Why he said yes

      Гарри вкрай устал от Седрика Диггори. Изо дня в день всё, о чем он слышал, это какой же чертовски идеальный этот парень. Он даже подловил на этом Гермиону, которая смущенно хихикала вместе с Лавандой и Парвати, обсуждая, какой Диггори привлекательный, талантливый и добропорядочный. Насчёт привлекательности — Гарри тут был не судья, все-таки Диггори тоже был парнем. Талантливый — ну, Диггори был капитаном команды по квиддичу не просто так. Согласиться с его добропорядочностью заняло у него от силы две секунды в прошлом году, когда Диггори предложил провести матч-реванш после той дичи с дементорами. Но было довольно очевидно, что Диггори ни разу не верит в то, что Гарри не клал своё имя в Кубок, и поскольку Гарри, по сути, не имел союзников для выполнения Первого Испытания, он не был так щедр к Диггори. Если бы Гарри никогда больше не услышал ни слова о том, каким замечательным был Диггори, он был бы счастлив. Однако в последнее время Гарри пришло в голову, что Седрик Диггори, помимо того, что был чертовски совершенен, был совершенно не в себе. Гарри сидел во дворе за пределами коридора Трансфигурации с открытой книгой на коленях — очевидно, не учебником — когда увидел, как Диггори расхаживает взад и вперед снаружи одного из кабинетов. Он засунул руки в карманы брюк под мантией, его галстук был сбит набок, и на его лице было выражение глубокой сосредоточенности. Кроме того, он разговаривал сам с собой. Как любила напоминать Гарри Гермиона, разговаривать с самим собой было признаком безумия. Это выглядело так, как будто Седрик спорил сам с собой, не меньше. Конечно, мадам Помфри должна была вмешиваться в такого рода вещи? Гарри потуже затянул шарф, чтобы согреться, и вернулся к изучению финта Вронского. Если Виктор Крам мог это сделать, каким бы здоровенным он ни был, Гарри тем более мог это сделать. Ловцы должны были быть маленькими, верно? Гарри на мгновение задумался, не выдумал ли кто-нибудь этот факт просто для того, чтобы он не чувствовал себя плохо из-за того, что так недоедал в течение многих лет. Гарри вряд ли был из тех, кто чувствует себя виноватым в подобных вещах, поскольку он не старался изо всех сил недоедать, но он все еще был озадачен корреляцией между ловцом и жокеем, на существовании которой настаивала Гермиона. Тень упала на книгу Гарри, закрывая движущуюся диаграмму, и он поднял голову. Вместо пасмурной осени, забирающей и без того уже слабый солнечный свет, над ним навис Седрик Диггори. — Привет, Поттер… ээ, Гарри. — Диггори, — с опаской ответил Гарри. Старшекурсник выглядел взволнованным и все время проводил по волосам, устраивая там форменный беспорядок. Девчонки были бы крайне разочарованны, узнай они, что их Истинный Чемпион не всегда был идеально напомаженным на публике. Гарри пришел в отчаяние от того, что знал слово «напомаженный», и молча обвинил в этом Гермиону. — Пожалуйста, зови меня Седрик, — сказал он. — Хорошо. Чего ты хочешь, Седрик? У Гарри не хватило сил сдержать раздражение в голосе. Щеки Седрика залились ярко-розовым (а Гарри уже достаточно наслушался и об этой его черте), и он снова запустил руку в волосы. — Ничего, я… Прости, что побеспокоил, — и он развернулся и ушёл. Гарри уставился на его удаляющуюся спину и задумался, что это вообще сейчас было. *** Гарри ещё пять раз ловил Седрика на том, что он спорил сам с собой в течение следующих двух недель, прежде чем тот набрался смелости снова подойти к нему. — А, доброе утро, Поттер. Гарри. — Доброе утро, Седрик, — сказал Гарри. Он направлялся на зелья и был не то чтобы этому рад. Снейп будет счастлив, если он опоздает, и снимет полдюжины очков за то, что его видели болтающим с Пуффендуйцем или что-то вроде того. — Как ты? — Опаздываю на зелья. Ты что-то хотел? — Ты слышал о предстоящем..? — Седрик оборвал себя на полуслове, покачал головой, и Гарри предположил, что он, должно быть, проиграл один из тех споров с самим собой. — Прости, что отнял твоё время. Хорошего дня. Он резко обогнул Гарри и сбежал. Гарри заметил, что Седрик шёл быстро, опустив голову и избегая взглядов. И это — самый популярный парень в Хогвартсе? *** Гарри удивлялся, что же такого произошло, что в этот раз он преследует Седрика ради неудобного разговора. Как именно один человек сообщает другому о его скорой гибели? «Слышал, что сегодня на ужин будут замечательные тарты с малиной. Кроме того, ты знал, что мы будем закуской для драконов в первом задании? Очевидно, мы хрустим и неплохо пойдём под кетчупом». Гарри покачал головой над собственной глупостью и продолжил следовать за Седриком по коридору. Сначала он думал, что будет трудно застать Седрика отдельно от его одноклассников, но затем Гарри осенило вдохновение, и он наложил небольшое режущее заклятие. Ремень сумки Седрика с книгами со звоном взметнулся и попал ему в глаз. Сумка с книгами упала на пол. Седрик автоматически опустился на колени, прикрыв одной рукой поврежденный глаз, а другую вытянув в поисках сумки с книгами. Гарри поморщился — он не хотел ранить Седрика, но они должны были поговорить. Гарри подошел, стараясь выглядеть как можно более непринужденно и услужливо. Седрик безуспешно нащупывал пузырек с чернилами и спорил сам с собой. «Просто блестяще, Диггори», — прошипел он. «Ты взял и испортил совершенно новую сумку, которую прислала тебе твоя мама. Она подумает, что ты ужасно неблагодарный, потому что плохо заботишься о своих вещах. И ты ещё и на чары опоздаешь, а тебе понадобятся все заклинания, которые ты сможешь выучить, чтобы пережить первое задание». — Это драконы, — сказал Гарри. Седрик вскрикнул и потерял равновесие. Он опрокинулся с корточек — и тут же врезался в доспехи. Быстрое заклинание остановило их от падения, а затем Седрик протер глаза и посмотрел на Гарри. — О, Гарри. Ты меня перепугал. Что ты сказал про драконов? — По одному для каждого из нас, — сказал Гарри и вздрогнул от чувства вины, когда лицо Седрика побледнело. — Я думаю, нам придётся сражаться с ними. Или что-то вроде того. В первом испытании. — О господи, — сказал Седрик, и выражение его лица, хоть и напряженное, стало задумчивым. — Драконы — возможно матери, так как они наиболее свирепые. — Я не смог определить просто по виду, — сказал Гарри. — Ты их видел? — брови Седрика нахмурились. Гарри кивнул. — Флёр и Виктор тоже в курсе. Седрик молчал, пока собирал свои принадлежности. — Понятно. Спасибо, Гарри, что сказал мне. Затем он взглянул на часы и его глаза округлились. — Твою ж… Флитвик убьёт меня, если я опоздаю. Мне пора бежать. Но, правда, Гарри, спасибо. Гарри беспокойно пожал плечами. — Поступить так было справедливо. Он повернулся и направился к лестнице. Он и на десятую долю не чувствовал того же сожаления по поводу опоздания на прорицания. Он услышал, как Седрик разговаривает сам с собой, уходя, и Гарри замер и обернулся. Седрик смотрел на него. — Да? — Я… что ты… в эти выходные… Хогсмид, — начал он, а затем потряс головой. — Забудь. Я, скорее всего, буду дежурить. Ещё раз спасибо, Гарри, — и он направился в класс. Если бы Гарри был Лавандой, Парвати или Гермионой, он бы подумал, что Седрик пытался пригласить его в Хогсмид в эти выходные, но такого рода вещи были невозможны. В конце концов, Седрик был идеален, и ему ни за что не мог нравиться кто-то вроде Гарри. *** Позже тем же вечером Гарри наткнулся на Седрика, сидевшего в одиночестве в Большом зале, на столах было разложено несколько учебников. Как обычно, Седрик разговаривал сам с собой. «Отвлечь — лучше всего. Метла? Нет, невозможно, да и драконы летают слишком быстро. Можно предложить добычу — трансфигурация.» Гарри отступил назад и наблюдал, как Седрик с удивительной скоростью перебирает книги, длинные пальцы перелистывают страницы и быстро покрываются чернилами, когда он делает заметки. Седрик был странно очарователен, когда так волновался. Во время последних выходных в Хогсмиде Гарри видел Седрика в патруле старост по городу, и тогда Седрик выглядел с головы до ног идеальным мальчиком, о котором говорили девчонки. Он выглядел элегантно в своей черной мантии, значок старосты поблескивал на одном лацкане. Он также выглядел красивым, стоял весь такой высокий и уверенный в себе, водя младших учеников Пуффендуя по магазинам с видом заботливого старшего брата. Теперь, с растрепанными волосами и отброшенной мантией, открывающей расстегнутую белую оксфордскую рубашку и развязанный узел галстука, Седрик выглядел как сумасшедший ученый-маггл, человек, обезумевший от поиска ответов. — Я решил использовать метлу, — сказал Гарри, и с удовольствием наблюдал, как Седрик подскочил. — Гарри! Привет, что… — Седрик небрежным движением палочки смел стопку книг, чтобы освободить место для Гарри, и тот мог сесть рядом с ним. Гарри был прекрасно осведомлен о беззаботном отношении Седрика к его собственному уровню магического контроля — чары без слов были, как известно, трудными. Он осторожно сел и понял, что не был так близок к Седрику с тех пор, как, ну, с того катастрофического интервью с этой сукой Ритой Скитер. Вблизи Седрик был… поразителен. У него были яркие серые глаза, хотя Гарри не мог сказать, отражался ли там его ум или сумасшествие, вызванное отсутствием сна. — Я просто бродил вокруг и заметил тебя здесь, и подумал, что неплохо бы узнать как у тебя дела, — сказал Гарри, что, однако, было ложью. Он действительно бродил здесь, но у него не было никакого реального намерения искать Седрика, он просто случайно оказался в том же самом месте, что последние дни вообще происходило довольно часто. — Я в порядке, — ответил Седрик, но голос его звучал странно и фальшиво, как будто он внезапно сильно разнервничался. Гарри предположил, что это всё драконы — в конце концов Первое испытание было уже завтра. — А ты? — Настолько, насколько вообще могу быть, учитывая, что я стану кормом для дракона через несколько часов, — сказал Гарри. Он пытался звучать непринужденно, но заметил, как лицо Седрика побледнело. Седрик провел рукой по волосам, отчего они встали дыбом в абсолютно разных направлениях. — Несколько часов. Ага. Так… метла, значит? — Да. Использую свою сильную сторону и всё такое. Гарри в душе забавлялся. Он и представить себе не мог, что Седрик Диггори может так невнятно разговаривать. — Это хорошо… ну, хорошая стратегия, — Седрик слабо улыбнулся. — Полагаю, мне следует поработать со своей. Гарри поднялся. — Ага. Мне не стоит мешать тебе. У тебя есть план? Седрик покусал губу, и на секунду Гарри отвлёкся на то, какими очаровательными и красными были губы Седрика. — Я придумал этот план почти сразу после того, как ты упомянул драконов, но я не думаю, что он особенно хорош, — он пожал плечами. — Он просто… купится ли вообще дракон на такое? — Купится на что? — Я думал трансфигурировать камень в собаку и заставить дракона гоняться за ней, пока я смогу делать что бы там мне ни было нужно сделать, — сказал Седрик. — Не думаю, что они попросят нас убить драконов, в конце концов, это исчезающий вид. Гарри, если честно, не осознавал, что обойдётся без убийств. Гермиона конечно избегала того нюанса, что убийство вполне возможно, но тогда драконы как исчезающий вид не были общеизвестным фактом, выходит так? Рон бы знал что-то такое ещё до того, как это узнала бы Гермиона. — Тем не менее, драконы — разумные существа, и судьи будут оценивать что-то действительно поразительное, я полагаю, — Седрик вздохнул. — Я не знаю, почему Кубок выбрал меня. Я вписал свое имя, потому что, ну, я подумал, что с моей стороны было бы хорошо попытаться представлять Пуффендуй, но я не думал, что меня действительно выберут. Гарри кивнул. Он не был уверен, что хочет обсуждать это с Седриком, учитывая, что все считали его жуликом, и Малфой все ещё занимался этим бредом с тупыми значками, но потом Седрик слабо улыбнулся. — Если я в таком ужасе, то не могу представить, чтобы ты, четырнадцатилетний, на самом деле положил своё имя в Кубок. И… мне жаль, как отвратительно себя все ведут. Ну, знаешь, Малфой. Ладони Гарри сжались в кулаки при имени Малфоя. — Ну, по крайней мере эта хрень со значками прекратилась. А что насчёт четырнадцати лет — я гриффиндорец, а мы храбрые на грани с глупостью. — Есть храбрость на грани с глупостью, а есть безумие, — сказал Седрик. — Встретиться лицом к лицу с драконом — безумие, даже если награда — вечная слава. — Так ты мне веришь? Что кто-то другой положил мое имя в Кубок? Седрик кивнул. — Да. Хотя зачем — загадка. Он вздохнул и угрюмо ткнул пальцем в свой учебник. — Я подумаю о каком-нибудь способе выжить у дракона завтра. — Вообще трюк с трансфигурацией собаки – хорошая идея, — сказал Гарри. Это была великолепная идея. Он, конечно, мог трансфигурировать маленькие объекты в маленьких животных, но собака была сложнее, так? Сделать из камня собаку было чертовски сложно. То, что Седрик рассматривал это как вариант, но потом отмёл его как недостаточно впечатляющий, поражало. Однако Седрик не подозревал о масштабах своего магического мастерства. Он снова покусывал нижнюю губу, и его глаза были широко раскрыты и серьезны. — Ты правда так думаешь? — Да, думаю, — кивнул Гарри. Он и не думал, что его мнение имеет значение для Седрика, но глубоко внутри ему польстило, что Седрику не все равно. — Удачи с этим. И, знаешь, тебе нужно поспать. Нужно как следует отдохнуть, чтобы быть большим и храбрым Чемпионом завтра. Седрик встал, собрал учебники в аккуратную стопку еще одним невербальным движением палочки. — Я теперь не единственный Чемпион Хогвартса, не так ли? Гарри невесело рассмеялся. — Если ты конечно можешь назвать меня чемпионом. Седрик бросил на него косой взгляд. — Да, я могу тебя так назвать. В конце концов, ты убил василиска и избавился от воняющего чесноком учителя. В моём словаре это — чемпион. Гарри замолчал и посмотрел на Седрика. В голосе Седрика прозвучала странная нотка, от которой у Гарри по спине побежали мурашки. — Ты во всё это веришь? — Я, ну, это всё… — Седрик провел рукой по волосам, снова разволновался, и вот он появился, безумец, который спорил сам с собой. Гарри задавался вопросом, было ли у Седрика две личности, и все девочки в школе были влюблены в одну, потому что только Гарри видел другую. — Да, — сказал Седрик наконец. — Да, я верю. — Приятно это знать, — сказал Гарри. Может быть, это означало, что Седрик был своего рода союзником для будущих неприятностей с Малфоем и тому подобным? — Спокойной ночи, и удачи, — Гарри направился к дверям. Через мгновение он услышал, как Седрик рысью догнал его. Учебники, которые он позаимствовал в библиотеке, плыли за ним, как сумасшедшие утята. — Гарри, я… ты бы не хотел… Я имею в виду, я же староста. Мне следует проводить тебя до общежития, — Седрик попытался придать лицу официальное выражение и потерпел неудачу. Гарри пристально посмотрел на него. Лицо Седрика снова покраснело, и он часто дышал. — Ты в порядке? Кажется, у тебя лихорадка. Может Мадам Помфри стоит взглянуть на тебя. Седрик быстро помотал головой. — Нет, я… эээ, спокойной ночи. Он повернулся и унёсся прочь. Книги подтянулись за ним. Возвращаясь в общежитие Гриффиндора, Гарри подумал, что Седрик вел себя примерно так же, как Рон, когда сталкивался с Флер. Возможно, на Седрика тоже подействовали ее чары вейлы, и он был немного дезориентирован. В этом было довольно много смысла — Седрик действительно вел себя странно только с начала турнира. Гарри выбросил Седрика из головы и направился в общежитие для мальчиков четвертого курса. Он переоделся в пижаму и, повинуясь прихоти, вызвал зубную щетку для тренировки. В надежде, что выживет в первом испытании. *** На следующее утро Гарри стоял в палатке Чемпионов, нервно теребя палочку и гадая, кому достанется какой дракон и действительно ли чиновники Министерства позволят студентам умереть в этом глупом соревновании. Флер и мадам Максим разговаривали на другой стороне палатки, склонив головы друг к другу, и говорили на тихом, быстром французском. Крам, резко контрастируя, стоял мрачный и молчаливый в другом углу. Каркаров и еще один студент стояли рядом с ним, но он, казалось, не обращал на них внимания. Конечно, он был профессиональным игроком в квиддич — такой стресс, вероятно, ничего для него не значил. Где был Седрик? Гарри выглянул из передней части палатки. Он опасался на самом деле выходить туда, зная, что Рита Скитер была на охоте. Через мгновение он заметил Седрика в толпе молодых студентов Пуффендуя. Гарри подумал, что Седрик выглядит довольно эффектно в своей мантии Чемпиона. Его улыбка была нежной, когда он говорил с младшими учениками, и все они смотрели на него с разной степенью благоговения и восхищения. — Это будет опасно, Сед? — спросила одна из девочек. Она была худенькой и выглядела как первогодка. — Достаточно опасно для соревнования, но я уверен, что организаторы устранили самые смертельные риски. Седрик говорил уверенно и легко. Гарри слышал, что у него были хорошие оценки, но Седрик на самом деле казался умным, как Гермиона. — Ты думаешь, ты победишь? — спросил мальчик. — Посмотрим, — ответил Седрик. — Я разработал стратегию. Надеюсь, она сработает, и я пройду испытание, м? — Ты очень храбрый, Седрик, — сказала другая маленькая девочка. — Это очень мило с твоей стороны, Розалин, — Седрик улыбнулся и нежно взъерошил ей волосы. — Там я буду представлять Пуффендуй и Хогвартс, и сделаю всё, что в моих силах, чтобы старушка Хельга гордилась. Остальным из вас нужно делать так же, хорошо? Усердно трудиться в школе, быть добрыми к другим ученикам — даже Слизеринцам. — Да, Седрик, — хором ответили студенты. Их преданность старшему товарищу была впечатляющей. Гарри подумал, что, несмотря на все девчачьи хихиканья по поводу Седрика, возможно, у него были свои хорошие стороны. — Что насчёт Гарри Поттера? Ты размажешь его по стенке? — спросил другой мальчик. Седрик нахмурился. — Помните, Гарри не клал свое имя в Кубок — вы видели, что случилось с близнецами Уизли. Он через многое прошел, помимо всей той гадости, которую Рита Скитер пишет о нем, и того, что сделал Малфой. Гарри тоже наш школьный Чемпион — вы должны поддерживать его. В конце концов, с ним и мной у нас вдвое больше шансов на победу. — Значит, все, что написано в Пророке о том, что Гарри встречается с той девушкой Гермионой, тоже неправда? — спросила девочка. Седрик удивленно моргнул. Гарри тоже был удивлен — он встречался с Гермионой? С каких это пор? — Я ничего не знаю об этом, — ответил Седрик резким тоном. Он проверил свои карманные часы. — Мне нужно идти готовиться. Идите садитесь с остальным факультетом, хорошо? Младшие ученики кивнули и убежали. Седрик повернулся и направился к палатке, все время хмуро глядя на свои ботинки. Он остановился, когда чуть не столкнулся с Гарри. — О, привет! Я… э, не заметил тебя, — краска медленно заливала его лицо. — Как раз интересовался, где ты, — сказал Гарри нарочито небрежным тоном. — Правда? Я тут, знаешь, просто болтал. Эм, а ты и Гермиона..? — Седрик покачал головой. — Не важно. Вот и Крауч с Бэгмэном, — он обогнул Гарри и направился в палатку. Вот оно, снова это раздвоение личности. Седрик был так уверен в себе с младшими учениками своего факультета, и он становился краснеющей, заикающейся развалиной, как Невилл, когда разговаривал с Гарри. Был ли Гарри так похож на Снейпа? Он содрогнулся при этой мысли. И какое Седрику было дело, встречался Гарри с Гермионой или нет? *** Гарри был рад, что Рон пришел в себя после Первого испытания, потому что Рон был прав — любой, кто добровольно положил свое имя в Кубок, должен был быть сумасшедшим. И, если то, что Гарри наблюдал сейчас, что-то значило, то Седрик Диггори был совершенно безумен. И снова Седрик расхаживал вокруг дыры в ковре в одной из задних комнат библиотеки, споря сам с собой. Гарри все еще не имел ни малейшего представления о том, как справиться с визжащим золотым яйцом, и из-за дополнительного давления Святочного бала ему захотелось на некоторое время спрятаться от мира. Гарри уставился на коробку, которую дала ему мадам Пинс. Это была коробка с запасными фотографиями из старых школьных ежегодников. Гарри надеялся, что, возможно, здесь были фотографии, которые Хагрид не додумался включить в рождественский подарок в его первый год, например, фотографии Сириуса и профессора Люпина. Прежде чем Гарри успел открыть коробку и начать долгий процесс сортировки фотографий, Седрик подошел к нему. Выражение его лица было одновременно решительным и нервным. — Ты уже пригласил кого-то на Святочный бал? Гарри моргнул. — Нет. Избегаю этой темы, на самом деле. Что, Седрик собирался пригласить его? — А что? — Это просто… Я не знаю, кого позвать. Или, точнее, как. То есть, я имею в виду, я знаю, кого — но что, если я не нравлюсь этому человеку, или мне скажут нет, или… — волосы Седрика были дико растрепаны, лицо раскраснелось, глаза горели маниакальной энергией — или, возможно, паникой. — Ты серьезно? Гарри не мог поверить, что он ведет этот разговор с Седриком. Половина девочек в Хогвартсе и, вероятно, несколько из Шармбатона, мечтали пойти с ним на бал. Гарри очень, очень нравилась Чжоу, но он не был уверен, что сможет спросить ее об этом. Она была старше его, и одна мысль об этом заставляла его паниковать и… и, возможно, именно это чувствовал Седрик. Только вот у Седрика не было причин так думать. Он был красив, умен и очарователен, а Гарри был просто… Гарри. — Я имею в виду, что этот человек мне, э-э, очень нравится, но я не знаю, как спросить, — сказал Седрик. — Просто спроси, — сказал Гарри. — Что самое худшее она может тебе сказать? Нет? Ты Истинный Чемпион Хогвартса, и если она скажет нет, то кто-то другой скажет да. Это же просто бал, верно? Тебе же не нужно жениться на девушке, которую ты пригласишь. Хотя, если она тебе действительно нравится, кто бы она ни была, ты должен пригласить её прежде, чем это сделает кто-то другой. Гарри подумал, что с его стороны было немного лицемерно говорить это, так как за последнюю неделю у него было не менее пяти возможностей пригласить Чжоу, и каждый раз он отступал в последний момент. — Всё не так просто, — Седрик запустил руку в волосы, растерянный. — Мне очень, очень нравится этот человек, но каждый раз, когда я пытаюсь пригласить этого человека в Хогсмид или куда-то ещё, я просто… замираю. Несколько месяцев назад Гарри не поверил бы, что Седрик способен на такое, но теперь он знал, что Седрик был таким же неуверенным — если не более неуверенным — чем любой другой парень, которого Гарри знал. — Тогда потренируйся на мне. Седрик моргнул. — Что? — Представь, что я та девушка, которую ты хочешь пригласить на бал, и потренируйся в том, что ты хочешь сказать. Это было похоже на то, что предложила бы Гермиона, например, попрактиковаться в заклинании, и Гарри не собирался признаваться, что он ничего не знал о том, как пригласить девушку в Хогсмид или о чем-то подобном. Седрик побледнел и с трудом сглотнул. Гарри подавил желание закатить глаза. — Слушай, я знаю, что мы оба парни, но… — Ты пойдёшь со мной на бал? Гарри остановился в замешательстве, а затем улыбнулся. Седрик выглядел совершенно испуганным, и он заламывал руки — у него были длинные, красивые руки, как у пианиста, — но он также выглядел яростно решительным, как взъерошенный львенок. Он был по-своему очарователен, как прекрасный принц, но не в своей роли. — Это было довольно хорошо, хотя, может быть, стоит говорить не так поспешно — она может не понять, о чем ты спрашиваешь, и было бы проще просто спросить один раз, верно? — Гарри ободряюще улыбнулся. — Попробуй еще раз. Седрик глубоко вздохнул. — Ты пойдешь со мной на бал? Его голос дал петуха в одном месте, но звучал уже спокойнее. Гарри кивнул. — Так намного лучше. Эм… может быть, немного выпрямишься, поправишь волосы или еще что-нибудь, прежде чем будешь приглашать? Гермиона всегда говорит мне, что люди будут добрее ко мне, если я не буду такой… Ну, она использует слово «неряшливый». Седрик послушно пригладил волосы, поправил галстук и глубоко вздохнул. — Гарри, ты пойдешь со мной на бал? Я не могу обещать, что хорошо танцую, но я могу дать слово джентльмена, что буду стараться. Гарри улыбнулся. — Это прекрасно. Любая девушка сказала бы на это «да». Седрик снова выглядел смущенным и взволнованным. На мгновение Гарри показалось, что он увидел вспышку боли в его глазах, но затем Седрик медленно кивнул. — Верно. Спасибо за помощь. Тогда, э-э, просто остановимся на этом. О, вот и Чжоу. Я должен пойти, эм, поговорить с ней кое о чем, ну, как ловцы. И Седрик засунул руки в карманы мантии и, опустив голову, поспешил прочь. Теперь Гарри был сбит с толку. С этой последней попыткой Седрик справился великолепно. Он был уверен в себе, очарователен и выглядел таким красивым, а потом просто как-то… сдулся. Все это было очень странно. Что ж, у Седрика определенно будет та пара, которую он хотел видеть на балу. Теперь Гарри просто нужно было набраться храбрости, чтобы пригласить Чжоу. *** Два дня спустя, после ужасного «тыпдешсмнабал?» инцидента, Гарри подумал, что он был не в том положении, чтобы давать Седрику какие-либо советы. Гермиона была в ссоре с Роном, а у Гарри все еще не было пары. Если бы он не был чертовым Чемпионом Турнира, ему бы даже не понадобилась пара, но, похоже, судьба снова решила поиздеваться над ним, и ему нужно было кого-то найти. Быстро. Ответ пришел в виде близнецов Патил, Падма и Парвати были более чем счастливы сопровождать чемпиона и его лучшего друга на бал. Гарри не мог отойти от внезапного шока, который он испытал, когда увидел, как Седрик вошел в бальный зал с Чжоу под руку. Очевидно, совет Гарри сработал, и Седрик пригласил ту девушку, которую хотел. Гарри решил, что это была его собственная вина — он помог Седрику и даже не подумал спросить, кого Седрик хочет пригласить на бал. Но потом группа заиграла вступительную песню, и Парвати повела Гарри на танцпол. Гарри решил, что было бы по-детски дуться, поэтому, как только первый танец был закончен, он провел как можно больше времени вне танцпола и рядом с чашей для пунша. Он был удивлен, когда Седрик подошел и встал рядом с ним. Гарри не хотел с ним разговаривать, но Седрик прокашлялся и сказал: — Я пытался последовать твоему совету, но человек, которого я хотел пригласить, э-э, сказал мне «нет». Гарри моргнул. — Что? Серьезно? Седрик опустил голову и покраснел. Он покраснел так мило. Где-то в глубине души Гарри ужаснулся самому себе за то, что подумал об этом. — Да. Наверное, я не слишком ясно выразился, когда спросил, и я думаю, что, возможно, человек на самом деле не понял, поэтому я пригласил Чжоу. Она моя подруга, поэтому я решил, что это не будет выглядеть так жалко. Седрик одарил Гарри милой, косой улыбкой, и Гарри почувствовал, как что-то странное затрепетало у него в груди. — Ты сам, кажется, не очень-то радуешься всему этому. — Я не последовал собственному совету, и к тому времени, когда я пригласил девушку, которую хотел, она уже согласилась пойти с кем-то другим, — Гарри пожал плечами. — И танцор из меня так себе. — Кого ты хотел пригласить? — Это… на самом деле не важно. Гарри понял, что был слишком резок, и принялся извиняться, но Седрик уловил намек и сменил тему. — Так, каковы шансы — трое ловцов в одном состязании? Гарри не думал об этом в таком ключе. — Наверное, довольно мизерные. Думаешь, Флер играет? — Честно говоря, я вообще не вижу, чтобы она играла в квиддич, но если бы она играла, то скорее всего как раз ловцом, нет той грубости, что у охотников или загонщиков, — Седрик отхлебнул пунша. Гарри увидел, как Чжоу манит его с танцпола, и Седрик выпрямился. — Я полагаю, у тебя нет никаких советов, как быть хорошим кавалером, когда ты уже пригласил пару? — на лице Седрика появилось многострадальное выражение. Гарри оглянулся на столик, за которым оставил Парвати, и увидел, что с ней болтают несколько парней из Шармбатона. — Не, вообще нет. — Спасибо, что помог мне на днях, — сказал Седрик. — Может быть, в следующий раз я все сделаю правильно. И он направился обратно на танцпол. Гарри был озадачен последним заявлением Седрика — какое Гарри дело, что Седрик пойдет на свидание с девушкой, которая ему действительно нравилась? Гарри действительно не мог представить, как может нравиться кто-то, кроме Чжоу, — за исключением тех ужасных моментов, когда чары вейлы Флер вызывали у него головокружение. После последней чашки пунша Гарри решил, что ему следует просто уйти, пока он еще больше не опозорился. Может быть, в следующий раз, когда будут выходные в Хогсмиде, он тоже все сделает правильно. *** Ванная комната старост. Что, черт возьми, Седрик имел в виду под этим? После бала Седрик сделал какой-то странный и загадочный комментарий о ванной старост и яйце, а затем исчез, вероятно, чтобы проводить Чжоу обратно в общежитие Когтеврана, как подобает джентльмену. Он, наверное, ещё и поцеловал ее на ночь, и… Гарри больше не хотел об этом думать. Не хотел думать ни о Седрике, ни о Чжоу, ни о турнире, ни о чем другом. Гарри сидел на кровати, задернув шторы, и старался не хандрить. Ночь закончилась отвратительно, Гермиона и Рон ужасно поссорились, а Парвати разозлилась на Гарри, и он действительно, действительно хотел быть кем угодно, только не самим собой прямо сейчас. На самом деле, быть Невиллом Долгопупсом в этот момент казалось отличным вариантом. Гарри закрыл глаза и откинулся на подушки. Он уставился в потолок и размышлял, зачем кому-то понадобилось, чтобы он выставил себя дураком в этих роскошных парадных мантиях. А потом домовой эльф Добби приземлился ему на грудь. Гарри подавил вопль и резко сел, сбрасывая его с себя. — Добби! Ты что тут делаешь? Добби поднялся на ноги. Его огромные выпуклые глаза были полны слез. — Добби не хотел беспокоить мастера Гарри. Добби прогладит свои руки утюгом, как только вернется на кухню. Гарри вздохнул. — Добби… — Или, может быть, Добби следовало бы ударить себя по голове прямо сейчас. Он направился к одному из столбиков кровати, и Гарри протянул руку, ухватившись за край наволочки, которую носил Добби. — Нет, нет, Добби, тебе не нужно наказывать себя. Ты просто… удивил меня, вот и все. Гарри попытался привести сердцебиение в норму. — Что происходит? Кстати, счастливого Рождества. Гарри подумал, что ему следовало бы залезть под кровать и выудить пакет с носками, которые он приготовил для Добби. — Счастливого Рождества, мастер Гарри, — сказал Добби. Он сунул Гарри ярко завернутый сверток. — Добби велели передать это мастеру Гарри. — Оу, — сказал Гарри. Он положил пакет на колени и уставился на золотые снитчи, которые гонялись друг за другом по оберточной бумаге. — Спасибо. От кого это? Сразу же выражение лица Добби стало затравленным, и он быстро покачал головой, хлопая огромными ушами. — Добби не должен рассказывать. — Хорошо, — быстро сказал Гарри, чтобы не заставлять Добби снова наказывать себя. — Тебе не нужно мне говорить. Но хотя бы… человек, который послал это, друг? Добби кивнул. — Да, очень хороший друг! Тогда Рон или Гермиона. За исключением того, что они не стали бы проходить через эту чушь, чтобы сделать Гарри подарок, и Гермиона ни за что не попросила бы домашнего эльфа помочь. Гарри заметил, что на бирке, прикрепленной к подарку, было заполнено только «Кому:», так что Гарри понятия не имел, от кого он был. Почерк он тоже не узнал. — Что ж, спасибо, — снова сказал Гарри. — Секунду, Добби, — Гарри наклонился и пошарил под кроватью. Он нашел подарок и бросил его на кровать. Затем он выпрямился и протянул подарок Добби. — Счастливого Рождества. Глаза Добби округлились. — Рождественский подарок? Для Добби? — Да. Давай, возьми его. Добби выхватил его у него и прижал к груди, глаза наполнились слезами. — Спасибо, мастер Гарри, спасибо! Счастливого Рождества и мастеру Гарри тоже! И он исчез. Гарри подскочил. То, как домашние эльфы исчезли так внезапно и бесшумно, смущало его. Затем он изучил подарок. Судя по размеру, это не было похоже на книгу, но кто-то мог быть достаточно умным и положить что-то маленькое в очень большую коробку с мягкой обивкой. Может быть, это было от Сириуса? Но Добби ведь не знал Сириуса? Разве Добби не подумал бы, что Сириус — враг? Существовал смутный шанс, что подарок был от профессора Люпина, но Гарри подумал, что это маловероятно. Гермиона настояла бы, чтобы он наложил на посылку заклинания, обнаруживающие проклятия, так же, как в прошлом году, когда она согласилась с МакГонагалл конфисковать его Молнию. Гарри задался вопросом, кто мог послать ему бомбу или что-то подобное, замаскированное под рождественский подарок, но он подумал, что в Хогвартсе, вероятно, были чары в совятне, чтобы обнаруживать такие вещи. Наконец, он глубоко вздохнул и начал снимать оберточную бумагу с коробки. Он видел, как Дадли рвал подарки на каждое Рождество и день рождения, но Гарри нравилось смаковать их, и он считал кощунством то, что Дадли всегда разрушал долгие часы работы тети Петунии, которая старалась так красиво всё завернуть. Коробка под бумагой была сделана из простого дерева, легкая. Гарри осторожно встряхнул её, но внутри ничего не услышал. Внутри коробки подарок был завален старыми обрывками из Ежедневного пророка, поэтому Гарри осторожно порылся в разорванной газете. На дне коробки лежала пара гладких коричневых кожаных перчаток для ловца. Гарри осторожно вынул их. Они были мягкими и эластичными. Он натянул их и с радостью обнаружил, что они идеально сидят, повторяя линии его рук, как будто были сделаны специально для него. Может быть, так оно и было. Гарри перевернул руки в перчатках и увидел свои инициалы, выбитые золотом, на каждой перчатке прямо под большими пальцами. Он стянул их и аккуратно положил обратно в коробку. Множество людей знали, что он ловец, но многие ли из них знали, что он искал новую пару перчаток? Был только один способ выяснить это. Гарри подполз к изножью кровати и открыл школьный сундук. Немного порывшись, он нашел кусок пергамента и потрепанное перо. Он написал короткую, но искреннюю записку с благодарностью за прекрасные перчатки, а затем выскользнул из постели. Остальные ребята спали, поэтому Гарри натянул мантию невидимку и направился на кухню. Добби все еще был там, разжигая огонь. Остальные домашние эльфы разбежались, как только Гарри появился. — Мастер Гарри должен быть в постели! — воскликнул Добби. Гарри поморщился от того, насколько громким был его голос. — Не так громко! Смотри, вот, у меня тут записка, — сказал он и протянул ее. — Если бы ты мог просто отдать её человеку, который сделал мне подарок, это было бы действительно здорово. Добби осторожно взял записку. — Конечно. Все что угодно для мастера Гарри. — Спасибо, — сказал Гарри. Он надеялся, что выяснит, кто прислал подарок, до следующего семестра. Он хотел бы, чтобы это была Чжоу. Где-то в глубине души какая-то часть его надеялась, что это от кого-то другого. *** Гарри приземлился на краю поля и рассеянно поправил свою мантию для квиддича — она совсем съехала набок во время его неоднократных попыток выполнить финт Вронского. Он уже сделал это однажды, но что-то в нем не давало сделать это снова. И все же летать было приятно. Он уставился на маленький снитч, который лежал на его ладони в перчатке, и вздохнул. Три недели прошли с начала нового семестра, а он все еще не догадывался, кто прислал ему подарок. На отправленную им записку ответа не последовало, так что это был тупик. Несколько отдельных расспросов в общежитиях сказали ему только о том, что никто с его факультета не делал ему подарков, и Уизли тоже не делали этого. Гарри понятия не имел, как расспросить другие факультеты, и решил, что, возможно, ему следует успокоиться. Перчатки были прекрасным подарком, и он решил, что просто должен быть благодарен за них и двигаться дальше. По крайней мере, так сказала Гермиона, а чаще всего она была права. Гарри было интересно, подарил ли Виктор ей что-нибудь хорошее на Рождество. — Ты классно выглядел там. Гарри обернулся и увидел Седрика, подбежавшего к нему. — Спасибо, — сказал Гарри. — Я скучал по полетам, и решил, что моя Молния заслуживает немного полетать. Седрик рассмеялся. — Я понимаю, что ты чувствуешь, хоть никогда не имел чести прокатиться на Молнии. Гарри протянул свою метлу. — Попробуй, если хочешь. Седрик моргнул. — Правда? Я имею в виду, я не напрашивался, чтобы полетать, ничего такого… — Я знаю, что ты не напрашивался, но ты сам отлично летаешь. Я хотел бы посмотреть, на что ты способен с Молнией, — Гарри улыбнулся. После минутного колебания Седрик принял метлу. — Спасибо, Гарри. Метла взлетела без единого слова от Седрика, и Гарри удивился, как Седрик мог когда-либо сомневаться в себе и своей магии, настолько искусен он был в бессловесных чарах. Затем Седрик перекинул ногу через метлу и оттолкнулся. Гарри наблюдал, как он описал дугу в небе, и подумал, что, в то время как Крам был впечатляющим и агрессивным, Седрик был более грациозным. Он занимался этим дольше Гарри и знал, как использовать своё длинное, стройное тело. Седрик на своем собственном Чистомете и так производил достаточное впечатление, но на Молнии от него захватывало дух. Гарри видел, что из-за роста Седрика его повороты были капельку медленнее, чем у большинства, но он предположил, что, когда Седрик впервые присоединился к команде Пуффендуя, он не был таким высоким. Поразмыслив, однако, Гарри понял, что не мог припомнить, чтобы когда-либо видел Седрика, когда тот был ниже. Тепло от собственного полета Гарри выветрилось к тому времени, как Седрик приземлился. Его волосы были всклокочены и растрепаны ветром, а щеки покраснели от холода, но глаза блестели, и он выглядел довольным. — Ух ты! Это было абсолютно крышесносно. Седрик повертел метлу в руках и одобрительно присвистнул. — Отличная у тебя вещь, Поттер. Спасибо, что позволил мне попробовать. Гарри забрал метлу обратно и крепко обхватил ее руками, чтобы занять беспокойные пальцы. По какой-то странной причине его сердце бешено колотилось в груди, и когда Седрик снова рассмеялся, оно пропустило удар. — Не за что, — сказал он. Седрик запрокинул голову, чтобы посмотреть на темнеющее небо. — Нам стоит пойти внутрь и поужинать. Гарри кивнул. — Да, я голоден после всей этой тренировки. — Держу пари, — сказал Седрик. — Ты занимался этим почти час. Гарри моргнул. — Ты наблюдал за мной? — Да, — Седрик легко пожал плечами. — О… э-э, почему? Я имею в виду, я думаю, ты думал, что там Крам, пытающийся сделать этот финт Вронского и все такое, и… — Гарри оборвал себя. Он что-то невнятно лепетал. Почему он лепечет? Разве это не Седрик обычно нервничает? Седрик улыбнулся, и Гарри почувствовал, как его пульс снова участился. Седрик сейчас не нервничал. На самом деле, за весь семестр Гарри ни разу не видел, чтобы Седрик разговаривал или спорил сам с собой. Что происходит? — Я знал, что это ты, — сказал Седрик. — Я просто хотел посмотреть. Ты летаешь лучше, чем думаешь. — Я думаю, что в большинстве случаев, когда я выигрываю, это просто удача, — сказал Гарри. Седрик покачал головой. — Ты недооцениваешь свое собственное мастерство. Гарри пристально посмотрел на Седрика. — Ты кажешься… другим в этом семестре. — В каком плане? — В прошлом семестре ты был… нервным. Ну, знаешь? Немного… сумасшедшим. Много разговаривал сам с собой, — Гарри не знал, почему он так заикается. Седрик опустил голову, мило покраснев. — Я удивлен, что ты заметил — больше никто не заметил. — Насколько я мог судить, ты был таким только рядом со мной, — сказал Гарри и понял, что это правда. — Вероятно, ты прав, — Седрик засунул руки в карманы, и Гарри понял, что тот был в перчатках. Коричневые кожаные перчатки без пальцев, для того, чтоб ловить снитч в воздухе. И под большим пальцем Седрика блеснуло золото. Инициалы. Гарри посмотрел на свои перчатки. Странное трепещущее чувство в животе вернулось в полную силу. — Гарри, я много думал о том, что ты сказал мне в прошлом семестре, — сказал Седрик. Гарри быстро поднял глаза. — Что я тебе сказал? — слабо повторил он. — Ты сказал не спешить и привести себя в порядок, — сказал Седрик. Он неторопливо пригладил волосы и поправил галстук. Он стянул перчатки и сунул их в карман, а затем протянул одну руку. — Гарри, ты пойдешь со мной в Хогсмид в эти выходные? Гарри вытаращил глаза. — Я… да. Почему он сказал «да»? Что с ним было не так? Диггори был парнем! Но улыбка, расплывшаяся по лицу Седрика, заставила Гарри почувствовать тепло во всем теле, и когда Седрик поднял руку Гарри и провел губами по костяшкам пальцев, Гарри почувствовал, как у него ослабли колени. Что-то в его голове встало на место. Вот почему он сказал «да». — Спасибо, Гарри, — сказал Седрик, и от его голоса, низкого и хриплого, у Гарри по спине пробежали мурашки. Затем Седрик наклонился и прошептал: — Можно тебя поцеловать? Гарри с трудом сглотнул и кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Его глаза закрылись, а затем губы Седрика встретились с его губами. Гарри покачнулся, его колени подкосились, и руки, обхватившие его за талию, притянули его к теплому, стройному телу. Через мгновение Седрик отстранился, и Гарри открыл глаза. — Это было чудесно, — тихо сказал Седрик. Гарри кивнул. — Сделай это снова. И Седрик, конечно, послушался его. Гарри обвил руками шею Седрика и притянул его ближе, наслаждаясь маленькими вспышками молний, которые танцевали в его нервных окончаниях, когда язык Седрика переплетался с его языком. Вот почему он сказал «да».