному локтю лбом и хныкала вот уже несколько минут. Без передыху. Ныла, конечно, не громко, но нудно-пренудно, так, что псы дворовые, услышав, не выдержали бы и попрятались по конурам. — Алёна, перестань, — в четвёртый раз просил он меня. — Я занят, у меня много нерешённых государственных вопросов. Видишь эти кипы неподписанных бумаг? Мне нужно всё здесь перебрать до завтрашнего дня, а твоё нытьё сильно отвлекает. И вообще, где твои надоедливые няни? Я сделала вид, что оскорбилась, и полными горечи глазами уставилась в родительские голубые, почти прозрачные, очи. — Тогда выслушай меня и продолжай заниматься своими делами! — топнула я маленькой ножкой. — У меня к тебе всего одна просьба! Единственная! Отец тряхнул копной седеющих волос, вновь уставившись в текст одного из прошений. — Сегодня одна единственная просьба, завтра такая же, как и послезавтра, и так до бесконечности, — папа нахмурился, и я не совсем поняла, сделал он это мне или содержимому рукописи, находящейся в его руках. — Алёнка, ты растёшь очень избалованной девушкой. Как только разберусь со своими делами — немедленно возьмусь за твоё воспитание. А нянькам твоим жалованье вдвое сокращу. Нет, втрое! Это же надо, дочь королевская кисейной барышней растёт! Отец резко и коротко дёрнул головой, словно теперь уж точно прерывая разговор. На чуть морщинистое лицо его налегла тень, а губы поджались, будто он всеми силами сдерживал себя от того, чтобы сказать что-то лишнее. Он делал так не впервые, я видела. В большинстве случаев подданные, как только папа делал так, сразу же смирели и подчинялись, словно боялись его. Я не чувствовала этого страха, но зато был один другой, немного иной, волнительный. Принцесса Алёна пришла сюда не просто так, не просто так! Я уверена-уверена-уверена, что Он — моя судьба! По-другому и быть не может! — Никогда не закончатся твои дела, — я обиженно нахмурилась и вздёрнула мягкий подбородок, искренне желая в этот миг стать больше для себя самой, чтобы доставать хотя бы его плеча и выглядеть серьёзнее. — Удели мне всего минутку, и я уйду! Ничегошеньки больше не попрошу, обещаю! У моего отца, правителя Сказочного Королевства, волосы, сколько себя помню (хотя помнить-то нечего, мне всего десять лет), всегда были практически полностью седыми, лишь изредка мне удавалось замечать прямые тёмно-каштановые пряди, напоминающие, что он не совсем ещё, между прочим, старик. Папа пригладил свою копну, не украшенную в этот раз короной, и взглянул, наконец, на меня. Услышал? Услышь же! — Довольно громкие слова, — на этот раз я добилась большей реакции. Отец сильно сдвинул густые брови и, отложив очередную бумагу, повернулся ко мне всем корпусом. Ура! — Не боишься, что поймаю тебя за язык? Я едва не запыхтела от важности, которая теперь меня переполняла. И да, пусть мне всего десять, я-то уж точно сдержу своё слово. Не заставлю кого-либо во мне сомневаться. Никогда. — И пусть, — дернула я головой, так что тонкая рыжая коса ударила меня по лицу. — Так… ты меня выслушаешь? Я всегда стояла на своём. Вот, сейчас ноги чуть шире расставила, а руки сжала в кулачки. Я готова, разве не видно? Недостаточно грозный вид? Папин взгляд медленно, но верно начал смягчаться. Он никогда не злился на меня просто так, а сейчас, видимо, понял, что я к нему с крайне серьёзным делом. Ну, насколько можно считать серьезными дела десятилетней девочки. — Я со всей внимательностью тебя выслушиваю, помогаю, если сочту нужным, а взамен ты даёшь слово всегда быть моей гордостью, слушаться во всём и никогда, слышишь, никогда мне не докучать, когда я занят, — выдвинул свои жёсткие условия король. — Согласна? Уголки его тонких губ слегка подрагивали, так как он всеми силами пытался скрыть то, что злость была напускной. Хочет припугнуть, чтобы я испугалась? А я и не боюсь, ведь докучать я не умею и так, просто озорство заложено в моей крови. Но ради Него я готова измениться сию же минуту. — Идёт, — я вытянула свою маленькую ручку, желая скрепить наш договор рукопожатием, как обычно делал папа с иноземными дяденьками, с которыми решал какие-то супер важные вопросы в тронном зале. — Скрепим же наш договор рукопожатием, король Иван. Отец ещё сильнее нахмурился, но всё-таки не сдержался и рассмеялся. «—Весело тебе? А мне не весело!» — подумала я и поджала губы. Я разозлилась. Он не воспринимает меня всерьёз! Не воспринимает! — Папа! Ты обещал! — обиженно завопила я, не забыв эмоционально всплеснуть руками. — Это потому, что я девочка, да?! Ты поэтому не хочешь меня слушать?! Так нельзя! Мы же договаривались! Король наконец отсмеялся и взглянул на меня своими красивыми голубыми глазами. У Него глаза не хуже, а, может, даже лучше. — Говори, Алёна, я слушаю, — тяжело вздохнув, с мягкой улыбкой произнёс отец. Нет, конечно я ещё злилась, но гнев свой быстро потушила. Он ведь слушает! — Отец, я хочу, чтобы ты выдал меня за Владислава, сына правителя Королевства Теней, — медленно, стараясь не запутаться в словах, проговорила я. — И подожди возмущаться, я всё продумала! Смотри, вот вы с Королевством Теней в плохих отношениях. А мы с Владиком хоп, и станем мужем и женой, а вы с его папой Владимиром подружитесь! И жить мы будем в процветающих королевствах, где нет ссор и кровопролитий! Круто я придумала, а? Папа всё время слушал меня с одной приподнятой бровью. Знаю-знаю, я ещё маленькая, но ведь это же выход, я о таком в книжке читала! — Да что ты говоришь? — отец усмехнулся. — И где ты всего этого понахваталась? В книжках, небось? — Да какие книжки? Я всё сама вижу и знаю! Да и знать, бывает, поговаривает… А я же всё слышу, вот и подумала, что… смогу стать для тебя решением, — немного замямлила под конец я. — Эта знать по куполу получит за сплетни, а ты, Алёнка, не подслушивай взрослые разговоры, — начал отчитывать меня родитель, и я сконфужено опустила голову. — И дочь, не лезь в дела нашего королевства. Помню, как ты ещё пешком под этот самый стол ходила, а сейчас стоишь тут и хочешь сунуть свой нос-курнос в политический капкан? — Не капкан! — воскликнула я и, надувшись, тихо пробубнила что-то вроде «ничего мой нос не курносый». — Мы с Владиком будем мужем и женой, а вы с королём Владими… — Алёна, — перебил меня папа. — Я даже думать об этом не стану. И вообще… почему именно Владислав? Ему уже семнадцать! У короля Владимира есть ещё два младших сына, более подходящих тебе по возрасту. Стыд мгновенно охватил меня с ног до головы. Лицо запылало жаром и отец, словно прочитав мои мысли, хитро прищурился. — Ну… ну Владик… он же… он… — Старший сын, первый наследник короля, а, значит, и первый претендент на престол, наверное, больше подходит принцессе всего Сказочного Королевства, — продолжая щуриться, начал отец. — Это ведь ты хотела сказать о «Владике»? Я рассеянно захлопала ресницами. Точно! — Да-да! — я одобрительно закивала, кажется, чересчур быстро. — Именно это! Только Владик подходит, верно, папочка? Король склонил голову немного набок. — Ты настолько взрослая, что тебе уже нравятся мальчики? Тогда чуть не сгорела со стыда? Забудьте! Сейчас я стремительно плавлюсь, расширившимися глазами глядя в родное чуть морщинистое лицо. Какой ужас! Он догадался?! Неужели отец знает! — Нет! И ничего подобного! Папа взял меня на руки и потянул на себя, чтобы я разместилась у него на колене. Я тут же обняла его за шею и спрятала красное, как помидор, лицо в плечо. Если отец всё поймёт… — Алёнушка, послушай, ты ещё маленькая, чтобы понять взрослые отношения. Но я готов тебе пообещать, что если вдруг расколется небо, и мы с Владимиром решим заключить мир, связав наши семьи, я буду настаивать именно на Владиславе, как на претенденте на твою руку. Я внимательно слушала, медленно тая от нахлынувших эмоций. Глупенькая улыбка расцвела на моём округлом лице. Не согласился, но всё же пообещал мне. Значит, надежда есть! — Хорошо, — спустя минуту пробухтела я. — Только не спрашивай, почему именно Владик. — Почему именно Владик? — Папа!***
Спустя восемь лет
Я, сощурившись и прикусив губу, с замиранием сердца наблюдала за боем двух птичек, названия видов которых были мне неизвестны. Необычные, с густым сине-голубым оперением. Я вздохнула, вспоминая Его глаза. Они тоже были сине-голубыми и, кажется, я готова была в них утонуть. До сих пор готова. Взгляд мой стал удручённым. Птички тем временем продолжали бой за одновременно найденное семечко. Красивые перья летели в разные стороны, украшая собой толстую плоскую периллу балкона. Я не болела ни за кого — переживала за обоих. И то, и другое маленькие создания были воистину прекрасными, так что я бы не хотела смерти кого либо из них. — Принцесса Алёна, пора вставать, родители хотят поговорить с Вами, — послышался из моих покоев приглушённый голос молодой служанки, а вслед за ним удивлённый вздох. Видимо, увидела моё отсутствие в постели. — Иду-иду, Варвара, — прикрикнула я, и в ответ мне вновь послышался вздох, на этот раз облегчённый. Я снова перевела взгляд на горизонт. Солнце уже давно встало, я его встретила. В это время суток оно ещё чудеснее, не опаляюще-горячее, а тёплое и ласковое. Нежное, словно лепестки розы. Одним словом, прелестное. Но пора уходить с балкона, раз родители хотят поговорить. Просто так они никогда не зовут меня к себе через служанок — значит, в этот раз дело было важным и требовало скорейшего обсуждения. — Ты можешь идти, — улыбнувшись, кивнула я, заходя в комнату. Варвара удивлённо-отрицательно помотала головой. — Нет, что Вы! Вам ведь надо собраться, как Вы без меня? — девушка ахнула, вспоминая мои слова по поводу обращений на «Вы» недельной давности. — То есть ты без меня. Я усмехнулась и наклонила голову, взгляд мой потеплел. Варя всегда была такой. Заботливой, словно старшая сестра. Я не переживу, если отец избавится и от неё, ведь тогда у меня вовсе не останется подруг. Во дворце для меня действовало одно из многих правил — не выходить за его пределы. Хотя, когда я за эти восемнадцать лет, что живу, была полностью послушной…? На уговоры я потратила кучу времени, за которое, кажется, могла бы успеть собраться. Варвара — до жути упрямая леди, но всё-таки я смогла уговорить её, хоть и с большим трудом. Быстро надев на себя любимое лёгкое кремовое платье до щиколоток и удобные балетки, я закрепила волосы, что доходили мне до лопаток, заколкой, подаренной на семнадцатилетие мамой, и вышла из покоев. Наш дворец был воистину огромным, поражающим и ослепляющим своим внутренним и внешним убранствами. Здесь и невозможные своды, от разглядывания которых может спокойно закружиться голова, и лепнина на стенах, и искусно расписанные колоны. Больше всего меня всегда привлекали наипрекраснейшие витражи. Я медленно шла, разглядывая их, тихо ступая облаченными в балетки ступнями по мраморному полу. Синяков я, конечно, много набила, бегая в более младшем возрасте по коридорам и падая на голый мрамор, но красота требует жертв. Возле тронного зала стояла наша дворцовая стража в перемешку с незнакомыми мне гвардейцами. Недобро они друг на друга поглядывали. Стоп. У родителей гости? Зачем же меня тогда звали на разговор? Издалека заметив меня, наш солдат выпрямился, словно струна, и остальные, не до конца понимая, что происходит, последовали его правильному примеру. Менее воспитанные, незнакомые мне гвардейцы, продолжали перешептываться и хихикать, будто малые дети. — Ваша сказочность! — воскликнул заметивший меня стражник, и остальные дружным хором поприветствовали меня. — Привет, Васька, — весело улыбнулась я, кажется, разряжая обстановку. Незнакомые гвардейцы удивлённо уставились на меня, видимо, не слыхавшие доныне такого обращения ребёнка правителей к обыкновенным слугам. — Оповести, пожалуйста, родителей о моём приходе. Вася кивнул и юркнул в тронный зал. За дверьми тут же стихли и до того негромкие переговоры. Вскоре и я вплыла в помещение, освещённое просачивающимися через тонкие небольшие окошки лучами солнца. Перед тремя тронами, один из которых, чуть меньше остальных двух, пустовал, разместили длинный стол, что занимали, как и стоящие у дверей гвардейцы, незнакомые мне люди. Мама приветственно кивнула, и многочисленные взгляды устремились на меня. Заинтересованные, любопытные. Мне стало неудобно. Я поклонилась родителям и присела в коротком реверансе для остальных присутствующих. — Извиняюсь за опоздание, слишком долго подбирала платье, — бесцеремонно оповестила я, выдвигаясь к своему трону. Преимущественно мужские взгляды переместились на моё лёгкое платье, слишком простое для принцессы. Думаю, они все тоже это поняли, судя по выражению некоторых лиц а-ля «много ума, чтобы подобрать такое, не надобно». «—Следи за своими манерами!» — будто прямо в голове послышался строгий голос отца. Голубые глаза смотрели предупреждающе, но я сделала вид, что не заметила этого. — Мы начали раньше запланированного, — мой папа поднялся, и остальным пришлось последовать его примеру. — Присаживайся. Прошу любить и жаловать — моя дочь, Алёнушка, принцесса Сказочного Королевства. Я вдруг замерла, опомнившись, и перевела взгляд на самое большое окно, высотой с мой рост. Как я могла забыть? Семнадцатое июля, воскресенье, утро. А что, если всё-таки…? — Спасибо, отец, я постою у окна, — я отошла на шаг назад и сложила руки на груди. Да, так принцессы тоже не делают на публике. — Неважно себя чувствую в последнее время. — Как пожелаешь, — отец кивнул. Я сглотнула и переступила с одной ноги на другую, стараясь сохранять спокойно-холодное выражение лица, видя, что меня продолжают рассматривать. К любопытным взглядам прибавились голодные, так что даже папа, заметив это, кашлянул, перенимая внимание общества на себя. — Алёна, мы хотели поговорить с тобой. Александр, поднимитесь, пожалуйста. Сидящий за главой стола парень, на вид на пару лет старше меня, поднялся со стула и приветственно кивнул. Невысокий, ростом с меня, самые обычные светло-карие глаза, россыпь веснушек на носу, копна каштановых волос и торчащие в разные стороны уши. Сказать честно, если бы не его богато обшитое одеяние, я бы мягко назвала парня «невзрачным». — Это касается твоего замужества, — подхватила своим до безумия нежным и приятным голосом мама, красивая рыжеволосая женщина средних лет. — Александр — средний сын правителей Огненного Королевства, будет идеальной партией для тебя. Как и ты для него. Брак фиктивный, это правда, но он даст долгожданный союз нашим королевствам. Поженитесь, а там… того гляди, и полюбите друг друга. Примерно с третьего предложения я перестала внимательно слушать и устремила свой взгляд в окно: «—Ну давай же, давай! Прошу!» Вновь неловко переступила с ноги на ногу, чувствуя на себе оценивающий взгляд Александра. Это меня-то оценивает этот недотёпа? Нет, он мне не пара, могут даже не пытаться. Но папа пытался. Он выжидающе посмотрел на прикусившую внутреннюю сторону щеки меня и приподнял бровь. Ожидал моего ответа. Небось, положительного? Ха! За окном раздались бодрые выкрики и удары мечей. Пришли!***
Два года назад
Шестнадцатилетняя я сидела на небольшой покрытой душистыми цветами поляне — границе Королевства Теней и Сказочного Королевства, напевая какую-то давно отложившуюся в памяти задорную песенку. Сзади послышался хруст веток, из-за чего я молниеносно обернулась, выставляя перед собой кинжал. — Спокойно, рыжая, прибьёшь, — сверкнув сине-голубыми глазами, черноволосый молодой мужчина хитро улыбнулся. — Владик! — радостно воскликнула я, убирая кинжал сначала в чехол, а затем в глубокий пришитый к платью карман. Похититель моего сердца расставил руки для объятий, и я тут же в них рванула, жадно вдыхая любимый запах его тела, по которому уже успела соскучиться. Влад нежно гладил меня по спине, уткнувшись носом в мою же макушку и блаженно прикрыв глаза. — Я так скучала, — всхлипнула и подняла полные боли глаза на него. — Когда ты перестанешь скрываться? Когда мы сможем быть вместе? Мужчина вздохнул и нахмурился. — На что ты готова ради меня? — На то же, на что и ты ради меня. Влад улыбнулся, и улыбку его я могла бы назвать облегчённой. Красивые глаза смотрели с нескончаемой любовью. Он снова обнял меня и стал шептать в самое ухо: — Ближе к полудню. Семнадцатое июля. Понедельник. Я приеду за тобой. — Обещаешь? — Клянусь.***
Настоящее время
Я радостно улыбнулась, едва воздержавшись от того, чтобы прихлопнуть в ладоши на эмоциях. Папа вскочил с трона и, хотев было позвать стражу, увидел моё счастливое лицо. Густые брови его угрожающе поползли вниз. — Я не выйду за Александра, пап. У меня уже есть жених, — весело пролепетала я, быстро взбираясь на подоконник. — Владик. — Но он ведь мёртв! — Не прошло семи лет*, — я хитро глянула на него и, встав наконец на подоконник, послала родителю последний воздушный поцелуй, наклоняясь и свободно падая спиной вниз. Ветер подхватил меня, унося. Заколка слетела с волос, и они разлетелись в разные стороны, больно ударяя по лицу, с которого всё равно не слетала счастливая улыбка. Ближе к земле мне стало страшно. Вдруг меня не поймают? Но страх этот не оправдался. — Ну здравствуй, рыжая, — весело, пытаясь перекричать ветер, проговорил ставший чуть грубее мужской голос. Я уткнулась в его грудь и обняла, чтобы он не держал меня и не отвлекался от ведения лошади. Не хотелось общего падения-фиаско. — Владик, — прошептала я, закрывая глаза. Сзади нас скакали его люди, стража среагировать не успела. Хотя… возможно, успела бы, но зря ли я водила дружбу с Васей? Сейчас главное не это. Он здесь. Он пришёл, как и обещал. И теперь всё у нас будет хорошо, прямо как я мечтала. Потому что мы будем вместе до конца. Я дала слово быть гордостью для отца? Что ж, половину обещания всё же сдержала — стала гордостью для себя и того, кто любит меня больше всех на свете. Не это ли прекрасно?***