"Обратная сторона Селены"

      Лиам, откинув от лица белоснежный шёлк длинных волос, меланхолично сидел в кресле. На улице уже сгущались сумерки, кроны деревьев метались в разные стороны, словно бы стволы их вместе с корнями пытались сбежать с насиженных мест. Стихия воды разбушевалась, на западе тёмное небо время от времени разрезалось наполовину изломанными линиями грозы. Со стороны могло казаться, что парень спокоен и его не занимает разговор, ведущийся сейчас в этой комнате. Жозефина решила показать власть и отчитать Лилит, невзирая на то, что у них в гостиной находится гость, их давнишний друг. Лиам следил из-под опущенных ресниц за живой мимикой девушки и из последних сил сдерживался, чтобы не расхохотаться. Той было глубоко всё равно на слова его сестры. Она корчила умильные рожицы, в раздражении возводила глаза к потолку, изредка поспешно соглашалась, чтобы чопорная дама от неё отстала, чаще спорила, чем доводила Жозефину до неистовства.              — Ты не сводишь глаз с Лилит, — заключил Берт, и в его губах спряталась тонкая усмешка.       — Она сегодня бледна, наверное, ты утомил её прогулками, — в голосе чувствовался упрёк, так не свойственно для всепрощающего совладельца отеля «Valle Deliria».       — Лилит сама пожелала прогуляться, потом мы были у меня в мастерской, возможно, там немного душно, — брюнет нарочно растягивал слова, он видел, как изменился цвет лица друга, став на тон белее его естественного оттенка.              Лиам смутился и кинул быстрый взгляд в сторону гостя, затем вновь уставился на девушку. Лёгкий смешок вывел того из некоего оцепенения. Блондин резко встал из кресла и гневно посмотрел на художника. Гость немного стушевался.              — Всё в порядке, Лиам? — спросила женщина, вся обратившись во внимание, стремясь предвосхитить любое желание брата.              Берт заметил, что Лилит осматривалась в поисках бесшумного и быстрого пути отступления, и усмехнулся.              — Да, Жозефина, с позволения всех присутствующих я пойду отдыхать, — произнёс он и кивнул головой.       — Мне тоже пора, — повторил Берт, и его глаза скользнули по стройной фигурке девушки, как бы вбирая в себя её образ.               В который раз за время знакомства с художником он смутил Селену, того сильного руководителя компании «Бридж Корпорейшн» и женщину несгибаемой воли, кем она являлась за пределами Тотспела.              «Селена, это всё от одиночества, но чтобы так… — подумалось ей, и она украдкой взглянула на брюнета, он не стесняясь рассматривал её, девушка же продолжила внутренний монолог. — Ну правильно, как ещё Берт должен смотреть, ведь Лилит и он были вместе, а сейчас ему, скорее всего, любопытно, ведь я не она, совсем другая».              — О нет, любезный мой мальчик, — елейным голоском проговорила Жозефина. — Я никуда тебя не отпущу в такую непогоду…              Все присутствующие синхронно повернули головы, обратившись к окну. За толстым стеклом по ту сторону не на шутку разыгралась водная стихия, и потоки дождя низвергались на землю.              — … гостевые комнаты в твоём распоряжении, Берт, — договорила женщина с елейной улыбкой, которая, впрочем, тут же растаяла, когда она посмотрела на Селену. — Лилит, приготовь спальню для нашего дорогого друга.              Селена сделала лёгкий книксен, не отводя пристального взгляда от мужчины, и того словно бы обдало горячей волной, он почти физически ощутил её негодование.              «Какова чертовка!» — восхитился Берт про себя.              Их переглядывания заметил Лиам и ещё больше насупился. Обменявшись светскими, ничего не значащими любезностями, друзья одновременно вышли из гостиной.              — Я провожу, — глухо предложил блондин.       — Ну проводи, — ответил Берт, чуть приподняв бровь.              Лиам молчал всю дорогу и обиженно сопел тому в затылок. Берт взялся было за ручку двери, но тяжело вздохнул и повернулся к парню.              — Друг, что не так? — спросил он, щуря глаза. — Это из-за Лилит?       — А ты будто не понимаешь, — ответил он, и в его голосе обозначилась желчь.       — Та-а-а-ак, — протянул брюнет и тут же добавил: — Продолжай.              Блондин кусал губы, никак не решаясь сказать то, что у него на душе.              — Ты можешь говорить мне всё, и это не разрушит нашу дружбу, появилось напряжение между нами с тех пор, как Лилит изменилась… — он чуть промолчал, затем начал снова, — его не должно быть между друзьями.              Лиам решился.              — Берт, ты наделён всяческими талантами от природы, особенно ты хорош в художествах, ты прекрасен телом и лицом, и любая могла бы делить с тобой постель, любая, — Лиам почти вплотную подошёл к брюнету, его спокойствие как рукой сняло, он негодовал. — Но из всех девушек на свете ты выбрал именно её, Лилит, ту, о которой я грезил с самого детства, сначала искренне любя как друга, потом по мере взросления осознавая свои желания и понимая, что с ума схожу от её красоты и внутреннего огня.       — Ты сейчас упрекаешь меня? — возразил он, стараясь сдержаться от ответного гнева.       — Ты встал на моём пути, — твёрдо проговорил тот.              Берт расхохотался.              — Да кто я такой, чтобы сдержать бешеный темперамент этой богини! — разговор откровенно стал для него пустым, и Берт, резко распахнув дверь, стремительно вошёл в комнату, думая скрыться от навязчивого собеседника, предполагая, что тот остынет за ночь.       — Нет, слушай, раз хотел … — настаивал на своём Лиам и неожиданно наткнулся на остолбеневшего друга.              Блондин выглянул из-за его спины и увидел залитое густым румянцем лицо девушки. Повисла неловкая пауза, заполняемая только ударами капель по стеклу да потрескиванием дров в жарко разожжённом камине.              — Мы… — произнёс Лиам, нарушая тишину и выходя из-за спины друга. — Я…              Но так и не решился продолжить. Селена вздохнула, думая, что ей, как и в своём мире, придётся самой выходить из щекотливой ситуации.              — Ведёте себя, как мальчишки, — пробормотала она, понимая, что безумно нравится обоим.              Если Лиам сразу принял её, даже поняв, что она не та Лилит, что была ранее, то Берт насторожен. Лиам привык отдавать, Берт — принимать. Как две половины её души: светлая и тёмная, как обе стороны луны — Селена и Лилит. Белая и Чёрная Луна. Она посмотрела на обоих мужчин, изумлённо впитав и усвоив только что сделанные выводы.              — А если вы оба мне нравитесь? — чёрная бровь полезла вверх, а губы растянулись в соблазнительной лукавой улыбке. — Если я не смогу выбрать?       — Мы джентльмены, сударыня, — напомнил ей Берт сдержанно, однако его дыхание участилось, а глаза прожгли до самой сути, сладостно заставив Селену чувственно сжаться внизу.       Она ничего не сказала и хотела было пройти между ними, но брюнет задержал её, взяв руку и поцеловав ладонь. Селена растерянно посмотрела на Лиама, взгляд которого задумчиво скользил по изгибам её тела. Девушка почувствовала начавший заниматься внутри неё пожар. Губы Берта нежно прикасались к предплечью, рождая лёгкое желание. Блондин кусал губы, решаясь и передумывая одновременно. Он хотел было уйти, но Селена, движимая порывом и нарастающим градусом вожделения, ухватилась за его ладонь. Берт замер, с лёгкой улыбкой смотря на них.              — Если только ты останешься, — прошептала девушка и потянула Лиама за ладонь на себя, оставляя брюнета за своей спиной.       — Лиам, — в голосе Берта слышалось искушение, медовой патокой разлившееся в звенящем от чувственного напряжения воздухе спальни, — решайся.              Брюнет приблизил своё лицо к волосам Селены и глубоко зарылся в них, вдыхая аромат, затем медленно провёл носом до основания шеи, поцеловал несколько раз и добрался до плеча. Он вскинул глаза на друга, который любовался реакцией Селены на ласки Берта: её затуманенный взор и сведённые вместе ноги. Лиам не решался, но и не уходил, явно заворожённый происходящим. Мужчина улыбнулся, медленно лаская руку девушки, добрался до ладони и, взяв её в свои руки, положил на возбуждённый пах парня. Тот растерянно смотрел на Селену и Берта. Она вздрогнула, но руку не убрала, не ожидая самой от себя такой смелости. Её ладонь медленно прошлась по затвердевшему стволу Лиама и чуть сжала его у основания, затем повела вверх, дотронувшись до головки пальцем. Парень прижался теснее, он буквально пожирал её взглядом.              Тем временем художник, отпустив ладони Селены, прошёлся пальцами вниз, нежно очертив изгибы её тела, не отпуская от себя, ненавязчиво усиливая давление. Её взгляд через плечо и мимолётный поцелуй, а ему хотелось ворваться в её губы требовательно, не сдерживаясь, горячо: так, как она любила когда-то. Но Селена уже тянула на себя Лиама, а тот, поддавшись, поцеловал её, несмело, только пробуя на вкус. Берт почувствовал, как та шагнула вперёд, и поспешил сомкнуть ладони на её груди, сжав, вызывая стон, заглушаемый поцелуем Лиама, становящимся всё более знойным.              Селена почувствовала, как проворные пальцы Берта дёрнули и потянули шнуровку платья, деликатно оголяя плечи. Лиам нехотя оторвался от сладких губ девушки, околдованный представлением, которое устроил ему друг, обнажая постепенно и грудь, напряжённые соски которой упруго дрогнули, выскочив из-под материала, медленно упавшего с её тела.              — Лилит, — позвал Берт.              Она повернула к нему голову, и он впился в её губы, требовательно раздвигая нежные лепестки, врываясь неудержимым потоком, языком пройдясь по ряду зубов, двинувшись так напористо, что девушка задрожала, сильнее вжавшись в него. Он думал когда-то, что пресытился ею, но желание с новой, удесятерённой силой толкало его к ней, он чувствовал в ней то, чего раньше не было. Свет. Серебряный. Деликатный. В нём хотелось утонуть.              Лиам аккуратно покружил большим пальцем по тёмным ареолам упругой груди. Послышался утробный стон удовольствия. Он улыбнулся и провёл пальцами от шеи до пупка, ловя вибрацию дрожи её прекрасного тела. Берт целовал и жадно сжимал её шею одной рукой, вторая же скользила вниз, неумолимо обнажая Селену, открывая взору Лиама всё больше. По комнате растеклись их запахи, сильнее накаляя градус возбуждения. Блондин опустился на колени перед девушкой, и его язык, поднявшись от колена по бедру, проник в промежность, пройдясь по обильно влажным выпуклостям. Селена вздрогнула и простонала прямо в губы Берта, который требовательно раскрыл её бёдра, давая больший доступ Лиаму. Тот покрыл поцелуями внутреннюю сторону бедра, дрожащую и мокрую, вернувшись к полураскрытому лону.              Селене казалось, что она потерялась во времени и в пространстве, из-под опущенных век наблюдая, как освобождаются от одежды мужчины.              «Что ж, — подумалось ей, — это уже случилось, а парни настолько горячи…»              Она вскрикнула, когда почувствовала их обнажённые тела, настойчивые прикосновения их возбуждённой плоти к её бёдрам. Берт развернул её к себе и поднял на руки, укладывая на кровать, располагая так, чтобы её спина оказалась у него на коленях. Лукавая тонкая улыбка и поцелуй, от которого зашлось сердце. У ног девушки расположился Лиам, его пальцы оказались не менее виртуозными, чем у друга при распутывании шнуровки платья.              — А-ах, — Селена выгнулась навстречу ласкам блондина, медленно раскрывая бёдра, ловя мимолётные поцелуи Берта.              Медленно пальцы кружили выше к груди, касаясь, словно бабочки, и без того напрягшихся сосков, и тут же на контрасте настойчивые, почти грубые прикосновения Берта, пощипывающие, жаром разносящиеся по всему телу, оседающие внизу.              Живот Селены дрожал под их нежными, ласкающими, сжимающими, сводящими медленно с ума касаниями. Поцелуи, ещё и ещё, быстрые, рваные.              — Она прекрасна, — прошептал Лиам, и его губы проложили к её огненную дорожку.              Берт сместился и дал ему возможность прикоснуться всем телом к ней. Но Селена перехватила его ладонь и притянула к себе. Он улыбнулся и погладил её спину. Лиам отстранился, позволив ей перекатиться и лечь на Берта. Не думал, что это зрелище настолько взбудоражит его, но видел, насколько хорошо Селене.              Языки пары танцевали быстрый хаотичный танец, свечи в комнате догорели до половины, бросая на стены тени трёх причудливо переплетённых между собою тел. Лиам провёл рукой по подрагивающим позвонкам, тела становились влажными, неистовые порывы нежности переросли в безудержную страсть. Селена извивалась, тая под настойчивыми ласками мужчин. Нетерпение достигло апогея, но Берт не торопился, специально изводя Селену, мучая её, пытаясь довести до точки кипения, оттягивая момент разрядки. Она вскрикнула, когда почувствовала пальцы Лиама внутри себя: мучительно медленные поступательные движения, толкающиеся внутри, исследующие её. Ягодицы вторили каждому движению — тактильное ощущение глубины и заполнение пустоты. Лиам ловил каждый её вздох и стоны, заглушаемые глубокими поцелуями Берта. Он оставил её тело, и она чуть всхлипнула, хотелось наполненности, вновь почувствовать тепло внутри себя.              Ладони Берта медленно огладили её талию и, смяв ягодицы, приподняли их, пальцы заскользили по горячей влажной плоти девушки, сначала медленно, затем наращивая скорость. Он видел её запрокинутую от удовольствия голову и губы Лиама, нежно терзающие её, их языки играли друг с другом, посасывая.              Селена чувствовала себя дорогой фарфоровой статуэткой, которую оберегали. Она пребывала в каком-то сладостном дурмане. Ей хотелось всего и сразу: деликатности и нежности Лиама, напористости и силы Берта. Их энергия тому виной или камин, но в комнате было настолько жарко, что их тела сильно увлажнились, по крепким торсам мужчин бежал пот.              Лиам перевернулся, и Берт помог ей мягко переместиться. Он взял её подбородок в руки и провёл по губам, приоткрывая их. Селена немного смутилась и отвела взгляд, но Берт был настойчив, и она, не отрываясь от его глаз, провела языком по вздыбленным стволам мужчин. Покружив по головке члена Берта, девушка увидела, что тягучая капля секрета оросила его, обозначив сильное желание. И тут же зажмурила глаза: её дыхание перехватило оттого, что губы Лиама медленно ласкали её нижние, заставляя истекать соками сильнее. Тот простонал, почувствовав, что Селена сместила кожу на его члене, пальчиком проведя по всем крупным выступающим венам. Он забыл, как дышать, когда её губы сомкнулись на нём.              Спутавшиеся силуэты, стремящиеся соединиться и доставить друг другу наивысшее удовольствие. Перекат тел, движение мышц, перемещающиеся в истоме тени, отражающие происходящее, словно в кинотеатре. Селена оседлала Лиама, руками упершись в его торс. Она видела, как соблазнительно улыбнулся Берт, перемещаясь к её широко распахнутым бёдрам, прикасаясь к до боли возбуждённой плоти. Девушка откинула голову назад и, медленно привстав, вновь глубоко осела. Под хрупкими ладонями почувствовала мощную дрожь Лиама. Вновь движения, не торопящиеся, нежные, как пальцы самого парня. Ещё и ещё, до бесконечности, до стона, до пика сладострастия. Вскрикнула, прижавшись к ладони брюнета, зажмурив глаза до цветных пятен, до лёгкого головокружения, пульсацией объяв член Лиама. Парень простонал, заканчивая одновременно с ней, за бёдра прижав её ближе к себе. Тело трепетало и пылало, но хотелось ещё и ещё. Движения пальцев и тонкая улыбка брюнета не оставили ей шанса. Она подалась бёдрами вверх, привставая.              Берт потянул Селену на себя и обнял её. Ещё несколько движений, позволивших её локтям и коленям удобно упереться в набитую пухом перину. Лиам нежно целовал её, наклонившись.              — Тебе хорошо? — прошептал он, приласкав грудь.              Она хотела ответить, но получилось только простонать, когда она ощутила в себе его член. Она судорожно, до побелевших костяшек пальцев вцепилась в простыню, стянув материал на себя. Капельки пота катились по её стройным изгибам, заставляя любящих её мужчин заводиться ещё сильнее.              Если Лиам позволил вести себя, то Берт сам установил частоту и остроту движений. Он был не воздержан, словно истосковавшееся животное. Пунктирное дыхание, захлёбывающиеся стоны. Его сильные руки прижали её бёдра к себе, терзая до красных отметин. Он провёл по спине девушки пальцами, сильнее вызывая чувственную дрожь. Напористые, глубокие — медленные, частые — короткие движения. Селена позабыла, как дышать. Ещё и ещё, заставляя теряться в телесных ощущениях. Мысли ускользали, оставляя только дымку удовольствия, растекающуюся по телам, как и семя брюнета по лону девушки. Берт рухнул рядом, тяжело дыша. Лиам притянул Селену к себе, улыбаясь и гладя её плечо, а брюнет по-собственнически закинул на её ягодицу руку, шлёпнув при этом.              Погружаясь в сон, Селена отметила для себя две вещи: первую, что она никогда бы себе не позволила это в той своей настоящей жизни, а вторую — то, что выбирать рано или поздно всё равно придётся, разрываясь между своей светлой и тёмной стороной, пытаясь встать посередине, ловко балансируя на границе, зная теперь свою обратную сторону.