там, где хорошо

Я хочу насладиться каждым моментом, проведённым с ним. Хочу впитать все эмоции, которые дарит мне жизнь, и пропустить через себя, отправив свои волны радости другим людям. Хочу так много сделать. - Что заставляет тебя чувствовать счастье? - отпивая из своего стакана минеральную воду, произносит Ханма, разрушая молчание. - Счастье? - я удивлена его вопросом. - Именно. - Я не помню этого ощущения, - отведя взгляд на ночное Токио, произношу приглушенно. Он выбрал столик с самым уютным расположением, который открывает вид на чудесную панораму. Мы были огорожены от других людей чёрной ширмой из приятной ткани. Несмотря на тот умопомрачительный вид, который нам открывался, я глаз не могла отвести от лица Ханмы. Янтарные глаза, которые гипнотизируют. Уличные огни Токио не такие яркие, как они. Его острые скулы, довольно приятное лицо. Он весь из себя похож на дикое животное, чьё тело состоит из мышц и сухожилий. - Занятно, - он принялся разрезать стейк, из которого тонкими струйками полилась кровь. - Оу, - я слегка нахмурила брови, осознавая, как это звучало. Он мог неправильно меня истолковать. - Я не имела в виду, что я несчастный человек. Нет, ни в коем случае. Для меня спокойное состояние - это обыденность. - Дай угадаю, - поднеся вилку с мясом ко рту, слизывая соус, начал Шуджи. - Чувство счастья ассоциируется с каким-то из ряда вон выходящим событием. Например, что-то заставляет тебя выйти из зоны комфорта, при этом принося положительные эмоции вместо обычного «хорошо», «нормально», «буднично-никак». - Да, - откладывая вилку в сторону, внимательно наблюдая за движениями его рук, разрезающих мясо, отвечаю я. - Ты прав, - решаю смочить горло, потому что замечаю, что становится слишком душно, - может быть, приведёшь примеры? - Прыжок с огромной высоты, поездка на большой скорости. Отмечаю, на любом виде транспорта. Любая активность, которая подарит острые ощущения, - он слега подался вперёд, прищурив глаза. Теперь он напоминал мне хитрого лиса, наблюдающего за добычей. Демона-лиса, утаскивающего девиц в полночь при полной Луне, если быть точнее. - Не исключено, что ты хочешь поплавать с акулами, прыгнуть с тарзанки высотой в многоэтажное здание, но при этом не нашла человека, с кем бы хотела это сделать, - он откинулся назад, принимая расслабленное положение, закинув ногу на ногу. - Я прав? - Разве я похожа на того человека, которому нужен кто-то для воплощения своих мечт? - я вздернула одну бровь. - Если честно, - поворачивая голову в сторону, улыбаясь одним уголком губ, говорит Ханма, предоставляя вид на его идеально отточенный профиль, - у меня было о тебе двоякое впечатление. - Да? Объяснись, - копируя его позу, произношу я. - От неуклюжей растяпы, которая несётся, не глядя под ноги, сшибая всех прохожих, - шире улыбаясь, проговаривает он. - До… - тяну я, перенимая его улыбку. - До неуклюжего медика, который совсем не умеет накладывать швы, - он победно скалится, приглушенно смеясь в кулак. - Ты отвратительный, неблагодарный и просто ужасный человек, - притворно-обиженно надувая губы, бубню я. - Я слышу это каждый Божий день и не по разу, милая. - И именно за твою черствую манеру вести переговоры ты будешь должен мне шоколадный фондан, - ноготком указывая на строчку в меню, заключаю я. - Наоко, ты забавная. - Шоколадный фондан, Шуджи, - чеканю я, - Шоколадный. - Я куплю тебе их столько, сколько пожелаешь, Ацуми, - наклоняя голову в сторону, отвечает Ханма, не прерывая зрительного контакта. - Чудесно. - Ради десерта ты готова терпеть мою невыносимую натуру? - приглаживая футболку, спрашивает. Куртку он оставил при входе, и теперь его спортивное тело очень выгодно облегает белая ткань. Я вижу каждую напряженную мышцу, вижу выступающие вены на его руках, вижу рельефный пресс с прокаченными косыми мышцами. - Мне приходилось терпеть тебя даже тогда, когда десерт ты не предлагал, - проворчала я. - Какие мы нежные, - поддразнивая меня, закатил глаза. - От тебя, кроме грубости, ждать больше нечего, Ханма, - растягивая губы в улыбке, отвечаю я. - Но и это можно расценивать как привилегию, - потянувшись к моему стакану с апельсиновым соком, увиливает он. Я наблюдаю за тем, как он отпивает из него, не возвращая на место. Воришка. Я поднимаюсь со своего места, пересаживаясь к нему на кожаный диван, своими движениями заставляя его подвинуться. Он наблюдает за мной через свой хитрый прищур. Взгляд его смольно-янтарных глаз, обрамлённых угольно-чёрными ресницами, изучающий, блуждающий, цепляется за каждый мой выпад. Я беру его тарелку с недоеденным мясом, отрезая кусок, обмакивая его в соусе, кладу в рот и наслаждаюсь им. На вкус действительно стоящее своих денег блюдо. Специи, соус, прожарка - все идеально гармонирует и играет на языке. - Я не доел, - кладя руку на диван позади моей спины, понижая голос, говорит Ханма. - Угощайся, - я протягиваю ему вилку с отрезанным кусочком. Он ухмыляется, приближая своё лицо к моему, сокращая расстояние между нами, и послушно откусывает предложенную мной еду. Я сглатываю. Он довольно щурится, расплываясь в ещё большей улыбке, чем прежде, пережевывая пищу. - У нас впереди ещё десерт, Ацуми, - обжигая своим дыханием мою щеку, шепчет Ханма, убирая указательным пальцем прядь с моего лица. У него такой низкий голос, тягучий. Чувствую свой учащенный пульс, чувствую, как кровь приливает к моему лицу, чувствую жар во всем теле, чувствую, как органы стягивает в узел от его непринужденных касаний, его легких провокаций. И хочется. Хочется довести его до исступления, хочется, чтобы он испытал то же, что и я. Он был безусловно прав, когда говорил, что я нахожусь в поиске острых ощущений. И я нашла в нем тот же огонь. Я вижу в его взгляде, что он человек азарта, что авантюры для него - привычное дело, что он тоже жаждет прилива адреналина, эйфории от грозящей опасности. Я чувствую всем своим телом, каждой своей клеточкой, как меня к нему тянет, как он услужливо отвечает мне, затевая новые игры. Я вижу этот блеск в глазах. Наклоняясь к нему так, что наши носы почти прикасаются друг к другу, встречаю заинтересованный потупленный взгляд, провожу кончиком носа по его щеке, добравшись до уха, шепчу: «Так хочется попробовать…» Он перехватывает мой подбородок тремя пальцами, поворачивает мое лицо к себе, всматриваясь в мои глаза, прожигая во мне дыру. - Что тебе хочется попробовать, Наоко, - его властный тон заставляет мой рассудок безапелляционно простонать в беспомощности. Табун мурашек прошёлся по всему моему телу. - Фондан, - на выдохе произношу я. - Шоколадный фондан, Ханма, - более твёрдо отвечаю я в попытке отстранить своё лицо. Напоследок он проводит средним и указательным пальцами по подбородку, еле касаясь, выпуская его из рук. Я отсаживаюсь на своё место, добираясь на ватных ногах. На дистанции переносить его выпады легче. Но всё-таки на пару секунд слышала, как его дыхание сбилось. Он опускает голову, ухмыляясь, потом вздергивает горделиво подбородок, устремляя взгляд на меня. - Я потороплю официанта, чтобы тебе поскорее принесли твой десерт, - он тепло улыбается мне. - Благодарю. Десерт оказался на вкус выше всяких похвал, отламывая кусочек, можно было наблюдать, как шоколад растекается по тарелке. Ханма не взял сладкое. Он заказал себе фруктовое ассорти и теперь поедает виноград, вбирая маленькие зелёные плоды прямо с грозди в рот. - Почему ты не взял себе никакого десерта? - размазывая вилкой шоколад, интересуюсь я. - Я не ем сладкое. - Какие-то убеждения или по состоянию здоровья? - Нет, просто не люблю, - он задумчиво берет свой подбородок в руки, откладывая виноград в сторону. - Оно все кажется слишком приторным, как говорил Шекспир, «избыток вкуса убивает вкус», - довольно ухмыляясь, отвечает он. Я лишь фыркаю. - А ты, я погляжу, сладкоежка. - Это вошло в привычку, - я убираю выбившуюся прядь волос за ухо, наклоняясь к своему блюду вечера. - В детстве я всегда первым делом ела десерт. - Правда? Какие-то убеждения или по состоянию здоровья? - оперевшись головой на руку, немного наклоняя её вбок, передразнивает Шуджи. - Очень смешно, - закатывая глаза, отвечаю я. - Мои родители мне рассказывали, что я всегда просила сладкое в первую очередь, - развожу руками, - я пыталась убедить их, что в любой момент могу умереть, - я тепло улыбаюсь, вспоминая детские сцены, - я утверждала, что, если метеорит упадёт прямо на нас и я не успею съесть свой десерт, это будет самая печальная гибель во всей истории человечества. - Ты явно была любителем фантастики в детстве. - Космической, по всей видимости. - Любопытно, - Ханма взял дольку нарезанной дыни и потянулся к моей тарелке, чтобы обмакнуть её в шоколад, который я распределила по всей белоснежной плоскости. - Что ты делаешь? - Провожу эксперимент, - сказав эти слова, он съедает дыню, прикрыв глаза от наступающего food-экстаза. - Успешно? - Попробуй, - он повторяет свои движения, но в этот раз тянется, чтобы накормить меня. Я послушно тянусь вперёд. Оказалось действительно вкусно, я издаю звук, похожий на довольное урчание. - Подожди, - он встаёт со своего места, двигаясь в мою сторону. Он нависает надо мной, наклоняясь к моему лицу, проводит большим пальцем по уголку моих губ, - Испачкалась, - с этими словами он слизывает шоколад с подушечки пальца. Глотаю ком, который застрял в моем горле. - А так даже вкуснее. - Не утруждайся, здесь есть салфетки. - Для них начали находить другое применение. - Извращенец. - Я лишь озвучил факт, но не уточнил, в каких целях их используют, - он поднял указательный палец вверх. - Из нас двоих пока только тебя можно назвать озабоченной. - Ты невыносим, - я закатываю глаза, откидываюсь на спинку дивана, глядя на него. - я не могу тебя терпеть даже за шоколадный фондан. - Тогда я куплю тебе два, - он пододвигает мою ногу, усаживаясь рядом. Умиротворенно глядит в окно. Его взгляд больше не кажется усталым, что-то тёплое плескается в нем, больше похожее на согревающий костёр в лесу, нежели пылающий пожар, уносящий жизни невинных. - Мы можем подняться на крышу, на самую верхушку здания, - он взял в плен мой локон и теперь крутит его на пальце, играясь с моими волосами, по-прежнему изучая городской пейзаж за окном. Окна от пола до потолка дарят этому месту особую атмосферу. Эту идиллию прерывает шум таймера, который я установила. - Время вышло, Шуджи, - я поворачиваю голову к нему, наблюдая, как он вглядывается в мои глаза. - У меня был час, чтобы накормить тебя, - он уверенно говорит, продолжая крутить мой локон. - Я предлагаю тебе маленькую авантюру. Представь: ты, высота в сотни метров, а внизу перед тобой расстилается Токио. Пронизывающий до костей ветер. И все у твоих ног. Это ли не тешит самолюбие больше всего? - Ты уже был там? - Да, очень часто. Поэтому я знаю, о чем говорю, - он встал, выпуская мои волосы, протянул мне руку, чтобы я последовала за ним. - Пойдём, Наоко, мне ещё столько тебе предстоит показать. И я была как ведомая. Согласилась на его затею. Потому что складывается впечатление, что он ворожит. Такого магнетизма я не встречала ни у одного человека, в его глазах искры спадают водопадом, как и все условности, которые приняты в нашем обществе. Он что-то безусловно новое, до чертиков опасное, до дрожи в коленях неистовое. От него исходит такой свет, что невольно сравниваешь себя с мотыльком, безропотно летящим на пламя сожжения. Но если и гореть, то в этом человеке, ибо, по какой-то неведомой причине, создаётся ощущение, что весь пепел от моего сердца он способен собрать во что-то прекрасное, слепить из него новый предмет, который оставит себе на долгую память. Я смотрю на него, а он затмевает собой всё окружение. Я смотрю на него, а он улыбается. Я смотрю на него и вверяю ему себя. И даже ветер, бушующий на крыше здания, не может отрезвить моё сознание. - Как там говорится, - Ханма подходит сзади, растирая мои плечи от холода, не отвлекая от умопомрачительного вида на ночной город. - Пьяны без вина? - Виновны без вины, - на выдохе произношу я, повернув голову влево, чтобы видеть его краем глаза. Он улыбается. Ветер треплет его волосы, сережка на ухе слегка дергается от резких порывов. Никогда не думала, что буду завидовать воздуху, ибо касаться Шуджи он может всегда. Я слышу звук замка куртки Ханмы, чувствую тепло от его тела через ткань. Он накинул её мне на плечи, сам оставшись в одной футболке. - Чтобы не замёрзла, - убрав руки в карманы брюк, подпрыгнул и встал прямо на карниз, оглядываясь на меня через плечо. От падения его отделял только шаг. - Ханма, - я подошла ближе, протянув к нему руку. Он крепко взялся за неё, встав спиной к Токио, переплетя наши пальцы. - Крепко держишь? - Что? Он развёл руки в стороны, по-прежнему держа мою в своей, откинул голову назад, прикрыв глаза. И в этот момент все остановилось. Я видела, как ветер беспощадно треплет его футболку, мурашки на его теле, его взлохмаченные волосы с белыми прядками, наши переплетенные руки, его улыбку с идеально ровными зубами. Я видела и ощущала его свободу. Я чувствовала, что он не боится упасть, не боится смерти, не боится в этом мире совсем ничего. Я вижу это безумие. И я делаю ещё один шаг и через перила обнимаю одной рукой его торс, а вторую так и оставляю в его хватке. Я держу его так крепко, как только могу. Мой пульс, я полагаю, слышит даже Ханма. Сердце так бешено колотится, что кровь начинает стучать в ушах. Я привстаю на носочки и утыкаюсь носом в его шею. Вдыхаю его запах. Такой глубокий. Пахнет чём-то мускатным, древесным, с нерезкими нотками. Даже пахнет дорого. - Как же ты разглядишь все преимущества этой локации, если будешь так жмурить свои глаза, Наоко? - ставя ногу на перила, шепчет Ханма. - Вылезай уже оттуда, Шуджи, - бубню я. - Только ради тебя, милая, - и в одно мгновение он пересекает расстояние между нами, находясь в безопасности, отпустив мою руку, которую я тут же перемещаю ему за спину, ещё крепче сжимая в объятиях. Я не отстраняюсь, по-прежнему вдыхаю его аромат. Он ставит свой подбородок на мою голову, бережно поглаживая волосы. Его голос переходит на шёпот, - ты вся дрожишь, наверняка замёрзла. Пойдём в машину. Я лишь послушно киваю, утыкаюсь носом в его грудь, и мы идём до лифта, не размыкая объятий, едем вниз также. Дойдя до машины таким образом, мы останавливаемся. - Думаешь отпускать? - Я просто грелась, - он берет моё лицо в свои руки, бережно растирая щеки. - Какие планы на ночь, Ацуми? - прислоняя меня к двери машины, обеими руками перекрывая пути выхода, ставя их по бокам от моей головы, интересуется Ханма, хитро скалясь. - Переживешь ещё одну авантюру?