ДО
Долгожданный вечер подкрался неуверенной походкой, унося события дня в прошлое. Малфой стоял в совятне, желая поскорее попасть из сегодняшнего в будущее, чтобы это стало прошедшим. Он устал от себя. Это было забавно. Блейз всегда твердил Малфою, что тот слишком «душный» и объяснял это непонятное слово тем, что от Драко слишком быстро устаёшь. Блондин тогда насмехался над Забини, но, кажется, это было в прошлой жизни. Сейчас, стоя в совятне, он чувствовал эту духоту внутри себя и по-настоящему задыхался. Он приходил сюда часто, но не для отправки писем. А для уединения. Ему так хотелось побыть наедине с собой, чтобы избавиться от духоты, чтобы вдохнуть в лёгкие воздуха побольше. Начало шестого года обучения выдалось не самым лучшим, и в глубине души Драко осознавал, что лучше уже не будет. Лорд оккупировал его дом. Осквернил его святыню. Отцу это не нравилось, но что он, всегда тщедушный Люциус Малфой, мог сделать Тёмному Лорду? Разумеется, только улыбаться и ходить на цыпочках. Этому он учил своего сына. Теперь Малфои не могли задирать голову, как привыкли это делать, потому что над ними сгустились тучи с ядовитыми облаками. Мать совсем исхудала и выглядела болезненной. Драко понимал, что с ней, но не в силах был помочь. Нарцисса была сильной, однако, если дело касалось сына, она теряла контроль. Как и в этот раз. Юноша осознавал, что Лорд не пройдёт мимо него, но Драко так наивно надеялся оттянуть этот момент. Сейчас он усмехнулся и посмотрел на свою левую руку, которая была спрятана за длинным рукавом белоснежной рубашки. Тёмные чернила под белой тканью. Прямо как он сам. Малфой ушёл в свою голову, стараясь выбросить оттуда все мысли, стараясь прислушаться к себе. Ни к дрожащему от страха отцу. Ни к плачущей от горя матери. Ни к сумасшедшей тётке. Ни к возродившемуся Лорду. Он пытался прислушаться к себе. Поэтому не смог услышать шаги за спиной. Девушка медленно поднималась, всматриваясь себе под ноги; этот день был долгим, изнуряющим. На её плечах сейчас покоились глыбы обязанностей: множество дел старосты факультета, бесконечное количество заданных уроков, поиски ответов на вопросы, маниакальные идеи Поттера. Мерлин. Ей хотелось отдохнуть ото всех. Ей хотелось побыть наедине с собой. Она встретила глазами тёмную фигуру, не подозревая, что сегодня стало отправной точкой того, чего не должно было быть. Девушка замерла, воспользовавшись тем, что осталась незамеченной. Гермиона сразу узнала в тёмной фигуре Малфоя, это было нетрудно, потому что такой цвет волос мог быть только у одного человека в школе, стране и, она была уверенна, мире. Юноша стоял в центре круглого помещения, перед оконной рамой, вглядываясь вдаль. Он не опирался на подоконник, не переносил вес с одной ноги на другую. Он просто стоял, точно восковая фигура, а ветер играл с его мантией, которая создавала вокруг юноши царственный кокон. Эта картина была завораживающей. Гермионе страстно захотелось заглянуть в его лицо, потому что, когда молчит язык тела, глаза становятся красноречивее любых слов. Было странно видеть холёного аристократа в центре такого хаоса: совятня была самым грязным помещением в Хогвартсе. Всегда холодное каменное пространство, где властвовал ветер, залетающий в окна по кругу и заставляющий солому на полу танцевать, укутывая совиный помёт и мышиные скелеты, которыми любили полакомиться крылатые письмоносцы. Наверное, поэтому никто не задерживался здесь без надобности. Никто. Кроме Драко Малфоя. Никто. Кроме Гермионы Грейнджер. Обычные ученики предпочитали проводить время на Чёрном озере или на Астрономической башне. Но там всегда были люди. А здесь нет. Гермиона так и стояла бы незамеченной, наблюдая за недвижным Малфоем. Но Драко, тщательно старающийся сосредоточиться на себе, уловил хаос мыслей, которые совершенно точно не принадлежали ему самому. Парень скривился, потому что непрошеные гости были хуже гриффиндорцев. - Делай своё дело и выметайся отсюда, — фигура Малфоя не шелохнулась. В то время как гриффиндорка подпрыгнула. Она не выдавала своего присутствия. Это пугало. До дрожи в коленях, которую Гермиона списывала на злобные порывы ветра. Ледяные слова, брошенные даже не ей конкретно, пригвоздили девушку к полу. С ней часто случались такие казусы. Когда она, застигнутая врасплох, не могла среагировать, чувствуя, как мышцы каменеют. - Ты оглох, что ли? — голос оттаивал, пропуская в себя оттенки эмоций. Оттенки злости и раздражения. Драко не услышал ответа, не услышал ни намека на шевеление. Салазар. Он прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Ему казалось, что он сходит с ума. Может, никого и не было здесь? Может, воспалённый мозг искусно испытывал своего хозяина? Драко медленно развернулся, страстно желая увидеть кого-то, потому что иначе дела были плохи. Но тот, кто предстал пред взором, заставил Драко задуматься: может, сумасшествие не худший вариант? Грейнджер застыла на входе в совятню. Её левая нога стояла на последней ступени, а правая уже была прикрыта сеном. Ему на секунду вспомнилась маленькая Гермиона со второго курса, которая застыла в живой позе, взглянув в глаза Василиска. Да, Грейнджер, ты вновь смотришь в глаза змея. И вновь застываешь. Отчего-то стало противно. - Грейнджер, — Драко прозвучал тихо. Слишком тихо для него, поэтому, наверное, девушка отреагировала, поставив вторую ногу на сено и вздёрнув подбородок. - Что ты тут делаешь в такое время? — Гермиона выпалила это на автомате. - Не твоё дело, — он отвернулся, — проваливай. Но ей не хотелось уходить. Ей нужно было побыть одной. И совятня была единственным подходящим местом. - Нет, — она решила побороться и нагло двинулась вперёд, вставая перед Малфоем и загораживая тому вид. Юноша вскинул вверх брови и усмехнулся. Кажется, вечер был безвозвратно испорчен. Гермионой, мать её, Грейнджер. Драко выругался про себя и оставил девушку в одиночестве. А та минут пять простояла, не зная, здесь ли Малфой. По спине бежали мурашки от фантомных прикосновений ледяных глаз. - Не сверли меня, Мал… — она резко повернулась и поняла, что его нет.***
Малфой стал занимать в голове девушки всё больше места. После той случайной встречи в совятне она начала присматриваться к нему. Гарри постоянно твердил, что слизеринец стал Пожирателем, а Гермиона старалась понять, мог ли такой, как он, принять метку. Он был заносчивым, мерзким, высокомерным и пугающим. Он причинял боль гриффиндорке миллионы раз, одним лишь взглядом или мерзким словом, так легко срывавшимся с губ. Но Гермиона была почти уверенна, что Гарри ошибается. Или ей хотелось быть уверенной? Сегодняшний день был невыносимым. Малфой взлетел по ступеням, надеясь, что не встретит там заносчивую подружку Поттера. И, взобравшись наверх, по-мальчишески улыбнулся. Пусто. Сегодня совятня — его. Так уж вышло, что у них с Грейнджер работало негласное правило. Кто первым приходил, тот и оставался. Несколько раз он слышал, как разочарованная девушка покидала место, увидев его. А затем сам Малфой оказывался в такой ситуации. Тогда Драко даже не раздумывал и моментально оставлял Гермиону в одиночестве. Сегодняшний вечер его. Единственное, что порадовало за весь день. И это благодаря Грейнджер. Косвенно, конечно, но именно Гермиона заставила его улыбнуться. Он встряхнул головой и прогнал глупые мысли. Потому что он не имел на них никакого права. Сегодня по его вине пострадал человек. Блять. Малфой впервые причинил кому-то серьёзный вред, не желая этого. Кэти Белл переправили в Больницу Святого Мунго, потому что тупая Помфри не смогла ей помочь. Парень нервничал. Ему не хотелось, чтобы страдали люди. И ему плевать было на желания Тёмного Лорда. Если бы ни отец, в глазах которого не осталось ничего, кроме страха. И мать, которая на глазах таяла, сливаясь с тенью ночи. Драко яростно начал пинать сено, что оседало на свои места и выглядело нетронутым, а потом с громким рёвом уселся на мантию прямо в центре круглой совятни. Он широко расставил согнутые в коленях ноги и опустил голову. Грейнджер не ушла в этот раз. Потому что в этот раз Малфой не был восковой фигурой, он был слишком живым. Таким, каким никогда ещё не был. Девушка простояла за сгорбленной спиной секунд тридцать, а потом сделала несколько шагов вперёд и уселась рядом. Парень посмотрел на неё красными глазами, будто он плакал, но в них не было ни намека на слезинку. - Ты нарушаешь договор, Грейнджер, — Драко хрипел. - Какой такой договор? - Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — он отвернулся. - Ты нарушил его первым. Малфой в непонимании уставился на гриффиндорку, которая с готовностью встретила его взгляд. - Оказывается, ты способен на человеческие эмоции, — она усмехнулась, — а я всегда оставляла здесь восковое изваяние. Малфой опешил от её дерзости. Но промолчал. Потому что мог высказать ненароком тень восхищения, которая мелькнула где-то глубоко в сознании парня. Они сидели на полу бок о бок. И это был первый раз, когда Грейнджер и Малфой смогли провести время вместе, не раздирая друг другу глотки. Малфой ушёл первым. Не простившись. Пообещав, что такого больше не повторится. Но обещание он нарушил слишком скоро.***
Грейнджер стояла возле одной из клеток, подкармливая сову печеньем. Малфой усмехнулся и по-хозяйски прошёл в центр совятни. Гермиона бросила на него взгляд, но промолчала. Он имел право стоять здесь, потому что в прошлый раз она тоже не ушла. - Плохой день, Грейнджер? — голос Малфоя был не хуже грома. - Как и у тебя, — тихо добавила Гермиона. - Почему совятня? — Малфой наклонил голову на бок и прищурился. - Потому что здесь никого не бывает, — она замешкалась, — никого, кроме тебя, — Драко кивнул и вернул свой взгляд в оконный проём. Девушка посмотрела на его профиль. Он был бледным, бледнее, чем обычно. Под глазами таились почти чёрные тени, а скулы выделялись так, что по ним можно было изучать анатомию. Гермиона подошла к окну и перегородила Малфою обзор. Это было во второй раз. И ему это не нравилось. Он сделал тихий шаг к девушке и неожиданно произнёс: - Ты встала на моём пути, Грейнджер, — Драко прошептал это в самое ухо девушке, которая вскрикнула от неожиданности и часто задышала. - А какой твой путь, Малфой? — Гермиона глубоко дышала, поэтому голос охрип от морозного воздуха. Драко оставил её в неведении. Во второй раз он ушёл, не выдав себя, а Грейнджер не могла унять вылетающее из груди сердце. Юноша слетел по ступенькам вниз и на ходу расстегнул тёплую мантию. Ему стало жарко. И он сам не понимал, почему. От тёплых каштановых волос, которые успели пощекотать щёки Малфоя, или от вопроса, попавшего в цель. - Сука, — громкое ругательство долетело до верха совятни, заставляя Гермиону обернуться.***
Отец давил. Раньше Люциус никогда не позволял себе таких резких слов в адрес сына. Он манипулировал матерью, точнее тем, что от неё осталось, угрожая, что Волдеморт не простит их. Не простит семью, если он провалит задание. Драко нервничал. И думал. Как убить волшебника, которого он знает с первого курса. Со своих одиннадцати лет. Мозг подкидывал разные варианты, а сердце переставало стучать. Ветра сегодня почти не было, а Драко так хотелось, чтобы он был. Чтобы он смог вытрясти из него то, чего не должно быть внутри Малфоя. Он по привычке побрёл в своё логово. Которое не было пустым. На оконной раме сидела Гермиона и вытягивала руку за окно. Он не видел её лица, а она почему-то не оборачивалась, хотя слышала его. Не могла не слышать. Малфой был заинтригован, почему Грейнджер сидела здесь, когда Гриффиндор кутил. Сегодня они разгромили слизеринскую команду, демонстрируя своего нового вратаря. Дружка Грейнджер. Уж она-то точно должна была быть рядом с очередным Уизли. Парень подошёл ближе, ожидая услышать хоть что-то. - Почему ты не отмечаешь победу, Грейнджер? — Малфой не выдержал, ему было интересно. Но гриффиндорка даже не пошевелилась. Она продолжала сидеть на окне и смотреть куда-то вдаль. Драко простоял пару минут и подошёл к девушке. Она не отпрянула и даже не шелохнулась. - Ты плачешь? — Драко нахмурил брови, не ожидая увидеть на лице девушки слёзы. Гермиона повернулась к нему и серьёзно посмотрела в глаза. Юноша впервые обратил внимание на янтарь в глазах девушки и удивился. Раньше они его не интересовали, ему нужно было просто зацепить её, а не всматриваться в радужки. - Малфой, — Гермиона обратилась к парню спустя минут пять, которые он провёл на том же подоконнике, что и она, — как тебе удаётся плевать на окружающих? — она прозвучала, на удивление, серьёзно и заинтересованно, в то время как Малфой вскинул брови, не понимая, к чему клонит Грейнджер. — Ну смотри. Весь Хогвартс, за исключением твоей слизеринской свиты, конечно, — Гермиона театрально закатила глаза, — недолюбливает тебя. - Эээй, — Драко вскинул руки, пытаясь остановить девушку. - Нет, я серьёзно, тебя ведь недолюбливают, но тебе же на это абсолютно наплевать, — она задумалась и стала грустной. — Как у тебя получается плевать на всё это? — девушка провела рукой вокруг себя по воздуху. Малфой уловил в её интонации искреннюю грусть. Кажется, ей кто-то насолил. Неужели есть глупцы, недолюбливающие Золотую девочку? Кроме него, конечно. - Кто тебя обидел, Грейнджер? — он наклонил свой корпус и заглянул в янтарные глаза. - Неважно, — она вновь отвернулась, и янтарики потухли. Малфою потребовалась пара секунд, чтобы решиться на это. - Хорошо, Грейнджер, — он звучал натянуто, — я расскажу, как справляться с этой хернёй, а ты расскажешь, зачем тебе это, — Грейнджер заинтересованно смотрела на него, Малфой знал, что она азартна по отношению к чему-то новому, — идёт? — он вскинул брови и улыбнулся. - Это пари? - Пускай так. Грейнджер протянула ему руку, чего парень никак не ожидал. Малфой посмотрел на бледную маленькую ладошку и задумался. Добровольное прикосновение к Грейнджер. К грязнокровке. К подружке Поттера. Да хер с ним. Его руки делали вещи и похуже. Малфой крепко пожал невесомую руку, ощутив, как лёд пробрался под кожу Драко. - Ты ледяная, — он просто констатировал факт. - У меня анемия, — спокойно ответила Гермиона. - Что это? — Драко забегал глазами. — Это заразно? — лицо исказилось знакомой брезгливостью. - Нет, Малфой, — Грейнджер злилась и смеялась одновременно, — это заболевание крови, когда… - Брось, Грейнджер, я знаю, что такое анемия, — он довольно усмехнулся и получил от девушки раздражённый взгляд. — Это забавно, мама говорит, что малокровие — удел аристократов. - Кажется, я запятнала вашу болезнь, — она язвила. - Нас уж точно запятнала не ты, Грейнджер, — девушке показалось, что она услышала грусть в голосе, поэтому внимательнее посмотрела на парня. Но ей лишь показалось, потому что ледяные глаза посмотрели на неё. - Рассказывай. - Есть человек, — Гермиона теребила в руках кончик мантии, — который мне, кажется, небезразличен, но он совсем не осознаёт этого. - Я всегда знал, что младший Уизли недалёкий, — буднично вставил Малфой. Гермиона уставилась на него не то изучая, не то злясь. Драко легко считал её взгляд. - Это заметно, если ты об этом. Но этот рыжий выродок тебя не достоин, Грейнджер, уж поверь мне, — Гермиона смотрела на своего врага и не понимала, что её пугает больше: то, что она мирно с ним беседует, или то, что он считает кого-то недостойным её. - Рон — очень хороший…– Грейнджер не могла не защитить друга, но увидела, что Малфой уже закатывает глаза. - Пускай он будет хорошим…– Драко сделал паузу, чтобы собраться и добавил, — другом, — слишком пренебрежительно, — но это не значит, что он твоя судьба, Грейнджер. Не позволяй себе быть с тем, кто не считает тебя особенной. Гермиона опешила. Драко Малфой только что дал ей один из самых ценных советов, наверное. Считал ли Рон Гермиону особенной? Он много раз говорил, что она прекрасная и другой такой не найти, но всё это касалось исключительно учёбы. Рон никогда не замечал её качеств как девушки. Гриффиндорка долго размышляла над последними словами Малфоя, а когда очнулась, обнаружила, что сидит в одиночестве. Она улыбнулась. Он не ответил на её вопрос, но при этом помог. Драко Малфой помог ей. Мерлин.***
Гермиона не появлялась в совятне двенадцать дней. Драко не знал, зачем, но он считал. Сегодня её тоже не оказалось. Малфой не признавался себе, но ему было грустно осознавать, что её нет. Грейнджер вносила в его мрачное существование капельку настоящей жизни. Она почему-то ассоциировалась у парня с суррогатом жизни. Сейчас он стоял в центре круглого помещения и размышлял не об убийстве Дамблдора, а о том, как эта янтарная грязнокровка смогла проникнуть под кожу. Он скривился от этой мысли, но быстро себя успокоил. Не в сердце же. Грейнджер вся светилась: янтарные глаза, янтарные волосы, янтарные веснушки, а, как известно, на солнце этот камень сверкает, создавая тёплые переливы. Эти переливы и проникали в Драко, согревая что-то под кожей. Они были несопоставимыми: если она янтарь, то он криолит. Она магглорождённая, он чистокровный. Она гриффиндорка, он слизеринец. Она на стороне добра, он вечный злодей. Это эклектика какая-то. Глаза Малфоя проследили за падающей снежинкой. Первый снег. Он не выдержал и подошёл к окну. Драко любил снег. Особенно такой, он был пушистый, мягкий, успокаивающий. Когда начинался такой снегопад, создавалось ощущение, что время остановилось. И это то, что сейчас было нужно Малфою. Чтобы время остановилось. Потому что его не хватало. Катастрофически не хватало. Парень уселся на подоконник и вытянул руку в окно, позволяя снежинкам опускаться в раскрытую ладонь. Сверкающие кристаллики моментально таяли от тепла слизеринца, но он не убирал руку, ему нравились ледяные прикосновения. - Ты занял моё место, — Драко слышал шаги, и точно знал, кому они принадлежат, поэтому голос не смог напугать юношу. - Подоконника хватает на двоих, Грейнджер, — он лениво повернулся в её сторону и проследил, как она присаживается напротив. Грейнджер посмотрела на Малфоя, лицо которого было непривычно расслабленным и, наверное, умиротворённым. Ей удалось впервые увидеть его, когда оно показалось прекрасным. Только сейчас Гермиона увидела, насколько юноша был красив, если не портил лицо гримасой раздражения и брезгливости. Она повторила его движение и вытянула руку в окно. Малфой смотрел на ладошку девушки, которая покрылась снегом. Даже тут они были разными: она не убивала. Малфой своими руками уничтожал невесомых красавиц, а Грейнджер сохраняла их на своей ладошке. - Почему не приходила? — Драко не смотрел на девушку. - Было много дел, — она прозвучала тихо. — Мне казалось, ты рад моему отсутствию. - Тут бывает скучно, когда никто не нудит, — Малфой ответил обыденно, но слишком дружелюбно. Гермиона забыла, с кем она сидит в совятне, поэтому отреагировала в своей манере, необдуманно запустив в парня охапку осевших на руке снежинок. Малфой, не ожидавший такой выходки, прорычал что-то невнятное и, отряхнувшись от снега, низко наклонился к Гермионе, которая будто смогла отодвинуть стену своей спиной, так сильно девушка вжалась в неё. - Ты свихнулась? — Малфой рычал, но Гермиона не чувствовала опасности. Хотя должна бы. - Это ведь шутка, — выдавила девушка. На что он искривил губы в улыбке и наклонился ещё ближе, сильно сокращая между ними расстояние. - Любишь шутки, Грейнджер? — Драко прикрыл глаза и облизнул губы, на которые Гермиона безотрывно смотрела. - Только добрые, — она дрожала. А Малфой схватил девушку за руку и, поднявшись на ноги, притянул к себе. Девушка охнула и заглянула в улыбающиеся глаза парня. Он схватился за её ледяные руки и принялся дышать на них в попытке согреть. - Твои шутки опасны скорее для тебя, чем для меня, Грейнджер, — он часто дышал на пальцы девушки и касался нижней губой её кожи, без отрыва смотря в янтарные глаза. - Спасибо, — тихо ответила девушка хриплым голосом, — за совет. - Ты воспользовалась им? — голос был таким вкрадчивым, что она порами ощущала его бархатистость. - Да, — Гермиона забывала дышать. - Умница, Грейнджер, — он намеренно коснулся губами её пальцев, а потом ушёл, не оглядываясь. Оставшаяся в одиночестве гриффиндорка простояла на месте не меньше десяти минут, прижимая руки к часто поднимавшейся груди. Теперь они поменялись местами, потому что девушка приходила в совятню каждый вечер, нарушая школьные правила, забывая про крепкий сон, ожидая увидеть его. До самого Рождества девушка ждала увидеть настоящего Малфоя без маски высокомерности, с которой она сталкивалась в Большом зале или на совместных занятиях.***
Малфой вырвался из назойливых объятий празднично украшенного замка ровно в ту минуту, когда в Большом зале начиналось пиршество перед Рождеством. Его личный пир во время чумы. У него не было настроения и сил, чтобы выдавливать из себя радостные улыбки или строить иллюзии по поводу прекрасных изменений, которые обязательно принесёт праздник. Нихрена он не принесёт. Нихрена не изменит. Решительным шагом парень направлялся к совятне. Он был уверен, что не найдёт там гриффиндорку. Почти уверен. И насмехался над собой, потому что, на самом деле, Малфою хотелось не этого. Ожидания оправдались. Совятня была пустой, и он выдохнул, не понимая, что это больше было: вздох сожаления или облегчения. Драко вытащил из внутреннего кармана мантии кулёк сложенного пергамента и принялся угощать сов лакомствами. Сегодня ведь был особенный день, поэтому ему захотелось сделать что-то хорошее. Пернатые с благодарностью ухали и воодушевлённо махали крыльями. Драко искренне улыбался, потому что мог делать кого-то счастливым. Закончив с угощением, парень пристроился на подоконнике, наколдовал себе бокал с высокой ножкой и налил в него пузырьковый напиток. Это было впервые, когда он встречал праздник в одиночестве, без шумного приёма, подарков и рождественской ёлки. Мама покинула родовое поместье, потому что Волдеморт закатывал там пышный рождественский праздник, ей не хотелось видеть мэнор таким. И Драко был с ней согласен. - Не помешаю? — задыхаясь, произнёс знакомый голос. Драко повернулся и увидел Грейнджер с розовыми щеками и в дурацкой розовой шапке с помпоном. - Я думал, ты уехала домой. -Не в этот раз, — Гермиона как ни в чём не бывало бросила на пол мешковатую сумку и вытащила палочку. Малфой удивленно смотрел на то, как она очищающими заклинаниями избавлялась от мусора под ногами, а потом создавала импровизированный очаг, который горел ярким огнём. После этого девушка выудила из сумки маленький столик, похожий на игрушечный, но лёгким взмахом палочки превратила его в настоящий стол, так же появились стулья, скатерть и посуда. Гриффиндорка за считаные секунды создала в совятне уютную обстановку, шокировав Малфоя. И челюсть Драко всё-таки не смогла удержаться, когда она поставила на стол небольшую ёлку и подошла к юноше. - Помоги мне, — она смущалась, переступая с ноги на ногу. - Ты и сама неплохо справляешься. - С этим не справлюсь, — она взяла его руку, и он вновь почувствовал обжигающий лёд, по которому скучал. Малфой поддался. Он легко двинулся за девушкой, которая подвела его к коробке с ёлочными игрушками. Драко смотрел, с каким энтузиазмом она вешает зелёный шар на ёлку, а потом добавляет красный, Малфой не выдержал этого хогвартского настроения и решил разбавить картину серебряными шарами. Они наряжали ёлку вместе. В полной, но уютной тишине. Грейнджер довольно улыбнулась, когда работа была закончена. - Мерлин, — спохватилась гриффиндорка, когда заколдованные часы показывали 23:59, — минута до Рождества, Малфой, открывай шампанское. Драко взял бутылку, принесённую Грейнджер, и умело откупорил крышку, отчего мгновенно полилась пенящаяся жидкость. Девушка подставила под фонтан бокалы и наполнила их. Малфой перехватил протянутый хрусталь, заглянув в янтарь. Стало теплее. - С Рождеством! — радостно произнесла Гермиона и сделала глоток. Драко залпом выпил весь бокал, загадывая желание, которое осуществится. - Я впервые наряжал ёлку, — Драко оторвался от жареного гуся, которого Гермиона тоже притащила. - Серьёзно? — девушка не поверила. — Надеюсь, тебе понравилось? - Это не так скучно, как я себе представлял. Грейнджер в шутку стукнула его по руке. Они мало говорили и много переглядывались. Когда Гермиона подошла к окну, Малфой достал из внутреннего кармана доказательства того, что он ждал её. Драко подошёл к девушке со спины, не оставив между ними расстояния. - С Рождеством, Грейнджер, — тихо произнёс юноша, возвышаясь над ней и протягивая со спины свёрток в серебряной бумаге. Девушка с жадностью разорвала его и обнаружила в руках пару тёмно-синих кашемировых перчаток, на которых золотистой нитью были вышиты её инициалы. Она ахнула. Это было красиво. Это было заботой. — Они особенные, — прошептал Драко. Гриффиндорка прижала к себе подарок и резко повернулась, оказавшись лицом к лицу с Малфоем, который не отступил. В её глазах он увидел восторг, отчего сердце кольнуло, а потом грусть, отчего — пропустило удар. - У меня нет для тебя подарка, — тихо заявила гриффиндорка, а Малфой хитро улыбнулся. - Уверенна? Она почувствовала это в его интонации, в его взгляде, в его губах. Грейнджер потянулась к парню и поцеловала его. В губы. Которые моментально откликнулись и углубили поцелуй. Драко притянул девушку ближе, хотя это казалось невозможным, и не собирался выпускать. Робкого поцелуя не получилось. Получилось так, как они оба давно хотели. Но не признавали. Гриффиндорка улыбнулась и прямо в кольце рук Малфоя повернулась к окну. Они смотрели на звёзды, делясь друг с другом теплом. Он согревал её тело, а она — его душу. - Что между нами? — тихо спросила Гермиона - Между нами эклектика, Грейнджер, — он притянул её ближе. - Мне нравится, — девушка улыбнулась.После
- Драко, — она смотрела на него янтариками, которые грозились разбиться, утопая в слезах, — скажи, что это не ты, — и это была такая неприкрытая мольба. А парень стоял на входе в совятню, не решаясь ступить на покрытый соломой пол. Его лихорадило. Буквально трясло, но вовсе не от болезни, потому что он сам являлся болезнью. Ходячим суррогатом заразы, запустившей руки к Янтарной девочке. Девочке, которая слишком легко ему доверилась. Слишком легко вошла в его жизнь. Юноша до сих пор не привык, что из её уст можно услышать собственное имя. Впервые она назвала его по имени на рождественских каникулах, которые они провели вместе, не скрываясь от самих себя. Через несколько дней после «признания» Гермиона потащила парня в Хогсмид, чтобы купить всё необходимое для Рождественского пунша. «Ты не понимаешь! — упрямо твердила гриффиндорка. — Мы с родителями готовим пунш каждое Рождество, — она подняла на него взгляд, — для меня это важно, — тихо произнесла Грейнджер, заставляя Малфоя сдаться». Парень следовал за девушкой на расстоянии, наверное, не меньше ста метров. Грейнджер нахмурилась, когда перед воротами деревни он выпустил её руку, обтянутую кашемировой перчаткой. «Так будет лучше», — Малфой настоял, и она подчинилась. Гермиона обошла четыре лавки, откуда каждый раз выходила с новым свёртком. Парень начинал волноваться, попивая горячий глинтвейн, что Грейнджер решила споить весь Хогвартс. Гермиона закончила с покупками и хитро подмигнула Малфою, который лениво потягивал горячий напиток из бумажного стакана. Он стоял возле крайнего ларька рождественской ярмарки, правой рукой опираясь на высокий стол. Над парнем светились тёплые лампочки праздничной гирлянды, которые отражались в голубых глазах, заставляя лёд плавиться. Грейнджер увидела в его глазах отражение своих собственных, отчего по коже прошла дрожь. Девушка шла решительной походкой к главным воротам, надеясь, что парень следует за ней. Пройдя рубеж, она заметно снизила скорость и ожидала мягкого прикосновения к руке. Но вместо этого девушку настиг удар в спину. Резко развернувшись, она готова была метать молнии в любого, кто был на её пути, но губы бесконтрольно растянулись в искренней улыбке. Малфой беззаботно смеялся, празднуя маленькую победу. Гермиона впервые услышала заливистый смех Драко, походивший на бархатные прикосновения к коже. Ей захотелось прикоснуться к нему, провести по паутинке мелких морщинок вокруг глаз, ощутить едва заметную ямочку на левой щеке, на вкус попробовать вишнёвые губы. Всю дорогу они играли в снежки, кубарем катались в снегу, оставляли снежных ангелов. Драко не заметил, как они приблизились к замку, он вновь отпустил её, пообещав прийти в комнату через пять минут. Гермиона ледяными губами поцеловала его розовую от мороза щёку и убежала в башню старост, радуясь, что она единственная из префектов, кто остался на Рождество. Смотря вслед девушке, Драко улыбался, отгоняя от себя тревожные мысли. Ему так хотелось, чтобы время замедлило свой ход. Оставляя ему право жить. Теперь любой его поступок был выстрелом в цель. Выбор. Что такое выбор? Осознанное принятие решения? Более предпочтительного решения из всех возможных? Предпочтительного! Что для него могло быть предпочтительнее? Семья или правда? Он закрыл глаза и запрокинул голову, смотря в небо. Оно было серым, хмурым, наверняка предвестником снегопада. - Ты задержался, — гриффиндорка раскладывала покупки в комнате. - Засмотрелся на небо, будет снег, — он подошёл к девушке и взял её руки в свои. — Ты вся ледяная. Мерлин, — он злился. - Мы много провели времени на улице, сейчас отогреюсь. Малфой покачал головой и потащил девушку за собой, не отвечая на вопросы. Грейнджер поняла, куда он её ведёт, когда увидела статую Бориса Бестолкового. Она не стала возражать. Драко сам открыл дверь в ванную старост, произнеся пароль. - Я капитан команды, Грейнджер, — Малфой усмехнулся, — капитаны, как и старосты, имеют право пользоваться этой ванной, — Гермиона нахмурилась, потому что совсем забыла об этом. Драко втянул Гермиону в комнату и наложил запирающие и заглушающие чары на дверь, чтобы не столкнуться с незваными гостями. Гриффиндорка уже колдовала над ванной, заставляя воду пениться. Малфой медленно подошёл к девушке и обнял со спины. Он любил, когда она прижималась к нему всем телом и клала голову на грудь. Девушка повернулась и осторожно выбралась из объятий. А потом слишком серьёзно посмотрела на Драко. Слишком серьёзно и решительно. Парень не сразу понял, к чему была эта решительность в глазах, пока Гермиона не потянулась к подолу своей кофты и не начала её медленно стягивать. Малфой улыбался, но не так, как на прогулке. Он улыбался таинственно, боясь спугнуть, не веря до конца. Гриффиндорка демонстрировала ему свою смелость, а он пытался её смутить, заставить спасовать. Она освободилась из оков ненужной одежды, и ее кудри рассыпались по плечам и груди, а материя упала к ногам, которые сделали первый робкий шаг к нему. Затем второй, более уверенный. И третий, решительный и самый необходимый. Она потянулась к джемперу, и Драко позволил ей стянуть с себя мешающий слой. Грейнджер с неприкрытым разочарованием посмотрела на Малфоя, обнаружив под джемпером чёрную водолазку с вырезом. Он усмехнулся и игриво поцеловал её в носик. Девушка вздохнула и потянулась за добавкой. Ей нужен настоящий поцелуй. - Мы пришли согреть тебя, Грейнджер, — Малфой с трудом оторвался от девушки, крепко удерживая ее за хрупкие плечи. - Согрей меня, Малфой, — она выдохнула это в губы, которые моментально почувствовали новое прикосновение. Юноша подхватил Гермиону на руки и посадил на широкую ванную, стягивая с неё джинсы и оставляя на ногах следы своего языка, зубов и губ. Он ласкал и терзал одновременно. Остановившись на лодыжках девушки, парень поднял взгляд и хитро улыбнулся, перекинув Грейнджер за бортик так, что она оказалась в объятиях горячей воды. Гермиона разочарованно фыркнула, но не сдалась, медленно подплыв к бортику и поманив Драко пальчиком, на что он только криво улыбнулся. Гермиона не привыкла сдаваться. Он уже знал, что она победит. Он знал, что окажется сегодня в воде. Но хотел посмотреть, как далеко зайдет Золотая девочка Гриффиндора. А увидел перед собой Янтарную девочку Малфоя, которая вытащила из-под воды белый лифчик и бросила на борт ванны. Он улыбнулся и медленно начал расстёгивать ремень, стягивать брюки, освобождаться от обуви. Малфой терзал её или себя. Он сам не понимал, кто страдал больше. Парень перевесил ноги в ванную, оставшись сидеть на широком бортике. Гермиона подплыла и резким движением сбросила Малфоя в ванную — он явно не ожидал такого. Девушка наблюдала за Драко, который выныривал из воды с такой же ухмылкой, как несколько минут назад. Только делать это было сложно, потому что водолазка плотно обтянула рельефное тело Малфоя, а платиновые волосы создали совершенный беспорядок, так сильно ему шедший. Он дерзко подплыл к Гермионе и прижал к себе, не давая ей возможности пошевелиться. По телу Грейнджер прошёлся электрический разряд, когда Драко языком собрал капельки воды от ключицы до уха и сильно прикусил кожу, оставляя там след зубов, пока рука проникала под бельё и начинала ласкать, даря новые ощущения. Гермиона часто дышала и хваталась за воду, которая не давала возможности опереться. Она буквально тонула. Тонула в нём, в новых ощущениях, в горячей воде. - Малфой, — Гермиона с трудом вымолвила из себя его фамилию, прося о большем. Парень легко освободил их обоих от лишней одежды и, прижав её к себе, серьёзно посмотрел в глаза девушки, которая закусывала нижнюю губу, сжимала в кулачках несчастную водолазку Малфоя и часто кивала. - Обхвати меня ногами, Грейнджер, — томно произнёс Малфой, убирая мокрую прядь с глаз девушки. Гермиона быстро сделала то, что от неё требовалось, и почувствовала сильный толчок, причинивший боль, резкую и острую. Она бессознательно зажмурила глаза, по которым нежными поцелуями начали бегать губы Малфоя. Парень переместил их на ступеньки и откинул девушку, открыв себе доступ к её прекрасному телу. Малфой медленно вошёл в неё, не причинив острой боли уже расслабившейся Гермионе. Драко не мог оторваться от вида её голого тела. Она была бледной. Кожа Малфоя сливалась с кожей девушки, они идеально подходили друг другу в этом. Они были чистым холстом, на котором художник мог творить новую историю. Драматическую? Трагическую? Счастливую? Гермиона утопала в омуте ощущений, которые её тело только начало познавать. Драко умело доставлял ей удовольствие, прикасаясь губами и языком к груди, выступающим тазовым косточкам и рёбрам. Новая волна ощущений накрыла девушку с головой, когда Малфой ускорил темп, она прикусила нижнюю губу, которая не справилась с напором чувств, позволяя страстному вскрику вырваться из груди прежде, чем обмякнуть в объятиях её первого мужчины. Драко осторожно подплыл к девушке и притянул её к себе. Гермиона притихла и водила круги на ненужной водолазке. Малфою надоел этот спектакль. Поэтому он отодвинулся от Грейнджер и с болью посмотрел на неё. - Я знаю, — она перебила его слова, которые почти сорвались с губ. Девушка приподнялась и села на ноги Драко. — Я знаю, Драко, — она звучала так тихо, что её слова утопали в льющейся воде. Гермиона осторожно стянула с него кофту и нежно взялась за левое предплечье. На метку капали горячие капли, а потом девушка целовала её и повторяла: «Ничего». Вот она, его Гермиона. Его боль. Его альтернатива. Он не знал, о чём конкретно спрашивала Грейнджер, но подсознательно чувствовал. - Боюсь, – Малфой набрал воздуха в лёгкие и двинулся к ней, — что я. О чём бы ты ни говорила. Девушка вскочила на ноги и подбежала к Драко, который с готовностью раскрыл объятия, чувствуя, как Гермиона дрожит. Она уткнулась в него и не собиралась вылезать из тёплых объятий. Ей нужна была поддержка. Ей нужно было, чтобы кто-то крепко держал, пока слова будут оставлять невидимые раны в душе. И как горько было от того, что палач и спаситель слились в одном лице. - Рона сегодня отравили медовухой, — Гермиона постаралась выровнять дыхание, — он чуть не умер, — но после этих слов слёзы вновь хлынули из глаз, — понимаешь? — Гермиона стукнула кулаком парню в грудь. — Его трясло в страшных судорогах, а изо рта пошла пена, если бы не Гарри… — девушка затихла, продолжая дрожать. И не чувствуя, как дрожал Малфой. Он вновь чуть не убил невиновного человека. Близкого друга своей… Кого? Своей альтернативы. Человека, которого презирал, недолюбливал и унижал. Но Малфой никогда не желал Уизли смерти. - Так не должно было случиться, — тихо произнёс Малфой, удерживая в руках девушку, мир которой горел. - Это ты? — тихо спросила она, не поднимая глаз. - Медовуха моя, но не для Уизли. Девушка вырвалась из крепких объятий и неверяще с презрением посмотрела на Малфоя. - Она была отравлена, — она схватилась за голову. — Мерлин, — это был тихий крик. — Для кого она? — Гермиона разъярённо посмотрела на Драко, который решался. — Для кого, она, чёрт? — Грейнджер подлетела к Малфою и затрясла его, захлёбываясь в слезах. А Малфой решался. Время неумолимо ускользало, и всем его мечтам о прекращении его хода не суждено сбыться. Парень знал, что оно придёт. Знал, что придёт момент, когда выбор встанет перед ним раз и навсегда. Девушка осела рядом с парнем, рыдая в ногах Драко, хватаясь за полы его чёрной мантии. А он стоял. Как тогда, когда они были врагами. Когда она не залезала к нему под кожу. Когда она ещё не проникла в его сердце. Он не хотел с этим справляться, никогда не хотел. Зачем Грейнджер вошла в его жизнь, усложнив и так нерешаемую задачу? - Для Дамблдора, — выпалил Малфой, сделав выбор. Обдуманный. Единственно верный. Ветер бил его по щекам, залетая внутрь. Он стал предателем. Предателем крови. Девушка уставилась на него снизу не в силах подняться. Она покорно ждала, когда Драко что-то скажет, потому что не мог не сказать. Никто из них не знал, сколько прошло времени, когда он опустился на колени рядом с Гермионой и рассказал о своём задании. Рассказал о своих мучениях. Рассказал о своём выборе. Грейнджер снова плакала. Её янтарики грозились совсем погаснуть, потому что со слезами вытекало всё её тепло. Гермиона слушала парня, не перебивая, держа Драко за руку, осознавая, что никогда его не отпустит. Эта ночь была самой сложной в её жизни. Она же оказалась и решающей. С рассветом девушка повела Драко к Дамблдору, который, как всегда, раздражал Малфоя своими загадочными взглядами и подозрительными улыбками. Ни один мускул не дрогнул на лице этого старикашки, когда Гермиона передавала ему задание Темного Лорда. Малфой следил за этим представлением и всерьёз переживал, правильную ли сторону он выбрал. - Драко, — наконец Дамблдор обратился к нему, — я знал мальчика, который сделал неправильный выбор, — он с сожалением вздохнул, — и горжусь тем, что встретил мальчика, который не совершил такой же ошибки, — директор внимательно посмотрел на Малфоя поверх своих очков, и Драко кивнул ему. - Нужно спасти родителей Драко, — выпалила Гермиона, чего парень никак не ожидал и с неверием посмотрел на неё. - Вот, как мы поступим, — Дамблдор наклонился ближе к столу и начал рассказывать план, который, казалось, давно жил в голове директора. Малфой внимательно слушал его, стараясь анализировать, стараясь подвергать сомнению каждое слово, но все было логичным. Решено было не выдавать отношений между Гермионой и Драко. Дамблдор запретил говорить об этом даже Святому Поттеру, таинственно пообещав: «Придёт время, и он всё узнает». Малфою выпала самая сложная задача во всём этом: он должен был играть роль двойного агента. Должен был всё с тем же напускным презрением сторониться Грейнджер, должен был потакать просьбам отца и должен был выполнить задание. Гермиона не сдержала слёз, когда Дамблдор показал чернеющую руку. Это было жутким зрелищем. И даже Малфою было жаль старика. Только после смерти Дамблдора роль слизеринца откроется Ордену, а его человек, личность которого директор не раскрыл, спрячет родителей Драко. Выйдя из кабинета директора, парень и девушка разошлись в разные стороны, чтобы иметь возможность построить их общее счастье. Они встречались почти каждую ночь на совятне и запрещали себе думать о будущем. Запрещали себе говорить о прошлом. Они жили настоящим, любя друг друга и наслаждаясь близостью. Им обоим трудно было притворяться днём, поэтому они так полюбили ночь, в которой могли снимать свои маски и быть собой. Просто парень и девушка. Просто Драко и Гермиона. Всё могло пойти не по плану, когда Поттер чуть не убил Малфоя в туалете на седьмом этаже. Гарри сидел напротив девушки в большом зале и шёпотом рассказывал, что столкнулся с Малфоем. Грейнджер старалась не выдавать эмоций, просто слушая друга. Но она закипала. Мерлин, она целый год твердила, что этот учебник опасен. - Гарри, — сказала Гермиона, — ты по-прежнему собираешься пользоваться этой книгой? - Да отцепись ты от книги! — выпалил Гарри, — без Принца я никогда не получил бы «Феликс Фелицис». Не узнал бы, как спасти Рона от яда. Не смог бы… - Чуть не убить человека, Гарри, — взволнованно добавила Гермиона. - Угомонись, Гермиона! — Джинни защищала Поттера. И Гермиона понимала, почему, потому что сама сейчас защищала Малфоя. Грейнджер ушла из-за стола раньше остальных, а ночью пробралась к Малфою. Годрик. Всё тело было исполосовано страшными ранами, от которых навсегда останутся следы. После выписки всё пошло своим чередом, но слишком быстро. Малфой не успел опомниться, когда оказался на Астрономической башне, наставляя палочку на директора. Всё было, как в тумане. Он действовал на автомате, выполняя идеально заученный план. Обезоружить — дождаться свидетелей — убить. Он сделал это сам, он выполнил приказ, он защитил родителей, но почему-то в груди переставало стучать сердце. Гермиона с трудом смогла заставить Поттера поговорить с ней после похорон Дамблдора. Им обоим было тяжело. Поттер думал, что не смог спасти профессора, а Грейнджер не смогла спасти Драко. Но план был важнее. Она силой затянула друзей в кабинет директора и втолкнула их головы в Омут памяти, влив туда сразу три флакона воспоминаний. Друзья долгое время с подозрением смотрели на Малфоя, который, впрочем, и сам не скрывал своих чувств, отвечая гриффиндорцам тем же. Гермиона проводила Рона и Гарри на поиски крестражей, а сама осталась с Малфоем в замке, где они начали обучать бойцов для сражения. Волдеморт нападёт, и им нужно быть готовыми. О Гермионе и Драко знали только те, кто состоял в Сопротивлении. Парень раздражался, когда ловил удивлённые взгляды на себе, а ещё больше раздражался, когда в них тыкали пальцами. Но всё это меркло, как только Янтарная девочка появлялась в поле зрения. Поттер и Уизли вернулись весной, когда всё должно оживать. А у них всё рушилось. Малфой понял, что окончательно смирился со своим положением, когда надевал на себя форму Гриффиндора, чтобы не выделяться из толпы. Гермиона с той же целью перекрасила парню волосы в русый. - Не пропадай из поля моего зрения, Грейнджер, — строго сказал ей Малфой, когда они стояли в большом зале. - Обещаю. Битва началась неожиданно. Драко отбивался от знакомых ему лиц, кидая убийственные заклятия тем, кто мирно попивал чай в гостиной Малфой-мэнора. Не все его узнавали, но те, кто узнавал, кривили губы в страшной гримасе, хохоча, будто Малфой сейчас опустит палочку, но он не опускал. Слева от него несколько Пожирателей окружили Браун. Драко рванул к ней на помощь, вовремя поставив щит. Они вдвоём расправились с Монтегю, Ноттом-старшим и отцом Паркинсон, который совсем свихнулся. Малфой развернулся и не заметил Грейнджер. - Грейнджер, — он крикнул, но звуки рушащихся стен и людских криков заглушали Малфоя. Он бежал вперёд, всматриваясь в каждого, кто попадался на пути, стараясь найти Янтарную девочку, светящуюся теплом. Но её нигде не было. За спиной раздался мощный взрыв, но он не остановился. Потому что Грейнджер там не было. Малфой услышал страшный крик и повернулся. Там столпилось три рыжих головы, вокруг которых царствовала боль. - Нет! Нет! Нет! — кричал чей-то голос. — Нет! Фред! Нет! — Перси тряс брата за плечи, Рон стоял на коленях позади них, а Фред глядел перед собой невидящими глазами. По коже Малфоя пробежал холодок. Ему нужно найти Грейнджер. Он нёсся вперед, обгоняя ветер, обгоняя время. Всё, что ему было нужно, всё, ради чего он оказался здесь, была она. Она, которую он увидел возле стены, отряхивала свою одежду, радостно улыбаясь, потому что победила Алекто Кэрроу. Малфой усмехнулся, почувствовав, как нервное напряжение спадает. Вот она. Жива. Невредима. Убийственно опасна. Гермиона увидела Драко и улыбнулась ему, улыбнулась своей тёплой улыбкой так, что он почувствовал прикосновения ласкового солнышка. Юноша на одно мгновение прикрыл глаза, позволяя себе почувствовать это тепло, а когда открыл, солнце погасло. - Гррррееейнджер! — он оглушил криком самого себя и сорвался на бег, краем глаза заметив светловолосую макушку Роули. Гермиона лежала в груде камней совершенно бледная и совсем не похожая на себя. — Гермиона, я тебя нашёл, — голос парня срывался на всхлипы, но слёзы не вытекали, — милая, нашёл. Теперь я тут, — он гладил её по волосам, стараясь смахнуть с них штукатурку, стараясь вернуть в них свет, — давай, дорогая, нам пора, — он попытался посадить её, но девушка отчего-то постоянно падала. — Грейнджер, перестань упрямиться, — он всё ещё трясся и пытался её усадить, — давай, Гермиона. Гермиооона, — он сорвался на крик, а затем рыдания прорвались наружу, заливая горячими слезами ледяные руки девушки, — побудь со мной ещё немного, милая. Он просидел так пять часов, держа её ледяную руку, ожидая, когда она проснется. Полумна нашла их, и, когда попыталась вытащить руку Гермионы из крепкой теплой ладошки, он прогнал её, по-животному зарычав. Замок опустел, оставив боль, разрушенные мечты и Драко Малфоя, лишившегося всего. Драко провёл всю ночь рядом с Грейнджер, не подпуская к ней никого, не давая никому разделить с ним эту боль. Он принял всё сам, потому что во всём был виноват он. Наутро, когда солнце проникло в щели в стенах и заиграло бликами на волосах девушки, Малфой посмотрел на неё и улыбнулся. Янтарная девочка вернулась к нему. И уже никуда не уйдёт. Драко наклонился к её лицу и поцеловал. - Ты стала для меня особенной, Грейнджер, — с этими словами он поднял Гермиону на руки и вынес в Большой зал, где их ждали люди с красными глазами. Здесь был Поттер и Джинни, Уизли и Браун, Долгопупс и Лавгуд, Макгонагалл и Хагрид. Они сидели в полной тишине, покорно ожидая влюблённых, давая возможность им проститься. Малфой словил на себе взгляды каждого, в которых прочитал боль, сочувствие и раскаяние. Он положил Грейнджер на пол прямо перед ними, но так и не выпустил ледяную руку.Сейчас
Рубеж
После похорон Малфой отстранился от всех. Там, на кладбище, под слоем чёрной земли осталась вся его прежняя личность. Там осталась его половина, которая хранила в себе лучшие качества мужчины. Он поклялся, что вернёт себя, когда встретится с Гермионой. Когда их души воссоединятся в другом мире. А сейчас в нём не осталось ничего, с чем бы кто-то из ныне живущих хотел сталкиваться. Драко не навещал родителей. Ни разу не бывал в их французском поместье, куда их спрятал Снейп. Человек Дамблдора. У этого старикана оказалось два туза в рукаве. Два туза с одинаковой судьбой. Два туза, которые потеряли любовь из-за Волдеморта. Единственным собеседником для мужчины стал Снейп. Он приходил на его могилу, садился прям на серый гранит и вёл задушевные беседы. Позволял себе материться, кричать и плакать. На его могилу он неизменно приносил лилии, от которых болела голова. - Сегодня были похороны, — Малфой смотрел вдаль, — ко мне подходили все. Все, кто ненавидел и презирал, но поменял своё мнение из-за неё. Они говорили, что жизнь продолжается, — он повернулся к гранитному камню, — а продолжается ли она? — слеза скопилась в уголке глаза, но не скатилась. - У тебя осталось что-нибудь от неё? — Драко обратился к молчаливому собеседнику, — точно, Поттер, — Малфой усмехнулся. — У меня тоже осталось, — он залез в нагрудный карман и показал Снейпу пару синих перчаток, — это я ей подарил. На Рождество. У неё постоянно были ледяные руки, — он будто ругался на Грейнджер, — поэтому вот, подарил, — растерялся Малфой, вернув их на место. Драко тщательно следил за каждым судебным разбирательством. Приходил на все слушания, давал показания и молча уходил. Он ждал самого главного слушания. Но его не было. Из газеты он узнал, что дела над Пожирателями закрыты. А Роули так и не был пойман. Малфой обивал пороги Аврората и Министерства. Они кормили его обещаниями, но прошёл год со дня её смерти, а Роули был на свободе. Малфой не спал без зелий. А с зельями спал не больше трёх часов. Его будили постоянные кошмары, где он погружается в лёд и перестаёт дышать, а солнце над ним медленно гаснет. Ему надоели эти бесконечные обещания, которым не суждено сбыться. Малфой через старые связи отца нашёл опытного сталкера. Это был мужчина средних лет, который не задал ни одного лишнего вопроса. Он встречался с ним в день памяти Грейнджер. Ближе к вечеру, когда кладбище точно опустело, Драко пошёл к ней, купив в магазине самые солнечные цветы — жёлтые астры. - Привет, моя Особенная, — Драко улыбнулся. — Прости, что не приходил. Я… — он застыл, собираясь с мыслями, — я боялся. Ты оставила меня одного в этом новом мире, в котором я не умею жить, Грейнджер. Знаешь, а сегодня ведь День победы, вроде как праздник. А что мы отмечаем, Гермиона? Разве есть выигравшие в войне? — он замолчал. — Прости меня, — слёзы потекли по щекам, — прости за то, что я живу, Грейнджер, и за то, что буду помнить о тебе. Когда-нибудь ты заберёшь меня, Янтарная девочка, и растворишь в своих солнечных объятиях. Он просидел на её могиле до сумерек, а потом, поцеловав ледяной могильный камень, ушёл, поглощаемый густой пустотой. Спустя месяц бессмысленного существования Малфой получил короткую записку, в которой значился адрес. Маггловский район Швейцарии. Драко вышел из дома в том, в чём был: чёрная футболка и джинсы. Он давно не смотрелся в зеркало ни перед выходом, ни в другое время. Он не брал с собой ничего лишнего. В международном аппарационном терминале ему не задавали вопросов. Хотя должны были. Возможно, его взгляд отталкивал. Он не знал. Попасть в маггловский район было нетрудно. Нетрудно было сесть в такси и назвать точный адрес. Ему было даже нетрудно постучать в дверь. На пороге появился светловолосый мальчик, который, кажется, испугался мужчину. - Здравствуй, парень, — Драко улыбнулся, — родители дома? — мальчик утвердительно кивнул, а сердце Малфоя пропустило удар. Кажется, даже тучи сгустились над ним. — Позови отца. Дверь захлопнулась, и у Драко сжалось сердце. У него была семья. Жена и ребёнок. То, чего никогда не будет у него. Чего не будет у неё. Дверь распахнулась, и на пороге появился весёлый Роули. В домашнем халате и тапочках. Пожиратель смерти. Блять. - Простите, сэр, вам нужна помощь? — вежливо поинтересовался отец семейства. Малфой молча вытащил из кармана две колдографии: на одной из них этот самый Роули с глазами психа восхищается Тёмным Лордом, на другой — смеётся Грейнджер. - Это, — Малфой протянул ему первую колдографию, — чтобы ты вспомнил, кем являешься, — Роули бросился к двери, но Малфой закрыл её, не боясь использовать магию, — а это, — он протянул ему в трясущихся руках Гермиону, — то, чего ты меня лишил. - Малфой? — неверяще спросил Роули. -Я не изменился, Роули, — он посмотрел на него. - Убирайся, — мужчина крикнул, — убирайся! — он начал толкать его со ступенек, отчего Драко выронил колдографию Грейнджер, а этот кретин наступил на неё. Драко схватил его за лацканы халата и сильно встряхнул. - Ты не имеешь права жить, когда она мертва, — Малфой вытащил из кармана нож и нанёс ему удар в область груди. Поднимая фотографию девушки, он увидел в окне испуганного ребёнка. Малфой посмотрел на Гермиону и вернулся. - Я не причиню тебя вреда, малыш, — Драко старался не пугать его, но как такое возможно? Ребёнок вырывался и орал во всю глотку, поэтому Малфою пришлось применить к нему магию, обездвижив плачущего ребёнка. - Прости, малыш, твой отец был нехорошим человеком, прости, — Драко наставил на него палочку и стёр память.Сейчас