Placeholder

Я лежал в постели, и меня, как обычно, ругали, когда мне пришла в голову мысль: я несчастлив. Это… нет, он не то, что я хочу. Я лежал на животе, его член двигался внутрь и наружу, внутрь и наружу, ритмично удовлетворяющий и доставляющий удовольствие, но в некоторой степени болезненный. Он подтянул мою задницу выше, чтобы проникнуть глубже внутрь меня, и двинул рукой, чтобы поиграть с моим членом. Я отбросил его. С научной точки зрения все было в порядке. Он хорошо меня подготовил, и мы использовали достаточное количество смазки; он был моим школьным возлюбленным, и все же… что-то было не так. Я хотел его, мне нужно было его хотеть. Он был со мной с тех пор, как умерли мои родители, поддерживая меня эмоционально и финансово. Я так многим обязан этому человеку, что не могу просто оставить его — не то чтобы я мог, если бы захотел. Он вернул руку к моим гениталиям, и я снова убрал ее. — Извини, — сказал я, — я не в настроении. — Ты можешь заставить меня хотя бы кончить? — ответил он. — Ага. Я бы не стал… если бы не хотел. Я... просто… мы уже давно этим занимаемся. Он вытащил и перекатился на спину, усадив меня себе на грудь. Он притянул мое лицо к себе, чтобы поцеловать меня, но я спрятался в изгибе его шеи — я не хотел целовать его. Что со мной не так? Почему я не могу его поцеловать? Почему я не хочу его поцеловать? Я его люблю. Я встречаюсь с Эреном с тех пор, как мы были первокурсниками, а прошло уже пять лет. Почему я не чувствую того же, что чувствовал тогда? Я должен любить его, я даже сбежал с ним, чтобы увидеть мир. Его толчки учащались и вытряхивали меня из моих мыслей. Верно. Я занимаюсь сексом. По одному, Армин, ты справишься. Вот для чего нужны списки: сделать одно дело, а потом делать следующее. Не выполняйте одновременно несколько задач. Заставьте Эрен кончить, а затем подумайте о своих несуществующих чувствах, которые у вас не могут быть, потому что вы ничего не можете сделать, чтобы изменить исход реальности. — Поцелуй меня, — умолял Эрен, его слюна капала мне на шею. Неужели он все это время целовал мою шею? Я чувствовал, как его руки сомкнулись вокруг моей спины, удерживая меня в клетке, как животное. Я не хотел его целовать, не хотел заниматься сексом, но знал, что должен, потому что он этого хочет. Так поступают партнеры, верно? Они занимаются сексом, когда другой хочет, потому что они в долгу друг перед другом. Я чувствовал, как мои глаза начинают слезиться, когда я нежно целую его шею. Если я откажусь признать, что кормлю себя… Нет, это не ложь, я хочу этого. Эрен заскулил и приподнял мою голову. — Мои губы, болван. Мои глаза были влажными, но, к счастью, свет был выключен, поэтому он не мог видеть. Я прижался к его губам. Я хотел представить, что это ее губы: кроваво-красные и пышные. Я хотел представить, что волосы, за которые я тянул, были пряди до плеч девушки из книжного магазина, Мики — нет, это было неправильно. Я не должен думать о ней в такое время. Она была с кем-то, и я с кем-то. Это было неправильно. Я больше не чувствовал его член. Я чувствовал это, но это просто… не было… искры не было. Кнопки «хорошо себя чувствовать» нажимались, но связи не было. Член Эрена втягивался и выходил из меня, но я чувствовал себя таким сухим и безжизненным. Его движения содрогнулись и остановились, и я чуть не заплакал от облегчения. Я ненавидел ощущение его пульсирующего члена, выходящего из меня, и ненавидел, как трудно было потом убрать его. — Лучше без презерватива, — говорит он. — А как насчет ИППП [1]? — Я готов пойти на такой риск, — он всегда отвечает так, будто не заставляет меня идти на такой же риск. Его руки задрожали и отпустили меня, громко шлепнувшись на кровать. Я спрыгнул с его члена и зажал дырочку, чтобы ничего не капало на простыни. Мне не хотелось снова стирать белье — еще одно, что я делаю для Эрена. Я поспешил в ванную, чтобы скрыть от него свою вялость. Я даже не хотел кончать в этот момент, я просто хотел, чтобы все закончилось, я хотел, чтобы его семя вышло из меня. Я чувствовал, как он стекает по моим бедрам. По моим бедрам хлынули завитки лубриканта и спермы, пока я тёр глаза. Я не плакал. Я отказывался плакать. Свет все еще был выключен. Эрен последовал за мной в ванную, чтобы прибраться, а я спрятался за дверью. — Что ты делаешь? — спросил он, вытирая остатки жидкости со своего вялого члена. Он не включал свет. — Жду, когда ты уйдешь, чтобы я мог воспользоваться туалетом, — ответил я, убирая руки с лица, потому что я не вытирал слезы. Он промычал и больше ничего не сказал, прежде чем подняться наверх. Типичный. Закончив со мной, он захочет вернуться в Red Dead, Rocket League или любую другую игру, которой он и его онлайн-друзья сейчас увлечены. На этот раз я не скучал по его отсутствию. Я должен закончить свое задание по истории; это было следующим в моем списке, прежде чем Эрен прервал меня типичным «Я возбужден». Профессор Смит был фанатиком, давая нам слишком много работы, чтобы выполнить ее за одну неделю. Была уже среда, и задания должны были быть через несколько дней, но я не мог найти в себе силы, чтобы заставить себя закончить их. Я откладывал работу, несмотря на мою любовь к классу, потому что каждый раз, когда я открываю учебник, слова уплывают от меня. Каждое предложение, которое я читаю, проносится над моей головой, идеи скрываются от меня, когда я знаю, что мне нужно это сделать. Вместо того, чтобы делать домашнее задание или ложиться спать, потому что был час ночи, я приготовил себе выпить. В последнее время я стал неплохо в этом разбираться. Несколько ягод малины в ступке и пестике, размолотых до кашицы, смешанной с небольшим количеством сока лайма (дешевле покупать оптом из прохода с ликером, чем эти миниатюрные бутылочки для отжима). Рюмка, две, три водки… половина стакана — это не так уж много, верно? Я наполнил стакан спрайтом, и измельченная кожица и семена ягод поплыли в верхнюю часть моего розового напитка. Это было похоже на некую крепость Нижнего мира, стоящую на вершине кровавого моря. Я сделал неуверенный глоток. Он был сладким, острым, и вкус водки не отпугивал меня, как большинство. Я допил оставшееся содержимое стакана перед тем, как приготовить другой. Может, я больше похож на своего дедушку, чем думаю. Все, что я, кажется, сейчас делаю, это сижу на диване и пью, читая книги по истории. Может, мне стоит уйти. Сходи в книжный магазин, увидишь Микасу и пообщайся с моими друзьями. Что-то кроме неуверенности в себе. Эрен сбежал вниз, чтобы воспользоваться ванной. — Кто мой лучший мальчик? — сказал он по-детски. — Кто? — спросил я, отрываясь от статьи о Spice Wars. — Посмотри на моего любимого парня, — сказал он тем же слабым голосом. Я моргнул, недоуменно глядя на него. Эрен подошел ко мне и погладил лежавшего рядом кота, грубо потирая ему живот и царапая меня. — Да, ты мой любимый чувак, — продолжил он свой «животный разговор» Зику, коту своего дяди. — Эм… Эрен похлопал меня по голове, крепко протянув руку и положив руку параллельно земле. Он переместил всю руку за плечо, снова и снова грубо ударяя меня по голове. — Пойдем наверх с папой, — сказал он кошке, как будто меня здесь не было. Зик остался на месте. Эрен вздохнул и встал. — Кто мой любимый мальчик? — он спросил меня. Я указал на себя. — Немного левее, — ответил он. Я поправил руку так, чтобы она указывала на мое сердце. — Далее, — ответил он. Я указал на стену за котом. — Теперь вниз. Я указал на себя. — Нет, не ты, — закатил глаза Эрен, — Зик. Он мой любимый мальчик. Я улыбнулся, притворившись, что его «шутка» была смешной. Эрен схватил кота и отступил наверх. Может, если я налью еще стакан, я забуду о сегодняшнем вечере. Я уже слышал, как Зик топает ногами по лестнице.