***
Выработанные на протяжении многих лет привычки порой руководят телом, опережая разум. И если Нацу просыпался всегда в одно и то же время, даже без будильника, то ни отпуск на море, ни две бутылки вина за вечер, ни извращенка Люси этого не изменят. Желания коснуться ранним утром ее безмятежно спящего лица не было, что порадовало. Изначально выстроенный план на всю неделю уже дал легкую трещину из-за какой-то беспардонно привлекательной особы. Думал просто часок поговорить, думал просто разок переспать, но тенденция нарастала и угрожала. И ладно бы если его тормозила верно ожидающая дома жена или хотя бы девушка, нет же. Сдерживающий фактор был куда опаснее. Пускаться по течению и надеяться, что все будет хорошо, совершенно не в его стиле, поэтому сидя на кровати и серьезно смотря на Люси, Нацу мысленно провел черту, которую ни в коем случае не должен пересечь. Прогулка в день приезда почти по всему берегу самую малость расстроила отсутствием безлюдного места, хоть одного укромного уголка с видом на бескрайнее синее море как в каком-нибудь типично-романтическом фильме. Впрочем, уединение, тишину и возможность спокойно подумать он смог сам себе обеспечить. Светает летом рано, слишком рано, и даже жаворонку Нацу не удавалось застать восход солнца на пробежке в половине шестого утра. Добежав до практически пустого пляжа, он остановился. На небе ни облачка, легкая прохлада со стороны дремотного моря обволакивала кожу, свежесть и влажность так насыщали кровь кислородом, что серые глаза с воодушевлением блестели. Ветра не было, и волны не шумели — безмятежность на грани пугающей. Как же он любил вдыхать рассвет. На долю секунды Нацу был даже благодарен продажному начальству. Вернулся он через час бодрым и посвежевшим. Если не пересекать границу с Люси, то проблем быть не должно. Ближе к обеду в дверь Нацу кто-то так постучал, что еще немного и выломал бы ее. Догадываясь о личности гостя, он коротко вздохнул и закрыл ноутбук. Хоть несколько часов смог спокойно поработать — и на том спасибо. Люси буквально накинулась на Нацу, сбила с ног и, восседая на нем, с тем самым надменным взглядом сверху вниз горделиво произнесла: — От меня никто по утрам не сбегал. Потерев ушибленный затылок, он подложил руки под голову, устроившись поудобнее, и усмехнулся. — Значит, я у тебя первый? Это чертовски льстит. И злит, судя по выражению ее лица. Раздраженно подвигав скулами и пожевав слегка момент, Люси снова хитро заулыбалась. Будто что-то придумала, что-то на радость исключительно себе. Глаза сузились и принялись рассматривать его шею, пытаясь решить, откуда начать. Она резко наклонилась, Нацу насторожился в ожидании какой-то расплаты за свои слова, вроде укуса. Мышцы на шее напряглись, учащенная пульсация стала отчетливее видна, манила, завораживая, притягивая и возбуждая. От едва ощутимого касания языка, Нацу сглотнул. Люси довольно улыбнулась. — Может, связать тебя? — Страстный шепот и выдох, направленный специально на влажный след, вынудили Нацу сжать ее упругие ягодицы и притянуть вплотную к себе. — Веревки случайно нет? — Только наручники. Поспешно данный ответ заставил обоих на мгновение насторожиться: Нацу надеялся, что она не догадается, а Люси догадалась, но надеялась ошибиться. Она приподнялась, подозрительно-вопросительно взглянула, и Нацу, не придумав ничего другого, кроме как отвлечь ее и заставить забыть об опрометчивости, выпрямился в положении сидя и вовлек в поцелуй. Жаркий, опьяняющий, незамедлительно требующий избавиться от одежды, он с поставленной задачей справлялся отлично. Настолько, что и сам Нацу стремительно растворялся в ласках женской кожи. Зазвонившему не вовремя телефону никто не обрадовался. Не разрывая поцелуя, Нацу аккуратно достал его из кармана шорт и краем глаза прочел имя. — Ты же не собираешься болтать? — Люси была так уверена в ответе, однако попытка самостоятельно снять топ сорвалась быстрее короткой черной вещицы. — Прости. Придется. — Нацу помог неудовлетворенной девушке подняться, и, пытаясь загладить вину, добавил: — Обед с меня. — Завтрак, — поправила она. — В отличие от тебя, я адекватная, и на отдыхе — отдыхаю. Испепеляя угрожающим взглядом замолкший мобильник, экран которого Нацу чересчур явно отворачивал, Люси превозмогала глубокую обиду. Кулаки сжались до впившихся ногтей в ладони. Значит, не удалось ей завладеть его разумом и телом полностью, раз чей-то звонок превысил важность секса. Высокая самооценка страдала, а Нацу лишь молча и терпеливо ждал ее ухода. Он виновато улыбнулся, и она сдалась. Все-таки преступно милый. Оставшись в одиночестве, для большей надежности Нацу запер дверь и перезвонил. — Привет, Грей, — произнес он первым, как только закончились гудки. Протяжный зевок на том конце навел на мысли о бессонной рабочей ночи напарника, и скорее всего, по вине Нацу. Слабый укол совести заставил вспомнить о беременной во второй раз женушке, которая в последнее время не видела мужа и днями напролет, и ночами. Обычным сувениром Джувию уже не задобрить. — Здоров. Чего не отвечал? Трахался? Подобные насмешки Грея всегда получали в ответ дружескую и вежливо-матерную просьбу отвалить, но в этот раз Нацу со всем злорадством, на которое вообще способен, готовился удивить. — Почти. Он поднял с пола свою футболку и плюхнулся на диван. Фантомное ощущение бархатной теплой кожи еще не пропало с ладоней, поэтому он поспешил от него отмахнуться. И перестать улыбаться. — Ага, так я и поверил. Удивить эту скотину не получилось. — Вообще-то я правда кое-с-кем познакомился. Четырнадцать лет дружбы имели немалое значение, и Нацу буквально слышал, как Грей покачал головой на его тщетную попытку переубеждения и собирался пальцем у виска покрутить. — Бедняга, с башкой совсем беда: уже не различаешь фантазии и реальность. — Грей неодобрительно поцыкал и продолжил стебаться на полном серьезе: — Познакомился он с кем-то, как же. Ты скорее с бывшей женой опять сойдешься, чем найдешь нормальную женщину. Нацу нахмурился, теперь даже реагировать не хотелось. Воспоминания о разводе с Лисанной три года назад настырно полезли в голову. Вкус ее соленых слез после истерики, смешанный с кровью от разбитой губы из-за тяжелой пощечины — за два дня с Люси он не подумал об этом ни разу. Впервые. И вроде хорошо, что груз вины потихоньку становился легче, но нет. Лезть на рожон на и без того опасной работе и доводить любимую беременную жену до нервных срывов… Выкидыш на двенадцатой неделе он помнил, поскольку не хотел себя прощать. В разговоре повисла гнетущая тишина. Грей переборщил, сам понимал, и в свою очередь тоже не забывал, как раз за разом тащил пьяного друга к себе домой, как тот шипел при попытках обработать его сбитые в кровь кулаки и какими красными бывали уверенные серые глаза. — Сорян, — извинился он, честно понимая и принимая свою неправоту. — Считай, что я так обрадовался твоей первой за три года интрижке, что не могу поверить. — Ладно, проехали, — смягчился Нацу. — Так ты зачем звонил? — А, точно. — Раздался щелчок пальцами. Похоже, нечто важное надо было обсудить с самого начала. — Твои предположения подтвердились. Поднявшись с дивана, Нацу переключил разговор на беспроводной наушник, надел майку и устроился с ноутбуком на кровати. Разборки на работе были малоприятны, но заметно оживляли заложенного в нем с рождения следователя уголовного отдела. Тот самый пресловутый случай, когда работа спасала человека от всех жизненных проблем. — Насколько? — поинтересовался он, параллельно открывая новые документы, сведениями из которых тоже необходимо было поделиться с напарником. — На девяносто девять процентов. — Черт… Худший из возможных раскладов гарантировал подгорающие задницы команде Нацу. Он заподозрил шефа Фернандеса в связи, даже сотрудничестве, с одной особо проблемной преступной группировкой, и инициировал тайное внутреннее расследование. Четыре месяца назад капитан Скарлет, скрипя зубами, сказала, что поддержит их безрассудство только при наличии железобетонных доказательств, которые, к ее удивлению, их трио с Фуллбастером и Редфоксом по крупицам действительно успешно собирало, а до тех пор они должны были держать язык за зубами и докладывать о продвижении дела исключительно ей. Однако очередное достижение и пополнившийся список коррумпированных полицейских вызвал у нее не гордость, а беспокойство, и шеф Фернандес неожиданно принудительно отправил Нацу в оплачиваемый отпуск, якобы за высокие достижения в отделе. Недоверие отбросило тень и на капитана Скарлет. — В чем подвох одного процента? — осторожно спросил Нацу, понимая, что ждать уже можно чего угодно. И вроде пора бы перестать удивляться, но ответ Грея все равно поразил: — Капитан и шеф не просто давние друзья, они трахаются. — Значит, шеф с самого начала был в курсе всего. Дьявол… Нацу удрученно потер глаза у переносицы. Месяцы работы, десятки бессонных ночей, щепетильность, осторожность, дотошность во всем… Получив компроматы заранее, шеф Фернандес наверняка успел подготовить липовый ответ на каждый. Все было напрасно. — Хватает уже обитателей ада в отделе. Прекрати новых призывать, — пробурчал Грей. Послышался легкий скрип откидного кресла в его домашнем кабинете, на котором он наверняка начал крутиться, как всегда делал в периоды глубокой задумчивости. — А ты что-то нарыл? — Да, немного, — понуро произнес Нацу. Скрип стих, но ожидающую тишину нарушил громкий хлопок от резкого закрытия ноутбука. — Теперь не важно. Откинувшись на кровать и распластавшись в позе звезды, он уставился в живописный белый потолок. Бросать начатое обидно, передавать информацию отделу внутренних расследований и надеяться на них — еще обиднее; продолжать с максимумом твердолобости гнуть свою линию вообще глупо. И как быть? Оставался последний вариант. — Я попробую копнуть под капитана. — Вернув себе решительный настрой, Нацу из расплывшейся лужицы склеился обратно. — Вы сделайте вид, что узнали об их связи и сдались. — С чего бы? — Бездействие выводило Грея больше всего, но, зная Нацу, он не стал сразу возмущаться и дослушал до конца. — А тебе не показалось странным, что сплавили меня одного? — задал он встречный вопрос, вовлекая друга в новую нить размышлений. Скрип кресла снова зазвучал. — Даже если мое шило в жопе самое опасное, все равно остаетесь вы с Гажилом. Случись что-то с одним, двое других продолжат дело. Грей негромко хмыкнул и наверняка почесал нос. — Может, хотят припугнуть? — предположил он. — У нас с Гажилом семьи, а ты одиночка. Устранив тебя, они и от заводилы избавятся, и нас понадеются тормознуть. Двух зайцев сразу. Версия настолько логичная, что даже пугающая. Нацу повернул голову к окну. Неужели он правда умрет здесь? Слепящее палящее солнце почти в зените; высокое небо чистое — ни облачка, ни ветерка; горы, окружающие бухту, словно непреодолимой стеной пытались отделить его от всего мира; вместо людного пляжа с горячим песком комфортнее было проводить время у бассейна. Неплохое место для смерти, разве нет? Нет. Черта с два. — Возможно, — внезапно согласился Нацу, прервав непродолжительную паузу. — И все равно, почему сюда? Почему просто не подстроить какой-нибудь несчастный случай на грани летального исхода в городе? Как-то слишком сложно. И затратно. — Тоже верно, — поддержал Грей, продолжая крутиться, судя по звукам. — Кто знает. Следователь-то ты первоклассный, вдруг надеялись, что пооткисаешь в море, позагораешь, одумаешься и остановишься. Синхронно посмеявшись с такой нелепицы, в итоге они сошлись на задумке Нацу. И после шуточки Грея с просьбой передать «Привет» воображаемой подружке, прозвучало весьма серьезное настояние быть осторожным. Беспалевно присматриваться ко всем постояльцам отеля у Нацу не вышло, раз это обернулось сексом с Люси, но что-то здесь точно было не чисто. Расслабляться нельзя. Думал он, собирался он, но в итоге пообедав с Люси в ее номере, снова задержался.***
Почти что незаметно, с приятным ощущением тепла и наслаждения, словно морская вода сквозь пальцы утекли еще четыре дня. На пробежках Нацу дышал рассветом, Люси возмущалась пустой постели по утрам, но каждый раз все сглаживалось сексом. После одного вечера на пляже они единодушно приняли решение проводить время вместе только на территории отеля. Без тривиальных проводов оранжевого солнца за горизонт, без свечек и шампанского на берегу ласкового моря, за самым примитивным купанием и зарыванием ног в песок, между ними пронырливо мелькнуло что-то романтичное. Это напугало. Счастливые воспоминания о каком-нибудь особенном закате и особенном мимолетном чувстве, отразившемся в глазах друг друга вместе с ослепительно-золотыми лучами, им обоим даром не сдались. Проведенная грань никем не перешагивалась. Лишь сместилась, что не казалось чем-то страшно-критичным. — Сегодня я измотаю тебя так, что утром точно не сбежишь, — пригрозила Люси, устроившись Нацу на колени и раздвинув ноги. Пообедав, они из-за стола встать не успели, а она снова за свое: розовенькие губы надменно усмехались, желая стать причиной порывистых вздохов, карие глаза хищно сузились, бедра заерзали. — Какие громкие слова для той, кто любит филигранные ласки живота, — парировал Нацу, неторопливо пробираясь под тунику, скользя подушечками пальцев по бокам все выше и получая неземное удовольствие от прикосновений к мягкой коже. — Просто заткнись. Удерживая Люси, Нацу встал. Быстро смекнув, она не глядя сдвинула тарелки в сторону одной рукой, освобождая себе место на большом овальном столе, другой закралась в его волосы, притягивая ближе и упиваясь поцелуями шеи: каждой сексуально напрягающейся мышцы, каждой пульсирующей в такт ее собственного возбуждения вены, каждого сантиметра шрама от чудом пролетевшей рядом пули, судя по следу. Первый секс был импульсивным и недолгим, но последующие одну странность, которая, как думал Нацу, ему просто померещилась, все больше делали правдой. Извращенка на словах с самым пошлым на свете взглядом и самыми умелыми пальчиками, в постели жаждала нежности, предпочитала заботу и неспешность, и поцелуи в малых количествах, но ювелирные. Да и сама она не рвала простыни, не кричала во весь голос, даже спину ему не поцарапала ни разу. В чем заключался смыл провокаций грубости и жесткости, когда отношения хотелось противоположного — Нацу так и не понял. Оставаясь собой, он вызывал ее улыбку. Что не вызывало улыбку — это телефон Нацу, который перетягивал внимание с Люси на себя буквально каждый день. Не выдержав, когда на Люси осталось одно спортивное черное нижнее белье, считая, что терпела слишком долго вопреки характеру, она ловко выхватила дичайше раздражающую вещь и ответила. — Слышь, урод надоедливый, — начала Люси гневно, но с улыбкой, параллельно убегая от возмущенного Нацу по всему внушительных размеров номеру, кричащему богатством в каждой детали, — тебе названивать больше некому? — Слышь, нимфоманка ненормальная, я не виноват, что вы трахаетесь постоянно. Перепрыгнув через пустой деревянный журнальный столик, а следом через кресло с жесткой обивкой, похожей на гобелен, Люси невероятно ловко приземлилась на ноги, уже готовые к следующему маневру. Отрыв был минимальным, Нацу казалось, вот-вот он поймает ее, но она уворачивалась каждый раз. Смеясь и споря с Греем, Люси даже не задумывалась, насколько проворно двигалась. Насколько профессионально. Будто… Ускользать от погони — ее призвание. В конце концов, усмотрев в искусных приемах некую системность, Нацу кое-как опередил Люси и аккуратно сбил с ног. Восстанавливая дыхание и нависая над ней, продолжающей непринужденно болтать по телефону с незнакомым человеком, он прищурился. В глаза снова бросилось тату вокруг запястья. С самого начала они условились не рассказывать ничего друг о друге, и Нацу вроде бы успешно подавил извечное намерение сделать все тайное явным, но оно опять защекотало его чуйку. Придется все же проверить предположение. Люси высвободила ноги и обхватила ими бедра Нацу. С выпрямленных рук он опустился на локти, сократив расстояние между губами. Она игриво улыбнулась, кокетливо подмигнула и послала шутливо-откровенным матом Грея, затем избавилась от бесячего мобильника, отправив тот скользить по ковру куда-то под диван. Но на ее порыв поцеловаться Нацу не горел желанием отвечать взаимностью, став крайне серьезным. — Ты не должна была так делать, — упрекнул он, снимая с себя ее ноги. — Мало ли кто мне звонил, и насколько это важно. — Не важнее меня, — незамедлительно ответила она и, кажется, предельно искренне. Вытащив телефон из-под дивана, Нацу осмотрел его на предмет повреждений и облегченно выдохнул, не заметив ни одной царапины. Люси прильнула к его спине уже голой грудью. Она запустила умелые пальчики под резинку белых шорт, заставляя вздрогнуть всем телом. Ужасная-ужасная женщина. Пока разум не перешел на темную сторону — ее сторону — Нацу оценил свободное время и решил, что проще заняться сексом с Люси сейчас, потешив еще немного ее самолюбие, потом отправить выпивать к бассейну, а самому спокойно заняться делами, в том числе, перезвонить Грею. План сработал безукоризненно: Люси удовлетворена, Грей счастлив возможности поиздеваться. Если бы и расследование протекало так же гладко. — Нет, что-то не сходится, — заключил Грей, выдернув лист из блокнота и громко его скомкав. — Согласен. — После сорокаминутного обсуждения новых деталей, ставших в итоге бесполезными, голос Нацу постепенно наполнялся усталостью. Однако рвать и метать порывов от него не исходило. Напарник уловил в спокойном тоне нотки слишком знакомой недосказанности. — Давай уже свою безумную теорию. Пришедшая на ум мысль прошлым вечером была действительно безумной. Капитан Скарлет в качестве инициатора и руководителя всех подкупов вместо шефа Фернандеса, который, возможно, у нее просто на коротком поводке — даже лучшему другу озвучить такое не хватало решимости. К тому же, пусть сумасшедшая версия и заполняла часть пробелов, но порождала новые. Например, имея действительно столько влияния, зачем ходить в должности обычного капитана? Можно ведь без труда подняться по карьерной лестнице. Если она этого не делает, значит, преследует другую цель. Тогда, какую? Прежде чем взбираться выше, пытается шире распространить авторитет? Кто же она и чего хочет? — Позже, — серьезно произнес Нацу, еще раз оценив все «за» и «против». — Если найду хоть одно подтверждение, скажу. — Странный ты, — буркнул Грей. — Можно же вдвоем искать, быстрее будет. В итоге, не имея склонности к длительным уговорам, Грей согласился подождать до завтра, а сегодня уделить время подготовке сына к школе и купанию агрессивного растолстевшего кота, который потом наверняка будет неделю мстить, бесшумно оставляя лужицу около кровати с его стороны. Нацу провозился с высасыванием из пальца этих подтверждений больше четырех часов, и стоило в конце тоннеля забрезжить свету, в дверь раздался не стук, а угрожающий грохот. Кое-о-ком он совершенно позабыл и поплатился соответственно. Уставший, Нацу заснул около полуночи даже раньше Люси. Да и она, удобно устроившись на его плече, уже не хотела подниматься ради просмотра пришедшего, пусть и необычно поздно, сообщения. Ночью поднялся ветер. Полупрозрачный белый тюль надувался подобно парусу из-за открытого окна. Освежающий воздух наполнил голубую спальню и готов был отправить мирно спящую пару к дальним берегам еще более сладких сновидений. Но занавеска зацепилась, и окно громко захлопнулось, разбудив Люси и немного напугав. Рефлекторно резко запустив руку под подушку, она не нащупала необходимого предмета и начала волноваться. А затем увидела крепко спящего рядом Нацу и готова была по лбу себя смачно шлепнуть. Под подушкой ничего и не должно было быть. Присев на краю постели, Люси пару раз глубоко вдохнула и уняла тревожность. На ее телефоне настойчиво мигала крохотная лампочка. Взяв его с прикроватной тумбы, она поправила едва не порвавшийся тюль, закрыла полностью окно и, наконец, прочитала сообщение:«Нацу Драгнил — срочно Он где-то в твоем отеле»
Прилагалось краткое досье и очень даже симпатичное фото — Нацу в парадной полицейской форме, такой серьезный, что хотелось отгрызть каждую пуговицу и побыстрей раздеть. Странно, конечно: зачем Эльзе понадобилось избавляться от своего, оказывается, подчиненного, не вызовет ли его внезапная смерть ненужных домыслов, и в чем вообще криминально-милый молодой человек мог провиниться? Хотя, на самом деле, Люси наплевать. Она стерла сообщение, вяло улыбнулась и подошла к кровати. Убить Нацу прямо сейчас было бы удобнее всего: он бы не сопротивлялся, не убегал и не прятался. Столько сэкономленной энергии. Он бы даже не понял. Как ни посмотри, одни плюсы. Но… На выполнение любого заказа даются сутки. К чему торопиться? Можно потратить оставшееся время с максимумом пользы и выгоды, а позже с чистой совестью выполнить работу. Успеется.***
Следующий день прошел, в общем-то, как обычно, разве что Люси вцепилась в Нацу руками и ногами и не позволила уйти чем-то заниматься в ноутбуке. В десятый раз напомнив, что до его отъезда оставалось всего два дня, она всучила ему пару бутылок вина и пригвоздила к своему дивану для просмотра какого-нибудь хоррора. И не одного. Скептически ее оглядев с ног до головы, Нацу сдался. Уже шесть дней они отдыхали в обществе друг друга. Без лишних вопросов, без ненужных привязанностей. Такой подход гарантировал легкое расставание с улыбкой. Обычно. Вечером, точнее ночью, уже почти заснув, Нацу вдруг захотелось кое-что сказать: — Ты была права, — шепнул он на ухо почему-то отвернувшейся Люси и притягивая ее в свои объятия. Она на секунду вздрогнула. — Времени все меньше. Завтра и послезавтра утром я не сбегу. Люси прикусила нижнюю губу. Не должно для него наступить ни завтра, ни послезавтра. — С чего бы? — осторожно поинтересовалась она, не шевелясь. Вдруг он что-то заподозрил и решил утроить проверку. — Если честно, приехал я сюда не по своей воле и с не самым… подходящим настроением. И все же, ты сделала мой недоотпуск более приятным. Самую малость. Припрятанное между строк «Спасибо» умиление не вызывало, сердечко заветного трепета не испытало, и у Люси буквально отлегло. Не влюбилась — самое главное. И причина того, почему она медлила с убийством Нацу, заключалась вовсе не в сопливых чувствах. Да мимолетное опасение проскальзывало, ведь раньше она выполняла заказы без лишних размышлений, но теперь все встало на свои места. Люси незаметно усмехнулась. — Будешь нагонять романтику, я тебя подушкой придушу. — Ну слава богу, — чуть посмеялся Нацу, удивляя ее. — Ты сегодня ни разу не угрожала, да и вела себя немного странно. Теперь я вижу, что все нормально. И все-таки прокололась. Сматюкнувшись про себя и на себя за непрофессионализм, Люси близилась к принятию окончательного решения. Задавшись вопросом, нужны ли ей вытекающие заморочки, она повернулась к Нацу. — Кажется, у кого-то осталось много сил. Он улыбнулся, не открывая сонных глаз, и уткнул ее лицом в свою грудь. — Если сейчас заснешь, утром сварю тебе кофе. Люси попыталась отлипнуть, но тщетно. Борьба со своими сомнениями и проблемами в последние дни заметно изнуряла Нацу, и спать правда очень хотелось. — Опять романтика? — Подкуп. Да, убивать великолепного партнера для секса было бы обидно. Заморочиться придется, чтобы отвадить отправленную начальницей «напоминалку». Наверняка либо Кана свалится на балкон, либо Мира заявится в образе тошнотворно обворожительной горничной. Как-то интуитивно, видимо, Люси проснулась не ближе к обеду, а около восьми утра. Место Нацу в постели, само собой, пустовало, и она потихоньку начинала жалеть, что не пристрелила его. Накинув любимый черный шелковый халат, она покинула спальню и мгновенно забыла о злодейских намерениях. Тихонько включив музыкальный канал и подвинув журнальный столик, освободив себе больше места рядом с телевизором, Нацу отжимался. Люси приблизилась ради наилучшего обзора и, опираясь руками на спинку кресла, решила молча полюбоваться. Он занимался в одних шортах, не спрятав от ее голодного взгляда перекатывания мышц на голых лопатках. Как опрометчиво. Прилагаемые усилия наглядно разливались волнами по широкой спине, добираясь до сексуально напрягающейся задницы. Сильные руки сгибались и выпрямлялись все тяжелее, выполнив упражнение уже наверняка не один десяток раз. Нацу отжался и резко встал, даже подпрыгнул. Стараясь выровнять дыхание, он делал шумные вдохи через нос, отчего его спина казалась еще шире, еще мощнее. Испарина покрыла все разгорячившееся тело, жар от которого будто доходил и до Люси. Кислород поблизости выжигался, горло иссушалось, кровь в венах воспламенялась похотью. Сердце ускоряло ритм, а мысли притуплялись. Случайно заметив Люси боковым зрением, Нацу обернулся. — О, ты уже встала? Я тебя разбудил? — спросил он, как ни в чем не бывало, продолжая глубоко дышать и демонстрируя теперь вспотевшую грудь. Вопрос пролетел куда-то мимо. Легким движением Люси скинула не подвязанный халат на пол, оставшись в короткой ночной сорочке, и подошла почти вплотную к Нацу. Ее желания были как на ладони, и он с улыбкой одним краем губ наблюдал за пылающим вожделением в карих глазах, уже набросившихся на его шею. Ни едкий запах пота, ни липкость и соленость кожи ее не останавливали, и все же, подхватив Люси за бедра, Нацу направился с этой извращенкой в душ. Позже за обещанным свежесваренным кофе и легким завтраком, который у Нацу вообще-то был вторым, поскольку встал он рано, в дверь Люси постучали. Гостем оказался полицейский. Почти что по соседству, через один номер от ее, ночью произошло убийство. Пораженный Нацу шепнул что-то полицейскому, задающему стандартные вопросы, и вышел вместе с ним, строго попросив Люси оставаться внутри и ни о чем не переживать. Но она и бровью не повела. Прошмыгнув за спинами полицейских, в ряды которых затесался Нацу, и шокированных побледневших сотрудников отеля, промелькнув мимо криминалистов и нескольких любопытных постояльцев, Люси удалось попасть на место преступления и кое-в-чем убедиться. Около окна в похожей на ее гостиную, только в бежевом цвете, на полу лежал труп мужчины. Пулевое в лоб в упор девятым калибром — вот и последствия все еще дышащего Нацу подоспели. Так же незаметно скрывшись, Люси вышла на свой балкон и поприветствовала пробравшуюся старую знакомую. — А ты рано. — Ты тоже до обеда обычно слюни на подушку пускаешь, — скинув с груди назад прядь длинных каштановых волос, девушка поделилась сигаретой и зажигалкой. Две пары глаз бросили равнодушный взгляд на прекрасный морской пейзаж, а после друг на друга. Размытых предисловий не будет. — Что ты творишь? — Отдыхаю, Кана. И ты мне портишь отдых. Выдохнув дым специально друг на друга, они прищурились. Молнии, конечно, не сверкали, но напряжение ощущалось. — Почему ты не убила Нацу Драгнила? — Трахается здорово. Слишком расточительно. Кана отрицательно покачала головой и состроила осуждающее лицо. Подобный ответ был, конечно, ожидаем, но надежды теплились. Напрасные надежды. — Эльза рвет и мечет. Она специально его сюда отправила. — Мне как-то все равно. Снова предугадав реакцию, Кана устало потерла переносицу. В их сфере деятельности все, конечно, с придурью, но Люси, находящаяся у начальницы на особо хорошем счету, что-то сверх меры возгордилась. — Ты выполнишь ее личный заказ или нет? — Неа. Шутки заканчивались, и Кана, выпустив облако дыма и не сводя с безразлично-расслабленной Люси пристальный взгляд, нахмурилась. — А что ты планируешь делать? Бежать с копом под ручку в закат? — Неа. Люси вдруг улыбнулась, широко, но недобро. По спине Каны пробежался могильный холодок. Это уже не было похоже на ее обычное соблазнение какого-нибудь хорошего парня, зачастую женатого. Безобидное развлечение перерастало в опасное неподчинение. Предвкушая следующий банальный вопрос, Люси сделала затяжку, потушила недокуренную сигарету и поднялась. — Завтра, после положенного второго предупреждения, не приходи. — Тон опустился до угрожающего, настрой упал до враждебного. — Мои планы и цели тебя не касаются. А Эльзе передай, что могла бы и сама сначала позвонить. Заглянув в окна и убедившись, что Нацу еще нет, она зашла в номер. Запрыгнув на барную стойку в гостиной и усевшись на ней, важно закинув ногу на ногу, Люси налила бокал красного вина. Оно разливалось внутри — дьявольское чувство превосходства. Терпкий привкус предвкушения на губах, на кончике языка что-то жгучее и многообещающее, а внутри уже повсюду властвовало сладкое упоение видимого гарантированно удачного исхода выстроенной стратегии. Опьяняюще. И как она сразу не разглядела в проблеме живого Нацу перспективу? Теперь Люси хотелось бесконечно улыбаться, хотелось наслаждаться и смаковать каждую секунду до того часа, как она перевернет систему их организации наемных убийц. Хотелось Нацу. Хотелось серьезно-сексуального Нацу. Долго ждать не пришлось, гипнотизируя дверь. Именно таким он появился. И пусть в его взгляде множилось недоверие, отказывать Люси в сексе не стал. Лаская ее грудь, Нацу размышлял. Сжимая ягодицы, предполагал. Целуя чувствительный животик, сопоставлял. Концепция Люси-преступницы обрастала деталями, которые были прямо перед ним с самого знакомства. Списывая все на издержки профессии и паранойю, неужели он целую неделю спал… с убийцей? Она касалась нежными губами шеи, удовлетворенно выгибала спину, рисовала хитросплетения на его теле кончиками проворных пальцев. И этими же руками отнимала жизни? Если существовал даже мизерный шанс, почему он по-прежнему находился в ее постели? Потому что без доказательств это пустые слова? А как же верная и не подводящая интуиция? И каковы мотивы? Потешить самолюбие у него под носом накануне расставания? Мысли метались из стороны в сторону, бросались из крайности в крайность, раз за разом натыкались на стены и вынужденно поворачивали назад. Ночь выдалась почти бессонной, а утром, пытаясь завтракать и вести себя непринужденно, Нацу решал, как лучше поступить, ведь сегодня он должен был уехать: стоило ли задержаться, чтобы удостовериться в ошибочности гипотезы, или закрыть глаза и вернуться домой? Но вдруг в будущем выяснится, что Люси впрямь преступница? И будет он потом до конца дней винить себя за то, что отпустил ее. Новый стук в дверь заставил сердце встрепенуться. Еще одно убийство — теперь в соседнем номере. Все выглядело как вчера, только жертвами стала пара молодоженов. После беседы с теми же полицейскими, Нацу сослался на необходимость сборов перед отъездом, бросил оправдание Люси через плечо, даже не обернувшись, и ушел в свой номер. Он провел с ней вчера весь день, она никуда не отлучалась, да и ночью ему почти не спалось. Убийцей была не она. Да и преступников или преступных группировок с такими тату в базе не нашлось. Но подозрения почему-то продолжали расти. Вскоре Люси явилась сама. С улыбкой, надменной улыбкой, какой-то раздражающей веселостью в глазах. Не выдержав, Нацу провел захват, скрутил ей руки за спиной и припер к стене прямо в прихожей. Она продолжала улыбаться. — Ты убила тех людей? Вывод, к которому Нацу пришел, Люси немного удивил. Пусть прямых улик не было, ее поведение могло пару раз дать почву для подозрений. И все же, становясь на его место, она ожидала услышать, что кто-то ей угрожает, потому он задержится и непременно защитит. Но вместо защиты Нацу сам напал. Хотя тут были свои плюсы: преступно милый и временами слишком правильный Нацу вряд ли справился бы с информацией, что три человека погибли из-за того, что Люси его самого не убила. — Кто знает, — туманно ответила она. Вырвавшись без труда, Люси воспользовалась секундным замешательством Нацу и сбила с ног, усевшись сверху. — Проблема не в тех людях, а в тебе. — О чем ты? Ее руки плавно проскользнули от пресса до шеи. Не силах устоять, она наклонилась и продолжила говорить почти на ухо: — Что если следующей жертвой должен стать ты? — Первый невесомый поцелуй на шее он даже не заметил, вникая в каждое слово. К замешательству подбавилось возмущение. Опрокинув Люси, Нацу оказался сверху. — Бред, — твердо заключил он, удерживая тонкие запястья вместе.— С какой стати? Ее татуировка, снова мелькнувшая прямо перед глазами, наконец вычленила из памяти нужный фрагмент. — Сам подумай. Да, он действительно такую видел… у капитана Скарлет. Она всегда носит наручные часы поверх нее, но однажды Нацу их нечаянно зацепил, едва не сорвал, и чтобы избежать повреждения якобы самого любимого аксессуара, она сама их сняла и аккуратно отцепила от рукава его кофты. — Откуда тебе это известно? — спросил он, собирая пазл в голове, но в ответ Люси возобновила попытки добраться до лакомого кусочка его шеи. Перевернуть Нацу ей не удалось, да и просто приблизиться не получилось. Обиженно надув губы, она отвернулась, а на грубые потуги ее разговорить, просила нежности. В конечном счете, они мирно сели на диван. В продуктивном диалоге были заинтересованы оба. — Допустим, я знаю, кто хочет тебя убить, — продолжила Люси, полностью развернувшись к Нацу и подперев голову рукой, — хоть и не знаю, почему. — Уже сам догадываюсь. На ее губах воссияла дьявольская ухмылка. — Поверь, ты понятия не имеешь, на кого работаешь. — Как и того, не лжешь ли ты. — Логичное суждение, но обидное. Она недовольно хмыкнула, хоть и с улыбкой. — Но я готов сначала выслушать, а потом решать. Если дело в том, о чем я думаю, то под прицелом не я один. — У-у-у, — шутливо протянула Люси. Нацу насупился, и она подняла руки вверх. — Ладно-ладно. Разумеется, рассказывать все сразу в ее планы не входило. Рано или поздно, он узнает и о ее профессии, и об амбициях, и том, что Эльза вовсе не обычный капитан полиции, а омерзительно хитрый главарь первой преступной группировки, услугами которой пользуются исключительно люди с большой буквы. И как отреагирует — можно лишь гадать. Поэтому подавать информацию порционно Люси придется как можно дольше. На данный момент, важнее было другое: — До нашего отъезда четыре часа. Займемся сексом в ванной или на кровати?