Апатия

Фемслэш
NC-21
Завершён
223
автор
Hagane. бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
10 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
223 Нравится 18 Отзывы 35 В сборник Скачать

Часть 2

Настройки текста

У меня внутри ужасная пустота, какое-то безразличие ко всему, которое меня убивает. (с) Альберт Камю

POV Луиза. *** Я была юной работницей ветеринарной клиники, таких порой называли зелёными, теми, кто только начал постигать нюансы и скрытые аспекты своей непростой работы. Порой мне кажется, что животные гораздо привлекательнее людей своими внутренними качествами, взять тех же собак, коих считают верным другом человеку. Они никогда не обманут и не предадут, эта верность может обернуться печально для них самих, но при этом псы до конца будут верны своим хозяевам. Я часто выхожу в небольшой и почти забытый современным обществом сквер через дорогу, где кормлю бездомных животных. Порой моя прогулка затягивается, так как я всегда была ветреной и мечтательной особой, которая могла запросто потерять счёт времени и совершенно забыть о своих обязанностях. Но в последнее время мои мысли уносились всё дальше с холодными порывами ветра, куда-то далеко, в совершенно дикие и неизведанные места. В свои двадцать четыре года я никогда не бывала за пределами своего города, а также ни разу не сблизилась с людьми... Смысл моего существования заключался в заботе о наших братьях меньших. Думаю, что ничего бы и не изменилось, как вдруг однажды, в этом самом полузаброшенном сквере, я заметила девушку. Она была совершенно особенной, отличной от всех людей, которых я когда-либо видела. Вокруг девушки всегда было спокойно и безмятежно, мне казалось, что время остановилось, для неё его просто не существовало. Она была настолько отстраненной от всей бытовой суеты и реальной жизни, что когда я смотрела из окна ветеринарной клиники, то почти всегда замечала, как незнакомка молча смотрит в одну точку, как замершая кукла, которую кто-то забыл в этом самом скверике. Для неё нет мира вокруг, как и изредка проходивших людей, кидавших косые взгляды на странную девушку. Порой она могла не появляться день, а то и два, но потом вновь возвращалась на прежнее место и устремляла свой потухший взгляд в пустоту. Разве это нормально? Как могло не наскучить столь однообразное занятие? В моём сердце что-то кольнуло, ведь между нами скорее всего есть хоть одна общая черта, мы абсолютно одиноки, одиноки в этом мире, полном людей. Но наше одиночество исходило из разных причин. Порой мне казалось, что ее одиночество вызвано сумасшествием... Медленно и однообразно протекали дни, подобно песочным часам, песчинка за песчинкой, только действие гораздо более тянущееся и медленное. И вот однажды я решилась подойти к загадочной незнакомке. Я старалась вести себя как и всегда. Покормив бездомных животных, я направилась в сторону девушки, размеренным шагом, стараясь как можно меньше нервничать и глубоко вдыхая ртом воздух. Сколько же времени мне не приходилось заводить новые знакомства с людьми. Подойдя на достаточно близкое расстояние, я наконец смогла разглядеть её, каждую мельчайшую деталь. Белые волосы чуть выше плеч немного растрепались от резкого порыва холодного ветра. Девушка сидела немного сутулясь, а быть может мне это казалось от того, что она была довольно худой, отчего выпирали кости. Не обращая на меня и малейшего внимания, незнакомка продолжает смотреть куда-то вдаль, никогда не видела, чтобы люди так настойчиво игнорировали присутствие кого-то. Прежде у меня не было друзей, только лишь коллеги, по-другому и не назовешь, отчего я не совсем знала, как лучше начать разговор, если хочу продолжить общение с этой необычной особой. - Привет, - говорю я и стараюсь улыбнуться. Чувствую, как мой голос немного дрогнул от неуверенности. Девушка плавным движением поднимает голову и устремляет взор своего единственного глаза на меня, ожидая дальнейших действий. Она явно не из тех, кто тут же готов поддержать диалог. Её кожа была болезненно-бледного цвета, на правом глазу повязка, а левый... Отчего-то мне стало жутко смотреть на него. В левом глазу девушки не отображалось абсолютно ничего, ни одной эмоции. Однажды я увидела глаза мёртвого животного, они чем-то напоминали ее взгляд. Я видела лишь своё отражение в холодно-голубой глади. - Ты тут каждый день сидишь, тебе не скучно? – я не была намерена отступать и сдаваться, слишком уж влекло к этой девушке, хоть и причины были неясны, но меня неистово тянуло к ней. - Абсолютно никак… - тихо отвечает она, - я вообще ничего не чувствую, моя жизнь не имеет какого-то смысла... Меня вновь обдал порыв холодного ветра, но теперь он проник до самых костей, достиг сердца. Слова этой девушки были настолько холодными, потерявшими хоть что-то живое. Разве возможно ничего не чувствовать? Какого это, когда жизнь теряет всякие краски и положительные эмоции? Я бы не назвала своё существование интересным и весёлым, но всё же позитивные эмоции в нём присутствовали. Мало кто мог видеть мою искреннюю улыбку, да она никогда и не была широкой и открытой. Улыбка лишь слегка трогала мои губы, отчего выражение лица выглядело умиротворённым. Мои мысли вновь вернулись в настоящий момент, к незнакомке. Я когда-то слышала, что состояние, при котором человек не испытывает эмоций и отстраняется от жизни, называют апатией. Сейчас я пожалела, что всегда игнорировала рассказы о психологии людей, считая, что они мне никогда не понадобятся. - Ничего не чувствуешь? – повторяю я слова, эхом отдающиеся у меня в голове, после чего хватаю холодную руку девушки, - дай мне шанс подарить тебе хоть какие-то эмоции! - пылко произношу я. Она медленно приподнимается, постепенно выпрямляя своё тело, каждое её движение было плавным, поочередно сменяющее друг друга. Я убедилась в том, что девушка имеет очень худое тело и достаточно высокий рост. На секунду во мне появилось желание угостить её чем-нибудь вкусным, но думаю, что она вряд ли правильно бы поняла доброту с моей стороны, так как сама не испытывала её. - Эмоции? - она протягивает слово, словно пробуя его на вкус — если ты сама желаешь, то я не стану отказываться от такой услуги, - девушка глубоко вдыхает холодный воздух и тянет меня за руку. - Какое твоё имя? – я хотела знать это, хоть и не надеялась на то, что незнакомка изволит его назвать, скорее всего, просто сделает вид, что не услышала вопроса, - Меня зовут Луиза, - но быть может она станет моим первым настоящим другом, ведь мы обе одиноки в этом мире. - Давно меня никто не спрашивал об имени, - она делает небольшую паузу, - Аманда Франц, но я думаю, что ты всё равно в скором времени забудешь моё имя. Оно затеряется в лабиринтах твоей памяти среди тысячи других таких же имён, но я запомню твоё, Луиза. *** Быстрым шагом я следую за Амандой, видя лишь её тощий силуэт перед глазами. Я почти не смотрела по сторонам, не пыталась запомнить дороги, словно не собираясь возвращаться обратно. На какое-то мгновение мне показалось, что это путь только лишь в один конец. Бесконечно чередующийся лабиринт из узких улочек приводит нас в совершенно незнакомое для меня место. Хоть я и живу в этом городе всю жизнь, но толком никогда и не осматривала его, знала лишь те места, в которых бывала каждодневно. Нас окружают полуразрушенные здания, район, в котором мы сейчас оказались, выглядит очень бедным и забытым. Люди здесь старые, морщины уже исказили их лицо, а волосы были седыми. Многие из них склоняют головы и тихо что-то шепчут, когда мы проходим мимо. - Малышка Аманда вернулась, - прокричал кто-то. Хоть я и не назвала бы свою спутницу малышкой, но она была значительно моложе всех тех людей, которые нас сейчас окружают. Похоже, тут её все знают. Или даже она некий авторитет. Но, по видимости, тут сосредоточены отбросы цивилизованного общества, такие, как убийцы, бандиты, бездомные, наркоманы. Но как же Аманда смогла вызвать у них уважение, так, что перед ней склоняют голову? - Куда мы идём? – спрашиваю я, стараясь сохранять спокойствие, хоть и начинаю немного нервничать от того, где оказалась, совсем не запомнив пути, чтобы вернуться. - Ко мне, я угощу тебя чаем, – неспешно отвечает Аманда, считая, что это слишком очевидный вопрос. Не даром говорят, что сумасшествие заразно. Хоть это только лишь образное выражение, но я всё больше убеждаюсь в его достоверности. Сейчас я иду по забытому обществом месту, куда обычные люди стараются не соваться, к человеку, которого я совсем не знаю, но мои ноги сами следовали по этим тёмным улочкам. Аманда... она чем-то притягивала меня, в ней было множество тайн. Раньше я никогда не видела подобных ей людей, все они были пустышками, все мысли и чувства на виду, а она… В ней множество загадок, я хочу узнать об этой девушке хоть что-то, постепенно, наше знакомство может затянуться на годы, и всё равно я не смогу сказать наверняка, насколько хорошо знаю её. Ведь Аманда не испытывает эмоций, я не смогу понять восприятия мира этой девушки, но буду пытаться, пытаться изо всех сил, поэтому меня и тянет к ней. Я никогда не смогу насладиться её обществом полностью. Вот перед нами небольшой одноэтажный дом, и если сравнивать с остальными окружавшими его, то он в довольно хорошем состоянии. Аманда достаёт из кармана ключ и дважды поворачивает его в замке. Дверь со скрипом отворилась, было видно, что петли не смазывали уже много лет. Я захожу внутрь. Если не считать ванной комнаты, то весь дом был одним просторным помещением, у стены стояли две кровати, в другом углу была небольшая кухня, так же присутствовал диван и три кресла, перед ними стоял старенький телевизор. Кое-где в углах была паутина, тут довольно грязно, хозяева явно не следили за состоянием их жилища. - Присаживайся на кресло, я сделаю чаю, - говорит девушка всё с таким же неизменным выражением лица. Хоть она и старается вести себя чуть более вежливо, чем при нашем знакомстве, возможно, пытается предоставить мне какие-то минимальные удобства, те, которые в её силах. Я сажусь в старое кресло, оно громко скрипит. Боюсь полностью на него опереться, мне кажется, что в любой момент оно может сломаться под моим весом. Аманда проходит на кухню и начинает заваривать чай. На секунду мне показалось, что она тихо что-то напевала, но я решила лишний раз не отвлекать её по мелочам, так как уже заметила, что девушка не любит ненужных вопросов. Пытаюсь расслабиться, что получается не очень хорошо. Я всегда жила хоть в небольшой, но очень чистой и со вкусом обставленной квартире. Так как друзей у меня не было, я не могла оценить, какое должно быть жильё, но дом этой девушки меня слегка поразил, а вернее то, насколько тут отсутствовала тёплая домашняя атмосфера и уют. Аманда закончила с приготовлением напитка и налила чай в маленькие чашечки, украшенные узором из множества цветов. Столь красивая посуда была для меня приятной неожиданностью, которая сильно контрастировала с впечатлением от всего дома. Она подала мне одну из чашечек, наполненную горячим напитком, от которого всё ещё шёл пар. - Ты живёшь одна? – хочу узнать об этой девушке хоть что-то, хоть и не надеюсь, что она станет отвечать на подобные вопросы. Слишком уж далёкой Аманда казалась от реальной жизни. - С братом, - холодно отвечает она, это её обыкновенная манера речи. - Сколько тебе лет? – спрашиваю я и улыбаюсь. На вид и не определишь возраст этой девушки. Не знаю, что на это влияет, быть может освещение, может то, как она к тебе обращается в данный момент, но за всё время, проведённое с ней, я так и не смогла бы назвать возраст Аманды, даже примерно. Предположения метались от семнадцати до двадцати шести лет, и в каждый момент, когда я была почти уверена, то одна неожиданная тень на белом лице девушки, и она вновь выглядела совершенно иначе. - Девятнадцать. - Наверное сложно жить в таком возрасте совершенно одной, без родителей? – на этот раз ответа не последовало. Разговорить её оказалось не так-то и просто, другого ожидать не следовало. Я смотрю в её левый глаз, он светло-голубого цвета, надеюсь увидеть в нём хоть какие-то эмоции, но там лишь отчуждённость и холод, даже сам цвет чем-то напоминает ледяную гладь. Я поняла, почему тут так грязно, почему нет уюта. Аманде это всё совершенно не нужно, она не замечает окружавшего мира, эта девушка живёт в своей собственной реальности, куда вход обычным людям намертво закрыт… И лишь изредка она возвращается в наш грешный мирок, например сейчас, когда я почти вынуждаю её это делать. Я допила крепкий чай, у него был своеобразный привкус, никогда не пробовала такого. Воцарилась неловкая тишина, которою нарушал только лишь скрип старого кресла. Ранее мне никогда не казалось, что тишина может нагнетать, напротив, я всегда наслаждалась ей, когда наконец могла отдохнуть от шума, присущего городу, от постоянного говора незнакомых мне людей, но сейчас даже появилось желание продолжить наш немногословный диалог, лишь бы исправить ситуацию и вновь услышать негромкий и холодный голос Аманды. Вдруг в глазах стало темнеть, тело сильно устало и потяжелело, отчего создалось впечатление, что я не спала пару суток, глаза начали медленно закрываться. "Нельзя!" - почти кричит здравый смысл, но я уже откинулась на спинку кресла и закрыла веки, сама не заметив, как в скором времени уснула. *** Проснулась я от ноющей боли в суставах, создавалось впечатление, что кто-то медленно их выворачивал. Из-за боли сонливость почти сразу улетучилась, после чего я осознала, что сейчас нахожусь вовсе не в старом кресле. Мои ноги, собственно как и руки, опоясывала верёвка, что была закреплена у потолка таким образом, что я просто висела над полом, тяжесть тела была достаточно большой для суставов, отчего с каждой минутой боль только усиливалась. Ещё одна петля была обвязана вокруг моей шеи и точно так же закреплена наверху. Если я вдруг упаду на пол, то удушусь, какая же будет бессмысленная смерть, или же наоборот спасение от того, кто связал меня подобным образом. Крик подступает к горлу, но страх настолько сильно сковал меня, что с губ срывается лишь хрип.. Неужели это сделала Аманда? В моих воспоминаниях всплыли те люди, которые склоняли голову перед девушкой. Прятали и не поднимали своих глаз, полных страха. Да, они боялись эту Аманду, они знали, на что она способна. POV Аманда. *** Сегодня я встретила девушку, она была не такой как остальные. Мне показалось, что мы похожи, хоть и весьма спорное мнение, но таких людей как мы связывает тонкая, едва заметная красная нить судьбы. Быть может, если бы я была способна общаться с людьми, то эта нить обвивала нас всё сильнее, в итоге окончательно связала между собой. Встреться мы несколькими годами ранее, когда во мне ещё оставалось что-то человеческое, когда в почти мёртвом теле всё еще догорал слабый огонёк, угасающий с каждым днём жизни. Тогда мы могли бы сблизиться. Я всегда была уверенна в том, что одинокие люди могут понять друг друга, но теперь одиночество среди людей стало для меня естественным явлением. Человек - социальное существо, я утратила остатки человечности, когда перестала абсолютно нуждаться даже в людях. Эмоции потухли, словно от сильного порыва ветра в тот же день, как, впрочем, и чувства. Луиза... Возможно, что когда-то я хотела бы узнать о ней, но теперь люди представляли для меня лишь куски плоти, ничего больше. На этот раз красивая бабочка сама угодила в паутину, с каждой её попыткой выпорхнуть она запутывалась лишь сильнее. Вскоре крылья больше не смогут шевелиться, чтобы высвободиться придётся от них избавиться, что приведёт к неминуемой смерти. Каждый день я вновь и вновь возвращаюсь в тот сквер. Порывы холодного ветра, идущего с гор, обдувают мою кожу, но я даже не могу осознать, хорошо мне от этого или плохо. Людям кажется, что я сумасшедшая, что я всего лишь смотрю в пустоту, совершенно не замечая окружающего мира. Они смотрят на меня полными непонимания глазами, но при этом совершенно не могут заметить очевидного. Зачем людям иметь глаза, если же они перестали видеть всю глубину вещей, если теперь человек разучился вглядываться в суть? Я никогда не смотрела в пустоту, ведь передо мной открыт целый мир. Хоть я и не способна чувствовать, но я порой наблюдаю за тем, что испытывают другие. Их лица постоянно меняют своё выражение, столько различных эмоций отражается в глазах людей. Как бы я хотела ощутить тоже, что и они, но теперь единственное, что способно вызвать у меня хоть какие то эмоции — это истязание человеческого тела. На сегодня моя жертва уже определена. Я хочу вновь почувствовать удовольствие, но даже такими способами мне далеко не всегда удавалось хоть немного прикоснуться к нему. Иногда, крайне редко, я получаю настоящее наслаждение от жертвы: я слушаю крики, смотрю, как течёт кровь из разрезанной ножом кожи. Да… Только это приносит мне теперь ощущения, иногда. Сейчас уже некуда торопиться, капкан намертво захлопнулся, поймав добычу. Думаю, что в такие моменты люди должны чувствовать облегчение. Я часто видела в книгах описание такого состояния и ситуаций, при которых оно возникает. Наверное, это приятно. Неспешным шагом спускаюсь в подвал, ещё стоя у самой двери, я слышу громкие крики девушки. Удивительно, что у неё всё ещё не сел голос, человек воистину становится гораздо выносливее, когда речь заходит о его жизни, жаль, что её старания напрасны. В моём районе убийство - вполне обычное дело, они случаются достаточно часто, иногда за человека начинают мстить, но обычно всё просто забывается. Людям есть дело только до своей жизни, эгоизм присущ им всем. Открываю дверь, смотрю на прекрасную девушку передо мной. То, как верёвки уже изрядно натёрли её кожу. Пока что это лишь белоснежное полотно, которое не тронуло перо творца. Каждая из тех, кто оказывалась здесь, становилась моим шедевром, произведением искусства, которое написано кровью на их же теле. - Аманда, зачем? Что ты делаешь? Прошу, отпусти! – начинает сквозь слёзы кричать она и пытается вырваться, отчего лишь раскачивается на верёвках, что может привести к преждевременному летальному исходу. - Будешь дёргаться - удушишься, - спокойно предупреждаю гостью. Настало время начать наше совместное творение, Луиза. Я уверена, что это станет самым запоминающимся и абсурдным произведением за твою жизнь. Я достаю из ящика пассатижи, это крайне полезное приспособление, которым возможно за пару секунд заставить жертву умолкнуть навсегда. Меня отвлекает, если человек начинает молить о пощаде, словно рассчитывая побудить во мне давно погибшее чувство жалости. Это, к тому же, все равно не доставляет мне эмоций. Приближаюсь к Луизе. Она поднимает взгляд своих насыщенно-зелёных глаз на меня. Какой это редкий цвет, стоит позаботиться о том, чтобы глаза подобного цвета остались со мной. Девушка плотно стискивает зубы, догадливая, однако. - Либо ты откроешь рот, либо я выколю тебе глаза,- предупреждаю я. Разумеется, мне вовсе не хотелось преждевременно портить подобное сокровище, но она сама вынуждала меня к действиям подобного характера. Девушка неохотно подчиняется мне, понимая, что не стоит злить человека, в плен к которому ты попал. Она слегка приоткрывает рот, но по моему взгляду понимает, что этого недостаточно и вскоре раскрывает его настолько, насколько это возможно. Не теряя времени, я резко хватаю язык пассатижами, приложив немало силы, дёргаю на себя. Некогда орган, с помощью которого она лишь недавно обращалась ко мне, был зажат в моей ладони. Крик Луизы становится всё громче, вскоре она переходит на визг. Зрачки расширились от невыносимо сильной боли, а из глаз, не останавливаясь, текут слёзы. Гостья настолько сильно извивается в верёвках, что мне приходится немного придержать её тело, дабы она не умерла раньше времени. Неожиданно всё прекращается. Луиза потеряла сознание от болевого шока. Пользуясь моментом, пока её тело лишь спокойно покачивается на верёвках, я наклоняюсь к лицу девушки. Жадно слизываю и глотаю кровь, струившуюся из её рта. Это был единственный напиток, вкус которого мне хоть немного нравился. Давно же мне не удавалось его испить. Но даже одно из лакомств не может доставить мне хоть какие-то эмоции. На какое-то время мне необходимо прервать процесс. Творить над человеком, который находится без сознания тоже самое, что играть с трупом. Ни один, ни другой не проявляют реакции на твои действия, отчего процесс теряет всякий интерес для меня. Боль и страдание, которые люди испытывают в то время, как я усердно работаю над их телом — вот истинная награда. Может прошло несколько минут, а быть может и часов, время никогда не имело для меня значения, но Луиза приоткрыла опухшие от слёз веки. Теперь можно продолжать. В пару лёгких шагов я пересекаю помещение и беру в свои руки стул, который ставлю близ тела девушки, после чего становлюсь на него. Нежным движением руки чуть глажу кожу моей гости, она такая мягкая и приятная, но нет ничего прекраснее этой самой кожи, только ещё покрытой кровью. Достаю из кармана заточенный складной нож и подношу его к ладони девушки. Почувствовав холод металла, Луиза инстинктивно дёрнулась, отчего верёвка сильнее сдавила её тонкую шею, в следствии этого девушка закашлялась. Думаю, что отныне она будет стараться вести себя как можно сдержаннее. Перехватив её пальцы так, чтобы мне было удобно их держать, провожу под каждым из ногтей ножом, тем самым отделяя их от плоти. Девушка, как бы не старалась, всё равно шевелится, отчего лишь задыхается. С её губ срываются глухие хрипы, так как закричать она не способна от недостатка воздуха в лёгких. Продолжаю манипуляции с её ногтевыми пластинами, теперь в ход вновь идут пассатижи. Схватив кончик ногтя, я резко отрываю его. Теперь все пальцы Луизы покрыты кровью, её настолько много, что алая жидкость уже стекает по спине девушки и капает на каменный пол. Сейчас моя гостья вполне может умереть от болевого шока, всё зависит от того, насколько выносливо её тело и сильна тяга к жизни. На мгновение мой разум охватило жаром, это и есть чувства? Лишь несколько секунд, которые длилось столь мимолётное удовольствие, показались мне целой вечностью, насыщенной красками самых различных цветов. Сколько же людей я пустила на мясо, совершенно не получив от них желанного. И только сейчас эта девушка подарила мне эмоции. Ранее я лишь терзала тела жертв, а затем безжалостно их убивала, я не помнила их лиц и имён, они все были лишь пустыми куклами. Как же повезло мне встретить Луизу, такие совпадения и называют судьбой. Так доставь мне ещё больше удовольствия! - Спасибо, - тихо произношу я и спускаюсь со стула. Не думаю, что гостья расслышала мои слова, находясь в таком состоянии, а если и услышала, то точно не поняла бы их значения. Девушка вопросительно смотрит на меня заплаканными глазами. На моих губах появляется лёгкая улыбка, глупышка совсем не понимает, насколько важной находкой она является. Как же безумно давно жертва не доставляла мне эмоций. Переношу стул так, чтобы он находился слева от Луизы, вновь становлюсь на него. Настало время поработать со второй рукой девушки. Предварительно взяв иглы, я плавно ввожу их под ногти девушки.Стараюсь сделать это аккуратно, ведь в пальцах сосредоточено неимоверно большое количество нервных окончаний. Одно неловкое движение, и Луиза погибнет от болевого шока. Гостья кричит, крики уже переходят в визг, от такого напряжения связок она вскоре посадит свой чудный голос. Подношу иголку к следующему пальцу, Луиза дёргается и начинает кашлять, она не усвоила урок с первого раза. Я же предупреждала, что удушится, а я никогда не говорю лишние предупреждения. Поддерживаю тело, умереть сейчас было бы для неё слишком большой наградой, которой она пока что не заслуживала. Когда Луиза слегка отдышалась и пришла в себя , я ввела под её ноготь следующую иголку. Девушка старается как можно меньше дёргаться, так как поняла, что мои слова были не просто угрозами, но это выходит у неё с большим трудом. Хватаю средний палец девушки и вставляю иглу, она опять начинает кричать, но вскоре умолкает и лишь глухо хрипит. Заканчиваю с оставшимися двумя пальцами и слезаю со стула. К сожалению, в этот раз её страдания были напрасными, я ничего не почувствовала. Направляюсь к полкам, заставленным различными приспособлениями, сейчас стоит выбрать следующий прибор для обработки тела девушки. Достаю небольшой молоток, лежавший почти на самом дне ящика, хоть я и редко его использовала из-за достаточно примитивной функциональности, но тем не менее молоток был достаточно удобен, так как имел небольшой размер. За счёт такого размера работа, проделанная им, выходит аккуратно, не задевая лишних участков тела. Вновь возвращаюсь к Луизе и провожу пальцами по её губам, после чего раздвигаю их, не хотелось бы задеть. Сейчас передо мной виднеются два ряда белоснежных зубов, перепачканных кровью, всё ещё стекавшей из места, где когда-то находился язык. Подставляю к ним молоточек, прицеливаясь, отвожу его и примерно просчитываю траекторию. Повторяю это несколько раз подряд, пока не уверяюсь в том, что точно попаду по ним не задев прекрасных губ девушки. Вновь отвожу руку с молотком, но на этот раз приближаю к зубам не плавно и аккуратно, а вложив в удар силу. Зубы посередине трескаются, с одного удара мне от них не избавиться. Вновь повторяю недавнее движение, на этот раз всё вышло успешнее и белые обломки попадают в рот Луизы, она тут же старается выплюнуть их на пол. Её зрачки расширяются от ужаса и гостья вновь кричит, удивительно, что она всё ещё не потеряла голос. Она пытается что-то сказать, но из-за отсутствия языка и нескольких зубов издаёт лишь невнятное мычание. Теперь моей задачей являлось избавление от клыков и коренных зубов, это будет сложнее. Смещаю молоток немного вправо и сначала аккуратно постукиваю по оставшимся зубам, с каждым ударом увеличивая силу. Через какое-то время по задним зубам проходят трещинки, которые лишь расширяются от каждого соприкосновения с поверхностью молоточка. И вот белые осколки рассыпаются на мелкие кусочки, какие-то из них сразу стукаются о пол, другие же вновь отскакивают в рот девушки, отчего полностью окрашиваются в красный цвет. Луиза резко дёрнулась, но девушка была уже не в силах кричать, отчего лишь глухо хрипела и изредка что-то мычала. Идентичные действия я проделываю с задними зубами сместив молоток влево. Изо рта девушки, не переставая, течёт поток крови, смешанный со слюной, а из глаз слёзы. Эта беспомощность и смирение, отражающееся на её лице заставило меня вновь почувствовать. Это было именно эстетическое наслаждение, вызванное столь прекрасной картиной перед моими глазами и такими жалкими эмоциями, которые сейчас испытывает гостья. Люди, в большинстве своём, всегда казались мне отвратительными и жалким существами, поэтому, когда их истинная суть находилась передо мной как на ладони, то внутри волнами разливалось некое победное чувство, смешанное с наслаждением от увиденного. Склоняюсь ниже к девушке и кусаю её за соски, она вновь начинает дёргаться, отчего глухо кашляет и умолкает. С каждой секундой сжимаю зубы всё сильнее, отчего мой рот вот-вот наполнится кровью Луизы. Чувствую металлический привкус на языке, но это не заставит меня остановиться. Насколько всё-таки плотная и упругая человеческая кожа. Мне приходится приложить немало усилий, чтобы откусить кожу. Зрачки Луизы вновь расширяются от нестерпимой боли, тело девушки непроизвольно дрожит от нахлынувшего ужаса. Люди каждодневно пожирают столько видов живых существ, однако, каждый из них испытывает панику, когда осознаёт, что сам является неплохой закуской. Прилагая усилия, разжёвываю кожу девушки во рту и проглатываю её. Беру в руки хирургические иглы, от обычных они отличались лишь закруглённой формой и более острым концом, но при этом в теле выглядели по особому эстетично, служили прекрасным украшением для кожи моих жертв. Немного оттягиваю нежную кожу девушки в районе груди и продеваю её иглой. От пережитой боли ранее на подобные манипуляции с собой Луиза почти не реагирует. Поэтому это лишь некоторая передышка для неё перед завершением нашего совместного творения, последние штрихи, украшающие тело моей гостьи. Продолжаю продевать иглы одну за одной через кожу девушки в самых различных участках тела. Она слегка дёрнулась, когда я дошла до живота, но вскоре вновь лишь безвольно повисла на верёвках. Луиза больше совершенно не могла контролировать тело, от множественной потери крови, пережитого шока и неистовой боли во всём теле её жизненные силы подходили к концу. Настало время подарить ей смерть, которая станет подобна награде, поможет сбежать от этой безумной боли. Сейчас я держу в руках охотничий нож, он великолепно прорезает плоть, будь то мясо животных или людей. Его заточенным лезвием провожу вертикальную линию по животу Луизы, прорезаю кожу девушки настолько глубоко, что задеваю органы пищеварения. Сейчас из разрезанного живота девушки свисает изувеченная толстая кишка, будь рана ещё шире, я уверена, что орган бы находился уже на полу. Поднимаю взгляд на лицо Луизы. Эмоции, отражавшиеся на лицах людей перед тем, как они осознают, что умрут через несколько мгновений, были моим излюбленным зрелищем. Думаю, в такие моменты они осознавали, как ничтожно проживали свою жизнь, боясь своих собственных желаний, постоянно соблюдая поставленные обществом правила, которые не были даже прописаны в законе. На лицах многих в такие моменты было удивление, они не верили, что умирают подобным образом, так ничего и не сделав, осознавали, что вскоре их имя забудется навсегда, а жизнь продолжит своё движение, словно их никогда и не существовало. Другие же жертвы перед смертью испытывали облегчение, порой мне казалось, что такие в глубине души даже благодарны мне за преждевременную смерть и высвобождение из этого безумного и суетного круговорота событий. Лицо Луизы было непохоже на все те, которые я видела до неё. Лёгкая улыбка затронула окровавленные губы девушки, глаза плавно закрывались, словно она погружалась в вечный сон. Спокойствие застыло на заплаканном лице девушки. Она понимала, что её мучения кончатся как только наступит смерть, поэтому и не боялась покинуть этот мир. Ножом обрезаю верёвки, державшие уже мёртвое тело Луизы на весу. Она с глухим шумом упала на каменный пол в её же кровь, только недавно стекающую из ещё живого тела. Переворачиваю девушку на спину и целую её в губы. Тело всё ещё было тёплым, отчего казалось, что моя гостья лишь уснула, но отсутствие звука некогда так быстро бьющегося сердца и прерывистого дыхания в миг развеяло временную иллюзию. Настало время завершить нашу встречу небольшим пиршеством. В одном из углов комнаты лежат пила и молоточек, брошенные там ещё с прошлого раза. Взяв инструменты в руки я возвращаюсь к безжизненному телу Луизы, сейчас оно не более чем кусок плоти. Приподнимаю её голову и делаю ножом разрез покровов черепа до кости. Веду от правого виска, через макушку, после чего веду ножом к правому виску. Разрезанную кожу натягиваю на лицо, затем распиливаю череп в горизонтальном направлении от лобной части, постепенно двигая то влево, то вправо. Разворачиваю голову девушки и веду распил затылочной кости. При помощи молоточка откалываю верхнюю часть черепа. Процесс вскрытия всегда требовал много сил, отчего слишком утомлял меня, но теперь перед моими глазами находится самый ценный человеческий орган, а именно — головной мозг. Беру в руки ложку с заострёнными концами, хранившуюся у меня специально для подобной трапезы. Не спеша разжёвываю первый кусочек мозга зубами. Никогда мне не доводилось есть что-то настолько же прекрасное на вкус и хоть отдаленно похожее на этот орган. Сейчас можно насладиться своим небольшим пиром сполна. *** - Сестрёнка, - с волнением спрашивает меня мой младший брат, - ты получила удовольствие в этот раз? - единственный оставшийся в живых родственник постоянно беспокоится о моём психическом состоянии. Удивительно, но Кристиан не видит ничего отвратительного в том, что я делаю с людьми, порой даже сам не отказывает мне в помощи, хоть и делает это без особого рвения. - Да… Эта девушка подарила мне множество эмоций. Я не забуду её, - смотрю на младшего брата, он старается никогда не пересекаться со мной взглядом. Он подбегает ко мне и обнимает. Наверное, в такие моменты люди счастливы, когда осознают, что в мире есть хоть один близкий человек, который тебя любит, каким бы ты не был. Люблю ли я сама Кристиана? Если бы у меня были эмоции, то, наверное, да. Он знает обо мне всё, но при этом не считает монстром, напротив, всегда спрашивает, что я делала и как всё прошло, беспокоится. Этой ночью я, наконец, получила то, что искала все эти годы…
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.