ThoughtBox

!ATTENTION: Мат 18+! Рокот мотора успокаивает расшатанные нервы. Юнги кидает мимолётный взгляд на спидометр и скидывает скорость: разрешённая на трассе - 90км/ч, он гонит все 140, а проблемы со штрафами и камерами ему уж точно не нужны. Кожанный салон Ford Mustang Convertible 14 года ещё хранит в себе запах дорого мужского одеколона, хотя Мин был уверен в том, что данным автомобилем хозяин гаража уже давно не пользовался. Об этом, крашенному в русый цвет парню, сказал не только слой пыли на черных боках машины, но и Ёнджун, который в сущности и стал причиной угона: младший братишка всегда умел вляпываться в неприятности по самые уши, подставляя не только себя, но и своих родных, в коих у него числились лишь старший брат – Юнги, и младшая сестрёнка – Юнджи, которой уж точно не стоило отвечать за чужие проёбы. Юнги, в общем-то, тоже никогда не отличался покладистым характером и хорошими манерами, но и черту закона парень не переступал, пока в один из дней в их дом не ворвалось кровавое мессиво, отдаленно напоминающее младшего братишку. Ёнджун умудрился не просто связаться с наркоторговцами, так ещё и стать невольной приманкой и козлом отпущения для полиции. Юнги, тогда не растерялся и предложил оставить брата в покое за кругленькую сумму. Жадные до денег полицейские, дали парням месяц, чтобы собрать 40 миллионов вон. Таких денег у семьи Мин не нашлось бы и через год, и через два, поэтому после долгих раздумий и двух недель отведённого на сбор средств срока, Юнги согласился на предложение брата угнать одну из тачек известного в Сеуле бизнесмена Чон Хосока и перепродать её барыгам в родном Тэгу, куда столичные ищейки точно никогда не сунутся. План был идеальным: Ёнджун некогда работавший охранником в том самом гараже, не только знал расположение всех камер, но и их движение в течение дня, что позволяло парням пользоваться слепыми зонами на все 100%. Юнги будучи по типажу серой мышью мог слиться с абсолютно любой компанией людей, как пример, механиков, с которыми старший Мин и попал в гараж. Нехитрые манипуляции с сопроводительной документацией и ключ от заветного мустанга в руках. Дальше дело шло без единой запинки: подсунуть поддельный ключ с тех. паспортом от машины работникам под предлогом разболевшегося живота, спрятаться в самой дальней кабинке туалета до конца рабочего дня, пробраться ночью к заветной машине по слепым зонам камер и выехать из гаража, якобы за самим Хосоком, отсиживающимся на очередном званном ужине. Зная Чона, как знаменитого филантропа и владельца нескольких самых больших дистрибьюторских автомобильных компаний Кореи, никто бы и не удивился, почему за последний час выезжает уже восьмой по счету автомобиль: Хосок всегда предоставлял друзьям и знакомым возможность вернуться домой на одной из своих малышек, поэтому штат его водителей был гораздо больше, чем количество офисного планктона в Lotte Word Tower. Юнги переводит взгляд с дороги на карту навигатора и расслабленно выдыхает: за спиной 3,5 часа пути и никакой слежки, а это значит, что через каких-то полчаса, он сможет загнать автомобиль в сарай отчего дома, и немного поспать. Он очень хочет верить в то, что их с братом план удастся и они смогут избежать последствий. Вот только вся надежда и вера в лучший исход впитывается, разлитым на землю под его ногами, утренним кофе, когда рядом с домом, на вызженном солнце газоне в рассветных сумерках стоят ещё два Форда Мустанга 17 и 19 года выпуска. Юнги нервно оглядывается вокруг и дрожащими пальцами набирает номер Ёнджуна. На том конце провода механический голос сообщает о том, что абонент недоступен. Мин чувствует, что от истерики его отделяет ещё один звонок. К счастью Юнджи поднимает телефон через пару гудков и сонным голосом сообщает направление куда следует пройти и Юнги, не дающему спать в такую рань: "Полшестого утра, ты ёбнулся в край?!", и храпящему под боком Ёнджуну: "Я когда-нибудь затолкаю ему в глотку его же носки, которые он вечно кидает под диван!". Старший Мин на это лишь хрипло смеётся и прощается, не решаясь рассказывать младшей, что судя по ситуации он достиг конечной точки её маршрута. В голове бьётся мысль о том, что лучшим вариантом будет сдаться властям самостоятельно, и желательно приплетая вину младшего брата на себя. За своими рассуждениями он даже не замечает, как на плечи опускается чужой полушерстяной пиджак. Чон Хосок стоит в паре шагов от любви всей своей жизни и с тихой улыбкой наблюдает, за душевными метаниями Юнги. Солнце, только-только показавшееся из-за горизонта, золотит растрёпанные ото сна волосы и нахмуренные брови Мина. Через пару минут эта тихая идиллия превратиться в долгие и громкие разборки, где Хосоку понадобиться вся его сила воли и выдержка, чтобы доказать упрямому Юнги, что в тюрьму никому садиться не обязательно: ситуацию с младшим братом уже давным давно решили, стоило продажным полицейским переступить порог Миновского дома, (о судьбе самих наркоторговцев, Чон решает не распространяться, хотя бы до тех пор, пока Юнги не примет его как парня), что машины он готов отдать Юнги за просто так (ну или за поцелуй, хотя за Мустанг 19 года справедливо требовать и свидания, но Хосок не хочет торопить и давить на Юнги), что убивать парня или его родных себе дороже (благо, старший Мин, ещё не знает, кто по уши влюблён в его младшую сестрёнку), что всё, происходящее не сон (как и украденный Хосоком поцелуй с чужих надутых от очередного сравнения с котом губ: "Ну как тут удержаться?!"), что расплачиваться за пролитый кофе, Чон готов всю оставшуюся жизнь (только: "Прошу, хотя бы одно свидание?!"), что за чужое тихо сорвавшееся с тонких, обкусанных за время разборок, губ: "Да!", он готов отдать хоть весь свой гараж. А пока... Пока солнце золотит растрёпанные русые волосы глубоко задумавшегося парня, Хосок тихо улыбается и счастливо щурит глаза, ведь за Мустанг 19 года можно потребовать и свидание, ну или хотя бы поцелуй...